Naumkin_V_-_Islam_i_musulmane_kultura_i_politika_2008
.pdfжаться, скромностью и вежливостью, а также благожелательностью. Эмир в своем выступлении подчеркнул искренность дружеских взаимоотношений СССР и Аравии, заявил, что они будут способствовать прогрессу и процветанию его страны. Присутствующие не предполагали, что слова эмира о будущем его страны ст а- нут пророческими, и уже очень скоро королевство начнет развиваться семимильными шагами.
Вечером того же дня делегация вновь посетила Большой театр, где слушала оперу французского композитора Бизе “Кармен”.
Делегация продолжала знакомиться с культурной жизнью страны. 1 июня эмир Фейсал и члены делегации в сопровождении заведующего протокольным отделом НКИД Флоринского и других ответственных лиц посетили Центральный парк культуры и отдыха. Директор парка Глан показала гостям главные здания парка, детский городок и спортивные площадки, а находившиеся там ученики “школы массовой физкультуры” продемонстрировали гостям ряд спортивных упражнений. Знакомство со спортивной и театральной жизнью столицы входило в сложившийся ритуал пребывания в стране всех почетных гостей правительства. Завершая экскурсию, саудовские гости просмотрели несколько номеров цирковой программы.
Продолжалась военная часть визита делегации. 2 июня эмир Фейсал с членами делегации в сопровождении Пастухова, Флоринского, Хакимова и других ответственных работников НКИД посетил Октябрьские военные лагеря, где гостей встретили Каменев, Корк и начальник Октябрьского лагерного сбора Егоров. Эмиру была предоставлена возможность поприсутствовать на технических занятиях, затем познакомиться с лагерной жизнью красноармейцев, после чего они позавтракали вместе с российскими военачальниками.
Вечером того же дня, согласно принятому в СССР протоколу, наступало время культурной программы. Делегация побывала в экспериментальном театре на опере итальянского композитора Россини “Севильский цирюльник”, а после этого гостям показали уже отснятый о приезде и пребывании делегации в Москве фильм.
2 июня Крестинский, Корк и группа ответственных сотрудников НКИД уже провожала саудовскую делегацию в двухдневную поездку в Ленинград. Поезд на Ленинград отходил с Октябрьского вокзала столицы поздно вечером и утром следующего дня прибывал в северную столицу России, а до 1918 г. – ее главную столицу, где в течение двух столетий жили русские императоры. 3 июня Московский вокзал Ленинграда был так же, как и недавно вокзал в
279
Москве, украшен советскими и саудовскими флагами и гербами. И здесь зеленое знамя ислама было водружено над вокзалом впервые. Делегации был уготован не менее торжественный прием, чем в Москве. Здесь гостей встречала вся ленинградская верхушка – председатель Ленинградского совета И.Ф.Кадацкий, командующий частями Ленинградского военного округа И.П.Белов (род. в 1893 г., командарм I ранга с 1935 г., репрессирован в 1938 г.), зам. председателя Ленсовета А.Д.Богданова, уполномоченный наркоминдела в Ленинграде Вайнштейн и др. Играл духовой оркестр.
Начальник почетного караула – начальник 1-ой Ленинградской пехотной школы Кальван отдал рапорт. Как и в Москве, эмир Фейсал в сопровождении встречавших лиц и членов своей делегации обошел строй конного и пешего почетного караула. Затем делегация, сопровождаемая Хакимовым, была размещена в лучшей гостинице Ленинграда, где обычно останавливались высокие гости, – “Астории”. В этот же день началась насыщенная визитами ленинградская часть программы пребывания Фейсала в СССР. Он посетил Ленсовет, где делегация была принята его председателем Кадацким. Глава городской администрации познакомил гостей с проводимыми в Ленинграде работами по реконструкции городского хозяйства. Перед отъездом из Смольного дворца – резиденции местных властей эмир поблагодарил хозяев за радушный прием. Саудовские гости посетили музей Эрмитаж, расположенный в бывшей резиденции русских царей – Зимнем дворце, завод “Красная заря”. Желая похвалить хозяев, эмир Фейсал заявил: “Наша делегация убедилась, что в то время, как в других странах, которые мы посетили, промышленность сокращается, у вас промышленность растет и совершенствуется”. Действительно, на фоне еще продолжающегося в Европе кризиса дела в городах индустриализирующейся России выглядели неплохо. В 1932 г. завершилось выполнение первого пятилетнего плана развития, в результате которого в стране были заложены основы многих отраслей современной промышленности.
Король Абдель Азиз, задумавший модернизацию королевства, внимательно приглядывался к опыту России. Поэтому поездки эмира Фейсала по промышленным предприятиям не были для него просто экскурсией. Эмир изучал опыт и возможности СССР как партнера королевства.
Саудовская делегация посетила также Институт растениеводства, побывала в г. Петергофе, где осмотрела царские дворцы, парки и знаменитые фонтаны.
280
Утром 5 июня делегация возвратилась в Москву. Ее встречал на Октябрьском вокзале Лев Карахан и другие ответственные работники НКИД. В тот же день на стадионе “Динамо” – в ту пору самом большом в столице – в честь делегации был устроен большой спортивный праздник, на котором присутствовало 45 тысяч зрителей – в России любят спорт. Праздник открылся футбольным матчем между сборными командами Москвы и Киева, сыгравшими вничью, со счетом 1:1. Трудно сказать, болели ли гости за какую-либо из команд. После матча состоялась женская эстафета 5х500, велогонки на 1 км с участием английских рабочих-спортсменов, мужская эстафета 10х1000, велозаезд за лидерами на 15 км и мотогонки на дистанцию в 10 км. По окончании матча делегация отправилась на Брянский вокзал, откуда выехала в Одессу в сопровождении заведующего протокольным отделом НКИД Флоренского и зам. зав. 1-ым Восточным отделом НКИД Осетрова.
Еще одни – теперь уже последние – проводы и еще один почетный караул. Эмир Фейсал принял рапорт начальника караула, поздоровался с красноармейцами, попрощался с провожающими: Крестинским, Караханом, Каменевым, заместителем командующего войсками Московского военного округа Косичем, послом Ирана Пакреваном, советником посольства Турции Джеват-беем и др. Из Одессы члены делегации отплыли в Стамбул, куда их сопровождал Флоренский. Первый и последний официальный визит Фейсала в СССР был завершен.
Во время визита сторонам не удалось добиться прорыва в сторону решения всех спорных проблем и дальнейшего сближения между ними. Однако хорошие дружественные отношения были сохранены и укреплены. Через несколько месяцев после визита, 16 февраля 1933 г. / 22 шавваля 1351 г., эмир Фейсал в ответ на запрос советского правительства с удовлетворением сообщил полпреду Тюрякулову о том, что отныне всякие ограничения, существовавшие в отношении советской торговли в Королевстве Саудовская Аравия, отменены. Во время беседы с Абдель Азизом, которая состоялась у Тюрякулова в июне 1933 г., полпред выразил сожаление, что отмена произошла только сейчас, а не перед поездкой эмира Фейсала в Москву: тогда дела могли бы идти гораздо лучше. Абдель Азиз, как сообщал российский полпред, признал справедливость этого утверждения. В то же время король заявил полпреду, что он чувствует наличие каких-то колебаний в арабской политике советского правительства, что, на его взгляд, подтверждалось тем обстоятельством, что во время пребывания Фейсала в Москве ему не дали ответа по вопросу о кредите. Ко-
281
роль тогда говорил о стесненном положении королевства и о том, что он надеется только на Аллаха. Он также выразил надежду на содействие со стороны России, Турции и Ирана. Король, как сообщал полпред, сказал ему: “Я нуждаюсь в советской помощи. Я хочу иметь поддержку СССР в военно-политических вопросах”.
Видимо, детальное знакомство Фейсала с военной машиной СССР
имело свои практические последствия. Из контактов с уполномоченными официальными лицами королевства полпред понял, что саудовское правительство вновь ставит вопрос о товарном кредите, прибавив к нему вопрос о приобретении им в СССР оружия всех видов.
Однако в силу неизвестных нам причин советское правительство не пошло на предоставление кредита королевству. Возможно, форсированная модернизация на этапе второго пятилетнего плана развития пожирала все ресурсы, а возможное сближение с Саудовской Аравией рассматривалось как задача нереальная или непри о- ритетная. Так или иначе, российско-саудовские отношения пошли на убыль. Перспективы нефтедобычи открыли перед Ар-Риядом новые горизонты, резко уменьшив заинтересованность в дружбе с Москвой, а ужесточение репрессивного режима Сталина и появление новой раскладки сил в регионе в преддверии второй мировой войны свели эти отношения на нет. Союз Саудовской Аравии и России не состоялся, что было предопределено объективными историческими обстоятельствами. Но пребывание эмира Фейсала в двух российских столицах надолго оставило след в истории отношений двух государств и предопределило их возобновление и вступление в новый этап с появлением новой России2.
** *
Вдвух российских архивах: Российском государственном ар-
хиве кинофотодокументов (г. Москва) и Центральном государ-
2 В двух российских архивах: Российском государственном архиве кинофотодокументов (г. Москва) и Центральном государственном архиве кинофотодокументов (г. Санкт-Петербург) содержатся фотографии, сделанные во время визита эмира Фейсала и сопровождавшей его делегации. К сожалению, не все снятые тогда фотографии удалось разыскать, одна часть их находится в технически плохом состоянии, другая была запрятана куда-то в те времена, когда изображенные на фото официальные советские лица были под запретом как “враги народа”, как тогда называли репрессированных по обвинению в государственных преступлениях (измене родине, контрреволюции, шпионаже, заговоре и т.п.). Однако сохранившиеся несколько десятков фотографий все же дают представление о поездке эмира Фейсала в Москву и Санкт-Петербург.
282
ственном архиве кинофотодокументов (г. Санкт-Петербург) содержатся фотографии, сделанные во время визита эмира Фейсала и сопровождавшей его делегации. К сожалению, не все снятые тогда фотографии удалось разыскать, одна часть их находится в технически плохом состоянии, другая была запрятана куда-то в те времена, когда изображенные на фото официальные советские лица были под запретом как “враги народа”, как тогда называли репрессированных по обвинению в государственных преступлениях (измене родине, контрреволюции, шпионаже, заговоре и т.п.). Однако сохранившиеся несколько десятков фотографий все же дают представление о поездке эмира Фейсала в Москву и Санкт-Петербург.
283
‘АБД АЛ-ЛАТЫФ АЛ-БАГДАДИ И ЕГО ТРУД ОБ АЙЙУБИДСКОМ ЕГИПТЕ
(предисловие и отдельные главы из книги:
Тайны средневекового Египта: Книга уведомления и рассмотрения дел виденных и событий засвидетельствованный на земле Египта
‘Абд ал-Латыфа б. Йусуфа б. Мухаммада АЛ-БАГДАДИ.
Предисловие В.В.Наумкина, перевод с арабского, комментарий и указатели В.В.Наумкина и А.Г.Недвецкого. Москва: ЦСПИ, 2004)
Предисловие
‘Абд ал-Латиф б. Йусуф б. Мухаммад б. ‘Али Муваффак ал-Дин ал-Багдади – известный арабский ученый-энциклопедист, врач и путешественник – родился в 557/1162 г. в Багдаде. Отец ‘Абд алЛатифа Йусуф был ученым, знатоком Корана и хадисов. Он с раннего детства привил сыну вкус к знанию, причем не только религиозному. «Мой отец и дядя, – писал ‘Абд ал-Латиф, – увлекались поэзией. А дядя изучал также работы Аристотеля»1. Будущий ученый вспоминал, что он воспитывался в худжрах шейха Абу ал-Наджиба и не знал ни детских игр, ни игрушек, которые ему заменяло чтение книг. «Больше всего я слушал хадисы, – вспоминал ‘Абд ал-Латиф, – затем получил иджазу от шейхов Багдада, Хорасана, ал-Шама2 и Египта». ‘Абд ал-Латиф много занимался каллиграфией, арабским литературным языком, выучил наизусть Коран, макамы ал-Харири, диван ал-Мутанабби, изучал фикх (мусульманское право). Затем
1Большаков О.Г. “Средневековый арабский город”. В кн.: Очерки истории арабской культуры V-XV вв. М., Наука, 1982.
2Ал-Шам часто переводят как «Сирия», олнако в средневековье это географическое понятие включало в себя территорию нескольких современных государств – Сирии, Палестины, Ливана и отчасти Иордании, поэтому мы сохраняем арабское слово без перевода.
284
отец отвел его в багдадскую мадраса известного филолога Камала ал-Дина ‘Абд ал-Латиф Рахмана ал-Анбари (1119–1181). Ал-Анбари был шейхом Багдада и поддерживал дружеские отношения с отцом 'Абд ал-Латифа еще со времени их совместного обучения в знаменитой багдадской мадраса ал-Низамиййа, основанную сельджукским вазиром Низам ал-Мулком. ‘Абд ал-Латиф рассказывал3, что за восемь месяцев он выучил наизусть грамматический трактат ‘Усмана б.Джинни ал-Мусули Ал-Лам‘, работу известного автора Ибн Кутайбы ал-Динавари (828–889) Адаб ал-Катиб и еще множество книг. Много времени заняло заучивание труда басрийского филолога Абу ‘Али ал-Фариси Ал-Идах. Одновременно он продолжал посещать уроки по хадисам и фикху, изучал также и суфизм, знатоком которого был шейх Камал ал-Дин. по-прежнему увлекаясь филологией, ‘Абд ал-Латиф штудировал труды главы басрийской грамматической школы Сибавайхи и его комментатора ал-Сирафи (908–978). Он берет уроки у многих шейхов, занимается арифметикой, химией, философией и теологией (калам). ‘Абд ал-Латиф писал, что он, в частности, изучал такие книги знаменитого мусульманского теолога Абу Хамида ал-Газали, как Макасид ал-Фаласифа, Мизан ал-‘Амал,
Михакк ал-Назар, все труды Ибн Сины, выучил наизусть его ал-
Наджат и переписал ал-Шифа'4.
В 585/1189 г., когда ‘Абд ал-Латиф получил от багдадских учителей все, что можно, он отправился в Мосул, где встретился с ал - Камалем б. Йунисом, который, по его словам, «был хорош в математике и фикхе, но придерживался крайних взглядов во всех остальных науках»5. ‘Абд ал-Латифу предлагали преподавать в нескольких местах, и он выбрал мадраса Ибн Мухаджира. Вскоре ‘Абд ал-Латиф отправляется в Сирию, в Дамаске он знакомится с известными учеными, затем посещает Иерусалим. Обратив на себя благосклонное внимание основателя аййубидского государства Салах ал-Дина6, он
3[Брэм] Жизнь животных по А.Брему, в 5 томах под редакцией Солдатова В.К., переработанная Житковым Б.М. и другими, под общей редакцией Северцева А.Н. М., Учебно-педагогическое издательство Наркомпроса, 1939.
4Грюнебаум Г.Э. Классический ислам. Очерки истории. 600–1258. Ответственный редактор, автор предисловия и комментария В.В.Наумкин. М., ГРВЛ, 1988.
5Грюнхальт О. Искусственное птицеводство. Перевод с немецкого. Спб., 1886.
6Ибн Джубайр. Путешествие просвещенного писателя, добродетельного, проницательного Абу-л-Хусайна Мухаммада ибн Ахмада ибн Джубайра ал-Кинани ал-
Андалуси ал-Баланси… АН СССР. Перевод с арабского, вступительная статья и примечания Л.А.Семеновой. Ответственный редактор С.Х.Кямилев. М., Наука, 1984.
285
получает место мударриса (учителя) в одной из мечетей Дамаска. В 589/1193 г. переезжает в Египет. Пользуясь покровительством преемников Салах ал-Дина, ‘Абд ал-Латиф продолжает преподавательскую деятельность, занимается медициной и ботаникой. Во время странствий он пишет научные труды, общается с многими выдающимися умами того времени, активно участвует в научных диспутах, завоевывая репутацию эрудита во многих областях знаний. Его современники отзывались о нем восторженно, отмечая помимо глубоких разносторонних знаний его усердие, скромность, уважение к другим ученым.
Однако в средневековом арабо-мусульманском научном сообществе, как везде и всегда, существовали интриги, зависть, недоброжелательность. Именно поэтому в арабской биобиблиографической литературе можно встретить не только хвалебные отзывы об ученом. Отношение к нему одного из биографов ученого мира, Ибн ал-Кафти, занимавшего должность вазира, видно уже из описания внешности ‘Абд ал-Латифа: «Он был некрасивого телосложения, худосочен, низкоросл, с изможденным лицом»7. Явная неприязнь к ученому видна и из оценки личности ал-Багдади, данной Ибн алКафти: «Самое худшее его качество – недостаток усердия, да избавит нас Аллах от этого! В последние годы своей жизни он жил в Алеппо, где зарабатывал на жизнь медициной, не зная ее». И далее: «Случилось, что в месяцы 628 года он отправился в Багдад, чтобы оттуда совершить хаджж, заболел там, стал лечить себя своей медициной, да и скончался, как пожелал того Аллах»8.
Оставив потомкам столь язвительную характеристику алБагдади, Ибн ал-Кафти, однако, остался одинок в подобных суждениях. Современники не воспринимали всерьез его характеристики, объясняя их дурным нравом биографа. Современный исследователь и публикатор трудов ал-Кафти, Мухаммед Абу ал-Фадл Ибрахим пишет об ал-Багдади, что «он обладал многими достоинствами, отличался острым умом, высокой нравственностью, был скромен, любил науку и ученых». Ибрахим отмечает, что из своей встречи с ал - Багдади он сделал заключение о его правдивости9. А об оценках Ибн
7Ибн Сина, Абу Али. Канон врачебной науки. 6 т. Ташкент, Издательство АН Узбекской ССР, 1954–1961 гг.
8Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Перевод с арабского, комментарий и исследование Н.Велихановой. Баку, 1986.
9Клот-бэй А.В. Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии. Перевод с фран-
цузского А.А.Краевского. Ч. 1–2. Спб, 1843.
286
ал-Кафти он высказался следующим образом: «На него (ал-Багдади – В.Н.) нападал ал-Кафти, который взял себе за правило уничижать современников и умалять их достоинства, делая вид, будто он знает цену ученым и может по-своему расставить их по значимости, однако на самом деле он ни в малейшей мере не был способен на это»10.
Наиболее подробные сведения о жизни и научном вкладе ал - Багдади можно найти в труде арабского врача и историка медици-
ны Ибн Аби Усайби‘а ‘Уйун ал-анбийа’ фи табакат ал-атибба’,
где содержатся отрывки из автобиографии ал-Багдади, не дошедшей до нас в самостоятельном виде.
‘Абд ал-Латиф – автор огромного числа работ по медицине, ботанике, кораническим наукам, законоведению, философии, праву, теологии, математике, филологии, истории, из которых до нас дошла лишь очень незначительная часть. Видное место среди этих работ занимает не сохранившаяся «История Египта». В нее ученый включил как общее описание Египта по разнообразным источникам, так и свои собственные наблюдения. В частности, в 597–598/1200–1202 гг. ‘Абд ал-Латиф стал свидетелем ужасающего голода и эпидемии, вызванных катастрофическим неурожаем вследствие нехватки воды из Нила в оросительных системах. Ал-Багдади также написал сокращенный вариант данной книги, в который включил описание лишь тех явлений и событий, которые наблюдал сам. Этот труд, который было принято называть ал-Мухтасар – «Сокращенная книга», имеет полное название «Книга уведомления и рассмотрения дел виденных и событий, засвидетельствованных на земле Египта» (Китаб ал-ифада ва-л-
и‘тибар фи ал-умур ал-мушахада ва-л-хавадис ал-му‘айана фи ард Миср), и, к счастью, ее рукопись сохранилась на нашего времени.
Сам автор говорит о создании своего труда: «Когда я закончил свою книгу о Египте, состоящую из тринадцати частей, я увидел, что если выделить из нее те события, очевидцем которых был я сам, то она будет правдивее и станет производить большое впечатление»11.
Книга была написана для вручения правителю Египта, брату Салах ал-Дина ал-Малику ал-‘Адилу (596/1200–615/1218)12, «чтобы ничто,
10Крачковский И.Ю. Арабская географическая литература. Избранные сочинения.
М.-Л., Издательство АН СССР, 1957, т. IV.
11Лев Африканский. Африка – третья часть света. Перевод с итальянского и комментарий В.В.Матвеева. Л., 1983.
12Лившиц И.Г. “Дешифровка египетских иероглифов Шампольоном”. В кн.: Ж.-
Ф.Шампольон. О египетском иероглифическом алфавите. М.-Л., Издательство АН
СССР, 1950.
287
касающееся провинций его государства, как они ни были удалены, не ускользнуло от его знания, и чтобы ничто из интересов его подданных, как бы далеко они ни находились, не было оставлено им без внимания».
Когда ученому, находившемуся в Каире, стало известно, что Салах ал-Дин заключил мир с европейцами и вернулся в Иерусалим, ‘Абд ал-Латиф отправляется туда, чтобы вновь встретиться с ним. Салах ал-Дин «отписал» ‘Абд ал-Латифу фалованье в тридцать динаров в месяц из дивана мечети ал-Акса, где он стал преподавать, а сыновья Салах ад-Дина стали платить ему еще и от себя, так что всего ‘Абд ал-Латиф стал получать по сто динаров в месяц.
Вернувшись вновь в Дамаск, ал-Багдади служит в мечети, продолжает много читать. Смерть его покровителя Салах ал-Дина, которого, как говорил ученый, любили «мусульманин и неверный», сильно опечалила его. Из Дамаска, где у него, видимо, теперь не все складывалось так, как он хотел, ‘Абд ал-Латиф отправляется в Алеппо, оттуда в Византию, посещает города Малой Азии – Эрзинджан, Эрзурум и другие. В 626/1228 г. он вернулся в Багдад, намереваясь оттуда совершить хаджж, но заболел и умер там в 629/1231 г.
Египетский дневник ал-Багдади говорит о его авторе как о выдающемся для того времени медике-исследователе. Его имя вошло в историю мировой медицинской науки – в том числе и благодаря открытиям, о которых говорится в «Книге уведомления» – наряду с именами таких крупнейших арабских ученых, как Ибн Сина, Ибн ал-Нафис, Абу ал-Касим ал-Захрави и другие. Не случайно, что алБагдади часто объединяют с Ибн ал-Нафисом, называя эпоху, в которую они творили, «золотым веком арабской медицины». Поразившее Египет в начале XIII в. бедствие, унесшее жизни многих тысяч жителей, дало ‘Абд ал-Латифу уникальную, хоть и печальную, и опасную, возможность в натуре изучить строение органов человеческого тела. Именно в этот период были сделаны некот о- рые из важнейших открытий ал-Багдади, в том числе касающиеся анатомии сердца и системы кровообращения.
Ал-Багдади до Ибн ал-Нафиса заключил (а Ибн ал-Нафис позднее подтвердил), что кровь из одного желудочка сердца сначала поступает в легкие, а потом уже возвращается в другой желудочек, а не проникает в него через межжелудочковую перегородку, как считалось до него (Гален обнаружил овальное отверстие в межжелудочковой перегородке, вскрывая трупы недоношенных младенцев). Ал-Багдади также выяснил, что сердце состоит из двух, а не из трех желудочков, как полагал Ибн Сина.
288