Из выступления президента Джеймса Монро

«Всем должно быть очевидно, что чем дальше осуществляется экспансия, при условии, что она остается в справедливых пределах, тем большей станет свобода действий обоих (штатного и федерального) правительств и тем более совершенной станет их безопасность; и во всех прочих отношениях тем более благоприятными станут ее последствия для всего американского народа. Размеры территории, в зависимости от того, велики они или малы, в значительной степени характеризуют нацию. Они свидетельствуют о величине ее ресурсов, численности населения и говорят о ее физических силах. Короче говоря, они создают разницу между великой и малой державой» (41, 22).

Из письма Государственного секретаря сша Дж. К. Адамса американскому посланнику в Мадриде (1823 г.)

«...Остров Куба, расположенный у наших берегов почти в пределах видимости, приобрел по множеству причин чрезвычайное значение для политических и торговых интересов нашего Союза. Господствующее положение, которое занимает Куба в Мексиканском заливе и в Карибском море, характер ее населения, ее местоположение на середине пути между нашим южным побережьем и островом Сан-Доминго, ее обширный и хорошо защищенный порт Гавана, расположенный напротив длинной полосы нашего побережья, лишенного подобного преимущества, характер производимой ею продукции и ее потребностей, являющихся основой весьма выгодной для обеих сторон торговли, – все это, вместе взятое, придает острову такое значение в комплексе наших национальных интересов, что нет никакой другой иностранной территории, которая могла бы идти в сравнение с ним, и наши отношения с этим островом должны быть почти такими же, какие существуют между различными штатами нашего Союза... Если охватить мысленным взором возможный ход событий в ближайшие пятьдесят лет, почти наверняка возникнет убеждение, что присоединение Кубы к нашей федеральной республике станет необходимым для продолжения существования нашего Союза и сохранения его целостности» (18, 280).

Генри Киссинжер о доктрине Монро

«К столетнему юбилею «доктрины Монро» смысл ее постепенно расширялся, и в итоге она превратилась в оправдание американской гегемонии в Западном полушарии. В 1845 году президент Полк объяснял включение Техаса в состав Соединенных Штатов стремлением не позволить независимому государству превратиться «в союзника или зависимую территорию какой-либо иностранной нации, более могущественной, чем оно само», а следовательно, избежать угрозы американской безопасности. То есть «док­трина Монро» оправдывала американское вмешательство в дела других государств не только в случае наличия реальной угрозы для страны, но и при одном лишь появлении возможности подобного вызова...» (41, 27).

Из «Манифеста судьбы» Джона Салливана

«Необъятное, безграничное будущее станет эрой американского величия. В своем великолепном господстве над пространством и временем этой нации наций предначертано доказать всему человечеству превосходство божественных принципов; основать на земле самый благородный храм, ко­торый когда-либо был посвящен поклонению самым величественным идеа­лам – Священному и Истинному. Основанием этого храма будет полушарие, его крыша – небесный свод, усыпанный мириадами звезд, и его паствой – Союз многих республик, охватывающий сотни счастливых миллионов, не называющих никого господином, а управляемых по божьему, естественному и нравственному праву равенства, законом братства, мира и доброй воли» (75, 107).