2.2 Северный Кавказ. Этнополитические процессы в контексте модернизации.

Как отдельную особенность модернизационных процессов на Северном Кавказе можно выделить волнообразность происходящих изменений. Естественно этническая сфера адаптации к воздействиям модернизации обладает собственной спецификой.

Попытки модернизации на Северном Кавказе начались с включением их в состав России, и получили особенное развитие в советские годы. Усилия советской власти были направлены прежде всего на периферийную обособленность кавказского региона. Преодоление характерной экономической и культурной обособленности происходило засчет вовлечения в региональные социально-экономические отношения, процессов индустриализации и урбанизации, стимулирования тесных межэтнических контактов, способствовавших частичному разрушению традиционных родоплеменных структур. Эти процессы можно считать попыткой становления новых форм национальной общности²⁰.

Некоторым успехом советской власти стало частичное преодоление родоплеменной иерархии, когда критерий значимости рода на определенное время (до начала 90х годов) возможно ушел из из социально-политической сферы и стал достоянием традиции. Новая иерархия выстраивалась на новых принципах, однако с участием старых клановых структур. Несмотря на принадлежность правящего слоя партийно-государственных работников этих республик к общесоюзной правящей элите, их власть и карьера по-прежнему во многом определялись принадлежностью к соответствующим семейно-родственным кланам и расстановкой сил между последними.

Нарушение прежней этнотерриториальной структуры региона в ходе осуществления государственной политики стало причиной фрагментации ряда коренных этнических общностей. В результате данной фрагментации и модернизационных процессов происходило частичное преодоление племенных различий²¹.

Модернизация сегментировала общество, создавая явные различия между теми его слоями, которые включаются в универсальную культуру, и теми, кто нет.

Однако, современная этническая гомогенность все равно оставалась фактором национально-регионального статуса. Поэтому традиционная внутриэтническая культура сохраняла свою социальную значимость, адаптируясь к новой социальной стратификации.

Таким образом, модернизационные воздействия способствовали росту социальной мобильности и тем самым размывали традиционную внутриэтническую структуру, и одновременно объективно способствовали ее сохранению, создавая новые формы фиксации клановых, племенных и иных групповых различий.

Сами этнические группы частично утрачивали качество примордиальности, и одновременно крайне важной стала функция, связанная с поддержанием высокого уровня внутригрупповой солидарности²².

Однако, советскому пришли на смену бурная этническая мобилизация. Усугублялись тенденции этнического гегемонизма, что привело к формированию новых этносоциальных структур, возникновению новых этнических меньшинств и углублению различий в социальных позициях этнических групп. Возникновение новых этнических иерархий, дискриминации одних этнических групп другими, например ингушей чеченским большинством, имело своим следствием ассиметричное распределение властных и экономических ресурсов.

На фоне развивающихся этнополитических процессов усиливалось движение народов северокавказского региона в направлении сопротивления новым ценностям. Утверждение таких ценностей и категорий как религия (ислам, христианство), кавказская цивилизация, национализм стало важнейшим системообразующим фактором региона. Возрастает конфликтогенный, дезинтеграционный потенциал.

Это подтверждает тезис о волнообразности последствий модернизации. Индустриализация (даже неорганическая) запускает движение от традиционных ценностей к секулярно-рациональным, но по мере становления трансформируемого общества изменения приобретают иную направленность²³. Переход от традиционного к современному замедляется и постепенно затухает, вытесняясь новым сдвигом – к выражению этнополитической и этноэкномической самоидентификации и обособленности