В. А. БОСЕНКО-Всеобщая теория развития-1

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

391

Здесь с понятием развития происходит нечто подобное тому, что и с понятием классовой борьбы в понимании либеральной буржуазии, которая, по мнению В. И. Ленина, в принципе не в состоянии дать верное понятие классовой борьбы. Оно оказывается у нее непременно абстрактным, не-процессом, не-живым, не-развитием, тогда как фактически оно должно быть развивающимся (генетически) в необходимом восходящем продолжении до формы политической борьбы и доведении до общегосударственного масштаба и захвата политической власти, установления диктатуры пролетариата и построения бесклассового общества. Не войди хоть один из таких элементов, ступеней восходящего развития в полное определение понятия классовой борьбы – и такое понятие будет ущербным, абстрактным, односторонним, неверным, недоразвитым, уродливым, недейственным, не соответствующим объективному основанию в реальном движении, не истинным и, соответственно, не адекватным, не аналогом, который может выступать методом. И что важно заметить, – не развивающимся, не содержащим в себе развитие. Последнее – атрибут любого понятия диалектического ранга и том числе и самого понятия развития. Лишите развитие такого элемента, как революция, и не поставьте обе части (эволюцию и революцию) в положение генетического отношения (и положение единого развития), и вы не получите верного понятия развития.

Следует подчеркнуть, что разговор у нас не об ограниченности, ущербности, ошибочности, несостоятельности тех или иных конкретных идей, мнений, теорий в отношении их содержания и научности, политических взглядов, идеологических концепций у буржуазных теоретиков (в том числе и насчет развития и его интерпретации, объяснения и т.п.), а о неизбежной ограниченности, недоразвитости, неспособности самого способа мышления, логики мышления, способа познания, освоения, постижения метода познания и правильного формирования понимания (понятия) развития (не получающегося как развитие и не схватывающего, не осваивающего развитие) у класса буржуазии, у буржуазных представителей материального и духовного производства (в том числе, конечно, и у представителей науки), а не только непосредственных идеологов, теоретиков, апологетов капитализма. И происходит это в силу самого буржуазного способа жизнедеятельности, в котором все формы деятельности так или иначе преломляются через призму капитала и осуществляются в форме капитала. От него исходит деформация, ограниченность, недоразвитость и способа мышле-

392	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

ния, познания. С позиций частичности, отчужденности в способе деятельности способ мышления не может быть иным, кроме как таким же частичным, аналитичным и т. п. С этих позиций невозможно освоить и развитие на диалектическом уровне. Оно будет искаженным, деформированным, извращенным, бедным, опошленным. А в главной части (ступени, моменте) развития – революции – будут видеть “беспорядки”, “разруху”, “хаос” и т. п.

Характерно, что Маркс предупреждал о неизбежности “поверхностных и превратных воззрений” на процесс в целом, если они взяты из представлений, и “из тех представлений, которые вызываются его специфическими движениями в головах агентов обращения” [4, с. 343]. Если же “анализ действительной, внутренней связи... – дело в высшей степени сложное... если задача науки заключается в том, чтобы видимое, лишь выступающее в явлении движение свести к действительному внутреннему движению, то само собой разумеется, что в головах агентов капиталистического производства и обращения должны полу- чаться такие представления о законах производства, которые совершенно отклоняются от этих законов и суть лишь выражение в сознании движения, каким оно кажется. Представления купца, биржевого спекулянта, банкира неизбежно оказываются совершенно извращенными” [4, с. 343].

Все это относится вообще к способу познания, мышления, получения истины, понимания развития и т. д. в условиях господства капитала. Последний не может не вносить деформацию ни в одну из форм деятельности и познания. Общество, в котором извращены все общественные человеческие отношения, не может у человека, выступающего непосредственным агентом извращенного капиталом производства, не вызывать извращенного понимания (часто мистифицированного) представления о самом процессе мышления, познания. Поэтому, когда постижение истины возможно не иначе, кроме как через сознательное построение движения познавания, способа мышления, метода, то извращенное понимание этого процесса так и не в состоянии обеспечить постижение сущности, внутреннего, сущностного, а остается на поверхности или выдает за действительное представляемое, кажущееся (за отражение – отраженный свет, за действительное – средство постижения и т. д.). Такое сведение внутреннего к тому, что есть лишь выражение движения в сознании, порождает немало заблуждений мистификаторского толка и в отношении постижения в движении развития получило предостережение от Ленина,

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

393

который замечал, что “с “принципом развития” в XX веке (да и в конце XIX века) “согласны все”. – Да, но это поверхностное, непродуманное, случайное, филистерское “согласие” есть òîãî ðîäà согласие, которым душат и опошляют истину” [34, с. 229]. И одно из распространенных опошлений идет по линии подмены реальных законов реального движения движением понятий, выражением движения в мысли.

Но самое интересное здесь то, что непосредственный агент капиталистического производства, в том числе и представитель духовного производства (например, буржуазный ученый-теоретик), не может не извращать и не сводить к своим ограниченным представлениям о мышлении, познании и его законах реальное движение – к сознанию движения, каким оно кажется, тогда как внутреннее, всеобщее развитие остается неведомым. Происходит это в силу самого общественного положения вышеупомянутого агента, а также господства разделения труда и соответствующей гипертрофии умственного труда, лишенного живой практической основы и превращенного в капитал. Удивительно было бы, если бы при таких условиях не совершалось подобное переворачи- вание и не происходило сведение к кажимости и к сознанию движения.

Непосредственным агентам производства и отношений в пределах капитала никакое развитие и в голову не придет в силу самого их положения (положения идеолога) в такой системе связи, которая не имеет тенденции выхода за пределы капиталистических отношений, за пределы господства закона прибавочной стоимости. До этого может “додуматься” лишь общественное сознание, ставшее идеологией класса, которому предстоит, и притом практически, совершить отрицание такого положения и выход в высшее, за пределы господства эволюции и с этим завершить цикл, который в целом и есть то, что может называться развитием. А поскольку без этого завершающего, революционного момента есть лишь часть развития, и притом не главная – эволюция, то в ней и завязли, и не могут не завязнуть непосредственные агенты капиталистического производства, в том числе и духовного производства (которые, кстати, потому и не могут не быть идеологами). Характерно при этом, что частичный работник все равно остается на уровне частичности, даже тогда, когда берется за общее. В полном соответствии с его частичным статусом ему удается вполне прилично решать частные вопросы науки и производства. Что же касается общих, и тем более всеобщих, то в этой сфере искажений, деформаций ему не избежать.

В. И. Ленин поэтому и предупреждал, что ни одному слову бур-

394	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

жуазных ученых верить нельзя, когда они берутся за всеобщее, за гносеологические вопросы, за то, что находится в компетенции философии. Тут останутся превратные воззрения, поверхностные, вызываемые специфическими движениями в их головах, а не объективноистинное, внутреннее, сущностное, подлинное, развивательское.

Характерно, что буржуазные кафедральные профессора при всей их эрудированности, информированности насчет правил логики, построения суждений и т. п., способности удерживать в памяти многочисленнейшие сведения из различных областей, не в состоянии по вышеописанным причинам овладеть диалектической логикой, действенным диалектическим способом мышления, т. е. логикой на уровне не просто оперирования терминами, формами мышления, а учения “о законах развития “всех материальных, природных и духовных вещей” (с необходимым превращением первого во второе), “развития всего конкретного (в единстве многообразия – В.Б.) содержания мира и познания его” [34, с. 84]. В их руках логика не становится теорией познания, методом, а остается набором правил (или знанием о правилах) технологии мышления, построения высказываний и т. п.: “при таких-то условиях допускается то-то и то-то, и нельзя делать того-то”.

Лишь перестав быть идеологом своего (консервативного) класса и совершив переход в ряды революционного класса (и не просто в каче- стве сочувствующего, а включившись в практическую борьбу организованного пролетариата), ученый может избавиться от шор, оков буржуазной ограниченности.

Всеобщее развитие – это и есть такая сфера, в которой ни одному слову буржуазного профессора верить нельзя (даже если он занимается “чистым” естествознанием), когда он доходит до вопросов всеобщего, до “развития всего содержания мира и познания его”, а он не может не доходить до них, не доводить до всеобщих связей, законов (и их познания) исследуемое в своей области и, следовательно, непременно будет спотыкаться о них при решении частных вопросов. Развитие может быть только всеобщим, как и всеобщее – непременно развитием, неотъемлемым моментом, продуктом, атрибутом развития. Подлинное развитие немыслимо иным, кроме как всеобще диалекти- ческим, и законы развития одни и те же – универсальные. Всеобщее же без вторжения в общественную форму движения невозможно. Невозможно получить всеобщие связи ни в одной из конкретных наук без доведения конкретной формы движения, являющейся предметом ис-

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

395

следования данной отрасли науки, до высшей формы движения – общественной – и практического воспроизведения в ней этой формы движения â ñâÿ’ çè со всеми другими формами и взаимопревращении всех во все в виде воспроизведения мирового круговорота. Превращение в общественную форму движения каждой из форм движения и всех в целом в такой единой связи обеспечивает форму всеобщности. При- чем мы имеем в виду воспроизведения, превращения на предметно-прак- тическом уровне, на уровне производства, в том числе и производства самого революционно-практического изменения общественных отношений.

Попытка буржуазных естествоиспытателей, кичащихся своей независимостью от всего социального, политического, партийного и т. п., обойтись без включения в революционно-практическую деятельность обрекает их на незнание подлинного развития вообще, на незнание (а то и откровенное заведомое отрицание) развития в своей отрасли, незнание места своей конкретной формы движения в мировом развитии, мировом круговороте, мировой связи и, соответственно, места своей науки в единой науке. Понимание сути открываемого без обращения к всеобщему диалектическому аналогу (и тем самым методу) в наше время невозможно. Оно неизбежно будет ограниченным, искаженным в отношении объективной истинности. И значит, верить упомянутым естествоиспытателям в этих вопросах опять-таки нельзя.

Подобно тому, как, по словам К. Маркса, у капиталиста, в отличие от рабочего, занимающегося обработкой минералов, не может быть “минералогического чувства” [16, с. 594] (но зато сильно развито чувство стоимости), у класса, способ жизнедеятельности которого выражает не перспективы развития развития, а деградацию и загнивание, ожидать диалектического развития в способе мышления, формирования понятия развития нечего. Он приходит к аналитизму, редукционизму, эклектизму – всему тому, что больше соответствует его способу бытия, только не к диалектике. Вполне понятно, почему духовные приказ- чики буржуазии предпочитают “болото философского опошления науки, заменяя „хитрую” (и революционную) диалектику „простой” (и спокойной) „эволюцией”” [29, с. 19] и, соответственно, предпочитают обращаться к оперированию “спокойными” мысленными, непротиворечивыми формами, построениями в духе логического позитивизма.

Развитие в этом способе деятельности не осваивается и, соответственно, категория развития здесь просто не вырабатывается (за ненадобностью, за непотребностью). Для нее, т. е. для идеального выч-

396	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

ленения и выражения ее, тут нет ни объективной необходимости, ни объективного основания и содержания: нечего (и нечем) и незачем выражать и отражать.

По существу, буржуазии идея развития не нужна. И по той простой причине, что это не соответствует бытию, способу существования* этого класса. У него нет потребности претворять развитие в жизнь (т.е. к погибели своей) на практике, в практике общественных отношений (партии буржуазии даже откровенно называют себя консервативными). А идея в диалектико-материалистическом понимании – это обязательно доведение до практического воплощения. Но именно в этом, в таком доведении потребности у данного класса нет, он заинтересован в сохранении статускво, а не в выходе за пределы данной сущности, данной меры (и т.о. ис- чезновении, уступив дорогу новому). В пределах последней он согласен допустить некоторые количественные изменения, реформы, но не больше. Поэтому буржуазия не очень возражает против экономической борьбы пролетариата, которая сама по себе еще не выводит общество за пределы сущности капитализма, не колеблет господства закона прибавочной стоимости и фактически (не доведенная до политической борьбы) ничем не угрожает существованию капитализма. Отсюда и приверженность буржуазии к “ходячей эволюции”, эволюционизму, реформизму. Иное дело

– классовая борьба, доведенная до политической формы, до общегосударственного масштаба, до завоевания политической власти и установления диктатуры пролетариата (Ленин это называет политической социалистической революцией, которая предваряет социальную социалистическую революцию). Здесь уже эволюционизму, реформизму делать нечего, т.е. он теряет основание. Идет коренное революционное преобразование (ломка) капиталистической формы собственности в обобществ-

*И именно соответственно своему бытию, а не соответственно своему понятию, что значило бы в переводе на материалистическое объяснение, понимание – соответствовать “своей всеобщей природе” [25, с. 538], объективной необходимости. Это и есть “суждение понятия”. Но буржуазия не обладает необходимостью, не имеет будущего, и потому этот класс и понятия не имеет (в полном и переносном смысле слова) о развитии. Она в нем не нуждается, так как может действовать только соответственно своему бытию, существованию (движению), но не необходимости, не понятию (т. е. не сущности, не развитию). А существование у нее бесперспективное. Самое разумное, что она могла бы сделать в отношении объективного развития, так это вообще исчезнуть вовремя и уступить дорогу новой жизнеспособной действительности, которая место отмирающей “занимает мирно, если старое достаточно рассудительно, чтобы умереть без сопротивления” [23, с. 342].

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

397

ленную, социалистическую.

Какой огромной ни казалась бы дистанция от общественного бытия, от характера труда до характера мышления, от способа производства до способа мышления, связь их существует, сколько бы опосредствующих звеньев ни пришлось устанавливать. И связь эта генетическая, развертывающаяся из самого труда по самой его внутренней природе.

Как уже отмечалось, сам частичный характер труда, когда человек выступает частичным рабочим и непосредственным агентом частичного же орудия, производства, не вызывает потребности в развивательном мышлении – ни в понятии развития, ни в развитии понятия. Такая потребность возникает лишь при включении того же рабочего в предметнопрактическое дело революционного преобразования непосредственно общественной формы движения, осуществляемое с позиций потребностей и целей его общеклассового положения. Причем “дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, ÷òó такое пролетариат на самом деле и чту он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать” [17, с. 40], а с доведением до самосознания – действовать соответственно своему понятию, сущности, необходимости, развитию.

Для решения всей этой задачи и необходима партия – авангард рабочего класса, партия особого типа – революционная, развивательная, которая принципиально отличается от буржуазных партий: эволюционистских, реформистских, половинчатых, так и не дозревающих до революционности и развития в полном соответствии историческому месту и роли класса, который эти партии представляют (либеральная буржуазия, мелкая буржуазия, т. н. средний класс). В противоположность такому эволюционно-количественному историческому уделу значи- мость в общественном развитии партии пролетариата как партии нового типа – в революционно-качественной действенности*.

*Достаточно обратить внимание на первый параграф устава созданной В.И.Лениным партии нового типа, чтобы убедиться в этом. Не случайно на II съезде РСДРП вокруг его формулировки шла бескомпромиссная борьба. Формулирование в уставе положения, требующего от каждого члена партии непосредственного, личного участия – реального, активного, действенного, практического по революционному изменению общества – в одной из конкретных партийных организаций является выражением самой сути марксистского диалектического материализма, раскрытой Марксом в “Тезисах о Фейербахе”: “Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить åãî” [11, ñ. 266].

398	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

Вот с этой платформы конкретно-всеобщей классовой революци- онно-практической необходимости преобразование обще-обществен- ного движения уже не может не вызвать потребности в конкретно-об- щем понятии, соответствующем тенденции объективного развития в его общественно-практической форме на данном уровне объективного саморазвития. Более того, теперь класс непосредственных производителей будет видеть, схватывать и осознавать делаемое им изменение не только отдельных вещей, но и производительных сил и îáùå-îáùå- ственных отношений в целом, т. е. на уровне общественного бытия. И эти изменения есть изменения развития – на уровне развития, а не частичных модификаций частичных явлений посредством частичных же модифицированных природных вещей. Причем именно вынужденность делать развитие такого масштаба вызывает потребность в формировании понятия развития.

Известно, что “каждый отдельный производитель в мировом хозяйстве сознает, что он вносит такое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознает, что он обменивает такие-то продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие” [30, ñ. 345].

Для того чтобы происходило осознание на уровне всеобщего, необходимо, чтобы производители мирового хозяйства осуществляли непосредственно изменение самого мирового хозяйства на уровне общественного бытия, и не с позиций отдельных производителей, частичных рабочих, непосредственных агентов частичных орудий и т. д., и не с позиций отдельного хозяина, собственника, а также не обмена и т. д. Т. е. и не те производительные силы для этого нужны, и не те производственные общественные (частные) отношения – необходим непосредственно общественный, коммунистический характер труда.

До установления безраздельного господства такого характера труда конкретным делом, логика которого непосредственно порождает потребность во всеобщей диалектической концепции всеобщего развития, сознанного развития (свобода) и содержит в себе то, аналогом чего может быть не только конкретное понятие развития данной конкретной формы бытия, а одновременно и конкретно-всеобщее понятие всеобщего развития материи, является дело на уровне непосредственного изменения общественного бытия в целом. А это практика революционного изменения самого способа изменения действительности, способа производства (производительных сил и производственных

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

399

отношений) в масштабе социальной революции социалистического, коммунистического уровня. Не меньше.

Когда же “открыты законы этих изменений, показана в главном и

âосновном объективная логика этих изменений и их исторического развития”, тогда “самая высшая задача человечества – охватить эту объективную логику хозяйственной эволюции (эволюции общественного бытия) в общих и основных чертах с тем, чтобы возможно более отчетливо, ясно, критически приспособить ê íåé свое общественное сознание и сознание передовых классов” [30, с. 345]. Эта сформулированная В.И.Лениным задача остается “самой высшей” для человечества и в наши дни.

Понятие развития, концепция развития также находится в состоянии развития (развитие развития). Пребывать в состоянии развития – это его (развития) способ существования (как и общего тоже). Бесконечность развития самого развития обеспечивается включением его (в форме аналога и тем самым метода) в работу практическую по практическому же бесконечному преобразованию мира и, таким образом,

âпродолжение развития до бесконечности. В этом и получает развитие единство бесконечного многообразия – конкретность высшего порядка: конкретно-всеобщее. Здесь же, как необходимый момент такого бесконечного процесса, находит свое необходимое место всеобщая концепция развития, через которую происходит осознание объективного механизма развития и продолжение с ее помощью развития в форме свободы.

Идет это развитие концепции развития не просто от понятия к понятию, от теории к теории, от “построения” (как стало модно говорить) одной теории к “построению” другой теории (“метатеории”, “метанауки”, “метадиалектики” и т. п.), а от живой жизни – к живой жизни. А живая жизнь понятия, категории – практическая жизнь. Она начисто и исключительно общественная жизнь, она и есть непосредственная практика диалектики. Из развития этой жизни и вырастает генети- чески развитие теории развития. Из нее и для нее же.

400	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

VIII

Принципы – в конце.

Еще о соотношении понятий “движение” и “развитие”. Об общем понятии и понятии “общее”.

“Идеальная машина”.

Коллективность и категория всеобщего.

После указания на реальное основание, откуда вычленяются закономерности всеобщего и т. д., можно было бы показать движение логических форм и их диалектико-логико-теоретико-познавательную работу. Не имея возможности здесь это сделать, обратим внимание лишь на некоторые опасности, подстерегающие при этом. И среди них опасность превратить в самостоятельное движение то, что не имеет самостоятельного движения. Если видеть в формах самоцель, то реальное основание получает логическую окраску, выступая как иноформа логики с большой буквы. Превращаясь в понятие основания, действительность превращается в понятие действительности, материальное движение – в логическую форму, в понятие материального движения и т. д. Даже практика (из которой выведена логика) является уже категорией практики, претендующей на самостоятельную сущность, отличную от реальной революционно-преобразующей деятельности. Тот же пролетариат, из логики движения которого мы выводили всеобщую логику мышления, моментально превратится в понятие, под которое подводятся конкретные представители этого класса. Чистая логика возможна лишь тогда, когда она выступает самоцелью, т. е. целью всего предшествующего развития, но именно тогда она невозможна как диалектическая логика. Выхолощенная, “очищенная” от реального бытия практики “сеть” понятий становится для себя самосущей и претендует на самостоятельное существование, порождая в качестве единственного результата мистификацию и идеализм. “Необходимо... ис-