Г.И. Кругликова

Общие закономерности возникновения и

Функционирования древних империй

(Материалы к лекции)

План.

1. Проблема создания мировых держав в античной историографии.

2. Общие закономерности становления мировых держав древности.

3. Основные различия между ранними державами и державами мировыми.

1. Проблема создания мировых держав в античной историографии

Одним из важнейших источников исследования проблемы создания мировых держав древности являются всеобщие истории античных авторов. Истоки такого типа историографии как всеобщие истории восходят к греческому историку Тимею из Тавромения (350-260 гг. до н.э.), сыну тирана Тавромена Андромаха, изгнанному из родного города и долгое время жившему в Афинах. Труд Тимея, чаще всего называемый «История», объединил в одно целое историю стран западной части Средиземного моря, прежде всего Сицилии, а также Карфагена и Великой Греции с древнейших времен.

Ответ на вопрос, почему эллины и варвары вели войны друг с другом, пытались найти Геродот Галикарнасский (485-ок.425 гг. до н.э.) и Эфор из Кимы (ок.405-ок.330 гг. до н.э.), в трудах которых отмечаются первые попытки универсального обозрения исторических событий, выходящих за пределы греческого мира. Геродот, по праву названный Цицероном «отцом истории», жил в эпоху, наступившую после греко-персидских войн. Греко-персидские войны во многом связывали воедино судьбы греков, персов и подвластных им народов, делали историю Европы и Азии общей. Эфор, автор дошедшей до нас лишь во фрагментах «Всеобщей истории Греции», доживший до похода Александра Македонского в Азию, был свидетелем того, как под властью Македонии закладывались основы слияния греческого мира с восточным в эллинистический мир.

Войну как великий исторический процесс смог показать в своей «Пелопоннесской войне» Фукидид (ок.460-ок.396 гг. до н.э.), подчеркивающий, что Пелопоннесская война стала величайшим потрясением не только для эллинов и части варваров, но и для большей части человечества (1). Понимая, что политическое развитие вело к появлению держав, которые неизбежно столкнутся друг с другом в войне, Фукидид указал истинную ее причину: спартанцы препятствовали дальнейшему росту мощи Афин, которые уже господствовали в большей части греческого мира. Мощь, в видении Фукидида, является сущностью государства. Написание всеобщих историй на исходе эпохи эллинизма является характерным явлением. Данный тип историографии утверждается в период консолидации Римской империи (II-I вв. до н.э.).

«Где найти человека столь легкомысленного или нерадивого, который не пожелал бы уразуметь, каким образом и при каких общественных учреждениях почти весь известный мир подпал единой власти римлян в течение неполных пятидесяти трех лет?» – вопрошал автор «Всеобщей истории» Полибий. Современник начала римского владычества Полибий (200-120 гг. до н.э.) первым из историков попытался не только описать отдельные войны и сопровождающие их события, но и осмыслить процесс создания великой державы. Подчеркивая основную черту своего времени, когда «почти все события мира судьба направила насильственно в одну сторону и подчинила их одной и той же цели» (2) - покорение римскому владычеству, Полибий задается целью не только исследовать, «когда и каким образом началось объединение и устроение всего мира», но и «представить в единообразии» те пути, которыми оно осуществлялось (3).

Истории самых различных народов и империй периода возвышения Рима и почти до современных событий посвятили свои труды Посидоний из Апамеи (135-51 гг. до н.э.), лекции которого на Родосе слушал Цицерон; Тимаген из Александрии (втор. пол. I в. до н.э.), пленником привезенный в Рим, где после освобождения основал риторическую школу; Николай Дамасский (64 г. до н.э. - начало н.э.), бывший воспитателем детей Клеопатры VII и Антония, живший затем при дворе Ирода Великого, а после смерти Ирода представлявший интересы его сына в Риме. Не отрицая воли богов и перста судьбы, античные историки по крупицам вплетали в единую канву все известные события, пытались в той или иной степени отделить правду от вымысла, выйти за рамки местной истории, «посредством сцепления и сопоставления всех частей, то сходных между собой, то различных» «узреть», «уразуметь» целое (4).

Ко II в. такой тип историографии как всеобщие истории претерпевает существенные изменения. Аппиан Александрийский (ок.100-ок.180 гг.), сначала занимавший административные посты в Александрии, по получении же римского гражданства, ставший императорским адвокатом, а затем императорским прокуратором, в труде «Римская история» подчеркивает, что «ни одна держава, вплоть до наших дней, никогда нигде не достигала таких размеров и не имела такого длительного существования» (5). О том, что мировая история превратилась в историю римского государства, недвусмысленно говорит в своей «Римской истории» Дион Кассий Кокцеян (160-235 гг.), бывший сенатором при Коммоде, претором при Пертинаксе, консулом, проконсулом в Африке, легатом в Долмации и Паннонии. Рим для авторов данного периода был единственным центром движения мировой истории, а сами они являлись представителями этого центра.