Лекция 2. Англия в период развитого средневековья (XI-XIII вв.)

1. Нормандское завоевание Англии и его последствия.

2. Политическое развитие Англии в конце XI – XII вв. Реформы Генриха II.

3. «Великая хартия вольностей» и ее место в становлении сословно-представительной монархии.

4. Гражданская война 1263-1267 гг. Возникновение английского парламента.

1. В 1066 г. Англия подверглась нормандскому завоеванию. Герцог Нормандии Вильгельм собрал большое войско из норманд­ских, северофранцузских и даже итальянских рыцарей, жаждав­ших добычи, захватов новых земель и зависимых крестьян. По­водом для вторжения послужили претензии Вильгельма на англий­ский престол, якобы завещанный ему умершим незадолго до этого английским королем Эдуардом Исповедником. Папа поддержал притязания герцога.

В сентябре 1066 г. Вильгельм со своим войском переплыл Ла-Манш и высадился на юге Англии. Войско герцога, главную силу которого составляла уже тяжело вооруженная рыцарская конница, было более многочис­ленно, чем английское. Во главе последнего выступил избранный «советом мудрых» новый король Англии Гарольд. За три недели до битвы с нормандцами он отбил внезапное нападение норвеж­ского короля Харальда Хардрада на Северную Англию, согласо­ванное с Вильгельмом. Войско Гарольда состояло в основном из пешего наспех собранного крестьянского ополчения и его лич­ной дружины. В октябре 1066 г. в решающей битве при Гастингсе мужественно сопротивлявшиеся англосаксы были разбиты, сам Гарольд погиб. Герцог Нормандский же двинулся к Лондону, захватил его и стал королем Англии под именем Вильгельма I За­воевателя.

Завоевание, однако, встретило отпор со стороны как англосаксонской знати, так и сохранившегося в стране значительного слоя свободных крестьян. Особенно силен он был на севере стра­ны. В ответ на массовые конфискации земли у местного населе­ния в пользу пришельцев-завоевателей на севере и северо-восто­ке – в Денло – в 1069 и 1071 гг. произошли крупные народные восстания, возглавленные представителями местной знати. Подав­ляя их, завоеватели во главе с Вильгельмом опустошили главные области восстания – Йоркскую долину и графство Дарем, кото­рые после этого несколько десятилетий оставались необитаемыми.

После подавления этих восстаний большинство земель англо­саксонской знати было конфисковано и передано иноземным ры­царям-завоевателям. Мелкие местные феодалы – тэны – частич­но сохранили свои владения, но стали вассалами нормандских баронов (так стали называть в Англии крупных феодалов). Средние и мелкие феодалы по континентальному образцу стали называться рыцарями. В церковной иерархии и аппарате коро­левского управления безраздельно господствовали завоеватели – выходцы из Франции. Сам Вильгельм составил из конфискован­ных земель «домен короны», занимавший седьмую часть всех возделываемых в Англии земель. Значительная часть нахо­дившихся на этих землях лесов была превращена в королевские охотничьи заповедники. Под страхом страшных наказаний жите­лям этих территорий, особенно крестьянам, запрещалось там охо­титься, рубить лес, собирать топливо.

Владение обширным доменом усиливало позиции короля по отношению к знати. Этому усилению способствовало и то, что раздача земель нормандским феодалам происходила постепенно, по мере их конфискации у местного населения, что обусловило разбросанность, некомпактность владений крупных феодалов, затруднявшие складывание в Англии обширных территориальных княжеств, фактически независимых от короля.

Завершение процесса феодализации. «Книга Страшного суда». Нормандское завоевание способствовало окончательному завер­шению процесса феодализации Англии. К 1066 г. герцогство Нор­мандское, как и Франция в целом, было уже полностью феодализировано. Захватив землю и политическую власть в Англии, за­воеватели стремились насадить там привычные им порядки, офор­мить политически и юридически уже и ранее сложившиеся там феодальные отношения. Сам король в известной мере сознатель­но проводил такую политику. Одним из важных его мероприятий на этом пути явилось проведение в 1086 г. всеанглийской позе­мельной переписи, получившей в народе название «Книга Страш­ного суда», поскольку лица, дававшие сведе­ния ее составителям, обязывались под угрозой наказания гово­рить «ничего не утаивая», как на «Страшном суде». Перепись имела две главные цели: 1) дать королю сведения о раз­мерах владений и доходов его вассалов, чтобы требовать с них определенной военной службы; 2) король хотел иметь точ­ные сведения для обложения всего населения денежным налогом. Этим потребностям соответствовали и вопросы расследования: сколько земли в каждом графстве находится в королевском домене, сколько у крупных духовных и светских феодалов, каково количество их вассалов? При этом учитывалось количество гайд в каждом маноре, земельных наделов и плуговых упряжек (рабочего скота) в домене и у крестьян-держателей, численность крестьян разных категорий, живущих в маноре. Отмечалась приблизитель­ная доходность манора в деньгах.

В целом «Книга Страшного суда» содержала богатую инфор­мацию о хозяйстве и социальной структуре почти всей террито­рии Англии, а также их динамике, поскольку фиксировала дан­ные по трем периодам: 1) правления Эдуарда Исповедника; 2) в годы, последовавшие непосредственно после завоевания, и 3) на 1086 год. Данные «Великой переписи» свидетельствуют о том, что ее проведение укрепило феодальный строй и ускорило превраще­ние свободных крестьян в зависимых. Это видно из того, что в окончательном ее варианте единицей учета в ней служила не де­ревня, а уже вотчина – манор, а главное – из того, что многие из свободных до 1066 г. крестьян оказались записанными под 1086 г. как вилланы. В Англии XI в. этот термин, как правило, обозначал держателей, находившихся в поземельной зависимости, плативших ренту, в том числе часто выполнявших барщину.

На­селение Англии, по данным «Книги Страшного суда», составляло в это время около 1,5 млн. человек; из них громадное большин­ство (не менее 95%) жило в деревне. Главным занятием насе­ления было земледелие. В центральных и южных, в основном зем­ледельческих районах страны преобладали большие деревни и сохранялась сельская община. На северо-востоке, а также на западе, на восточных скло­нах Пеннинских гор и южной части Оксфордшира значительное распространение получило овцеводство. Шерсть уже в это время была важным предметом торговли. Вывозили ее преимущественно во Фландрию, где фламандские ремесленники вырабатывали из нее сукна. В этих овцеводческих областях, как и на северо-за­паде страны, чаще встречались мелкие поселения или хутора.

После нормандского завоевания английская феодальная вотчи­на (манор) принимает законченную форму, подчинив себе ранее свободную сельскую общину. Хозяйство маноров, особенно круп­ных, основывалось на барщинном труде зависимых крестьян, от­части – дворовых. Преоб­ладали маноры с доменом (господской землей), вилланами и свободными держателями, но было и немало маноров, значительно отличавшихся от этого классического типа, в которых не было домена или он был неве­лик, большее место занимали свободные держатели, чем зависи­мые. Манор XI-ХП вв. оставался в основном натурально-хо­зяйственной организацией.

Основную часть крестьянства, по данным «Книги Страшного суда», составляли вилланы, имевшие полный надел земли – виргату (30 акров) — или часть надела», а также долю участия в об­щинных выпасах и лугах; они выполняли барщину, несли нату­ральные и денежные платежи в пользу лорда. В «Книге Страш­ного суда» указаны также бордарии – зависимые крестьяне с наделом, значительно меньшим, чем у виллана (обычно от 7 до 15 акров). Помимо вилланов и бордариев в английской деревне XI-XII вв. имелись коттарии (позднее коттеры) – зависимые крестьяне, держатели мелких земельных клочков, обычно в 2-3 акра приусадебной земли. Они работали на лорда и добывали средства к существованию дополнительными занятиями (коттарии были пастухами, сельскими кузнецами, плотниками и т, п.). Са­мую низшую категорию зависимых крестьян составляли сервы. По большей части это были дворовые люди, не имевшие, как пра­вило, наделов и своего хозяйства и выполнявшие самые различ­ные тяжелые работы в господской усадьбе и на господских по­лях.

Свободное крестьянство не исчезло в Англии и после норманд­ского завоевания, хотя численность его значительно сократилась и правовое положение ухудшилось. Наличие в деревне наряду с за­висимыми слоя лично свободных крестьян (фригольдеров) составляло одну из характерных особенностей аграрного разви­тия Англии в средние века. Особенно много свободных крестьян сохранилось на северо-востоке страны – в Денло. Хотя свободный крестьянин был обязан уплачивать лорду обычно небольшую де­нежную ренту, выполнять некоторые относительно легкие повин­ности и подчиняться его юрисдикции, он считался юридически свободной личностью.

На протяжении XII в. различные категории крестьянства все больше превращаются в зависимых крестьян – вилланов, главной повинностью которых являлась барщина, обычно в раз­мере трех, а иногда и более дней в неделю. Кроме того, виллан платил оброк отчасти продуктами, отчасти деньгами. Он часто подвергался произвольному обложению со стороны господина, уплачивал особый взнос при выдаче замуж дочерей, отдавал по­мещику лучшую голову скота при вступлении в наследство; он обязан был также соблюдать мельничный, пивоваренный и дру­гие баналитеты. Росли и многочисленные церковные поборы, са­мым тяжелым из которых была десятина.

Развитие городов. Города начали возникать в Англии как центры ремесла и торговли в Х-XI вв., еще до нормандского за­воевания. «Книга Страшного суда» насчитывает до сотни городов, в которых проживало около 5 % всего населения.

В результате усиления политических связей Англии с Норман­дией и другими французскими землями окрепли и расширились ее торговые связи. Значительную торговлю с континентом вел Лондон, а также Саутгемптон, Дувр, Сендвич, Ипсвич, Бостон и другие города. Предметами вывоза наряду с шерстью были сви­нец, олово, скот. Несколько позже (с конца XII – начала XIII в.) стали вывозить хлеб и кожи. Все эти продукты сельского хозяй­ства продавали и светские феодалы и монастыри, но иногда и крестьяне. Уже в XI и особенно в XII в. получили значительное распространение ярмарки (Винчестерская, Бостонская, Стэмфорд-ская, в Йорке и др.), которые посещались купцами не только из Фландрии, но и из Италии, Германии и других стран.

С ростом городов как экономических центров формировалось сословие горожан. Наиболее значительные города Англии были расположены на королевском домене, и их сеньором являлся сам король. Это осложняло борьбу горожан за политическую автоно­мию, так как бороться с таким могущественным сеньором отдель­ным, даже крупным, городам было не под силу. Поэтому ни один из английских городов не смог добиться самоуправления типа французской коммуны; английские города вынуждены были до­вольствоваться лишь отдельными экономическими и финансовыми привилегиями и частичным самоуправлением, которые оформля­лись королевскими хартиями.

Освобождения от обременительных феодальных платежей они обычно добивались путем уплаты сеньору ежегодной фикси­рованной денежной суммы (так называемой фирмы) с правом горожан самим производить раскладку и сбор этих средств среди жителей. За деньги же они часто приобретали право самоуправле­ния и суда, ограничивавшее вмешательство королевских или сень­ориальных должностных лиц в дела городской общины. Города покупали также право иметь привилегированную корпорацию горожан (так называемую торговую гильдию), в которую обычно входили не только купцы, но и некоторые ремесленники. Однако пользоваться этими привилегиями могли лишь те, кто принимал участие в уплате «фирмы», т, е. наиболее состоятельные горожа­не. Более мелкие сеньориальные города обычно добивались лишь экономических привилегий и не пользовались самоуправлением.

В Лондоне, Линкольне, Йорке, Винчестере и других городах еще в конце XI – начале XII в. появились собственно ремеслен­ные гильдии (цехи), которые вступили в борьбу со стоявшей у власти городской верхушкой. Острые социальные противоречия между ремесленниками и мелкими торговцами, с одной стороны, и богатыми горожанами – с другой, в полную силу проявились в лондонском восстании 1196 г., возникшем из-за несправедливого распределения налогов представителями городской верхуш­ки. Во главе недовольных стоял Уильям Фиц-Осберт, прозванный Длиннобородым. Он открыто обличал лондонских богачей, обви­нял их в стремлении «сохранить собственные карманы за счет бедных налогоплательщиков». Движение было жестоко подавлено. Фиц-Осберт и девять его единомышленников были повешены.

Особенности ленной системы и политического развития стра­ны. Значение нормандского завоевания. Нормандские бароны – являлись непосредственными вассалами короля. Но Вильгельм требовал вассальной службы не только от баронов, но и от их вас­салов. Все рыцари, чьими бы вассалами они ни были, обязаны были, согласно «Солсберийской присяге» 1085 г., по требованию короля нести службу в королевском войске. С введением прямой вассальной зависимости всех феодальных землевладельцев от коро­ля система вассалитета получила в Англии более централизованный характер, чем на континенте, где обычно действовало правило: «Вассал моего вассала – не мой вассал».

С момента нормандского завоевания королевская власть в Англии оказалась сильнее, чем в других странах тогдашней За­падной Европы. На первых порах это определялось наличием большого королевского домена, отсутствием компактных крупных феодальных владений, особенностями вассальной системы, по­литической слабостью городов. Враждебность к завоевателям местного населения, ослабевшая лишь ко второй половине XII в. также побуждала нормандскую верхушку сплачиваться вокруг короля. Используя эту ситуацию, Вильгельм I сразу же создал относительно сильный аппарат центрального управления. Во главе графств были поставлены должностные лица короля – шерифы, ведавшие администрацией, судом, сбором налогов и королевских доходов. Были сохранены и даже повышены налоги, взимавшиеся в англосаксонский период, дававшие королю большие финансовые ресурсы.

Таким образом, нормандское завоевание заметно усилило королевскую власть, политическое единство страны и создало предпосылки для образования в Англии относительно централи­зованного государства.

2. Усиление центральной власти продолжалось в Англии и после смерти Вильгельма I. В этом в той или иной степени были заин­тересованы все слои класса феодалов. Даже крупные бароны в конце XI – начале XII в. нуждались в нем для подавления враж­дебного англосаксонского населения, и прежде всего разного рода крестьянскою протеста (ведь крестьянство составляли имен­но англосаксы). У короля были и другие, более последователь­ные союзники, прежде всего мелкие и средние феодальные земле­владельцы – рыцари как нормандского, так и англосаксонского происхождения. Этот слой феодалов видел в короле защиту не только от крестьянских движений, но и от посягательств на их земли и доходы со стороны крупных феодалов. Поддерживала королевскую власть и церковь, превратившаяся благодаря щедрым пожалованиям Завоевателя и его преемников в крупнейшего фео­дального землевладельца страны. Она пользовалась широкими привилегиями, и в частности правом иметь церковные суды, не­зависимые от королевских. Естественными союзниками королев­ской власти являлись и наиболее значительные, расположенные на домене города, а также составлявшее около 12% населения свободное крестьянство, для которого король был единственной защитой от крупных феодалов.

Такое соотношение социальных сил создавало условия для сохранения и дальнейшего развития успехов централизации, до­стигнутых после нормандского завоевания. Преемники Вильгель­ма I, особенно его младший сын Генрих I (1100-1135), продол­жали укреплять центральный государственный аппарат: большую роль стал играть постоянный королевский совет (королевская курия), включавший высших должностных лиц – королевских су­дей, лиц, ведавших королевской канцелярией, казной и сбором залогов (юстициарий, канцлер, казначей). В состав курии вхо­дили также наиболее верные королю крупные феодалы. Она сов­мещала в себе судебные, административные и финансовые функ­ции.

Важное значение приобрели разъездные судьи – специальные комиссии судей, разъезжавшие по стране и контролировавшие деятельность администрации, осуществление правосудия, сбор налогов в графствах.

Уже при Генрихе I внутри королевской курии выделяется особый орган – казначейство, ведавшее сбором королевских доходов и проверкой финансовой отчетности шерифов. Внутри курии вы­деляется и судебное ведомство.

Вместе с тем в поисках противовеса политическому влиянию крупных феодалов и для укреплении власти шерифов па местах Генрих I стал энергично восстанавливать, хотя и под контролем центральной власти, старые англосаксонские органы местного управления, собрания свободных жителей сотен и графств. В сотенных собраниях чинился суд по мелким правонарушениям, распределялись и затем изыскивались налоги, проводились раз­ного рода правительственные расследования.

Несмотря на успехи централизации, крупнейшие магнаты и в Англии при любом удобном случае проявляли непокорность ко­ролю. Настоящая феодальная усобица разразилась после смерти Генриха I (1135), не оставившего после себя сыновей. Претен­зии на престол предъявили одновременно его дочь Матильда – жена француза, графа Анжуйского Жоффруа Плантагенета, и племянник, также французский феодал Стефан граф Блуа. Вос­пользовавшись борьбой за престол, феодалы, поддерживавшие претендентов, разоряли и грабили страну, особенно крестьян и горожан, полностью вышли из повиновения центральной власти. Феодальная анархия прекратилась только в 1153 г., когда при посредничестве церкви Стефан и Матильда заключили соглашение, по которому королем признавался Стефан, но после его смерти престол должен был перейти к сыну Матильды, молодому графу Анжуйскому Генриху Плантагенегу. В 1154 г. он вступил на ан­глийский престол под именем Генриха II, положив начало новой династии Плантагенетов, правившей страной до конца XIV в. Генрих II (1154-1189) сосредоточил под своей властью огромные владения: кроме Англии ему принадлежала, как и его предшест­венникам, Нормандия, а также обширные земли во Франции – Анжу, Мэн, Турень, Пуату. Позднее он присоединил к ним и Аквитанию. Англия стала, таким образом, частью большой держа­вы Плантагенетов (иногда ее называют Анжуйской империей). Обладая большими финансовыми ресурсами и опираясь на поддержку рыцарства, горожан и свободного крестьянства, Генрих II подавил смуты феодалов в Англии, распустил их отряды, срыл замки, стал назначать на должности шерифов выходцев из мел­ких и средних феодалов, подчинив их всецело королевской курии.

Важную роль в укреплении централизации государства сыграли реформы Генриха II. Стремясь расширить компетенцию королев­ского суда за счет сеньориальных судов, он провел судебную ре­форму. Сущность ее заключалась в том, что каждый свободный человек мог за определенную плату получить разрешение пере­нести свое дело из любого вотчинного суда в королевский, где оно расследовалось присяжными, тогда как в вотчинных судах судебный процесс осуществлялся по-прежнему с помощью «божье­го суда».

Введение института присяжных привлекло в королевский суд огромный приток судебных дел из сеньориальных курий. Паде­нию влияния последних содействовало и то, что Генрих II изъял из их компетенции все тяжкие уголовные преступления и значи­тельно ограничил их юрисдикцию по земельным искам. Королев­ская курия была признана высшим апелляционным судом для всех сеньориальных судов. От этой реформы выиграло прежде всего рыцарство, а также зажиточные свободные крестьяне и горожане. Подавляющего большинства населения страны – лич­но зависимого крестьянства (вилланов) – эта реформа не косну­лась. Королевские суды не принимали иски вилланов против их господ; они остались подсудны своему господину. Судебная рефор­ма Генриха II отвечала классовым интересам феодалов. Усилив королевскую власть, оказав поддержку рыцарям и верхушке сво­бодного крестьянства, она углубила пропасть между свободными и лично зависимыми крестьянами, оставила последних вне защиты королевских судов и тем содействовала ухудшению их юридиче­ского положения и усилению феодального гнета.

Расширение судебных функций королевской курии увеличило доходы короля. Но значительные слои населения страдали от тяжелых штрафов, налагавшихся королевскими судами. В процес­се судебной практики королевских судов стало постепенно вы­рабатываться так называемое общее право – еди­ное для всей страны королевское право, которое постепенно вы­тесняло местное право, применявшееся в сеньориальных судах и судах сотен и графств.

Генрих II провел также военную реформу. Она заключалась в том, что военная служба феодалов в пользу короля ограничи­валась определенным, сравнительно небольшим сроком. Взамен остальной, а иногда и всей службы феодалы должны были упла­чивать особую денежную сумму – «щитовые деньги». На эти деньги король нанимал рыцарей, что уменьшало его зависимость от ополчения баронов. Кроме того, король предписывал, чтобы каж­дый свободный человек в соответствии с его имущественным поло­жением имел определенное вооружение и по призыву короля должен был являться для участия в походе. Тем самым как бы восстанавливалось пришедшее в упадок старинное ополчение сво­бодного крестьянства (англосаксонский «фирд»).

Все эти реформы усиливали королевскую власть и содейство­вали централизации феодального государства.

Неудачной оказалась попытка Генриха II поставить под конт­роль государства церковные суды. На этой почве он столкнулся с главой английской церкви, архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом. В ходе борьбы по негласному приказу короля Бекет был убит (1170). В дело вмешался папа, вынудивший Ген­риха II под угрозой отлучения принести публичное покаяние и отказаться от реформы церковных судов.

Завоевание Ирландии. Попытки захвата Шотландии. Укрепив центральную власть в Англии, Генрих II в интересах английских феодалов предпринял завоевание Ирландии, где еще только за­рождался феодализм и господствовал клановый строй. Начали походы в Ирландию в 1169-1170 г. английские бароны на свой страх и риск. После их первых успехов в Ирландию в 1171 г. прибыл сам король, быстро одержавший победы над клановыми вождями, которые вынуждены были признать Генриха II своим «верховным правителем». Однако фактически англичанам удалось подчинить себе лишь небольшую часть ирландских земель в приб­режной юго-восточной части острова и создать здесь укрепленный район, позднее названный «Пэйл» (буквально – огороженная тер­ритория). Отсюда английские феодалы, ставшие собственниками захваченных в Пэйле земель, делали набеги и на другие области Ирландии. В Пэйле английские завоеватели насаждали феодальные порядки, превращая ранее свободных ирландцев в своих зависимых крестьян.

Генрих II предпринимал также попытки подчинить Шотланд­ское государство. В ходе непрерывных пограничных войн он пленил шотландского короля Уильяма Льва и в 1174 г. вынудил его заключить договор (в Фалезе), по которо­му Уильям принес ему оммаж и вассальную присягу за Шотлан­дию. Однако Шотландия, уже достаточно феодализированная и централизованная страна, вскоре освободилась от вассальной за­висимости. В противовес нажиму Англии, она стала все более сближаться с Францией, с которой позднее (в XIII-XIV вв.) ока­залась в тесном антианглийском союзе.

Возникновение единой английской народности. Нормандцы и другие выходцы из Франции не сразу слились с коренным населе­нием Англии. На протяжении XII в. короли нередко обращались в официальных актах к своим подданным как к «французам и англичанам». Но к концу XII в. этнические и языковые различия между местным населением и нормандскими завоевателями фак­тически стерлись. Французский элемент влился в этнический сос­тав складывавшейся английской народности, сложился единый социокультурный тип населения. Разговорным языком основной массы жителей Англии – крестьян, горожан и подавляющего большинства феодалов, особенно рыцарства,– был английский язык. Лишь феодальная знать, представители королевской адми­нистрации, юристы пользовались не только английским языком, но и французским, который употреблялся наряду с латинским как официальный язык в государственных учреждениях.

Несмотря на значительное укрепление центральной власти при Генрихе II, в Англии неоднократно вспыхивали восстания недо­вольной его политикой знати, в том числе сыновей короля. Их под­держивали мятежные феодалы континентальных владений Плантагенетов, в которых Генрих II не располагал столь большой пол­нотой власти, как в Англии.