5. Права и обязанности по договору уступки

Права и обязанности участников договора уступки (цедента и цессионария) в прежней редакции § 1 гл. 24 ГК практически не определялись. Едва ли не единственное исключение составлял п. 2 ст. 385, возлагавший на цедента обязанность передать цессионарию «… документы, удостоверяющие право требования», и сообщить ему «… сведения, имеющие значение для осуществления требования»¹⁴; теперь эта норма с небольшими редакционными уточнениями будет занимать место п. 3 ст. 385. Но ни единого слова о, казалось бы, таких основополагающих моментах, как, с одной стороны, (а) обязанность цедента передать уступаемое право цессионарию, а, с другой стороны, (б) обязанность цессионария оплатить приобретенное право (или совершить иное встречное предоставление, удовлетворяющее цедента), ничего не говорилось. Забегая вперед скажу, что не говорится и теперь. Чем это объяснить? Наша теоретическая литература, а вслед за ней и судебная практика в конечном счете пришла к правильным объяснениям: законодательное молчание насчет (а) обязанности передачи права свидетельствует о том, что договор уступки требования является распорядительной (а не обязательственной) сделкой; насчет же (б) встречного предоставления – о том, что договор уступки требования является сделкой абстрактной (а не каузальной)¹⁵. И хотя в числе вновь введенных в Кодекс статей оказалась ст. 389.1, называющаяся «Права и обязанности цедента и цессионария», добавила она к написанному совсем немного. Вряд ли можно считать правовым регулированием отношений сторон договора уступки требования «напоминание» п. 1 этой статьи: «… взаимные [?] права и обязанности цедента и цессионария определяются настоящим Кодексом и договором между ними, на основании которого производится уступка». Думается, никто в этом, в общем-то и не сомневался.

Более важное и интересное значение для практики имеет предписание п. 2 этой вновь введенной статьи, согласно которому «… требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное». «Иное», как мы уже знаем, предусмотрено Кодексом для уступки будущих требований (они перейдут к цессионарию позднее заключения договора – спустя одну «юридическую» (или «логическую») секунду после своего возникновения, если еще более поздний момент не будет предусмотрен договором); можно также добавить, что «иное» (в виде условия о переходе требования с момента подписания сторонами особого на сей счет акта) нередко предусматривается договорами, практикуемыми российскими организациями-участницами имущественного оборота¹⁶. Здесь интересно обсудить другое: а почему так? почему именно момент заключения договора предполагается и моментом перехода (уступки) требования? Ответ очевиден: потому что такова цель данного договора и, в то же время – идеальная природа его предмета – уступаемого права (требования). Когда речь заходит о договоре, направленном на перенесение права собственности, моментом такого перенесения избирается, по общему правилу, момент передачи вещи (ст. 223 ГК РФ) – по общему правилу единственный (!) во всей процедуре внешне видимый (публичный, гласный) момент. В случае с договором, направленным на распоряжение требованием (идеальным объектом) подобного момента иного, чем заключение договора, по общему правилу нет и не может быть¹⁷.

Наконец, еще более важным (и для нашего права совершенно новым) является предписание п. 3 вновь введенной ст. 389.1 Кодекса, согласно которой «… если иное не предусмотрено договором, цедент обязан передать цессионарию все полученное от должника в счет уступленного требования». В «переводе» на язык теоретической юриспруденции это правило означает, что договор уступки требования всегда имеет, как минимум, относительную силу, т. е. всегда действителен для отношений между его участниками – цедентом и цессионарием – в том числе и тогда, когда он по каким-либо причинам не обязателен для должника. В таком положении находится, к примеру, должник, (а) вовсе не получивший письменного [!] уведомления об уступке (п. 3 ст. 382 в любой ред.), либо (б) хотя и получивший такое уведомление, но без надлежащих доказательств состоявшейся уступки (абз. 2 п. 1 ст. 385 в новой ред.), либо (в) должник, поставленный в ситуацию очевидной неопределенности по вопросу о личности кредитора¹⁸, а также (по всей видимости) должник (г) по требованию, уступленному вопреки договорному запрету или ограничению по успешно оспоренной им сделке.