1.3 Субъективные признаки разбоя

Учитывая, что хищения совершаются с прямым умыслом и корыстной целью, необходимо отметить и недостатки формулирования субъективной стороны разбоя в его современном законодательном определении. Дело в том, что конструкция прямого умысла практически не применима к разбою, поскольку ориентирована в большей мере на преступления с материальными составами.

При прямом умысле, согласно требований ч. 2 ст. 25 УК РФ, лицо, совершая преступление, осознает общественную опасность своих действий, предвидит наступление общественно опасных последствий и желает их наступления. При совершении разбойного нападения наступление таких последствий, как вред, опасный для жизни или здоровья, не всегда желается субъектом, а лишь допускается на пути к достижению цели хищения чужого имущества, а значит, можно сделать вывод, что по отношению к последствиям насилия действия виновного характеризуются косвенным умыслом. Правоприменителю приходится выходить из положения путем искажения законодательного определения, игнорируя момент предвидения вообще, а момент желания перенося с последствий на действие: субъект осознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить. Однако такое отношение входит в явное противоречие с нормами ст. 24 и 25 Общей части УК РФ, которые содержат общие положения, относящиеся ко всем нормативным установлениям Особенной части. Таким образом, форма преступлений, входящих в состав разбоя, не всегда отвечает характеристикам состава, объединяющего их, что является еще одним аргументом в пользу формулирования состава разбоя не как усеченного, а как материального.

Приведем пример из практики

В кассационной жалобе и дополнении к ней осужденный Л. просит приговор отменить как незаконный, необоснованный и несправедливый. В обоснование жалобы Л. указывает, что суд не учел показания свидетелей защиты лишь на том основании, что они ранее были с ним знакомы, однако показания указанных свидетелей являются правдивыми и непротиворечивыми, тогда как потерпевшие и свидетели обвинения давали противоречивые показания, постоянно их меняли, чтобы увеличить степень его (Л.) вины; судом было проигнорировано его (Л.) устное ходатайство об истребовании сведений из следственного изолятора о его состоянии здоровья.

Также осужденный указывает, что ему было неправильно назначено наказание в соответствии с положениями ч. 5 ст. 69УК РФ в виде лишения свободы сроком на 6 лет 6 месяцев, поскольку на момент постановления обжалуемого приговора ему (Л.) осталось отбыть по приговору Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25.10.2011 года менее двух месяцев.

Далее осужденный указывает, что в его действиях отсутствуют признаки преступлений, предусмотренных ст. 162УК РФ и полагает, что при постановлении приговора суд неправильно применил уголовный закон. Оспаривая свою причастность к совершению разбойного нападения на потерпевшего П.О., осужденный ссылается на показания указанного потерпевшего о том, что он искал свой телефон на месте где произошел конфликт, однако сообщил, что хищение телефона совершил он (Л.), что является противоречием. Осужденный полагает, что признанные в качестве доказательств по уголовному делу гарантийный талон и кассовый чек на телефон, который был утрачен потерпевшим П.О., являются недопустимыми доказательствами, так как отсутствует сам телефон. Осужденный указывает на то, что заявление о преступлении потерпевшим П.О. было подано в отдел полиции спустя месяц после конфликта. Осужденный указывает, что потерпевший П.О. был в состоянии алкогольного опьянения, лез драться к гр. О.Г., а он (Л.) их разнимал и не пытался завладеть имуществом потерпевшего.

Оспаривая свою причастность к совершению разбойного нападения на потерпевшего К.А., осужденный указывает что потерпевший давал противоречивые показания, согласно которым он сначала заявлял о том, что искал пропавшую цепочку дома, а затем после беседы с оперативниками, стал говорить о том, что он (Л.) сорвал с его шеи цепочку. Осужденный указывает, что показания потерпевшего К.А. и свидетеля обвинения М.И. являются противоречивыми, заявление о явке с повинной он (Л.) не писал, однако указанное обстоятельство суд не принял во внимание при постановлении приговора. Осужденный заявляет, что не применял насилия к потерпевшему К.А. и не похищал его имущество.

Также осужденный указывает на предвзятое отношение к нему судьи Харитонова М.А., постановившего обжалуемый приговор, поскольку им ранее был постановлен в отношении его (Л.) приговор от 25.10.2011 года.

В кассационной жалобе адвокат Сергеева М.Н., действующая в защиту интересов осужденного Л. просит приговор отменить, как незаконный и необоснованный, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нем фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона, нарушением уголовно-процессуального закона. В обоснование своей кассационной жалобы адвокат приводит содержание показаний потерпевшего П.О. на предварительном следствии, изложенных в приговоре и указывает, что кладя указанные показания в основу обвинения Л. в совершении разбойного нападения, суд не учел показания потерпевшего в суде о том, что самого момента хищения у него Л. телефона, он не видел и обнаружил пропажу телефона только после того, как очнулся, после чего вместе со своим другом А.П. искал телефон. Защитник также ссылается на показания свидетеля А.П., который также не видел того как Л. похитил телефон у потерпевшего. Защитник указывает, что потерпевший П.О. узнал об установленном у него переломе носа только в судебном заседании.

Далее защитник цитирует показания потерпевшего К.А., изложенные в приговоре, указывает, что согласно указанным показаниям Л. душил потерпевшего К.А. стоя за его спиной, однако суд не принял во внимание, что при таком взаимном расположении невозможно увидеть как Л. похищает цепочку.

Далее защитник цитирует показания свидетеля М.И., изложенные в приговоре, согласно которым он разнимал К.А. и Л. полагает, что они противоречат показаниям потерпевшего К.А., который об указанных обстоятельствах не сообщал. Также защитник приводит показания свидетеля М.И. данные на предварительном следствии, изложенные в приговоре, и указывает, что они являются взаимоисключающими и противоречивыми.

Указанные выше обстоятельства, по мнению защитника, свидетельствуют о наличии сомнений в виновности Л. в совершении инкриминируемых ему преступлений, которые должны трактоваться в пользу осужденного. По мнению защитника, суд не учел обстоятельства, которые могли бы существенным образом повлиять на его выводы, что является грубейшим нарушением уголовно-процессуального закона.

Далее защитник указывает, что при наличии всех оснований для прекращения уголовного дела в отношении Л., суд постановил в отношении него обвинительный приговор, чем нарушил уголовный закон.

Далее защитник указывает, что суд в основу обвинения Л. положил недопустимое доказательство - заключение судебно-медицинской экспертизы потерпевшего П.О. (том 1 л.д. 33 - 34), которое содержит не заверенное надлежащим образом исправление. Защитник ссылается на то, что суд необоснованно оставил без удовлетворения ее ходатайство об исключении ряда документов из числа доказательств по уголовному делу, а также не вызвал в судебное заседание эксперта. По мнению защитника, суд при постановлении приговора использовал доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона.

В судебном заседании осужденный Л. и адвокат Сергеева М.Н. поддержали доводы своих кассационных жалоб, просили отменить приговор как незаконный и необоснованный, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

По мнению прокурора Воробьева В.А. кассационные жалобы осужденного Л. и его защитника - адвоката Сергеевой М.Н. удовлетворению не подлежат, так как их доводы в основном сводятся к переоценке доказательств, которым суд уже дал надлежащую оценку наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями закона, является справедливым.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав мнения сторон, находит приговор законным и обоснованным.

Вывод суда о доказанности вины осужденного Л. в совершении разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья в отношении потерпевшего П.О. 29.08.2011 года около 23.30 напротив дома 21 корпус 1 по улице Крыленко, и в совершении разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья в отношении потерпевшего К.А. 14.10.2011 года около 21.00 на автобусной остановке, расположенной напротив дома 21 корпус 1 по улице Крыленко при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре, судебная коллегия находит правильным, основанным на совокупности полно и всесторонне исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств, которым суд дал надлежащую оценку.

Так вина Л. в совершении инкриминируемых ему преступлений подтверждается:

показаниями потерпевшего П.О., данными на предварительном следствии и в судебном заседании, согласно которым в конце августа 2011 года около полуночи на него напал Л. стал его душить и пытаться похитить его телефон, нанес ему удар в область носа. Он (П.О.) стал терять сознание и почувствовал, как осужденный вытащил у него из кармана телефон;

показаниями свидетеля А.П. данными на предварительном следствии и в судебном заседании, согласно которым он видел, как Л. душит П.О., пытался воспрепятствовать его действиям, но был остановлен приятелем осужденного, видел как Л. залез рукой в карман потерпевшего. П.О. потерял сознание, а Л. с приятелем убежали. Когда потерпевший пришел в себя, то обнаружил пропажу своего сотового телефона;

протоколом заявления о преступлении, согласно которому П.О. просит привлечь к уголовной ответственности Л., который применил к нему насилие, в результате которого он потерял сознание и похитил у него телефон стоимостью 15300 рублей;

заключением эксперта, согласно которому у потерпевшего П.О. установлен закрытый перелом костей носа в нижней трети без смещения отломков при наличии кровоподтеков наружного носа, что расценивается как легкий вред здоровью, повреждения образовались по механизму удара;

показаниями потерпевшего К.А. данными на предварительном следствии и в судебном заседании согласно которым Л. стал душить его, обхватив рукой за шею, сорвал с его шеи золотую цепочку и положил ее в карман своей куртки, после чего он (К.А.) потерял сознание, а когда очнулся, то не обнаружил при себе телефона и цепочки;

показаниями свидетеля М.И. данными на предварительном следствии и в судебном заседании согласно которым он увидел, как Л. стал душить К.А., и когда стал отнимать его руку от шеи потерпевшего, то увидел в ней блестящий предмет, похожий на цепочку. Затем Л. и К.А. упали на землю, при этом у потерпевшего закатились глаза, а к нему (М.И.) подбежал приятель осужденного. После того, как Л. и его приятель убежали, К.А. обнаружил, что у него пропали цепочка и телефон;

показаниями свидетеля В.С. - заведующего отделением ООО <...>, согласно которым, 15.10.2011 года он приобрел мобильный телефон "Nokia N 8" за 6000 рублей у мужчины по имени Слава.

протоколом заявления о преступлении, согласно которому гр. К.А. просит привлечь к уголовной ответственности мужчину по имени В., который 14.10.2011 года около 21.00 на бульваре между улицами Крыленко и Я.Д. применив насилие похитил у него золотую цепочку и телефон;

протоколом выемки в ООО <...> мобильного телефона "Nokia N 8", который был сдан Л. 15.10.2011 года

Протоколом выемки в ООО <...> сданной 15.10.2011 года деформированной золотой цепи, похищенной у гр. К.А.

Также вина осужденного подтверждается протоколами выемки у потерпевших П.О., К.А. гарантийного талона, кассовых чеков на похищенные телефоны протоколом предъявления лица для опознания, согласно которому потерпевшая "HTC Dezire HD" модели А9191, "Nokia N 8"; протоколами осмотров предметов, изъятых у потерпевших, в ООО <...>, в ООО <...>; протоколами очных ставок между Л. и потерпевшими П.О., К.А., свидетелями С.С., М.И., заявлением о явке с повинной, другими доказательствами.

Дав надлежащую оценку приведенным в приговоре доказательствам в совокупности, суд правильно пришел к выводу об их достоверности и допустимости и обоснованно признал их достаточными для подтверждения виновности Л. в том, что он

29.08.2011 года около 23.30, находясь на бульваре напротив дома 21 корпус 1 по улице Крыленко, с целью хищения чужого имущества, напал на гр. П.О. обхватил рукой его шею, производя сдавливающие движения, препятствуя свободному дыханию, а когда потерпевший стал сопротивляться, то с целью сломить его волю, нанес последнему удар кулаком в область носа, причинив закрытый перелом костей носа в нижней трети без смещения отломков и кровоподтек наружного носа, что расценивается как легкий вред здоровью по признаку кратковременности его расстройства; затем в продолжение своего преступного умысла, продолжил сдавливать шею потерпевшего П.О., препятствуя свободному доступу воздуха в его легкие; когда же потерпевший в результате примененного к нему насилия потерял сознание, обыскал карманы его одежды и завладел его мобильным телефоном "HTC Dezire HD" модели А9191 стоимостью 15300 рублей, после чего с похищенным имуществом скрылся с места преступления;

а также в том, что он (Л.) 14.10.2011 года около 21.00, находясь на автобусной остановке, расположенной на бульваре напротив дома 21 корпус 1 по улице Крыленко, с целью хищения чужого имущества, напал на гр. К.А. и применив к нему насилие - умышленно обхватив рукой за шею, производя сдавливающие движения, препятствуя свободному дыханию потерпевшего, сорвал с шеи последнего золотую цепочку стоимостью 18000 рублей, с золотым крестом стоимостью 5000 рублей; после того, как потерпевший в результате примененного насилия потерял сознание, обыскал карманы его одежды и завладел его мобильным телефоном "Nokia N 8" стоимостью 13933 рубля, после чего с похищенным имуществом скрылся с места преступления, положив их в основу приговора.

Показания потерпевших П.О., К.А., свидетелей А.П., М.И., данные ими как в судебном заседании, так и на предварительном следствии, изложенные в обжалуемом приговоре, судом исследовались и обоснованно признаны последовательными, непротиворечивыми, согласующимися между собой и с другими приведенными в приговоре доказательствами. Указанные обстоятельства нашли свое отражение в обжалуемом приговоре. С выводом суда, признавшего достоверными показания указанных потерпевших и свидетелей, судебная коллегия согласна.

Наличия у потерпевших П.О., К.А. и свидетелей А.П., М.И. оснований для оговора Л., личной заинтересованности в привлечении Л. к уголовной ответственности судом не установлено.

Доводы кассационных жалоб осужденного и защитника о том, что признав осужденного виновным в совершении разбойного нападения на потерпевшего П.О., суд не принял во внимание обстоятельства свидетельствующие о недоказанности предъявленного Л. обвинения, коими являются показания потерпевшего П.О. о том, что он не видел как Л. вытащил у него из кармана телефон, что обнаружил пропажу телефона после того, как очнулся и искал его в траве; потерпевший П.О. только в судебном заседании узнал, что у него был перелом носа; обратился в милицию с заявлением о совершенном хищении спустя месяц, являются несостоятельными. Указанные доводы были предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно признаны не опровергающими обоснованность предъявленного Л. обвинения в совершении разбойного нападения на потерпевшего П.О. 29.08.2011 года, на доказанность его вины в совершении указанного преступления, не свидетельствующими о том, что уголовное дело в отношении Л. было сфабриковано, что нашло отражение в обжалуемом приговоре.

Доводы кассационных жалоб осужденного и защитника о том, что показания потерпевшего К.А. и показания свидетеля М.И. являются противоречивыми, так как потерпевший не сообщил о том, что М.И. пытался разнять его и Л., а указал, что потерял сознание от действий осужденного, тогда как свидетель М.И. сообщил, что отнимал руку Л. от шеи потерпевшего; а также о том, что показания свидетеля М.И. данные в суде и в ходе предварительного расследования являются противоречивыми и взаимоисключающими, являются несостоятельными. Как усматривается из материалов уголовного дела показания потерпевшего К.А. и свидетеля М.И. об обстоятельствах совершенного Л. разбойного нападения на гр. К.А., данные ими в ходе предварительного расследования и в ходе судебного разбирательства были проверены судом, путем сопоставления друг с другом и другими доказательствами и верно оценены как не содержащие противоречий, касающихся изложения обстоятельств совершенного Л. деяния, дополняющие одни другие, достоверные. С указанным выводом суда первой инстанции судебная коллегия согласна. Те несоответствия в показаниях свидетеля М.И. и потерпевшего К.А., касающиеся описания действий свидетеля М.И., а также обстоятельств ухода Л. и его приятеля с места происшествия, на которые ссылается защитник в своей кассационной жалобе не влияют на доказанность вины Л. в совершении разбойного нападения на потерпевшего К.А. 14.10.2011 года, на юридическую квалификацию его действий, не ставят под сомнение вывод суда первой инстанции о достоверности указанных показаний.

Показания свидетелей К.Ф. о конфликте, произошедшем между потерпевшим К.А., свидетелем М.И. и осужденным Л. 14.10.2011 года, в ходе которого осужденному наносили удары; А.Е. о конфликте между потерпевшим П.О. и Б.Б., в ходе которых Л. и он (А.Е.) их разнимали; И.Т. о том, что потерпевший П.О. указывал, что в ходе борьбы потерял телефон и его украли, не обвинял Л. в его хищении; Ю.Н. о том, что со слов Л. ей известно, что потерпевший его избил и вымогал у него деньги, а он лично ничего у потерпевшего не похищал, просто разнял дерущихся, а также изложенные в приговоре показания осужденного Л. о непричастности к совершению инкриминируемых ему преступлений, о том, что на потерпевших К.А. и П.О. он не нападал, их имущество не похищал, судом были надлежащим образом проверены и обоснованно признаны недостоверными, не опровергающими виновность Л. в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Доводы Л. о том, что явку с повинной он не оформлял, имеющееся в материалах уголовного дела заявление он подписал, будучи введенным в заблуждение сотрудником полиции, выдавшим его за объяснения с его содержанием не знакомился, были предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, так как не нашли своего подтверждения. Указанные обстоятельства нашли свое отражение в обжалуемом приговоре. С выводом суда о соответствии требованиям закона протокола явки с повинной Л. и достоверности сведений, указанных в нем, судебная коллегия согласна.

Заключение судебно-медицинской экспертизы потерпевшего П.О. было предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно признано объективным и достоверным. Нарушений требований уголовно-процессуального законодательства при назначении и проведении судебно-медицинской экспертизы, влекущих признание его недопустимым доказательством не установлено. Доводы стороны защиты о недопустимости как доказательства указанного заключения эксперта в связи с тем, что оно содержит незаверенное исправление, были проверены судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, что нашло свое отражение в обжалуемом приговоре. Исправление в указании номера уголовного дела, внесенное в заключение судебно-медицинской экспертизы обоснованно признано судом ошибкой технического характера, которая не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона при назначении и производстве экспертизы, о недостоверности заключения эксперта, о неотносимости указанного заключения к настоящему уголовному делу, не влечет признание заключения эксперта недопустимым доказательством.

Доводы осужденного Л. о том, что к уголовному делу не был приобщен в качестве вещественного доказательства телефон похищенный у потерпевшего П.О., а были приобщены только гарантийный талон и чек на телефон, что влечет признание указанных доказательств недопустимыми, являются несостоятельными, поскольку не основаны на требовании закона. Согласно ст. 74УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых в установленных уголовно-процессуальным законом порядке устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных доказательств, имеющих значение для уголовного дела. В соответствии сч. 1 ст. 75УПК РФ недопустимыми - не имеющими юридической силы являются лишь доказательства, полученные с нарушением требований Уголовно-процессуальногокодексаРФ. Изъятые у потерпевшего П.О. и приобщенные к уголовному делу гарантийный талон и кассовый чек на похищенный у него 29.08.2011 года телефон "HTC Dezire HD" модели А9191, содержат сведения об обстоятельствах подлежащих доказыванию по уголовному делу. Нарушений уголовно-процессуального законодательства при изъятии указанных документов, их осмотре и приобщении к уголовному делу не усматривается.

Оснований для иной оценки доказательств, о чем ставится вопрос в кассационных жалобах осужденного, судебная коллегия не усматривает.

Юридическая квалификация действий осужденного по ч. 1 ст. 162УК РФ по преступлению совершенному в отношении потерпевшего П.О. <дата> и по преступлению совершенному в отношении потерпевшего К.А. 14.10.2011 года, как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества с применением насилия опасного для жизни и здоровья, является правильной. Оснований для иной квалификации действий осужденного, судебная коллегия не усматривает.

Нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе права на защиту Л., влекущих за собой отмену приговора, в ходе предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства допущено не было. Согласно протоколам судебных заседаний, обжалуемому приговору, в ходе рассмотрения уголовного дела по существу судом соблюдался такой принцип уголовного судопроизводства, как состязательность сторон, создавались необходимые условия для исполнения как стороной обвинения, так и стороной защиты их процессуальных обязанностей и осуществления, предоставленных им прав. Все ходатайства, заявленные сторонами, были предметом обсуждения суда первой инстанции, по ним были приняты обоснованные решения. Данных о наличии у судьи Харитонова М.А., постановившего обжалуемый приговор, личной заинтересованности в исходе дела, обстоятельств, исключающих участие судьи в производстве по настоящему уголовному делу, предусмотренных ст. 61УПК РФ из материалов дела судебная коллегия не усматривает. То обстоятельство, что в производстве судьи Харитонова М.А. ранее находилось другое уголовное дело в отношении Л., по которому уже постановлен приговор, не является предусмотренным законом обстоятельством исключающим участие указанного судьи в производстве по настоящему уголовному делу, не свидетельствует о предвзятом отношении судьи к осужденному. В ходе судебного разбирательства стороной защиты отводов судье Харитонову М.А. не заявлялось.

При назначении Л. наказания в виде лишения свободы суд учел характер и степень общественной опасности, обстоятельства совершенных им преступлений, характеристики его личности, обстоятельства смягчающие наказание - отсутствие отрицательной характеристики с места жительства, явку с повинной, сведения о трудоустройстве, обстоятельство отягчающее наказание - наличие в его действиях рецидива преступлений и обоснованно пришел к выводу о том, что исправление подсудимого возможно лишь в условиях реальной изоляции от общества, назначив ему за совершенные преступления наказание в виде лишения свободы не на максимальные сроки, предусмотренные санкцией ч. 1 ст. 162УК РФ, без дополнительных наказаний, и не усмотрев оснований для применения в отношении него положенийст. ст. 64,73УК РФ. Наказание по совокупности совершенных преступлений, назначено Л. с соблюдением требованийч. 3 ст. 69УК РФ путем частичного сложения, назначенных наказаний. Также при назначении осужденному наказания, суд принял во внимание, что он отбывает наказание в виде одного года лишения свободы, назначенное приговором Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25.10.2011 года, при этом преступления, инкриминируемые Л. были им совершены до постановления указанного приговора и обоснованно назначил осужденному окончательное наказание в соответствии с положениямич. 5 ст. 69УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказания, назначенного ему за совершенные преступления и наказания, назначенного приговором Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25.10.2011 года. В соответствии сч. 5 ст. 69УК РФ в окончательное наказание засчитывается наказание, отбытое по первому приговору суда, что было сделано судом первой инстанции. Назначение наказания в соответствии сч. 5 ст. 69УК РФ не зависит от фактически отбытого срока по первому приговору. При таких обстоятельствах доводы кассационной жалобы осужденного Л. о нарушении допущенном судом при назначении ему окончательного наказания, о том, что суд не принял во внимание, что по приговору Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25.10.2011 года ему оставалось отбыть менее двух месяцев лишения свободы, являются несостоятельными, не основанными на требовании закона. Вид исправительного учреждения назначен Л. в соответствии с требованиямип. В ч. 1 ст. 58УК РФ. Т. образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что наказание, назначенное осужденному обжалуемым приговором как за каждое из совершенных им преступлений, так и по совокупности преступлений чрезмерно суровым и несправедливым не является. Оснований для изменения категории совершенных Л. преступлений на менее тяжкую в соответствии с положениямич. 6 ст. 15УК РФ не усматривается.

Принимая во внимание изложенные выше обстоятельства судебная коллегия не находит оснований для отмены, либо изменения обжалуемого приговора по доводам кассационных жалоб осужденного Л. и его защитника - адвоката Сергеевой М.Н.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377,378и388УПК РФ, судебная коллегия определила: Приговор Невского районного суда Санкт-Петербурга от 14 сентября 2012 года в отношении Л. оставить без изменения, кассационные жалобы осужденного Л., адвоката Сергеевой М.Н. - без удовлетворения.³⁵

Безусловно, умышленная форма вины при совершении разбоя обязывает правоприменителя установить факт осознания виновным общественной опасности совершаемых им действий и предвидения их объективно опасных последствий не только в виде причинения материального ущерба гражданину, но и в отношении причинения вреда его здоровью, а значит, усеченный характер состава разбоя не отвечает требованиям установления субъективной стороны данного преступления, что является еще одним аргументом в пользу формулирования диспозиции ст. 162 УК РФ как материального состава.

Таким образом, необходимо исходить из того, что субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный сознает, что им совершается нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, и что это нападение служит средством для завладения чужим имуществом в свою пользу или в пользу других лиц.

Большинство квалифицирующих признаков разбоя совпадает с квалифицирующими признаками кражи.

Специфическими для разбоя являются такие признаки, как совершение его с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162УК), с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. "в" ч. 4ст. 162УК).

Совершение разбоя с применением оружия создает реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего и в связи с этим представляет повышенную общественную опасность.

Применение при разбое всех видов не только огнестрельного и холодного оружия, но и иных "предметов, используемых в качестве оружия", которыми потерпевшему могут быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни или здоровья (перочинный или кухонный нож, бритва, ломик, дубинка, топор, ракетница и т.п.), а также предметов, предназначенных для временного поражения цели (например, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами), квалифицируется по ч. 2 ст. 162УК.

Однако следует учитывать, что, если в целях психического насилия виновный угрожает заведомо негодным оружием или имитацией оружия (макет пистолета, игрушечный кинжал и т.д.), не намереваясь использовать их для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья потерпевшего, его действия (при отсутствии других квалифицирующих признаков разбоя) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162УК, либо как грабеж, если потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия(п. 23Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29).

Хищения, совершенные с использованием собак или других животных, представляющих опасность для жизни и здоровья человека, либо с угрозой применения такого насилия, надлежит квалифицировать с учетом конкретных обстоятельств дела по ч. 2 ст. 162УК.

Выводы по первой главе:

В уголовном законодательстве дореволюционной России уже были сделаны попытки систематизировать понятие разбой, а именно рассмотрено развитие понятия хищения с применением насилия, опасного и неопасного для жизни и здоровья.

Анализ первых законов советской власти, направленных на борьбу с посягательствами на социалистическую собственность, свидетельствует о том, что хищения социалистического имущества относились к тяжким преступлениям.

Обязательными признаками объективной стороны состава являются: 1) нападение в целях хищения³⁶и 2) опасное насилие или угроза его применения. Само хищение остается за рамками объективной стороны.

Необходимо исходить из того, что субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный сознает, что им совершается нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, и что это нападение служит средством для завладения чужим имуществом в свою пользу или в пользу других лиц.

Большинство квалифицирующих признаков разбоя совпадает с квалифицирующими признаками кражи

Специфическими для разбоя являются такие признаки, как совершение его с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК), с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. "в" ч. 4 ст. 162 УК). Однако следует учитывать, что, если в целях психического насилия виновный угрожает заведомо негодным оружием или имитацией оружия (макет пистолета, игрушечный кинжал и т.д.), не намереваясь использовать их для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья потерпевшего, его действия (при отсутствии других квалифицирующих признаков разбоя) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162УК, либо как грабеж, если потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия

Учитывая, что хищения совершаются с прямым умыслом и корыстной целью, необходимо отметить и недостатки формулирования субъективной стороны разбоя в его современном законодательном определении. Дело в том, что конструкция прямого умысла практически не применима к разбою, поскольку ориентирована в большей мере на преступления с материальными составами.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что диспозиция ч. 1 ст. 162 УК РФ нуждается в совершенствовании и с точки зрения изменения конструкции состава преступления – формулировании разбоя как материального состава, что даст возможность в полной мере отнести разбой к хищениям и обеспечит возможность применения справедливого наказания за неоконченное преступление, и с точки зрения законодательной техники – исключении признака нападения как излишнего при наличии признака насилия, и с позиции определенность субъективной стороны преступления. Учитывая изложенное, предлагаем следующую формулировку диспозиции ч. 1 ст. 162 УК РФ: «Разбой, то есть хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия».

Внедрение данного предложения, на наш взгляд будет способствовать более четкой квалификации преступлений, последовательному проведению принципа справедливости при привлечении лиц к уголовной ответственности за насильственные посягательства против собственности.