Раздел V. История философии права и современность

Это есть другой существенный признак права, и если оно первона­чально определялось как некоторый минимум нравственности, то, дополняя это определение, мы можем сказать, что право есть тре­бование реализации этого минимума, т. е. осуществления опреде­ленного минимального добра, или, что то же, действительного уст­ранения известной доли зла, тогда как интерес собственно нравст­венный относится непосредственно не к внешней реализации доб­ра, а к его внутреннему существованию в сердце человеческом"¹.

Также и здесь, подчеркивает Соловьев, нет противоречия ме­жду нравственным и юридическим законом. Требование нравст­венного настроения не только не исключает внешних поступков, но даже и предполагает их как свое доказательство и оправдание. В свою очередь, предписание юридическим законом определенных действий нисколько не отрицает соответствующих им внутренних состояний, хотя и не требует их непременно.

В-третьих, различие между нравственностью и правом состо­ит в следующем. Нравственный закон предполагает свободное и добровольное исполнение нравственных требований, и всякое при­нуждение (физическое и психологическое) здесь нежелательно и невозможно. Напротив, внешнее осуществление требований юри­дического закона допускает прямое или косвенное принуждение, так что принудительный характер такого закона является необхо­димостью.

Общий вывод Соловьев формулирует так: "Соединяя вместе указанные три признака, мы получаем следующее определение права в его отношении к нравственности: право есть принудитель­ное требование реализации определенного минимального добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла"².

Таким образом, право, согласно Соловьеву, — это не просто выражение справедливости, а выражение принудительной спра­ведливости. Требование принудительной справедливости, "состав­ляющее окончательный существенный признак права, коренится всецело в идее общего блага или общественного интереса — реали­зации добра или требования, чтобы справедливость непременно становилась действительным фактом, а не оставалась только субъ­ективным понятием, ибо только фактическое ее бытие соответству­ет принципу альтруизма или удовлетворяет основное нравственное чувство жалости"³.

Степень и способы реализации добра с помощью права зави­сят от состояния нравственного сознания общества и от других ис­торических условий. "Таким образом, — писал Соловьев, — право естественное становится правом положительным и формулируется

¹ Соловьев B.C. Оправдание добра. С. 329.

² Там же. С. 329. SЈ .О .eq*4V

³ Соловьев B.C. Нравственность и право. С. tifikqn к «ггэоииэ« i

Глава 4. Философия права в России

537

с этой точки зрения так: право есть исторически подвижное опре­деление необходимого принудительного равновесия двух нравст­венных интересов — личной свободы и общего блага"¹.

В этой связи Соловьев отмечает как "консерватизм в праве", так и "прогресс в праве, или неуклонное тяготение правовых поло­жений к правовым нормам, сообразным, хотя и нетождественным с нравственными требованиями"².

Взаимосвязь нравственности и права, одинаково необходи­мая для них обоих, в целом выглядит в трактовке Соловьева сле­дующим образом: между идеальным добром и злой действительно­стью есть "промежуточная область права и закона, служащая во­площению добра, ограничению и исправлению зла. Правом и его воплощением — государством — обусловлена действительная ор­ганизация нравственной жизни в целом человечестве"³. Без права нравственная проповедь, лишенная объективной опоры в реальном мире, осталась бы только невинным пустословием, а само право, при полном отделении его формальных понятий и учреждений от их нравственных принципов и целей, потеряло бы свое безусловное нравственное основание и в сущности уже ничем более не отлича­лось бы от произвола.

Для того, чтобы человек был нравственно свободным и свобод­но стремился к нравственным вершинам, ему, замечает Соловьев, должна быть предоставлена и "некоторая свобода быть безнрав­ственным. Право в известных пределах обеспечивает за ним эту свободу, нисколько, впрочем, не склоняя пользоваться ею"⁴.

Право в интересах личной свободы дозволяет людям быть злы­ми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом, но в интересах общего блага право препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для самого существования общества. "Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — оо времени не превратился в ад"⁵. Такой ад грозит человечеству с двух сторон: нарушение пра­вильного равновесия между личным и общим интересом в пользу личного произвола, разрушающего общественную солидарность, грозит "жгучим адом анархий", а нарушение в пользу обществен­ной опеки, подавляющей личность, грозит "ледяным адом деспо­тизма"⁶.

С этим связана и высокая оценка Соловьевым роли и значе­ния юридического закона как общепризнанного и безличного оп­ределения права и должного равновесия между частной свободой

¹ Соловьев B.C. Оправдание добра. С. 331.

Там же. С. 36. ³ Там же. С. 326. * Там же. С. 331.

Там же. С. 332.

Там же.

538