10. Философский, исторический, славянофильский романтизм в русской литературе.

Философский романтизм (В.Ф. Одоевский)

Сложился - в 20-30-х годах. Первоначальной формой его организации было московское «Общество любомудров», возглавлявшееся Д.В. Веневитиновым и В.Ф. Одоевским.

Русские философские романтики обходили стороной ту проблематику в «философии тожества», которая связана была с судьбами немецкого идеализма, с преодолением агностицизма и дуализма Канта. Они брали у Шеллинга то, что не могло не польстить всем романтикам: рассмотрение искусства в качестве высшего «органона философии», преодолевающего противоречия между объективным и субъективным миром, сознательным и бессознательным, приравнивающим поэта к божественному началу, которое в своих созданиях как бы повторяет первоначальные творения всего сущего.

Пушкин, как ни был далек от немецкого «любомудрия», почувствовал в ранних произведениях В.Ф. Одоевского наступление долгожданной «поэзии мысли», попытку выработать отечественный «метафизический» язык.

Только в лирических жанрах философские романтики могли выразить свое «кредо». Но оно почти не встречается в чистом виде, в духе согласия между предметом и нашим представлением о нем, как согласие природы с умом.

Философский романтизм имел и русские корни, связан с романтизмом Жуковского и декабристов. Жуковский вообще для Одоевского с юности был ментором и наставником, а «Теон и Эсхин», «Невыразимое» тесно срастались с философскими построениями Одоевского. Все фантастическое у Жуковского Одоевский рассматривал как свое достояние.

Философский романтизм носил несколько умозрительный характер, не смог вполне реализовать себя в художественной сфере своего времени. Но в некотором смысле он и опережал время, давал представления о таких срезах действительности, которые были реализованы лишь в «фантастическом реализме» Достоевского, выдвигал такие дерзновенные аспекты рассмотрения действительности, которые были подхвачены лишь позднее в «Петербурге» Андрея Белого, в «Хромом бесе» Ф. Сологуба и в произведениях других модернистов.

Народно-исторический романтизм

Расцвет этого типа приходится на первую половину 1830-х годов. Жанр установился с выходом «Юрия Милославского» (1829) и «Рославлева» (1831). В этот момент и произошел переход от романтизма к реализму в жанре исторического романа.

У Загоскина как романтика на первом плане главный сюжетный герой, с которым связана и непременная любовная интрига. Но не меньшее значение придается и обрисовке народного фона; делателями истории оказываются простые люди: слуга Алексей, бродяга Кирша, ополченцы, партизаны, «шиши», завсегдатаи толкучек, постоялых дворов, заимок. Это тоже преимущество по сравнению с Рылеевым. Язык у Загоскина чисто русский, безыскусный, богатый народными речениями, пословицами, поговорками, хотя, по мнению Пушкина, Минину на площади в Нижнем не хватает порывов истинно народного красноречия. Как ни произволен Загоскин в обращении с историческими фактами, в целом он чрезвычайно достоверен, степень точности сильно отличает его от Н.А. Полевого, Ф.В. Булгарина, пытавшихся также писать романы в историческом роде. Загоскин опирался на первоклассные источники, на Авраамия Палицына и Карамзина, а в войне 1812 года участвовал сам.

Славянофильский романтизм (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, П.В. Киреевский, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков)

Славянофильский романтизм - разновидность философского романтизма. Его корни - в «любомудрии» 20-х годов, но сложился он к 1839 году.

Славянофилы всегда выдвигали три главных элемента, чтобы обозначить специфику исторического пути Руси в отличие от истории Западной Европы. Отсюда все «выгоды неисчислимые» для России и залог ее «спасительной роли» в будущем для всего человечества.

В романтическом причете славянофилы отличались общественной активностью. Этим они напоминали декабристов. Большого успеха в обществе они не имели. В салонах и в печати посмеивались над пристрастием славянофилов, особенно Константина Аксакова, носить старорусские одежды и головные уборы (охабни, мурмолки). Но расположение к ним вызывали их личная порядочность, высокая образованность, заслуги в области собирания фольклора, изучение грамматики русского языка, высокие примеры семейной нравственности и, как уже говорилось, антикрепостнические настроения, требования личного освобождения крестьян (без земли), неприятие официальной бюрократической системы. Власти преследовали славянофилов: закрывались их журналы, усиливалась цензурная слежка, Иван Аксаков и Юрий Самарин даже подвергались аресту.

Большой художественной литературы своего направления славянофилы не создали. Их идеи не смогли развернуться ни в эпос, ни в драму, а получали свое выражение только в лирике, то есть в прямых декларациях; концовки в их стихах часто приобретали моралистический, назидательный характер и «все портили». Открыто навязывалась определенная доктрина, как в худших стихах «актуальной» демократической пропаганды, то есть тенденциозной поэзии.

Самое значительное произведение всей славянофильской литературы - поэма И. Аксакова «Бродяга» (создавалась с 1846 по 1850 год, частично публиковалась в 1852, 1859 годах и полностью вышла посмертно в 1888 году). В отрывках она была хорошо известна современникам, обсуждалась ими и подверглась гонениям властей.