46Договор хранения

Договор хранения (поклажи) (depositum) — реальный договор, по которому одна сторона (хранитель) принимала на себя обязательство хранить переданную ей другой стороной (поклажедателем) индивидуально-определенную вещь и возвратить ее в неизменном и неповрежденном виде по окончании срока хранения. В договоре хранения (поклажи) хранитель являлся лишь держателем вещи, а не собственником и не владельцем переданной вещи. Обязанности сторон по договору хранения (поклажи): 1) хранителя: а) безвозмездное хранение; б) обеспечение сохранности вещи в течение срока хранения; в) своевременность возврата переданной вещи; г) несение риска случайной гибели при иррегулярном хранении; 2) поклажедателя: а) обеспечение непричинения вещью ущерба хранителю; б) несение риска случайной гибели; в) предупреждение хранителя об особых свойствах вещи. Ответственность хранителя по договору хранения (поклажи) наступала за умысел и грубую неосторожность, причем легкая небрежность не влекла за собой ответственности. В случаях, когда хранитель пользовался вещью или не возвращал ее в срок, поклаже-датель имел право предъявить к нему прямой иск из хранения (actio depositi directa), удовлетворение которого влекло за собой бесчестье (infamia). Если поклажедатель не сообщал об особых свойствах вещи, хранитель был вправе предъявить к нему обратный иск из хранения (actio depositi contraria) и взыскать компенсацию. Специальные виды договора хранения (поклажи): 1) иррегулярное (необычное) хранение (depositum irregularae) — хранение определенных родовыми признаками вещей, при котором переданные поклажедателем предметы смешивались с однородными вещами хранителя и обезличивались. Поклажедателю возвращались не те же самые вещи, а такое же количество однородных вещей; 2) вынужденное хранение (depositum mise-rabile) — хранение, которое возникало, когда поклажедатель был вынужден немедленно отдать свою вещь на хранение третьему лицу. При таком хранение хранитель нес повышенную ответственность за любую форму вины, а в случае гибели или повреждения переданной на хранение вещи отвечал в пределах двойной стоимости вещи; 3) секвестр (sequestratio) — хранение, при котором несколько лиц в случае спора отдавали вещь на хранение третьему лицу с условием, что она будет возвращена тому или другому лицу в зависимости от того, как сложатся вдальнейшем обстоятельства. По договоренности сторон вещь изымалась из владения и передавалась на хранение незаинтересованному лицу, у которого она находилась до разрешения спора. Хранитель держал вещь и юридически владел ею. Секвестр устанавливался по соглашению сторон или по решению суда.

47---------ДОГОВОР ЗАКЛАДА

1. В тех случаях, когда залог сопровождался переда­чей вещи (так называемый заклад, см. разд. V, гл. IV, § 7, п. 2), между сторонами (наряду с залоговым правом)

устанавливались договорные отношения, имеющие ха­рактер реального контракта.

Древнейшая форма залогового права — flducia — со­провождалась для получившего вещь только моральной обязанностью вернуть вещь, после того как обеспеченное с помощью залога обязательство будет погашено; с тече­нием времени эта обязанность стала признаваться юри­дической (давалась actio fiduciae).

2. При залоге в форме pignus устанавливалось двусто­роннее обязательство: залогодатель отвечал за возможный вред, понесенный залогопринимателем от заложенной вещи (приводившийся выше пример: передано больное животное, заразившее скот получателя); залогопринима­тель обязан был относиться к вещи с заботливостью хо­рошего хозяина и после погашения обеспеченного зало­гом обязательства вернуть вещь. Залогодателю давалась actio pigneraticia directa, залогопринимателю — actio pignerati-cia contraria.

48. Безымянные контракты. Понятие и виды

Безыменные контракты (contractus innominati) – контракты, которые возникли после того, как в римском праве сложилась закрытая система договоров (вербальные, литтеральные, реальные и консенсуаль-ные), каждый из которых имел свое значение. Безыменные контракты защищались претором при помощи словесных формул, используемых для выработки направленного на защиту безыменных контрактов иска – actio praescriptis verbis (иск из предписанных слов): – do ut des (даю, чтобы ты дал), например передаю вещь в собственность в обмен на другую; – do ut facias (даю, чтобы ты сделал), например даю вещь за исполнение определенной работы твоим рабом; – facio ut des (делаю, чтобы ты дал), например отпускаю раба на волю, чтобы получить за это от тебя определенную денежную сумму; – facio ut facias (делаю, чтобы ты сделал), например отпускаю на волю раба, чтобы ты освободил своего раба. Виды безыменных контрактов: 1) мена (permutatio) – договор, по которому происходил обмен одной вещи на другую. Предметом договора мены не могли быть деньги. Это реальный договор, он считался заключенным с момента передачи хотя бы одного из обмениваемых предметов. Только исполнивший свое обязательство имел право на иск о встречном исполнении или возврате исполненного. Если одна сторона передавала вещь, которая ей в действительности не принадлежала и в дальнейшем была отсужена у другой стороны, договор признавался незаключенным; 2) прекарий (precarium) – безвозмездное предоставление имущества в пользование одним лицом другому лицу (прекаристу) без указания срока пользования. Возникал между богатым римлянином, который предоставлял прекарий, и малоимущим, зависимым лицом. Прекарий имел односторонний характер, полностью зависел от решения дающего в пользование (патрона). Прекарист не имел никаких обязательств и мог быть привлечен к ответственности только за злой умысел при пользовании вещью; 3) оценочный договор (contractus aestimatorius) – договор, по которому определенная вещь передавалась одной из сторон другой для продажи по цене не менее установленной оценки, а другая сторона должна была продать эту вещь по цене не менее той, которая была установлена передающей стороной, и передать ей все деньги либо возвратить вещь, если продать ее не удавалось. Если удавалось продать вещь по большей цене, чем указано в оценке, продавец мог оставить разницу себе. Оценочный договор применялся в отношениях крупного торговца с мелкими; 4) мировая сделка (transactio) – соглашение об окончательном определении правовых отношений путем взаимных уступок или путем отказа от притязания за вознаграждение. Мировые сделки по алиментам требовали преторского утверждения. Для поручителя мировая сделка была действительна только при его согласии; 5) дарение с наказом (donatio sub modo) – безвозмездное предоставление дарителем за счет своего имущества какой-либо выгоды одаряемому. Намерение одарить должно было быть принято одаряемым, без этого можно было не одарить, а обогатить. Эта сделка сопровождалась наказом что-либо сделать. Дарение могло быть отменено вследствие неисполнения наказа, грубой неблагодарности; дарение вольноотпущеннику могло быть отменено в случае рождения у патрона детей.

49Договор мены по своему хозяйственному назначению близок к договору купли-продажи. При купле-продаже обязательству одной стороны предоставить «в прочное обладание» Другой стороне продаваемую вещь соответствует обязательство другой стороны уплатить цену; вещь как бы обменивается на деньги. При договоре мены происходит обмен вещи на вещь (одна из сторон передает в собственность другой стороне определенную вещь, вследствие чего другая сторона становится обязанной передать в собственность первой стороне другую, вещь. В качестве формы непосредственного товарообмена мена являлась древнейшим договором, предшествовавшим купле-продаже. С появлением договора купли-продажи мена не могла сохранить прежнего хозяйственного значения и отошла на второй план. Юридическую регламентацию договор мены получил сравнительно поздно. Во всяком случае в классическую эпоху в связи с развитием денежного оборота договор мены по своему удельному весу далеко уступал купле-продаже и может быть отнесен к числу второстепенных договоров. 2.

Если первая сторона передала вещь, ей не принадлежащую, и в дальнейшем вещь была кем-либо отсуждена у второй стороны, договор не считался заключенным. В случае эвикции у первой стороны вещи, полученной во исполнение договора от второй стороны, наступают те же юридические последствия, как и при эвикции от покупателя проданной ему вещи. На тех же основаниях, как и при купле-продаже, решались вопросы об ответственности сторон по договору мены за недоброкачественность переданной вещи (см. выше, гл. IV, § 1

50. Под оценочным договором понимался такой договор, по которому определенная вещь передавалась одной из сторон другой для продажи по известной оценке с тем, чтобы другая сторона или предоставила первой сумму, в которую оценена переданная вещь, или возвратила самую вещь (D. 19. 3.1).

2. При продаже вещи во исполнение оценочного договора по внешнему виду отношений имело место отступление от правила о том, что передача вещи от лица, не имеющего на нее права собственности, не может привести к приобретению права собственности лицом, которому вещь передана. Именно лицо, получившее вещь для продажи по определенной оценке, не являлось собственником этой вещи; тем не менее, если оно продавало или передавало вещь, приобретатель становился ее собственником. Такое отступление от общего правила объясняется, конечно, тем, что в данном случае вещь продавалась по воле ее собственника, выразившейся в заключении оценочного договора.

По смыслу оценочного договора не было препятствии к тому, чтобы лицо, принявшее вещь для продажи, оставило её за собой, уплатив контрагенту сумму оценки. Если лицу, принявшему вещь для продажи, удавалось продать ее дорож оценки, излишек шел в его пользу.

51Пакты. Понятие и виды

Пакт (pactum) – неформальное соглашение, сделка, заключенная в границах права. Например, спустя некоторое время после заключения договора займа стороны могли заключить пакт об уменьшении процентов по данному займу или об изменении сроков возврата займа (в данном случае такой пакт – изменение основного договора). Первоначально пакты – дополнительные соглашения к основному договору, или вытекающие из главного обязательства, или специально согласованные с правом оговорки. Поэтому пакты обязательны только в рамках конкретного договора и только для заключивших его лиц персонально; следующий договор не влек ранее входивших в содержание пакта условий. В дальнейшем пакты – некоторые определенные, но самого широкого содержания сделки неформального характера. Главное в этих сделках не в соблюдении той или иной другой формы, а в соблюдении интересов сторон и общих требований права в отношении разумности и целесообразности договорного права. По общему правилу пакты не имели исковой защиты, но развитие хозяйственного оборота и производства выдвигало новые виды соглашений, которые получили широкое распространение в Риме, поэтому возникла необходимость предоставить некоторым категориям пактов исковую защиту. Виды пактов: – pacta nuda («голые») – не порождающие правовых последствий и не обеспеченные исковой защитой; – pacta vrestita («одетые») – имеющие исковую защиту. Виды pacta vrestita: 1) pacta adiecta – соглашения, дополнительные к договору, защищаемые иском. Цель дополнительного соглашения – внести изменения в юридические последствия главного договора, например возложить на стороны дополнительные обязанности. Юридическую силу такие пакты получали в том случае, если их присоединяли к главному договору непосредственно в момент его заключения. Пакты, присоединяемые к договору через промежуток времени, защищались исками только в том случае, если ухудшали положение должника; 2) pacta praetoria – получившие защиту претора: – constitutum debiti (обещание уплаты долга) – неформальное соглашение, в силу которого одно лицо обязывалось уплатить другому лицу уже существующий долг. Цель – уточнить срок платежа. Должник, как правило, получал отсрочку, если подтверждал чужой долг (принимал обязательство уплатить чужой долг); – receptum: arbitrii – соглашение с третейским судьей; nautarum, cauponum, stabulariorum – соглашение с хозяином корабля, трактирщиком, хозяином постоялого двора о сохранности вещей проезжих; argentariorum – соглашение с банкиром об уплате третьему лицу денежной суммы за лицо, заключившее с банкиром пакт; 3) pacta legitima – получившие защиту императорского законодательства: – pactum dotis, pactum donationis – неформальное соглашение о дарении. В императорский период введено требование совершать судебную инсинуацию актов дарения, т. е. о них заявляли перед судом и заносили их в реестр. Юстиниан ограничил применение этой процедуры дарениями на сумму свыше 500 солидов и установил, что дарение на меньшую сумму получает силу вне зависимости от соблюдения данной формальности; – compromissum – соглашение между лицами, имеющими спор о праве, о передаче этого спора на разрешение третейского судьи.

52-------

53 ОБЯЗАТЕЛЬСТВА КАК БЫ ИЗ ДОГОВОРОВ

Обязательства как бы из договоров возникали при отсутствии между сторонами договора. Основанием возникновения таких обязательств являлись односторонние сделки и другие факты, не являвшиеся договором. Свое название данные обязательства получили потому, что отношения между сторонами по вопросу ответственности имели сходство с ответственностью, возникающей из договоров.

Основными видами обязательств как бы из договоров являлись:

1) ведение чужих дел (забота о чужом деле) без поручения;

2) обязательства, возникавшие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого.

А. Ведение чужого дела (забота о чужом деле) без поручения.

Примером такого обязательства являлась организация похорон умершего третьим лицом ввиду временного отсутствия наследника умершего лица. Третье лицо по причине отсутствия собственника и его поверенного могло взять на себя заботу о ремонте жилища отсутствующего.

Данное обязательство возникало при совершении лицом каких-либо действий (юридических или физических) в отношении имущества другого лица.

Б. Обязательства, возникавшие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого.

В жизни имели место факты обогащения имущества одного лица за счет имущества другого лица без юридического обоснования этого. Римское право свидетельствовало, что в данных случаях имело место неосновательное обогащение одного лица за счет другого.

Основными видами обязательств вследствие неосновательного обогащения (кондикции) являлись:

1) обязательство, возникающее из ошибочного платежа (должник по ошибке уплатил долг не кредитору, а какому-то другому лицу);

2) обязательство возврата имущества, переданного для определенной цели, если эта цель не достигнута (передано приданое, а брак не состоялся);

3) обязательство возврата того, что получено без законного основания (например, ростовщические проценты);

4) обязательство возвратить то, что было передано лицу, которое действовало против добрых нравов (например, деньги были уплачены за то, чтобы получившее их лицо не совершало преступного действия).

54------------Той областью, в которой прежде всего зародились обязательства, была область правонарушений, деликтов. Мы уже видели (§ 7), что государственная власть в древнейшее время не вмешивалась в столкновения между частными лицами; реагировать так или иначе на причиненную обиду было делом самого обиженного. Отсюда институт мести: своим преступлением преступник отдавал себя на произвол обиженного; самая личность преступника была объектом для мщения, причем содержание преступления было безразлично – нанесение ран, личной обиды, причинение имущественного вреда. Во всех случаях потерпевший мстил самому обидчику: личность последнего отвечала за преступление. В таком виде впервые возникло понятие ответственности (Haftung) одного лица перед другим. Но это еще не обязательство: обидчик подлежит мщению, но еще ничего не должен; есть ответственность (Haftung), но нет еще долга (Schuld).

Месть, однако, может быть отстранена путем соглашения между обиженным и обидчиком: обиженный отказывается от мести под условием, если обидчик уплатит что-либо. Но и в этом отношении мы не имеем еще обязательства: обязанности для обидчика уплатить не существует; если он не уплатит, все возвращается в прежнее состояние, то есть он будет подлежать мести обиженного.

Мало-помалу государство начинает вмешиваться в эту область и сначала ограничивает, а потом и вовсе запрещает месть; взамен ее устанавливаются известные частные (то есть идущие в пользу обиженного) штрафы. То, что раньше было добровольным, теперь делается обязательным. Вместе с тем государственная власть естественно берет на себя задачу гарантировать получение обиженным установленного штрафа. И вот здесь-то впервые возникает юридическое состояние долга, обязательства: обидчик уже должен, обязан уплатить потерпевшему штраф (poena). Но неисполнение этого обязательства еще долго влечет за собой последствия, подобные тем, которые наступали прежде при неисполнении добровольного соглашения о выкупе, то есть мести.

Выступая со своими ограничениями и запретами мести, государственная власть на первых порах действует очень осторожно: все ее запреты могут оказаться бессильными там, где они столкнутся с раздраженным до крайности чувством обиженного. Вследствие этого указанная фиксация штрафов прежде всего получает применение по отношению к деликтам более легким, при которых личное раздражение не так интенсивно. Нормы об отношениях из деликтов имеют поэтому долго смешанный, переходный характер, и именно такой смешанностью, переходностью отмечено старейшее римское право – право законов XII таблиц. В этих законах мы имеем следующие виды delicta privata.

1) Injuria – то есть посягательство на личность. Законы XII таблиц различают три степени injuria. Во-первых, самую тяжкую степень составляет членовредительство – membrum ruptum; для этого случая в законах XII таблиц сохраняется еще старый порядок – мщение по началам око за око, зуб за зуб (talio), если не состоялось добровольного соглашения между сторонами: "si membrum rupsit, ni cum eo pacit, talio esto" ("если повредит член тела и не уладит дело миром, да будет ему такое же воздаяние"). Вторую степень составляют другие, не столь тяжкие, ранения – os fractum; здесь уже мщение запрещается: обидчик должен уплатить обязательный штраф в 300 ассов, если пострадавший был человеком свободным, и 150 ассов, если ранение было причинено рабу. Наконец, третий вид injuria состоит в нанесении иной, но все же физической, обиды: в побоях без поранений, оскорбительных ударах и т. д. – verberatio, pulsatio; обидчик должен уплатить штраф в 25 ассов (Girard P. Textes. P. 17-18).

2) Furtum – воровство. Последствия furtum различны, смотря по тому, был ли преступник захвачен на месте преступления или нет; в первом случае мы будем иметь furtum manifestum, во втором – furtum nec manifestum (Gai. III. 183-184).

Если вор захвачен на месте преступления (furtum manifestum), то, по законам XII таблиц, его постигает тяжелая кара. Если воровство произошло ночью, а также хотя бы и днем, но вор оружием противился своему задержанию, то он может быть безнаказанно убит ("Si nox furtum faxit, si im occisit, jure caesus esto. Luci… si se telo defendit" - "если ночью совершит воровство, то если его убьет [хозяин], по праву будет убит. Днем… если оружием защищается"). Требуется только, чтобы захвативший вора немедленно криком созвал народ ("endoque plorato", "cum clamore testificetur" – fr. 4. 1. D. 9. 2). В других случаях вора дневного убивать уже запрещается; он подвергается телесному наказанию и отдается обокраденному (Gat. III. 189: "verberatus addicebatur ei, cui furtum fecerat"). Но каково было его положение, это, по свидетельству Гая, было уже неясно для самих римских юристов: по мнению одних, он попадал в положение раба; по мнению других – в положение addictus, то есть приговоренного должника. Практически разница сводилась только к тому, что в последнем случае вор имел еще возможность в течение 60 льготных дней выкупить себя; но, разумеется, в отношении выкупа он находился уже в полной зависимости от обокраденного: так как poena не была таксирована, то последний мог потребовать от вора, сколько хотел. Если вором был раб, то он подвергался смертной казни посредством сбрасывания с Тарпейской скалы.

Если вор не был захвачен на месте преступления (furtum nec manifestum), то он должен был только уплатить штраф в размере двойной стоимости украденной вещи – poena dupli (Gai. III. 190).

Столь резкая разница в последствиях между furtum manifestum, очевидно, не может быть объяснена теми соображениями, которыми руководимся мы при повышении или понижении степени наказания, – ни степенью напряженности злой воли преступника, ни размерами причиненного вреда. Напряженность злой воли может быть одинакова, но будет ли вор захвачен или нет – это зависит от многих случайностей. Что касается размеров вреда, то при furtum manifestum, по общему правилу, вреда вовсе нет, так как вещь осталась у хозяина. Наконец, и понятное для нас различие между воровством (тайным) и грабежом (явным) также для законов XII таблиц не имеет значения, ибо различие между furtum manifestum и furtum nec manifestum с этим различием не совпадает: если грабитель убежал, то, хотя бы он и был хорошо известен, он будет отвечать только как fur nec manifestus.

Все эти нормы законов XII таблиц могут быть поняты только с точки зрения той переходности, которая была отмечена выше. Они продиктованы не разумом, а чувством; закон считался не с такими или иными социально-политическими соображениями, а с психологией потерпевшего. Если вор захвачен на месте преступления, гнев потерпевшего выливается тотчас же в виде естественного для примитивного человека мщения, и закону ничего другого не остается, как признать, что убийство при подобных условиях не вменяется в вину ("jure caesus esto"). И если законы XII таблиц запрещают убийство вора дневного, то это уже с точки зрения того времени значительный шаг вперед: закон, хотя бы ценой отдачи вора в распоряжение обокраденного, стремится спасти его по крайней мере от немедленной смерти.

Другое дело, если вор не был захвачен и воровство было обнаружено только впоследствии. Непосредственное чувство уже несколько улеглось, и потерпевший более склонен, вместо бесполезного для него убийства, вступить с вором в соглашение о выкупе. Законы XII таблиц, опираясь на эту психологию, делают этот выкуп обязательным, определяя его размеры в виде poena dupli.

Но государственная власть еще не берет на себя обнаружения и преследования преступника – все это остается еще делом самого потерпевшего. Вследствие этого ему должны быть предоставлены и необходимые для этого средства. Одно из важнейших средств для обнаружения вора составляет обыск. Но производство обыска связано с вторжением в дом подозреваемого, а мы знаем, что дом римлянина был неприкосновенным: даже для того, чтобы позвать на суд, надо было выжидать ответчика перед его домом, так как войти в дом против его воли было нельзя. Этим объясняется, что, устанавливая нормы о furtum, законы XII таблиц содержат также и положения об обысках. При этом они знают два вида обыска.

Один обыск – строго формальный, обставленный несколько странной с нашей нынешней точки зрения процедурой – так называемой quaestio lange et licio (обыск с чашей и перевязью). По свидетельству Гая (III. 192), законы XII таблиц постановляли, что тот, кто желал произвести обыск, должен был войти в дом голым (nudus), лишь имея повязку вокруг бедер (licio cinctus) и держа в руках сосуд (lancem habens). Позднейшие римские юристы пытались дать объяснение этим формальностям с точки зрения целесообразности: голым нужно быть для того, чтобы нельзя было пронести в одежде и подбросить якобы украденную вещь; быть licio cinctus – для того, чтобы все же не оскорблять стыдливости находящихся в доме женщин; держать в руках lanx (сосуд) – либо опять-таки для того, чтобы руки обыскивающего были заняты, либо для того, чтобы положить туда вещь в случае ее нахождения (Gai. III. 193). Но понятно, что с этой точки зрения все эти формальности не выдерживают критики и что Гаю весь этот закон казался только смешным ("ridicula est"). Вероятно, однако, что происхождение всей этой процедуры другое, что мы имеем здесь некоторый пережиток отдаленной эпохи, тем более, что нечто аналогичное мы встречаем и в истории других народов. По мнению Иеринга, quaestio lange et licio есть отголосок общеарийской старины, след той жаркой прародины, где все обыкновенно ходили голыми, только с повязкой вокруг бедер. Что касается сосуда, lanx, то, по мнению Иеринга, он нужен был лишь как внешнее выражение того, что дело идет о поисках вещи. Вернее, однако, предположить, что lanx есть нечто вроде жертвенного сосуда: в дом входят и обыск совершается под покровительством и руководством божества, как некоторое религиозное действие. Этот сакральный характер обыска открывал доступ в дом и обезоруживал возможное сопротивление. Во всяком случае, если при таком обыске вещь будет найдена, собственник дома отвечает, как fur manifestus: опять-таки, вероятно, потому, что в древнейшее время это была общая ответственность для всяких видов воровства.

Quaestio lance et licio была, по-видимому, единственной формой обыска в древности. Но законы XII таблиц знают уже и обыск простой с пониженной ответственностью. Как производился этот обыск, мы не знаем; Гай (III. 186) сообщает только, что он происходил со свидетелями (testibus praesentibus). Если вещь была найдена, то хозяин дома отвечал штрафом втрое – poena tripli – за так называемую furtum conceptum; но если он сам не был вором, если вещь он получил от кого-либо другого, то он может взыскивать уплаченную им poena tripli с этого последнего – furtum oblatum (Gai. III. 187).

3) Что касается третьего деликта, известного несколько более позднему цивильному праву, именно damnum injuria datum (повреждение или уничтожение чужих вещей), – то положение его в законах XII таблиц неясно. Несомненно, что некоторые отдельные виды этого деликта были предусмотрены в XII таблицах. Так, выше (§ 7) было указано, что поджог влек за собой даже уголовное наказание – poena capitalis. Мы видели далее, что поранение чужого раба рассматривалось, как injuria его хозяину, и влекло штраф в 150 ассов. До известной степени сюда же относится архаический деликт – повреждение чужих посевов при помощи колдовства (§ 7). Наконец, мы знаем, что законы XII таблиц устанавливали специальную ответственность за порубку чужих деревьев в виде штрафа в 25 ассов за каждое срубленное дерево – actio arborum furtim caesarum или actio de arboribus succisis (Gai. IV. 11).

Но все это только специальные постановления. Существовала ли, кроме них, еще какая-либо общая норма относительно damnum injuria datum, спорно. По свидетельству Феста, в законах XII таблиц встречались слова rupitias" (= damnum dederit) и "sarcito" (= damnum solvito) ("Нанес ущерб" и "возместит ущерб"), но в какой связи – неизвестно. На основании этих слов некоторые из современных ученых (Гушке, Селл) полагают, что уже законы XII таблиц знали общий иск о повреждении или уничтожении чужих вещей – actio de rupitiis sarciendis. Но основания для такого утверждения столь слабы, что большинство современных историков относится к нему отрицательно. Вероятнее, что законы XII таблиц ограничивались лишь некоторыми специальными видами нашего деликта, тем более, что, по сообщению Ульпиана (fr. 1 pr. D. 9. 2), после XII таблиц были издаваемы другие законы, по-видимому, также казуистически восполнявшие проблемы децемвирального кодекса.

--

. 55 В некоторых случаях результатом противоправного поведения виновного лица было обязательство, которое не было известно действующим нормам права о деликте. Такие неизвестные римскому праву о деликтах обязательства получили название «обязательства как бы из деликтов».

Выделяли четыре вида обязательств как бы из деликтов:

1.            Существовала ответственность судьи за намеренно неправильное, небрежное рассмотрение судебного дела или пренебрежение обязанностями, возложенными на судью (shpora.su). Потерпевший предъявлял судье иск, где самостоятельно определял размер ущерба.

2.            Ответственность за небрежно выброшенную (вылитую) вещь из дома виновного, вследствие чего был причинен вред потерпевшему. Ответственность виновного различалась в зависимости от причиненного ущерба. Если речь шла об имущественном вреде, то виновный должен был выплатить двойной убыток; при наступлении смерти потерпевшего на виновного налагался штраф до 50 тысяч сестерциев; при причинении вреда здоровью виновный был обязан возместить все расходы (лечение, утраченный заработок).

3.            Ответственность хозяина дома, небрежно поставившего или повесившего что-либо так, что могло быть причиной вреда прохожим.

4.             Ответственность хозяина корабля, содержателей гостиниц и постоялых дворов за обман, кражу вещей, совершаемые их слугами. Такой вред мог быть возмещен в двойном размере.

56Наследственное право регулирует судьбу правоотношений субъекта после его смерти. Центральным понятием этой отрасли права служит преемство (successio) правовой ситуации другого лица - de cuius (от выражения «is de cuius hereditate agitur» - «тот, чьё наследство является предметом судебного разбирательства») - в результате его смерти. Различаются универсальное правопреемство (successio per universitatem, in universum ius), когда на стороне нового лица воспроизводится юридическая ситуация предшественника как таковая, и сингулярное (successio singuiaris, in singulas res), когда субъект преемства воспринимает лишь отдельные права, принадлежавшие другому лицу. Наследование может также и рассматриваться как преемство в имущественных правах и обязанностях наследодателя, кроме тех которые неразрывно связаны с личностью наследодателя (как ususfructus, штрафные иски из деликтов и т.п.). Причём феномен преемства выявляется не только при актах mortis causa (в случае смерти), но и inter vivos. Универсальные правопреемники - супруг ( или его домовладыка) в отношении супруги in manu, усыновитель в отношении усыновлённого лица sui iuris (в результате adrogatio - усыновления с переходом одного домовладыки во власть другому и соответствующем поглощении его familia семьёй усыновителя), bonorum emptor( т.е. конкурсной распродаже имущества неоплатного должника) в отношении лица, чьё имущество подверглось bonorum vendito( т.е. такой распродаже). Эффект универсального правопреемства при vendito bonorum обеспечивается преторскими средствами и выявляется, таким образом, в плане ius honorarium. Преемство в результате семейных договоров - conventio in manum и adrogatio происходит по праву квиритов, ius civile, но не является собственно универсальным, поскольку долговые обязательства супруги или усыновлённого прекращаются вместе с capinis deminutio minima (минимальное умаление правоспособности, когда удерживается и свобода и гражданство, но утрачивается семья) и не переходят на главу их новой familia. Как сингулярное правопреемство inter vivos может быть представлена любая ситуация производного приобретения.

Универсальным правопреемством mortis causa являются hereditas - наследование по ius civile и bonorum possessio - наследование по ius honorarum. Гипотезами сингулярного правопреемства mortis causa следует считать отказ по завещанию (legatum) и фидеикомисс (fideicommissium) - доверительное поручение наследодателя наследнику. Период, когда фидеикомисс мог быть способом универсального правопреемства (если наследодатель поручал передать наследственную массу третьему лицу - restitutio hereditatis) длился недолго (SC Trebellianum в 56 г. н.э. - SC Pegasianum в 75 г.н.э.) и не противоречит квалификации этого института как successio singuiaris, поскольку переход долговых обязательств на фидеикомиссария обеспечивался искусственным позитивно-правовым вмешательством. Различие в предмете наследственного права универсального и сингулярного правопреемства определяет структуру наследования. Универсальное преемство осуществляется (как по цивильному, так и по преторскому праву) либо по завещанию - ex testamento, либо без него - ab intestanto, а также вопреки завещанию - bonorum possessio contra tabulas. Право на наследование становится правовым требованием (приобретённым правом) - ius successionis с момента открытия наследства и призвания наследника к наследованию.

Открытие наследства (delatio hereditatis) - юридический факт, эффект которого состоит в возникновении у наследника возможности принять наследство. Возникает своеобразная юридическая ситуация, когда права de cuius (наследодателя) лишены субъекта, но существует потенциальный преемник (heres) в пользу которого открылось наследство.

Если лицо, в пользу которого открылось наследство, умрёт до его принятия, наследство становится вакантным. Постепенно складывается институт наследственной трансмиссии, transmissio delationis, т.е. переход права принять наследство к наследникам лица, призванного к наследованию, но не успевшего до смерти осуществить aditio hereditatis.

Объектом универсального правоприемства mortis causa является юридическая ситуация de cuius во всей своей полноте: по наследству не переходят только строго личные требования из обязательств или правонарушений - те, что защищены штрафными исками (actiones poenales). Этот совокупный объект частного права - universitas, universum ius - называется наследственной массой. Однако в римском праве эффект наследования был несколько шире, чем переход прав и обязанностей покойного, и включал также те отношения, которые не могут быть предметом гражданского оборота, например sacra familiares - семейные святыни и священнодействия.

Это явление связано с той стадией в развитии римского права, когда преемство mortis causa было внутренним делом агнатической патриархальной семьи (familia) и лишь частично учитывалось позитивным правом гражданской общины (civitas). Объектом правопреемства была сама роль домовладыки, позиция которого в семье характеризуется как potestas и определяется через объект власти - familia. Содержание преемства в патриархальной семье выражается как «familiam habere» - овладение титулом potestas, т.е. воспринимался во внесемейных отношениях как полноправный индивид (persona sui iuris - лицо своего права, подчинённый себе самому, своей власти и собственному праву). Статусный эффект преемства дополнялся имущественный аспектом (поскольку только домовладыка почитался субъектом всех прав и обязанностей familia), и неимущественным - на главу семейства ложился долг заботы и обеспечения семьи и продолжения семейного культа. Он преемствовал также главенство над семейным кладбищем, над клиентами своего предшественника - всем, что доставалось семье от предков.