22 Декабря 1919 г.

  

   На многолюдном митинге работников московских театров, состоявшемся под председательством народного комиссара просвещения А. В. Луначарского 22 декабря 1919 г. в Большом театре, наряду с чисто профессиональными вопросами обсуждалось "отношение актерского мира к современной общественной жизни и к борьбе направлений в области искусства и театра". В ряде выступлений указывалось на необходимость общественно-политического самоопределения актерства.

   "...Актер не может и не должен быть вне жизни и вне общественного строительства в родной стране, так как это существеннейшее условие его художественного творчества,-- говорил в своей речи А. В. Луначарский.-- Мы, рабоче-крестьянская власть, ничего не требуем от деятелей и работников театра, но мы ждем и надеемся, что актерский мир почувствует всем сердцем то, что совершается кругом в настоящее время, тот громадный и гигантский сдвиг, который происходит во всех сферах жизни. Да, актер, конечно, предан только искусству, но прежде всего нужно быть гражданином и человеком, способным понимать, видеть и слушать все звуки и краски окружающей его жизни, ибо само творчество питается ими".

   На митинге было оглашено письмо Станиславского, опубликованное в журнале "Вестник театра" непосредственно после изложения речи Луначарского (1920, 13--19 января, No 48, стр. 12).

   Печатается по машинописи, подписанной Станиславским и датированной 21 декабря 1919 г. (хранится в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, ф. 2306, оп. 1, ед. хр. 429, лл. 53, 54).

   Станиславский с глубоким уважением относился к деятельности Луначарского в области культуры и искусства. "История оценит Вашу заслугу в области театра, и нам, близким свидетелям великих событий, остается благодарить Вас за постоянную заботу о русском сценическом искусстве и его служителях -- артистах",-- писал он Луначарскому 20 марта 1926 г. (цит. по машинописной копии, хранящейся в архиве Станиславского в Музее МХАТ).

   В лице А. В. Луначарского, осуществлявшего ленинскую политику сохранения культурных ценностей прошлого, способствовавшего процессу идейной и творческой перестройки художественной интеллигенции, Станиславский, по существу, благодарит советское правительство за ту чуткость и внимание, которое оно уделяло театру вообще и Художественному театру в частности.

  

[О КНИГЕ В. С. СМЫШЛЯЕВА]

  

   К началу 20-х гг. "система" Станиславского, еще не завершенная и не опубликованная самим автором, начинает широко проникать в практику различных театров, студий и театральных школ. Станиславского волновало, что в ряде случаев преподаватели "системы" излагали ее в упрощенном и искаженном виде, без проникновения в самую сущность его театрального метода, что могло принести вред молодым актерам и дискредитировать принципы его учения. Он решительно возражал против преждевременного изложения его "системы" до того, как сам он опубликует свой труд. Е. Б. Вахтангов, разделявший позицию своего учителя в этом вопросе, выступил в журнале "Вестник театра" (1919, No 14, стр. 6) со статьей "Пишущим о системе Станиславского", протестуя против схематичного и сумбурного изложения "системы" М. А. Чеховым в журнале "Горн" (1919, кн. 2--3, стр. 78--82).

   В 1921 г. актер МХТ и Первой студии В. С. Смышляев, бывший в те годы режиссером и педагогом центральной студии Пролеткульта, выпустил книгу "Теория обработки сценического зрелища". В книге Смышляева, поверхностно и эклектически излагающей процесс работы актера над ролью с момента выбора пьесы и до "подготовки к выходу на сцену", имя Станиславского упоминается лишь один раз по случайному поводу, несмотря на то, что в ней, по существу, излагается методика работы Станиславского с актером над созданием образа.

   В архиве Станиславского сохранились черновые наброски его замечаний о книге Смышляева, которые, по-видимому, являлись заготовками статьи или письма для опубликования в печати. В своем письме к Станиславскому от 15 мая 1922 г. Смышляев, признавая заимствование, писал: "Вы знаете, что изложение и развитие моих мыслей о театре есть результат той основы, которую я получил от Вас. Ведь я Ваш ученик, Константин Сергеевич, ученик, верящий в истинность Ваших взглядов,-- могу ли я мыслить иначе, как не отправляясь от Вас? Естественно, что всюду и везде, где я соприкасаюсь с театром, я не могу фатально уйти от Ваших взглядов". Во втором, дополненном издании книги "Техника обработки сценического зрелища" (изд. Всероссийского Пролеткульта, М., 1922) имеется посвящение Станиславскому и ссылка на то, что он первый систематизировал опыт театра и в свете его "системы" становится ясным путь развития сценического искусства.

   Публикуется впервые, по рукописи (No 803).

   ¹В 1907 г. Станиславский начал печатать в журнале "Русский артист" очерки "Начало сезона", в которых затронул ряд основных вопросов театрального искусства и творчества актера.

   ²Станиславский имеет в виду распространенные в те годы теории Пролеткульта о коллективности творчества, "соборном действе", в которых якобы заключается сущность театрального искусства.

   Последующий текст рукописи Станиславского имеет два варианта. В данной публикации приводится второй вариант, как более законченный и отработанный Станиславским.

   ³Мысль о театре импровизации, об актере как творце пьесы, обсуждавшаяся А. М. Горьким и Станиславским в 1911 г., во время их встречи на Капри, в известной степени была реализована в 1912--1913 гг. в практике Первой студии МХТ. Этот экспериментальный подход в работе с драматургом, при котором актеры импровизационным путем разыгрывают сценарий, предложенный писателем, увлек и А. Н. Толстого, принимавшего непосредственное участие в этих пробах студии. Как сообщалось в печати, в темы, предложенные Толстым, актеры должны были вкладывать свое содержание, "вырабатывать постепенно подробности и текст пьесы, пользуясь материалом своих наблюдений, своей фантазии, своего вдохновения. По мере работы автор будет совершенствовать свой первоначальный замысел, расширять задание... В целом цикле небольших пьес гр. Толстой хочет всегда оставаться в кругу все тех же нескольких характеров, меняя лишь их взаимоотношения, их жизненные положения, -- совершенно так же, как commedia deli'arte. И у него -- образы Коломбины, Пьеро и т. д., но перенесенные в русскую обстановку и в условия современной жизни" ("Русские ведомости", 1913, 6 апреля).

   В первом варианте рукописи Станиславский указывает, что в этих экспериментах в Первой студии "участвовал и Смышляев, но не в качестве творца нового искусства, а в качестве просто ученика".

  

[О ПОСТАНОВКЕ "ПРИНЦЕССЫ ТУРАНДОТ"]

  

   Сказка Карло Гоцци "Принцесса Турандот" была поставлена в Третьей студии МХАТ Е. Б. Вахтанговым.

   Вахтангов Евгений Богратионович (1883--1922) -- режиссер, актер, педагог и театральный деятель, с 1911 г. работал в Художественном театре, с 1912 г. был актером и режиссером Первой студии МХТ. Созданная Вахтанговым студия (ныне Государственный академический театр им. Евг. Вахтангова) получила в 1920 г. с разрешения Станиславского и Немировича-Данченко наименование Третьей студии МХАТ.

   Вахтангов был одним из ближайших учеников и помощников Станиславского, убежденным и талантливым пропагандистом его "системы". В надписи на своем портрете, подаренном Вахтангову 18 апреля 1922 г., Станиславский называл его "создателем новых принципов революционного искусства", "будущим руководителем русского театра". (О творческих спорах Станиславского с Вахтанговым см. на стр. 255 настоящего тома.)

   В день генеральной репетиции "Принцессы Турандот" 27 февраля 1922 г. больной Вахтангов писал Станиславскому:

   "...Я был очень огорчен тогда, что Вам нельзя было посмотреть "Дибук" в Габиме.

   Сегодня -- "Турандот". Я почти убежден, что Вам не понравится. Если даже об этом Вы пришлете мне две маленькие строки, я буду и тронут и признателен.

   А если Вы за кулисами подарите им [участникам спектакля. -- Ред.] 10 минут -- это останется навсегда в памяти. Они молоды, они только начинают. Но они скромны -- я это знаю.

   Как только поправлюсь, я приду к Вам. Надо мне лично рассеять то недоброе, которое так упрямо и настойчиво старается кто-то бросить между нами. А Вы самый дорогой на свете человек для меня.

   Если Мария Петровна удостоила прийти на "Турандот", не откажите передать ей мои почтительную благодарность и привет. Как всегда, как всегда, вечно и неизменно любящий Вас

Евг. Вахтангов".

  

   Станиславский восторженно принял "Турандот". Уже после первого акта он звонил по телефону Вахтангову, а в следующем антракте поехал к нему на квартиру, чтоб рассказать о своем впечатлении (см. об этом в книге: Н. Горчаков, Режиссерские уроки Вахтангова, М., 1957, стр. 182--183). По окончании спектакля, имевшего большой успех, Станиславский передал Вахтангову телефонограмму. Он выразил желание "увидеть оркестр, и тотчас же были вынесены на сцену инструменты и сыграно несколько музыкальных номеров на глазах у зрителей, после чего Константин Сергеевич обратился к собравшимся на сцене актерам с небольшой речью, в которой выразил свою радость по поводу одержанной Вахтанговым и его студией победы. "За 23 года существования Художественного театра таких побед было немного,-- сказал К. С. Станиславский.-- Вы нашли то, чего так долго, но тщетно искали многие театры". После спектакля Константин Сергеевич долго еще беседовал со студийцами, предостерегая студию от чрезмерного увлечения своим собственным успехом, советуя не зазнаваться, не останавливаться на одержанной победе, а продолжать упорно работать, совершенствоваться и двигаться вперед" (Б. Захава, Вахтангов и его студия, Л., 1927, стр. 150).

   "Принцесса Турандот" была последней режиссерской работой Вахтангова, умершего 29 мая 1922 г.