Глава IV

СЕНСОРНАЯ БАЗА

ДЛЯ УСВОЕНИЯ ГЛУХИМИ

УСТНОЙ РЕЧИ

В предыдущей главе было показано, какое препятствие создает глухота для развития речи у ребенка и каких результатов все же можно достичь благодаря специальному педагогическому воздей­ствию, позволяющему сформировать у глухого ребенка не только дактильную и письменную, но также и устную речь, хотя в нор­мальных условиях она развивается на основе слуха.

Для того чтобы понять, каким образом оказывается возмож­ным обучить глухих устной речи, надо рассмотреть средства, которыми они располагают для ее усвоения.

Совершенно очевидно, что овладеть устной речью ребенок мо­жет лишь в том случае, если в его распоряжении имеются те или иные способы восприятия ее фонетической структуры.

При меньших потерях слуха типа кондуктивной тугоухости это может быть осуществлено путем простого усиления громкости речи и дополнительного использования сохранных анализаторов; при больших потерях слуха, связанных с повреждением внутрен­него уха, слухового нерва, компенсирующая роль этих анализа­торов возрастает, а при тотальной (полной) глухоте их исполь­зование является единственным ресурсом.

Восприятие фонетических элементов речи — фонем, словесно­го ударения, интонации — составляет сенсорную базу (чувствен­ную основу), на которой строится ее усвоение и функциониро­вание.

Она служит необходимым условием, во-первых, для того, что­бы глухой научился понимать обращенное к нему устное слово, во-вторых, для того, чтобы он мог получать образцы, которым сле-Дует подражать, без чего невозможно усвоение произносительных навыков, и, в-третьих, для того, чтобы он мог контролировать свое произношение, сличать его с образцом, без чего также немыс­лимо научиться говорить.

Оценивая сенсорную базу, которой располагает глухой для Усвоения устной речи, необходимо выяснить, какие возможности

отношении восприятия фонетических элементов речи дают глухому различные анализаторы. При этом в связи с возможно­стями каждого анализатора важно иметь в виду и рассчитанные на него вспомогательные средства.

Ф. Ф. Pay

65

Роль, которую способен играть тот или иной анализатор не­посредственно или при использовании определенного вспомога­тельного средства, может быть различной.

Анализатор может выступать в качестве основного средства восприятия глухим устной речи и служить в той или иной мере базой формирования произношения. Но анализатор может играть и более скромную роль — служить только целям формирования произношения или выполнять помимо этого функцию дополни­тельного средства, лишь облегчающего восприятие устной речи. Рассмотрим, какие возможности для восприятия фонетических элементов речи дают глухому различные анализаторы. В связи с этим коснемся и тех вспомогательных средств, которые предназ­начены для повышения эффективности восприятия фонетической структуры речи.

Вопрос о такого рода средствах, от самых примитивных до современной электроакустической аппаратуры, заслуживает спе­циального рассмотрения, что, однако, не входит в задачу настоя- ! щей книги.

Из всего почти необозримого разнообразия этих средств бу­дут упомянуты только некоторые, частью рассчитанные на облег­чение восприятия устной речи в процессе общения, частью пред­назначенные лишь для того, чтобы содействовать формированию у глухих произношения.

При описании вспомогательных средств придется ограничить­ся беглой их характеристикой, сосредоточив главное внимание на эффективности передачи ими информации, касающейся фонети­ческого строения речи.

В стороне останется методический аспект применения вспомо­гательных средств, имеющий самостоятельное и очень важное значение.

Говоря о сенсорной базе для усвоения устной речи глухими, следует прежде всего напомнить, что лишь 'очень немногие из них полностью лишены слуха. В связи с этим важно выяснить, в ка­кой мере могут быть использованы имеющиеся у глухих остатки слуха для восприятия элементов речи.

Это, конечно, прежде всего зависит от величины и характера остатков слуха, в частности от того, в какой мере остается доступ­ным слуху глухого частотный диапазон речи.

Частотный диапазон речи определяется основным тоном голо­са и формантами, характеризующими гласные и согласные фоне­мы. Средняя частота мужского голоса составляет примерно 125, а женского*— 250 гц. Первые форманты гласных располагаются в диапазоне примерно.ЗОО—700 гц, а вторые — 600—2300 гц. Фор­манты согласных разбросаны по акустическому спектру значитель­но шире, и некоторые из них располагаются в области частот свы­ше 4000 гц.

Важно иметь в виду, что акустическая структура речи в цел ом, и каждой фонемы в частности, характеризуется большой избы-

66

чностью, которая обнаруживается, например, в акустической ' _ктур_е фонем и в ее изменениях, отражающих переходные про-

ссы, возникающие при сочетании фонем (см. стр. 18). В преде-

t слова, фразы эта избыточность возрастает, и прежде всего а счет ритма и интонации.

Акустическая избыточность сообщает речи известную помехо­устойчивость, способствует сохранению возможности ее восприя-,_ия в условиях шума и при ее искажении, обусловленном низким качеством передачи речи (например, по телефону) или нарушением

слуха.

Если одни акустические признаки элементов речи, играющие в нормальных условиях главную роль для ее восприятия, по той или иной причине затушевываются, утрачиваются, то часто при этом сохраняются другие, второстепенные признаки, которые вы­ступают на первый план и, несмотря на возникшие помехи, слу­жат достаточной опорой для восприятия речи.

Как было уже сказано ранее, остатки слуха у глухих могут быть разными, но даже самые незначительные из них позволяют при необходимом усилении речи улавливать некоторые ее эле­менты.

Наибольшими возможностями располагают в этом отношении глухие, принадлежащие по состоянию слуха к IV группе (по Л. В. Нейману). Однако и те, которые, обладая минимальными остатками слуха, относятся к I группе, могут извлечь некоторую акустическую информацию из звучащей речи, так как при необ­ходимом усилении доступный им частотный диапазон (до 250 гц) позволяет улавливать основной тон как мужского, так и женского голоса.

С целью оценки возможности восприятия различных фонем, входящих в состав слов, прибегают к сопоставлению данных то­нальной аудиометрии с частотно-амплитудной характеристикой формант, присущих этим фонемам при определенной интенсив­ности речи [Е. Wedenberg (Э. Веденберг), 1954; Е. Whetnall and D. Fry (Э. Ветналл и Д. Фрай), 19641_V

Однако подобное сопоставление данных тональной аудиомет­рии с акустическими параметрами элементов речи позволяет лишь весьма приблизительно определить те потенциальные возможности, которыми располагает глухой для слухового восприятия этих элементов.

Реальные возможности зависят от многих других факторов, к которым относятся: особенности слуховой функции, проявляю-Щиеся при различной надпороговой интенсивности звуков; ха­рактеристика применяемых звукоусиливающих приборов; неко­торые индивидуальные особенности глухого (касающиеся уровня его речевого и умственного развития, внимания, памяти, эмоцио­нально-волевой сферы), а главное, степень тренированности в 'Духовом восприятии речи.

Вопрос о соотношении данных тональной аудиометрии и'вос-

³* 67

приятия элементов речи, которые могут быть получены, в част­ности, с помощью речевой аудиометрии, достаточно сложен. При­ходится постоянно сталкиваться (особенно у детей) с несоответ­ствием между способностью к восприятию чистых тонов и элемен­тов речи, между данными тональной и речевой аудиометрии. С учетом всего сказанного следует все же воспользоваться не­которыми обобщенными данными о восприятии фонетических эле­ментов речи глухими школьниками, относящимися по состоянию слуха к I, II, III и IV группам и имевшими ограниченную трени­ровку в слуховом восприятии речи. Эти данные получены в ре­зультате наблюдений и специальных экспериментов [В. И. Бель-тюков и Л. В. Нейман, 1958; В. И. Бельтюков, 1960; Л. В. Нейман, 1961]. Они свидетельствуют о том, что дети, входящие в I группу (и то лишь немногие из них), способны слышать только громкий голос, звучащий у самого уха. Это в лучшем случае (при соответ- '. ственной громкости) позволяет обнаружить в слове ударную глас- i ную фонему, что недостаточно даже для подлинного восприятия словесного ударения, ибо безударные гласные, составляющие не­обходимый фон для ударной, определяющие вместе с ней слого­вую структуру и общий ритмический контур слова, оказываются за пределами слышания.

/Дети, относящиеся ко II группе, слышат громкий голос около уха, а некоторые из них оказываются в состоянии различать от­дельные гласные, чаще всего ату. При достаточной громкости голоса такие дети после необходимой тренировки начинают бо­лее или менее уверенно различать на слух слоговой ритм слов и словесное ударение. Эти дети уверенно улавливают членение фразы на синтагмы с помощью пауз, а также логическое ударение. Таким образом, -для глухих II группы оказываются доступными паузальный и динамический компоненты интонации; За преде­лами их слухового восприятия остается лишь мелодический ее компонент.

Для глухих III группы характерно то, что они слышат у уш­ной раковины голос разговорной силы, различают 2—3 гласных,' и это в сочетании с доступной их слуху ритмической структурой слов позволяет им различать отдельные знакомые слова и фразы. Такие дети довольно уверенно различают мелодический компонент повествовательной и вопросительной интонации.

Наибольшими возможностями для слухового восприятия фо­нетических элементов речи располагают глухие IV группы.

Они слышат голос разговорной громкости, звучащий не толь­ко в непосредственной близости от уха, но и на расстоянии до 2 да. Эти дети в значительно большей мере могут различать на слух фонемы, хотя в общем способность эта остается все же очень ограниченной.

Глухие IV группы, достигая более или менее уверенного рас­познавания на слух гласных фонем, способны лишь/в весьма огра­ниченной мере дифференцировать согласные. Лучше других со-

68

гласных улавливаются вибранты (р, р'), сонанты (м, м', н, н\ _{л л}') и шипящие (ш, ж, ч, щ), однако в пределах каждой из этих групп различение фонем либо недоступно, либо очень затруднено.

Анализ данных по восприятию глухими IV группы согласных, произносившихся между двумя гласными, показал, что наиболее четко улавливается детьми различие между такими группами фо­нем, как сонанты и шумные. Труднее оказывается различение взрывных и фрикативных, еще труднее — звонких и глухих, твердых и мягких [В. Н. Бельтюков и Л. В. Нейман, 1958].

Наиболее широкими возможностями располагают глухие IV группы для восприятия слоговой и ритмической структуры слов, а также всех фонетических компонентов фразовой интонации.

Преимущества глухих IV группы по сравнению с глухими III группы в отношении доступной им акустической информации расширяют их возможности для восприятия знакомых слов и фраз.

Вероятно, охарактеризованные возможности слухового вос­приятия фонетических элементов речи глухими, обладающими различными остатками слуха, являются для них далеко не пре­дельными. Есть основания полагать, что в результате концентриро­ванных слуховых упражнений, начатых с самого раннего воз­раста, и постоянного практического использования остаточной слуховой функции глухие могут достичь значительно лучшего распознавания на слух фонетических элементов речи.

Вопрос о повышении эффективности восприятия глухими фо­нетической структуры речи с помощью остаточного слуха связан также с применением специальных вспомогательных средств и аппаратуры.

Здесь нет необходимости останавливаться на истории развития вспомогательных средств слуха, которая широко освещена в специ­альной литературе [М. В. Богданов-Березовский, 1913; М. А. Сви-щев, 1936]. Важно лишь отметить, что начавшееся в 20-х го­дах нашего столетия бурное развитие электроакустики привело к почти полному вытеснению исстари применявшихся всевозмож­ных слуховых трубок современными электронными звукоусили­вающими аппаратами индивидуального и коллективного пользо­вания. Правда, несмотря на быстрое совершенствование электро­акустической аппаратуры, некоторые авторы, говоря о слуховых упражнениях, еще долгое время отдавали предпочтение передаче вчи через специально сконструированные трубы и шланги, мо-вируя это либо стремлением избежать ее искажения, либо же-авием дать глухому при подаче речи на ухо возможность исполь-

>ать как собственно слуховые, так и тактильно-вибрационные Кущения [М. Г. Дюкова-Тарасова, 1936; Е. Bieri (Э. Биери), 1Уои],

В практике обучения глухих определились четыре основных

звукоусиливающей аппаратуры^. К числу/аппаратов индивиду-

ного пользования относятся так называемые спичтрей-

Р ы, предназначенные для занятий с отдельными учащимися по

69

Рис. 15.

Школьница с индивидуальным слуховым аппа­ ратом, i

Рис. 17.

Звукоусиливающий аппарат РСР.

1итию слухового восприятия и работы над произношением, и зличные модели индивидуальных слуховых аппаратов для посто-аного ношения (рис. 14, 15).

шслу аппаратов коллективного пользования относятся обыч-

звукоусиливающие установки для классных помещений и

ки, связанные с применением индукционной пехли.'Каждый

'ванных типов аппаратуры имеет те или иные преимущества,

а говорить о наибольшей чистоте передачи речи при макси-

71

Рис. 18.

Групповая (классная) звукоусиливающая установка.

мально допустимом ее усилении, то предпочтение должно быть ока* зано спичтрейнерам и звукоусиливающим установкам для клас­сных помещений. Из отечественных образцов можно указать при­боры С-6, конструкции В. Д. Лаптева (рис. 16), PGP, конструкции В. А. Кудряшова (рис. 17), и классную звукоусиливающую уста­новку АКТ-65М, изготовляемую Московским заводом слуховых аппаратов (рис. 18). Аппаратура этого типа позволяет глухим детям наилучшим образом использовать имеющиеся у них остатки слуха как для восприятия обращенной к ним речи, так и для конт­роля над собственным произношением (рис. 19, 20).

В настоящее время в лаборатории сурдотехники Института дефектологии АПН СССР также разработан опытный образец классной звукоусиливающей аппаратуры, который соответствует всем основным медико-педагогическим требованиям.

В целях приспособления звучания речи к особенностям оста­точного слуха конструируются приборы, позволяющие с помощью полосовых фильтров избирательно усиливать одни частотные об­ласти речевого спектра и исключать другие. На рис. 21 показан такого рода прибор СУВАГ-П (SUVAG), сконструированный в связи с разработкой верботональной системы развития слухового восприятия и обучения речи в Загребском центре реабилитации глухих (Югославия) [P. Guberina (П. Губерина), 1964].

Существуют также разные системы транспозеров—усилителей, основанных на транспозиции (перенесении) недоступных глухим высоких частот речевого спектра в сохранившуюся у них низко-

72

частотную область слухового диапазона [В. Johansson^(B. Иоган-сон)1, Е. Wedenberg (Э. Веденберг); L. Pimonow (Л. Пимонов), 1962].

Не подлежит сомнению, что концентрированные упражнения по развитию остаточной слуховой функции, постоянное ее исполь­зование в ходе обучения произношению, в процессе повседневного общения, а также дальнейшее совершенствование звукоусили­вающей аппаратуры позволят в будущем значительно расширить возможности глухих детей в слуховом восприятии фонетических элементов речи.

Как будет показано далее, это позволит глухим эффективнее использовать остатки слуха в процессе восприятия обращенной к ним речи, в процессе общения посредством устного слова. Ввиду филогенетически закрепленной связи между слуховым и речедви-гательным анализаторами, максимальное развитие остаточной слу­ховой функции очень важно для формирования у глухих произ­носительной стороны устной речи. Более полное и дифференци­рованное восприятие глухим фонетических элементов позволит ему эффективнее пользоваться своим остаточным слухом для под­ражания речи педагога и для контроля над собственным произ­ношением.

Обратимся теперь к зрительному анализатору. Следует прежде всего остановиться на зрительном восприятии фо­нетических элементов речи по тем движениям речевых органов, которые можно видеть у говорящего, когда он обращен к нам ли­цом. Такого рода условия имеют место при чтении с губ.

Поскольку звучание речи обусловлено работой речевых ор­ганов,/каждому элементу ее фонетической структуры соответст­вует некоторый комплекс речевых движений/'Если бы все эти движения были достаточно выражены оптически, получился бы просто новый, оптический код, полностью эквивалентный аку­стическому, и на его основе оказалось бы принципиально возмож­ным полное и дифференцированное восприятие фонетических эле­ментов речи по оптическим их коррелятам.

Предположение о реальном существовании подобного кода при­менительно к системе фонем приводило к ложным представле­ниям о сущности чтения с губ, которая сводится якобы к про­стому однозначному перекодированию видимых оральных рисун­ков в фонемы [J. Graser (И. Гразер), 1829; И. А. Васильев, 1933]. Между тем опыт обучения глухих детей и взрослых оглохших чтению с губ уже давно показал, что многие фонемы плохо разли­чаются или вовсе не различаются зрительно даже после длитель­ной, упорной тренировки. Этот факт легко объясняется тем, что в действительности лишь часть речевых движений находит свое непосредственное оптическое выражение, и то не всегда доста­точно ясное и отчетливое.

Так, например, действие мягкого нёба, мышц гортани и диа­фрагмы оказывается скрытым от глаза, движения языка видны

73

Рис. 19.

Развитие слухового восприятия с аппаратом С-6.

Рис. 20.

Коррекция произношения с аппаратом С-6.

Рис. 21.

Аппарат СУ ВАГ (SUVAG).

далеко не все и многие из них недостаточно ясно. Хорошо видны только движения губ и нижней челюсти.

Неполноценность оптического отображения речевых движе­ний влечет за собой недостаточную оптическую выраженность фонетических элементов речи, а это в свою очередь определяет специфические трудности непосредственного зрительного восприя­тия фонетических элементов, на котором основано чтение с губ.

Когда мы слушаем речь в нормальных условиях (при доста­точной ее громкости и четкости, при умеренном темпе и отсутствии звуковых помех), то без труда воспринимаем все фонетические элементы, из которых построены не только обычные слова и фразы, но и бессмысленные фонемосочетания.

Это обусловлено достаточной выраженностью и противопостав­ленностью акустических признаков, по которым опознаются и различаются воспринимаемые слухом фонетические элементы речи — фонемы, словесные ударение, интонация. Иначе обстоит дело при зрительном восприятии фонетических элементов.

Лишь небольшая часть фонем русского языка характери­зуется отчетливым и однозначным оральным (ротовым) рисунком. По существу сюда относятся только гласные а, от у. Подавляющее большинство фонем объединяется в небольшое число групп, каж­дая из которых характеризуется присущим ей более или менее отчетливо выраженным оральным рисунком. В пределах таких групп фонемы оказываются оптически настолько сходными между собой, что при чтении с губ они постоянно смешиваются. Уже сре-

75

Рис. 22.

Оральный рисунок фонемы а.

Рис. 25.

Оральный рисунок фонемы в.

Рис. 23.

Оралышй'рисунок фонемы о.

Рис. 26.

Оральный рисунок фонемы и.

Рис. 24.

Оральный рисунок фонемы у,

ди гласных оптические различия между фонемами и, э, ы оказы­ваются значительно менее четкими, чем между а, о, у. Среди со­гласных оптически сходны между собой в живой речи, например, парныеГзвонкие и глухие (п — б, ф — в, ш — ж и др.), ротовые и йосовые (л — п, м — б, н — т, н — 5), твердые и мягкие (п — п\ т — т', с —, с' и др.).

Что касается оптических признаков, присущих группам со­гласных, различных по месту артикуляции, то наиболее отчетливо выражены групповые признаки двугубных фонем (п, п\ б, б', м, м'), губно-зубных (ф, ф\ в, в'), а также лабиализованных (про­износимых с участием губ) переднеязычных (ш, ж, ч, щ). Значи­тельно менее выражены оптические признаки остальных групп 76

Рис. 27.

Оральный рисунок фонемы ы.

переднеязычных (с, с', з, з', ц, т, т\ д, д\ н, к', л, л\ р, р') и среднеязычных согласных (в¹, г', х\ и). Что же касается задне­язычных согласных (к, г, х), то их групповые оптические признаки оказываются вообще настолько слабо выраженными, что фонемы эти нередко называют невидимыми.

Следует отметить, что даже те фонемы, которые в одних, более благоприятных, фонетических условиях оказываются оптически достаточно дифференцированными, в других, менее благоприят­ных, становятся сходными.

Например, согласные сив довольно четко отличаются друг от друга в сочетании ака — аса и значительно меньше в слогах

77

Рис. 28.

Оральный рисунок фонем п, б, м.

Рис. 31.

Оральный рисунок фонем с, з, ц.

Рис. 29.

Оральный рисунок фонем ф, в.

Рис. 32.

Оральный рисунок фонемы р.

Рис. 30.

Оральный рисунок фонем ш, ж, ч, щ.

— усу или ики — иси, где соседство с узкими гласными в значительной мере нейтрализует, стирает оптические различия между согласными.

В положении перед гласной фонемой у стираются различия между лабиализованными и остальными переднеязычными соглас­ными. Например, в слоге су под влиянием регрессивной асси­миляции фонема с произносится при заблаговременном округле­нии губ. Тем самым оптические признаки фонемы с сближаются г признаками согласных ш, ж, ч, щ. В результате слог су ока­зывается сходным со слогами шу, жу, чу, щу, _а, например, слово ?умка — со словами шубка, чумка или даже шуба (из-за невиди­мости фонемы к).

78

Рис. 33.

Оральный рисунок фонемы л.

Оральные рисунки фонем претерпевают значительные*видоиз-менения в зависимости не только от соседства с другими фоне­мами, но и от того, находится ли фонема в начале, середине или конце слова, входит ли она в состав ударного или безударного лога. Так, фонема м в слове май произносится с размыканием губ, а в слове сам этого размыкания может и не быть. В слове ana фонема а произносится в ударном слоге с большим раскры­тием рта, чем в безударном.

Значительно видоизменяются оральные образы фонем также

зависимости от индивидуальных особенностей говорящего. Строе-

е и степень подвижности губ, строение зубов и челюстей, нали-

79

Рис. 34.

Оральный рисунок фонем т, д, н.

Рис. 35.

Оральный рисунок фонем к, г, х.

чие или отсутствие усов и бороды, которые могут маскировать движения губ и языка,— все это, а также индивидуальные особен­ности произношения (включая и дефектную артикуляцию, напри­мер при горловом р, межзубном с, губном лит. п.) значительно влияет на оптический облик фонем. Каждому человеку присущ более или менее своеобразный артикуляционный «почерк».

Таким образом, если нашим слухом вполне четко улавливают­ся и различаются в речи 42 фонемы русского языка, составляющие в своей совокупности определенный звуковой код, то для зритель­ного восприятия этот код оказывается представленным далеко не полной, недостаточно разграниченной системой его оптических коррелятов.

Нормально слышащий человек может безошибочно повторить любое (только не слишком длинное) бессмысленное сочетание фонем.

Встретив в книге незнакомое слово, мы можем, опираясь на буквенный код, правильно прочитать его (если только не ошибем­ся в ударении).

Любопытную иллюстрацию такого «механического» чтения, обусловленного довольно хорошим в русском языке (хотя и не вполне однозначным) соответствием буквенного состава слов фо-аематическому, можно найти в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя, где слуга Чичикова Петрушка находит самый смысл и привлека-

тельность чтения в том, что «из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз чёрт знает что и значит»¹.

Такого рода воспроизведение бессмысленных фонемосочетаний или незнакомых слов при их восприятии с помощью чтения с губ невозможно.

Слабо выражается оптически слоговой ритм слов и такой фо­нетический элемент речи, как словесное ударен и е. До­статочно, указать, что в определенных фонетических условиях простая экскурсия или рекурсия речевых органов, связанная с произнесением согласной фонемы, может симулировать произ­несение гласной фонемы, что приводит иногда к возникновению своего рода оптических омонимов, таких, например, как кошка — окошко, зуб — изюм, рот — рота и т. п. И наоборот — произне­сение гласной фонемы может симулировать экскурсию или ре­курсию согласной фонемы. Приведенные примеры указывают на то, что количество слогов, составляющих важнейший компонент ритмической структуры слова, не находит достаточно четкого оптического отображения.

Не лучше обстоит дело со словесным ударением. Его динами­ческий и темпоральный компоненты, заключенные в относитель­но более энергичном и длительном произнесении ударного слога, далеко не всегда находят достаточно четкое оптическое выражение. Это наряду со сходностью фонем приводит к сближению оптическо­го облика таких, например, пар слов, как была — мыло, чулки — сутки и др.

Косвенным индикатором ударения в словах служит редукция безударных гласных, точнее — гласной фонемы о, переход кото­рой в а или в редуцированный звук ъ находит свое оптическое выражение.

Что касается интонации, то более или менее выраженными вптически оказываются такие ее средства, как распределение ди­намического ударения между словами фразы, темп произнесения слов и паузы.

Зато совершенно выпадает важнейший компонент интонации — речевая мелодика.

Косвенным индикатором интонации до известной степени мо­гут служить выразительные движения говорящего — мимика, жест, поза.

Наблюдения сурдопедагогов находят свое подтверждение и уточнение в результатах специальных экспериментальных иссле­дований, направленных на изучение закономерностей чтения с губ.

В числе отечественных исследований, проливающих свет на закономерности оптического отображения фонетических элемен­тов речи, можно назвать эксперименты, проведенные И. А. Ва­сильевым, И. А. Соколянским, Ф. Ф. Pay и В. И. Бельтюковым.

¹ Н. В. Гоголь. Избранные произведения. М.—Л., Гослитиздат, 1947, стр. 383.

81

а

о у э и п ы п' б б^1 м м'

Ф Ф' в в'

ш л' р ж р' ч Щ

с с' 3 з' Ц

т д н л

т' д' н'

к г X

к' г' х^1

Таблица 5

Из зарубежных авторов следует в первую очередь упомянуть та­ких исследователей, как Линднер [R. Lindner, 1910], Г. Алих [G. Alien, 1961], Р. Голт [R. Gault, 1930], М. Вудвард и К. Барбер [М. Woodward and С. Barber, 1960]. Применительно к русскому языку наиболее полные экспериментальные данные представлены в исследованиях В. И. Бельтюкова [1967].

В этих исследованиях экспериментальным путем выяснялись возможности зрительного восприятия фонем, словесного и логи­ческого ударения при чтении с губ.

Испытуемые из числа взрослых оглохших, обладающих полной речью и хорошо владеющих чтением с губ, должны были зритель­но воспринимать определенный речевой материал, который произ­носился дикторами.

Восприятие фонем изучалось на материале бессмысленных сло­гов. Гласные предъявлялись в открытых и закрытых слогах типа СГ, ГС и СГС¹, в сочетании с согласными п, т, к, ш и ч (например, па, an, nan, ша, аш, шаш и т. п.). Согласные предъявлялись как в слогах типа СГ и ГС в сочетании с гласной фонемой а, так и в двусложных сочетаниях типа ГСГ, причем в одних случаях на­чальная и конечная гласные фонемы были однородными, в дру­гих — разнородными. В качестве гласных были использованы фо­немы а, у, и. Каждый согласный был представлен в слогах типа ana, yna, una, any, anu.

Испытуемые читали слоги с губ диктора и записывали понятое в протокол.

Результаты эксперимента показали, что правильное восприя­тие фонем испытуемыми составило в среднем лишь 31 % всех фо­нем, произнесенных диктором. Столь низкий процент должен быть отнесен главным образом за счет согласных, которые были поняты правильно только в 22,9% случаев против 71,5% правильного опознавания гласных. Если учесть разную употребительность фо­нем в живой речи и произвести необходимый перерасчет, то выяс­няется, что правильное опознавание гласных и согласных фонем в совокупности приближается к 40%.

Особый интерес представляет характер ошибочных реакций испытуемых.

Анализ ошибок показал, что в фонетических условиях, исполь­зованных в экспериментах, 42 фонемы русского языка оказывают­ся представленными не более чем 15 оральными рисунками, с раз­ной мерой отчетливости противопоставленными друг другу опти­чески. Некоторые из этих рисунков объединяют до 4—6 фонем, оптическая близость которых настолько велика, что они постоян­но смешиваются между собой. Примерное распределение фонем по группам сходных показано в табл. 5.

То, что различительные оптические признаки между разными оральными рисунками далеко не одинаковы по степени контраст-

¹ С — согласный, Г — гласный. 82

ности, легко обнаружить, если сопоставить попарно, например, 1-й оральный рисунок с 6-м (очень контрастные признаки) и 4-й с 5-м (менее контрастные признаки) или 12-й и 13-й (вероятно, еще менее контрастные признаки).

Интересные в этом отношении данные получены применитель­но к согласным английского языка. М. Вудвард и К. Барбер про­вели следующий эксперимент. Испытуемым демонстрировался не­мой фильм, в котором дикторы произносили пары слогов типа СГ_Г составленных из всех согласных и гласной а, например: фа — за, па — ма, на — на ж т. д. Задача испытуемых, которыми были нормально слышащие студенты, состояла в том, чтобы после произ­несения каждой пары слогов определить, одинаковы или различ­ны члены этой пары.

Статистическая обработка экспериментальных данных позволи­ла авторам расположить пары согласных фонем по степени убываю­щей контрастности их оптических различительных признаков. Эти пары были разделены на три категории, первую из которых составили оптически контрастные фонемы, вторую — близкие по сходству и третью — эквивалентные.

На основании своих экспериментов М. Вудвард и К. Барбер [М.Woodward, С. Barber, 1960] пришли к заключению, что по своим оптическим признакам 24 согласные фонемы английского, языка объединяются всего в 4 контрастных по отношению друг к Другу оральных рисунка;

1. — р, b, m;

2. - W, w, г;

3. - f, v;

4. — t, d, n, 1, 6, 3, s, z,c, ], §, 2, y, k, g, h.

Первую группу (1) составляют двугубные смычные согласные, вторую (2) — лабиализованная язычно-альвеолярная и двугубные-щелевые согласные, третью (3) — губно-зубные и четвертую (4) — все остальные согласные фонемы, образуемые языком.

Внутри каждой группы оптические признаки согласных фонем оказались либо близкими, либо эквивалентными. Было бы полез­но провести аналогичные эксперименты применительно к русскому языку, с привлечением в качестве испытуемых как слышащих, так и взрослых оглохших с хорошими навыками чтения с губ.

83

Обратимся к экспериментальным данным В. И. Бельтюкова от­носительно зрительного восприятия словесного ударения. Для проведения соответственного эксперимента был отобран материал в виде слогосочетаний и слов. В этот материал вошли двусложные сочетания (типа хорея и ямба) и трехсложные (типа дактиля, ам­фибрахия и анапеста). Для того чтобы выяснить, в какой мере оптическая выраженность ударения зависит от состава фонем, входящих в ударные и безударные слоги, в материал эксперимента включены слогосочетания как с одинаковыми, так и с разными гласными. Для изучения зрительного восприятия ударения в сло­вах были отобраны пары слов, которые по своему оптическому об­лику отличались друг от друга лишь местом ударения (например, пары — пары, мука — мука, "уши, — ужи и т. п.). Во время опы­тов перед глазами испытуемых находился список слогосочетаний, которые последовательно произносились диктором.

Задача испытуемых заключалась в том, чтобы прочитав про себя в списке очередное слогосочетание, в следующий момент про­читать его с губ диктора, повторить вслух и проставить в списке ударение так, как оно было воспринято.

В опытах с ударением в словах перед испытуемыми также на­ходился готовый список, в котором были слова, расположенные парами. Испытуемые, прочитав про себя очередную пару слов, должны были вслед за этим прочитать с губ диктора произнесен­ное слово и подчеркнуть его в списке.

Результаты экспериментов показали, что правильное восприя­тие ударения в двусложных словосочетаниях составляет 82,5% случаев, превышая вероятность правильного выбора, которая имела бы место при случайных (наугад) ответах испытуемых, на 32,5%.

Трехсложные сочетания были правильно восприняты в 62,5% случаев, что превышает вероятность случайно правильных отве­тов на 29,2%.

Интересно, что более низкие результаты для взрослых глухих, хорошо читающих с губ, были получены Р. Голтом, проводившим опыты по несколько иной методике. Испытуемым предлагалось определить место ударения в произносившихся диктором двуслож­ных слогосочетаниях loos — loos и dub — dub, каждое из которых повторялось 20 раз подряд, причем в 10 случаях ударение дела­лось на первом слоге и в 10 на втором.

При таких условиях правильное восприятие ударения посред* ством чтения с губ составило в среднем 70 %, что превышает ве­роятность случайно правильных ответов на 20% [R. Gault (P. Голт), 1930]. Опыты В. И. Бельтюкова на материале парных слов дали ре­зультаты, в общем близкие полученным для двусложных сочетаний: испытуемые правильно различали по ударению оптически сходные по фонемному составу слова в 77% случаев, т. е. с превышением случайно правильных ответов на 27%.

84

Все это свидетельствует о слабой оптической выраженности словесного ударения.

Ненамного лучшие результаты получены для логического уда­рения, восприятие которого изучалось В. И. Бельтюковым на материале 12 предложений. Было составлено по три простых рас­пространенных предложения определенного типа: Мальчик сломал палку, Быстро проплыли пловцы, Идет грибной дождь, Сегодня погода испортилась. Как видно из приведенных образцов, все сло­ва каждого предложения включали одинаковые ударные гласные, Диктор произносил предложение перед испытуемым, выделяя сло­во, на которое падало логическое ударение, обычными средствами интонации, за исключением паузы (слова произносились в пред­ложениях слитно).

Испытуемый имел в своем распоряжении текст предложения, и его задача состояла в том, чтобы подчеркнуть слово, на котором, по его мнению, сделано логическое ударение. В таких условиях правильное восприятие логического ударения было зафиксиро­вано в 68,9% случаев. Поскольку каждое предложение состояло из трех слов, это превышает вероятность случайно правильных ответов на 35,6%. Некоторая разница между различением словес­ного ударения в трехсложных сочетаниях (62,5%) и различением логического ударения в трехсловных предложениях (68,9%), если она статистически значима, может указывать на то, что ударное слово в сравнении с безударным содержит более определенные признаки (может быть, большее число признаков, более выражен­ные признаки), чем ударный слог по отношению к безударному.

И все же доступность логического ударения зрительному вос­приятию при чтении с губ следует признать весьма ограниченной.

Интересно опять-таки отметить близкие данные, полученные тем же Р. Голтом, в экспериментах которого испытуемые должны были определять место логического ударения в предложении, со­стоявшем из четырех слов.

Многократное повторение предложения диктором сопровож­далось перемещением логического ударения с одного слова на другое. Результаты опытов показали, что испытуемые правильно локализуют ударение в среднем в 63% случаев. Это превышает вероятность случайно правильных ответов на 38%.

Все приведенные данные экспериментальных исследований подтверждают, что возможности непосредственного зрительного восприятия фонетических элементов речи, в частности фонем, словесного и логического ударения, весьма ограниченны. Они могут быть несколько расширены лишь при особых условиях — при нарочито утрированной, замедленной артикуляции, искусст­венном раскрытии рта и т. п. Таким путем можно сделать доступ­ными зрительному восприятию многие артикуляционные приз­наки, которые, в частности, отличают одни фонемы от других, лежат в основе словесного и логического ударения. Так, при откры­том, достаточно освещенном рте вполне отчетливо видны положе-

85

"

ние и работа языка в момент произнесения фонемы к, что в усло­виях зрительного восприятия обычной речи оказывается невозмож­ным. Подчеркнуто энергичное и замедленное артикулирование может намного повысить воспринимаемость словесного и логическо­го ударения по сравнению с воспринимаемостью тех же фонетиче­ских элементов при чтении с губ естественной речи. Такие условия являются, конечно, искусственными и отсутствуют при восприя­тии нормальной устной речи, хотя бы и предельно четкой, но они часто вполне уместны при работе над произношением.

Наряду с восприятием фонетических элементов речи по види­мым движениям речевых органов следует иметь в виду также зрительное восприятие фонетических элементов с помощью раз­личных вспомогательных средств от самых примитивных пособий до современной электроакустической аппаратуры. В одних слу­чаях таким образом оказывается возможным отразить чисто ме­ханические процессы, сопутствующие речи, в других — акусти­ческую ее структуру, в третьих — сочетание того и другого.

При этом полнота отображения артикуляционных и акусти­ческих процессов, связанных с фонетическим оформлением речи, может колебаться от фиксации единичных признаков до более или менее развернутой, целостной картины.

Примером самого примитивного пособия, позволяющего зри­тельно улавливать некоторые следствия работы речевых органов, скрытые от глаза в условиях чтения с губ, служит простая поло­ска бумаги, поднесенная ко рту в момент произнесения, допустим, слогов па, та, фа. Легко заметить, что при этом полоска бумаги будет отбрасываться толчком воздуха в момент произнесения взрывных согласных п и т и отклоняться струей воздуха при про­изнесении фрикативной согласной ф (рис. 36). Отдельные стороны фонетической структуры речи регистрируют всевозможные инди­каторы силы голоса, его высоты, например использовавшийся ещ& М. А. Свищевым [1940] вольтметр, реагирующий на изменения си­лы голоса отклонением стрелки, интонограф конструкции В. Д. Лаптева, воспроизводящий на экране электронно-лучевой трубки движение высоты основного тона голоса в виде светящейся кривой (рис. 37).

Скрипчер (Scripture) рекомендовал использовать при обучении глухих произношению пневматическую аппаратуру для записи речи на кимографе, которая применялась в экспериментальной фонетике.

/Из приборов, регистрирующих и визуально отображающих от­дельные компоненты работы звукопроизносительных органов, сле­дует указать на виброскоп (первоначальная модель была сконст­руирована В. А. Маккавеевым по замыслу Ф. Ф. Pay), предназ­наченный для контроля вибраций, возникающих в различных частях речевого аппарата (рис. 38). Небольшая пластинка на стержне, используемая в качестве датчика, прикладывается к вибрирующей поверхности, например к стенке носа, к гортани.

86

Рис. 36.

Отклонение полоски бумаги при произнесении фонемы ф.

Рис. 37.

Прибор ВИР-6.

Светящаяся горизонтальная прямая " линия — нейтральная строка; кривая линия — движение высоты основного тона голоса (повыше­ние, понижение).

С помощью пьезоэлемента вибра­ция преобразуется в электриче­ский ток, который усиливается и подается на неоновую лампочку. Зажигание лампочки сигнализи­рует о наличии вибрации. Если датчик виброскопа прикасается к стенке носа, то лампочка вспыхи­вает каждый раз, когда произно­сятся носовые фонемы (м, н), вы­зывающие вибрацию носа. Тот же эффект может наблюдаться при произнесении назализованных гласных французского языка.

Рис. 38.

Применение виброскопа для кон­троля над произношением фо­немы м.

При соприкосновении датчи- ] к а с гортанью лампочка горит в момент произнесения гласных и всех вокализованных согласных фонем, вследствие возникающей при этом вибрации гортани, и гаснет в момент произнесения глухих согласных, когда вибрация исчезает.

В экспериментальной фонетике

в настоящее время используются сложные установки, позволя­ющие с помощью целой системы датчиков (укрепляемых на раз­личных частях речевого аппарата) и чернилопишущих устройств осуществлять одновременную и непрерывную регистрацию движе­ний речевых органов в виде целого комплекса кривых. По таким кривым могут быть опознаны многие фонемы и их сочетания, но, конечно, не в момент произнесения, а в результате последу­ющего анализа [В. А. Кожевников, Л. А. Чистович и др., 1965]. Из аппаратуры, позволяющей с помощью зрения улавливать особенности собственно акустической структуры некоторых фо­нетических элементов речи, можно назвать прибор И-2, предназ­наченный для работы над произношением (конструктор В. Д. Лап­тев). На входе этого прибора имеется микрофон, на выходе — электронно-лучевая трубка (рис. 39). При включении прибора в сеть на экране появляется светящаяся точка, которая при по­даче в микрофон звуковых сигналов преобразуется в различные фигуры из светящихся линий (рис. 40).

Если перед микрофоном воспроизвести фонемы, которые мо­гут произноситься протяжно, то они получают на экране свое оптическое отображение. Так, гласная фонема а характеризуется рисунком округлой формы в виде целого клубка, образуемого замкнутой линией, тогда как, например, при гласной у возни­кает рисунок в виде горизонтально расположенного овала. Сог­ласная фонема с характеризуется узкой вертикальной линией в

88

Рис. 39.

Прибор И-2.

Рис. 40.

Видеограммы фонем с и ш на экране прибора Н-2.

центре экрана, при произнесении фонемы ш эта черта превращает­ся в пятно, имеющее форму вертикально расположенного овала. Хотя возможность распознавания различных фонетических эле­ментов речи с помощью прибора И-2 еще недостаточно исследо­вана, можно определенно сказать, что она в общем довольно ограниченна даже по отношению к фонемному составу речи, не говоря уже о других фонетических элементах.

Это показали испытания прибора, имевшие целью определить меру его эффективности для целей обучения глухих произноше­нию [Н. Ф. Слезина, 1969].

Сходного типа прибор и результаты его испытания описаны В. Проновостом [W. Pronovost, 1964, 1968]. Следует упомянуть также о датском аппарате видимой речи типа SR-1, сконструиро­ванном фирмой «Камплекс» (Kamplex), который предназначен для обучения глухих произношению (рис. 41). Его конструкция и действие сводятся в общем виде к следующему. Звук, поступаю­щий в микрофон, анализируется с помощью 10 полосных фильтров, охватывающих частотный диапазон от 100 до 5000 щ. С каждым фильтром на выходе связана неоновая лампа удлиненной цилинд­рической формы. В зависимости от акустического состава звуко-

89

Рис. 41.

Прибор SR-1 датской фирмы «Kamplex»:

1 — измеритель уровня

входного сигнала, 2 — три неоновые лампы, указыва­ющие частоту основного то­на голоса, з — семь ламп, указывающих форманты гласных и составляющие согласных, 4 —• регуляторы чувствительности 10 фильт­ров, 5 — регулятор уровня входного сигнала, в —регу­лятор степени компрессии.

вого сигнала зажигаются те или иные лампы, указывая наличие в спектре звука частот, находящихся в пределах полосы соответ­ственного фильтра. Амплитуда этих частот отмечается высотой светящегося столба. Первые три лампы слева показывают основ­ной тон голоса, а остальные семь — форманты гласных и частот­ный состав согласных. Образцы спектров, получающихся в момент произнесения различных фонем, показаны на рис. 42. Аппарат позволяет различать гласные звуки, отличать фрикативные со­гласные от взрывных, звонкие от глухих, шипящие от свистящих, | по характерному мерцанию света опознавать фонему р.

Следует отметить, что описанный аппарат, как, впрочем, и прибор И-2, пригоден в основном для визуального отображения отдельных звуков или простейших их сочетаний.

Наиболее полную визуализацию акустической структуры речи дает прибор «Visible Speech», который предложили Р. Поттер, Дж. Копп и Г. Грин [P. Potter, G. Kopp, H. Green, 1947].

90

Рис. 43.

Видеограмма слова саж[зат], полученная на приборе «Visible Speech».

Э тот прибор с помощью 10 полосовых фильтров анализирует поступающую в ми­крофон речь и отображает результаты ана­лиза на экране электронно-лучевой трубки, на которой получается текущее, непрерыв­ное изображение спектра, сохраняющееся в течение некоторого времени благодаря послесвечению экрана. Расположенные по вертикальной оси частотные полосы рас­пределяются снизу вверх от 0 до 3000 гц и з\ характеризуют частотный состав звука. Движение изображения слева направо по горизонтальной оси показывает изменение звука во времени. Амплитуда же звука, его интенсивность отображается яркостью свече­ния соответственных участков спектра. При­менение на выходе каждого из 10 каналов электродов позволяет представить спектр речи на электрохимической бумаге в виде спектрограммы, в которой изображение по­лучается благодаря почернению бумаги, а степень этого почернения характеризует

амплитуду соответственного компонента речевого звука. Образец такой спектрограммы (или видеограммы), отображающей аку­стическую структуру слова сам, приведен на рис. 43.

В подобных спектрограммах находят более или менее отчет­ливое отображение акустические признаки фонем, включая все их видоизменения во времени, связанные с переходом одной фо­немы в другую при их сочетании в слове.

Длина горизонтального сегмента гласных фонем в слове ото­бражает темпоральный (временной) компонент ударения, а от­носительная яркость свечения (или более сильное почернение бумаги) может указывать на динамический (силовой) компонент ударения.

Дополнительное устройство позволяет отобразить на экране с помощью кривой движение высоты основного тона голоса, т. е. мелодический компонент интонации.

В лаборатории фонетики и акустики Института дефектологии АПН СССР В. И. Бельтюков, Е. А. Маркина и Л. В. Николаева провели эксперименты, направленные на выяснение распозна­ваемости спектрограмм различных фонем русского языка, воспро­изведенных на электрохимической бумаге посредством прибора типа «Visible Speech» с 20 полосовыми фильтрами, охватывавшими диапазон от 100 до 10 000 гц [В. И. Бельтюков, Е. А. Маркина, 1966, 1969].

Результаты этих экспериментов, проведенных на глухих школьниках и нормально слышащих взрослых, свидетельствуют о том, что в оптимальных условиях (положение согласных между

91

двумя гласными а, четкое произношение диктора, предварительная тренировка аудиторов, достаточное время для рассматривания спектрограмм) может быть достигнут такой уровень распознаваемо­сти фонем в бессмысленных слогах, который значительно превыша­ет показатели, установленные для чтения с губ. Если при чтении с губ 42 фонемам русского языка соответствует в оптимальных ус­ловиях не более 15 дифференцированных оральных рисунков, то 39 фонем (исключены были к', г' их') отображаются, по данным проведенных экспериментов, в 21 спектрограмме, из которых каж­дая довольно хорошо отличается от всех остальных. Распределе­ние фонем по типовым спектрограммам видно из табл. 6.

Таблица 6

Пробные опыты показали, что при такой степени разборчивости спектрограмм, соответствующих фонемам, испытуемые оказались в состоянии правильно прочитать спектрограммы некоторых слов и небольших фраз (Саша, Ира; Ира и Саша играли и т. п.).

Данные Р. Поттера, Дж. Коппа и Г. Грина показали, что после достаточно длительной тренировки операторы могут при помощи прибора «Visible Speech» вести между собой разговор, но в пределах ограниченного словаря и при медленном темпе речи.

Надежды на возможность использования прибора взамен чте­ния с губ не оправдались, и он стал рассматриваться скорее как устройство для экспериментально-фонетических исследований и как пособие для работы над произношением.

В качестве прибора, не претендующего на полную передачу акустической структуры речи, но визуально отображающего ряд ее компонентов в форме непрерывно развертывающейся видеограм­мы, необходимо указать на ВИР (видимая речь) — конструкцию, созданную В. Д. Лаптевым, Л. Н. Постниковым и В. А. Цукер-маном (рис. 44).

Этот прибор является вспомогательным средством для работы над произношением.

Звучащая речь поступает в микрофон и, преобразованная с помощью двух фильтров, отображается на экране электронно-лу­чевой трубки с длительным (10 сек) послесвечением. Пока звука

92

Рис. 44.

Прибор ВИР-4. Коррекция произношения.

светящаяся линия преобразуется в полосу различной ширины и конфигурации, сохраняющуюся на экране в течение 1

обозрения.

Испытания ВИР показали, что на его экране отчетливо ото­бражаются различия между некоторыми гласными, между глас­ными и глухими согласными, между взрывными и фрикативными согласными, между глухими, звонкими и сонантами, между сви­стящими и шипящими. Своеобразным рисунком («частоколом») отображается фонема р. Отчетливо видны паузы, соответствующие смычной фазе глухих взрывных согласных и интервалам между раздельно произносимыми словами или слогами [Н. Ф. Слезина, 1969]. На отображение словесного ударения и интонации прибор не рассчитан.

Некоторые образцы видеограмм, получающихся на экран

ВИР, показаны на рис. 45.

В настоящее время лабораторией сурдотехники Института де­фектологии АПН СССР под руководством В. Д. Лаптева сконст-

93

руирована новая модель прибора видимой речи — ВИР-6, кото­рый одновременно является интонографом. На экране прибора наряду с видеограммой, которая описана выше, отображается дви­жение высоты основного тона голоса. Светящаяся линия движется по экрану слева направо, поднимаясь при повышении тона и опус­каясь при его понижении.

Интонограф позволяет глухим контролировать высоту голоса при ее отклонениях от нормы и мелодический компонент инто­нации (рис. 37).

Различные современные приборы, предназначенные для ви­зуального контроля над произношением, описаны в специальном

Рис. 45.

Видеограммы слогов ana и аба (1-я и 2-я строки сверху) и слова рыба, произнесенного с оглушением фонемы б и нор­мально (3-я и 4-я строки).

сборнике «Американские анналы глухих» [«American annals of the deaf», 1968, №2].

Заканчивая характеристику возможностей оптического ото­бражения фонетических элементов речи, как непосредственного, так и связанного с применением различных пособий, следует еще раз подчеркнуть, что она должна быть принята в расчет примени­тельно к восприятию глухим фонетической стороны чужой речи и к его контролю над собственным произношением.

Разумеется, по отношению к зрительному самоконтролю над произношением о непосредственном оптическом отображении фо­нетических элементов речи можно говорить лишь условно, имея в виду применение зеркала.

94

Переходя к выяснению возможностей восприятия фонетических элементов речи посредством кожного анализатор я/ необходимо прежде всего рассмотреть этот вопрос применительно к условиям, не связанным с использованием каких-либо специаль­ных пособий и приборов.

С помощью кожного анализатора можно воспринимать разно­образные явления, сопутствующие работе речевых органов гово­рящего при воспроизведении им различных фонетических элемен­тов речи. При этом следует иметь в виду как кожно-механические ощущения (ощущение прикосновения, давления, вибрации), так отчасти и температурные.

Несмотря на то что вопрос о возможности восприятия различ­ных фонетических элементов речи посредством кожи (без приме­нения специальной аппаратуры) неоднократно обсуждался в специальной литературе, до настоящего времени по этому поводу нет .систематизированных экспериментальных данных.

Известно все же, что, например, поднося руку ко рту говоряще­го или прикладывая ее к вибрирующей поверхности лица, шеи, груди, при достаточно четком произношении можно ощутить ряд признаков, присущих тем или иным фонемам или их группам. Так, при несколько утрированном произнесении согласных п,~пг, к ясно ощущается резкий толчок воздуха, а при произнесении согласных ф, с, ш, х — более плавная струя.

Сравнивая ощущения при произнесении, допустим, ш и с, легко обнаружить, что во втором случае струя воздуха заметно уже, сильнее и как бы холоднее. Температурные различия обус­ловлены здесь, вероятно, тем, что при узкой и сильной струе ко­жей руки ощущается не столько воздух, поступающий из легких, сколько увлекаемые им частицы наружного воздуха, темпера­тура которого обычно ниже температуры тела.

Гласные и вокализованные согласные характеризуются виб­рацией гортани, которую можно ощутить, прикоснувшись рукой к шее. В то же время, например, гласные а и у различаются осо­бенностями выдыхаемой струи воздуха, более узкой, сильной и как бы несколько более холодной для второй фонемы. Особым признаком для гласной фонемы и является вибрация темени, для согласных м и н — вибрация носа. Все это можно ощутить, при­коснувшись рукой к вибрирующей поверхности.

Изменение характера струи выдыхаемого воздуха, а также силы и длительности вибраций гортани позволяет с помощью тактильно-вибрационных ощущений в известной мере улавливать слоговой ритм слов и их ударение, а также отчасти динамический и темпоральный компоненты интонации./

Стремясь дать глухому возможность опереться на «ритмиче­ские и динамические качества речи» при тактильно-вибрацион­ном ее восприятии на ладони, поднесенной ко рту, известный вен­герский сурдопедагог Г. Барци [G. Barczi, 1936] предпринял интересную попытку классификации фонем по характеру соответст-

95

вующих им тактильно-вибрационных ощущений. Применительно к немецкому языку эта классификация выглядит так, что все фоне­мы распределяются по четырем группам:

1. эксплозивные — Ъ, р, d, t, g, k, c, z, tsch;

2. спиранты и плавные — и, w, f, r, s, sch, m, n, I, j, h, ch, ss;

3. все краткие гласные, как в немецких словах: hat, derm, ist, dumm, Monch, ruckt;

4. все долгие гласные и дифтонги, как в немецких словах: Saal, Weg, mir, ihm, viel, Not, Huh, hb'rt, fuhrt, Ei, Ней, tauscht, Ban.

Фонемы каждой группы объединяются определенным общим для них свойством и, сочетаясь с фонемами других групп в сло­вах, сообщают им определенный ритмический рисунок. В качестве слов с одинаковым ритмом при сочетании фонем из 4-й и 2-й групп приводятся такие, как Eis, aus, auf, ihn, Uhr, Ohr, Aal. Ритм, ха­рактеризуемый последовательным сочетанием фонем кз 1-й, 4-й, 2-й и 3-й групп, представлен в словах типа Kase, Beule, Zeile, Taufe, kaufe, Zahle, Biene, Kino [G. Beckmann und A. Schilling (Г. Бекман и А. Шиллинг), 1959].

Вопрос об отображении произносимого выдыхаемой струей воздуха и о характере тактильно-вибрационных структур при воздействии этой струи на кожу (ладонной поверхности кисти, поверхности ушной раковины и ближайшей к ней области головы) позднее не раз обсуждался последователями Г. Барци [Е. Bieri (Э. Биери), 1950; J. Miiller (И. Мюллер), 1950; Е. Kern (Э. Керн), 1958].

Следует отметить, что, подобно оральным рисункам чтения с губ, механические явления (частично дополняемые температур­ными), на которые опирается непосредственное тактильно-вибра­ционное восприятие речи, далеко не полно и недостаточно диффе­ренцированно отображают ее фонетические элементы, соответствую­щие им акустические и артикуляционные процессы.

Помимо непосредственного использования кожного анализа­тора для восприятия фонетических элементов речи необходимо указать на многочисленные попытки применения с этой целью различного рода вспомогательных средств, рассчитанных преиму­щественно на использование вибрационных ощущений.

Одним из основных аргументов, которые обычно приводятся в пользу именно этой модальности кожной рецепции речевых сиг­налов, является родственность вибрационных ощущений слуховым как по данным филогенеза, так и по характеру вызывающего эти ощущения раздражителя — колебаний материальной среды.

Вспомогательные средства для вибрационного восприятия фо­нетической стороны речи могут быть грубо разделены на две группы, одну из которых, относящуюся к исторически более ран­нему периоду, составляют различные пособия, не связанные с применением электричества, а другую — устройства, основанные на использовании этого вида энергии.

96

Первыми и простейшими пособиями для передачи глухому вибраций, вызываемых речью, служили палочки, пластинки, ко­торые, соприкасаясь с гортанью учителя в момент фонации, ста­новились носителями вибрации. Такие пособия применялись уже в XVI в., т. е. на заре истории сурдопедагогики. Особенно боль­шое число различного рода вспомогательных средств, рассчитан­ных на вибрационное восприятие звучащей речи, было предложе­но в XIX и первой половине XX в. Сюда относятся, например, та­кие пособия, как металлический котел с прикрепленной к нему палочкой для восприятия вибраций, возникающих в тот момент, когда в него произносятся звуки или слова.

Для передачи вибраций группе глухих учеников, т. е. для ра­боты с классом, предлагались приспособления в виде деревянных желобов, обручей, которые, будучи приложенными к шее учителя, позволяли детям ощущать кончиками пальцев колебания, сопро­вождающие фонацию. Испытывались также приспособления в виде резиновой трубки с ротовой воронкой на одном конце, в которую говорил учитель; на другом конце трубки укреплялся датчик, при­касаясь к которому ученик ощущал его вибрации. При развет­влениях трубки такое приспособление использовалось для од­новременных упражнений с группой учеников.

Подобное устройство, но с передачей звука и воздушного тока непосредственно в ухо ученика рассматривалось некоторыми авто­рами в качестве средства для комбинированного слухо-тактильно-вибрационного восприятия звучащей речи [Е. Bieri (Э. Биери), 1950].

С развитием электроники появились различной конструкции электрические вибраторы. Первый такого рода прибор, состоявший из угольного микрофона, шестивольтовой батареи, трехлампового усилителя и вибратора, был использован Р. Голтом в его исходных опытах, направленных на изучение возможности тактильного вос­приятия звучащей речи (1923 г.). Разновидности такого рода уст­ройств, при которых на кожу подавались вибрационные речевые сигналы во всей их сложности, применялись и в нашей стране, в частности М. П. Могильницким и М. А. Свищевым [М. Г. Абра­мова и М. П. Могильницкий, 1936; М. А. Свищев, 1946].

При такой конструкции функция различения частот, необхо­димая для восприятия фонемного состава речи, возлагалась на кожный рецептор подобно тому, как выполняется эта функция базилярной мембраной при слуховом восприятии речи. Однако ввиду ограниченности физиологических возможностей кожного рецептора подобного рода устройства оказались малоэффективными для вибрационного распознавания речевых сигналов.

В связи с этим в дальнейшем в различных странах Америки, Европы и Африки был сконструирован ряд новых образцов аппа­ратуры с применением частотных фильтров. Самым простым из таких приборов был телетактор Р. Голта. В этом приборе весь звуковой спектр разделялся с помощью фильтров на пять частот-

4 Ф. Ф. pay 97

ных~ полос, благодаря чему каждый из пяти датчиков на выходе воспроизводил вибрации лишь ограниченного частотного диапа­зона. В зависимости от спектра той или иной фонемы в действие приводились разные датчики, в них возникали вибрации раз­личной частоты (в пределах определенного частотного диапазона для каждого датчика) и амплитуды. При одновременном прикос­новении к датчикам пяти пальцев возникал своеобразный вибра­ционный рисунок, по которому один звук можно было отличить от другого. Своими опытами Р. Голт показал, что в результате известной тренировки взрослые глухие, владеющие речью, спо­собны довольно уверенно распознавать с помощью телетактора большинство гласных и дифтонгов. Когда испытуемым было пред­ложено различить предварительно предъявленные в письменном виде пары слогов типа ик — ил, ип — им и т. п. в одном случае по чтению с губ, а в другом — с помощью телетактора, то, несмотря на лучшее в общем распознавание согласных, достигнутое с по­мощью зрения, в 35 таких парах из 120 более высокие результаты были достигнуты посредством вибрационных ощущений.

Что касается локализации ударения в двухсложных сочета­ниях, а также логического ударения во фразах, то здесь обнаружи­лось явное превосходство вибрационного восприятия над зри­тельным.

Средние показатели случаев правильного восприятия уда­рения в слогосочетаниях посредством телетактора составили 80% против 70%, достигнутых при чтении с губ того же материала (см. выше, стр. 24).

Подобным же образом правильное восприятие логического уда­рения во^т фразе при использовании телетактора составило 82% против 70%, достигнутых в условиях чтения с губ.

Исследование показало также, что посредством тактильного восприятия с применением телетактора испытуемые значительно лучше улавливают количество слогов в словах, чем при чтении с губ [R. Gault, 1930].

Эффективность применения телетактора Р. Голта в значитель­ной мере ограничивалась физиологическими возможностями кож­ного рецептора — плохой чувствительностью кожи к высокоча­стотным вибрациям.

В связи с этим в современных устройствах, предназначенных для кожно-механического восприятия речи, звуковые сигналы подвергаются такой переработке, которая позволяет не только распределить участки частотного спектра между несколькими дат­чиками-вибраторами, но и ограничить частоту колебаний каж­дого датчика в пределах от 100 до 400 гц, отвечающих оптимальной чувствительности кожи.

В литературе имеются обзоры, в которых можно найти более или менее подробное описание разнообразных устройств подобно­го типа [И. В. Цукерман, 1968].

Наибольшую известность получили устройства, разработан-

98

яые Г. Фантом [G. Fant, 1954] в Стокгольме, Р. Джилком и Р. Хьюссеном в Кейптауне [R. Guelk and R. Huyssen, 1959], а также датской фирмой «Камплекс» (1964).

Блок-схема первого из этих устройств, получившего название «Люция» (Lucia), приведена на рис. 46. В этом приборе учтена различная чувствительность кожных рецепторов к вибрациям раз­ной частоты и обеспечено выравнивание интенсивности вибраций в соответствии с повышающейся пороговой кривой.

С помощью полосовых фильтров, охватывающих частотный диапазон 200—7700 гц, звучащая речь разделяется на 16 каналов.

Рис. 46.

Блок-схема прибора «Люция» (по Г. Фанту):

1 — микрофон, 2 — усилитель-компрессор, 5—16 полосовых фильтров, 4 — 16 каналов₍ 5 — источник питания, б — модулятор для визуального устройства, 7 — 16 каналов, * — 16 ламп, 9 — амплитуда, 10 — частота, и — 10 каналов, 12 — модулятор для вибраторов, is — 5 каналов, 14 — 5 каналов, is — пальцы правой руки, 16^— паль­цы левой руки, П — вибраторы, 18 — генераторJ(300 гц).

На выходе «Люции» имеется 10 датчиков-вибраторов в виде'обыч-ных костных телефонов, из которых каждый реагирует лишь на частоты, ограниченные соответствующим ему фильтром. При этом благодаря специальному устройству, каждый датчик вибрирует с одинаковой частотой в 300 гц, которая находится в диапазоне наибольшей чувствительности кожно-механического рецептора.

4*

В момент приема речевых сигналов глухой накладывает паль­цы левой и правой рук на вибраторы. При произнесении тех или иных элементов речи в зависимости от спектра поступающих в микрофон звуков возникают различной интенсивности колебания

99

тех или иных вибраторов, воспринимаемые как своеобразный так­тильно-вибрационный рисунок, соответствующий различным фо­немам, слогам и словам.

Помимо вибраторов «Люция» снабжена 16 миниатюрными лам­почками, подключенными к фильтрам. Зажигание тех или иных лампочек указывает на наличие в спектре звука частот, отвечающих определенному фильтру, а яркость свечения указывает на их амплитуду. Впрочем, это дополнительное приспособление не имеет отношения к прибору, рассматриваемому в качестве средства, предназначенного для тактильно-вибрационного восприятия фо­нетических элементов речи, и должно рассматриваться как посо­бие для визуального их восприятия.

/Устройство Р. Джилка и Р. Хьюссена анализирует звучащую речь с помощью восьми полосовых фильтров, охватывающих ча­стотный диапазон от 410 до 2880 гц. Датчик устроен таким образом, что прием речевых сигналов осуществляется одной (левой) ру­кой. Пальцы руки накладываются на 8 вибраторов, причем на долю большого пальца и мизинца приходится по одному вибрато­ру, а на долю остальных — по два (один соприкасается с кончи­ком пальца, другой — с ладонной поверхностью его основания). Частота колебаний каждого вибратора не постоянна, а изменяется в пределах 100—400 гц, что дает дополнительную возможность для анализа звуковых сигналов.

Прибор фирмы «Камплекс» анализирует звучащую речь с по­мощью семи полосовых фильтров, охватывающих частотный диа­пазон от 350 до 5000 гц. Этим фильтрам на выходе соответствуют семь вибраторов (костных телефонов), которые, отвечая на звуки определенного частотного диапазона, приходят в колебание раз­личной амплитуды, но, как и в «Люции», стандартной частоты в 300 гц. Вибраторы расположены на плоскости так, что восприятие сигналов может осуществляться пальцами либо обеих рук, либо одной (левой) руки. Во втором случае мизинец прикасается к од­ному вибратору, а безымянный, средний и указательный пальцы — к двум — кончиком к одному и основанием к другому (рис. 47— 49).

Возможность восприятия различных фонетических элементов речи с помощью современных устройств, рассчитанных на кожный анализатор, подвергалась экспериментальному изучению. Одна­ко эксперименты проводились, как правило, по весьма ограничен­ной программе. Она не позволяла достаточно уверенно судить о влиянии на конечный результат таких важнейших факторов, как, например, характер фонетического материала и особенности его воспроизведения диктором (интенсивность, четкость, слит­ность, темп), метод тренировки испытуемых, количество упраж­нений и т. п. Различие между программами испытания разных устройств крайне затрудняет их сравнительную оценку даже при­менительно к передаче фонетических элементов одного и того же языка.

100

Все же испытания различного типа тактильных вокодеров, проведенные Р. Джилком и Р. Хьюссеном (кейптаунский прибор), Г. Фантом и Дж. Пикеттом (прибор «Люция»), X. Судзуки, Р. Ка-гами, Т. Тахакаси (японский прибор типа «Лкщии») [Ch. Sud-zuki, R. Kagami, Т. Tachakaci, 1965], а также фирмой «Камплекс», позволяют сделать некоторые выводы самого общего характера. По-видимому, такие устройства дают возможность при известных условиях различать большинство гласных. Что касается соглас-

Рис. 50.

Фернтастер Р. Линднера:

Т — раструб, М₁ — угольный микрофон, B_t — батарея, J_t — индукционная катушка,

Е, —^пальцевая насадка, М₂ — микрофонная! капсула, В₂ — втораяj батарея, З_г —

вторая индукционная катушка.

ных, то при благоприятных фонетических условиях оказывается возможным отличать друг от друга такие группы фонем, как во­кализованные и невокализованные, взрывные и фрикативные, звонкие взрывные и сонанты, шипящие и свистящие.

Некоторые согласные, в частности вибрант р, имеют достаточ­но четкий индивидуальный тактильный рисунок, позволяющий опознать их среди всех других фонем.

Относительно хорошо передается указанными вокодерами сло­говая структура фонемосочетаний и слов, а также присущие им временные и амплитудные характеристики, что служит основой для восприятия ударения и ритмико-динамического компонента интонации.

Следует особо остановиться на попытках использования кож­ного анализатора для приема речевых сигналов на основе электро­кожных ощущений. Сюда прежде всего относятся эксперименты Р. Линднера, предпринятые в 1910 г., и его исследования, относя-

102

щиеся к 30-м годам [R. Lindner,^! 1910, 1937]. Первый прибор, наз­ванный фернтастером, был устроен таким образом, что произносимые диктором звуки и звукосочетания, составляющие слоги и слова, поступали в два микрофона, из которых один на­ходился перед диктором, а второй укреплялся на его шее, т. е. выполнял роль ларингофона.

На выходе фернтастера имелись два электрода в виде наконеч­ников, которые надевались на указательный палец и мизинец испытуемого. Схематическое изображение фернтастера представ­лено на рис. 50.

В момент произнесения разных звуков и звукосочетаний у испытуемого возникали различные по силе и характеру электро­кожные ощущения.

По данным Р. Линднера, в результате 35 получасовых упраж­нений глухие школьники первого года обучения научились уве­ренно различать ряд гласных и согласных фонем, в частности мно­гие из тех, которые при чтении с губ неразличимы или трудно­различимы. Сюда относятся, например, пары гласных е — i, о —8, и — и, согласных m — р, п — t, r (горловое) — к, а также пары долгих и кратких гласных. Р. Линднер особо подчеркивал возмож­ности передачи с помощью фернтастера ритмической структуры слов и фраз, словесного и фразового ударения.

Дальнейшие попытки возможно полнее передать с помощью электрических импульсов на кожу частотно-амплитудную харак­теристику звуков речи натолкнулись на физиологическое препят­ствие, так как интенсивность, необходимая для достижения порога ощущения уже по отношению к частотам порядка 2 500 гц, оказы­валась для низких частот в зоне болевой чувствительности.

Это привело к необходимости отделить усиление нижних ча­стот от верхних, в связи с чем был сконструирован усилитель с двумя выходами, из которых один характеризовался преимущест­венным усилением нижних частот с максимальной интенсивностью 800 гц, а другой — усилением частот выше 800 гц. Электроды для возбуждения электрокожных раздражений использовались лишь на втором выходе, тогда как на первом в качестве датчика был применен вибратор. Вибрационные раздражения поступали па один палец руки, электрические — на другой. С помощью такого устройства взрослые глухие после краткого пояснения без спе­циальной тренировки смогли уверенно различать немецкие глас­ные и, i, а по ощущению вибрации на одном пальце при первом гласном, по своеобразному зудящему ощущению на другом при втором гласном и по того же рода ощущениям, одновременно воз­никающим на обоих пальцах на третьем гласном. Легко улавли­валось ими также различие между гласными и — и, между звон­кими и глухими согласными, а также между глухими s и sch. Исчезновение электрокожных ощущений позволяло отличать задне­язычную носовую фонему ng от гласной а. Разная интенсивность и длительность раздражений позволяла судить об ударении.

103

Впрочем, Р. Линднер не был склонен переоценивать роль своего прибора и рассматривать его как способ передачи глухим связ­ной речи.

Эксперименты, направленные на изучение возможности пере­дачи глухим устной речи через кожу посредством электрокожных сигналов, продолжаются и в настоящее время. Можно указать, например, на исследования Г. Брейнера, в частности на его сов­местную работу с В. Реттингом, посвященную испытанию скон­струированного индивидуального электрокожного устройства, предназначенного для постоянного ношения [Н. Breiner und W. Retting, 1967]. Это устройство анализирует поступающий в микрофон звук с_Ъомощью 16 фильтров, каждый из которых про­пускает частоты определенного диапазона. Средняя частота пер­вого фильтра равна 9200, а шестнадцатого — 200 гц. Этим фильт­рам на выходе соответствуют 16 электродов-датчиков, укрепляе­мых на плечевом отделе правой и левой рук (по 8 на каждой руке). При воздействии на микрофон звуков, включающих частоты, ко­торые отвечают диапазону того или иного фильтра, управляемый этим фильтром датчик вступает в действие, нанося на участок ко­жи, с которым он соприкасается, раздражение в виде электриче­ских импульсов переменного тока. Частота этого тока на всех дат­чиках одинакова и равняется 200 гц, что соответствует оптималь­ным условиям для электрокожной рецепции.

В зависимости от частотного состава того или иного сегмента звучащей речи в действие вступают разные датчики, расположен­ные на разных участках кожи. Интенсивность и длительность импульсов определяется амплитудной и временной характеристи­ками поступающих звуков.

В результате произнесение различных звуков, слогов или слов вызывает раздражения определенного рисунка, что служит осно­вой для их различения и опознавания. Пока опыты с этим устрой­ством не выходят за пределы лабораторных условий с ограничен­ным речевым материалом, определенными требованиями к произ­ношению диктора, небольшим числом испытуемых, а также с ограниченным временем их тренировки.

В связи с этим приводимые авторами данные относительно передачи речевой информации с помощью описанного ими устрой­ства не позволяют судить о практической его эффективности.

Подводя общий итог попыткам использовать кожу в качестве канала для передачи речевой информации, можно предположить, что перспективы этого пути компенсации глухоты будут опреде­ляться не только (а вернее, не столько) усовершенствованием устройств, но и физиологическими возможностями кожного ана­лизатора, исследованию которых за последние годы уделяется большое внимание [Л. И. Переслени, 1968, 1970].

Остается рассмотреть, какой вклад в сенсорную базу усвоения устной речи глухим способен внести 'двигательный ана­лиз а т о р.^

104

Деятельность этого анализатора обусловлена раздражением рецепторов, заложенных в мышцах, фасциях, связках, сухожи­лиях, суставных сумках (проприоцепторы). Следует, однако, иметь в виду, что практически работе двигательного анализатора обыч­но сопутствует работа кожного анализатора, связанная с раздра* жением кожных рецепторов (экстероцепторы). Простое сгибание пальца сопряжено с возникновением афферентных (направленных с периферии в мозг) нервных импульсов, обусловленных не только изменением состояния мышц и суставов, но и натяжением, дефор­мацией кожного покрова пальца.

Об использовании двигательного анализатора для восприятия фонетических элементов речи извне можно говорить постольку, поскольку оно может осуществляться на основе осязания, пред­полагающего кооперацию кожного и двигательного анализаторов.

Так, прикасаясь рукой к брюшной стенке говорящего, можно до известной степени уловить дыхательный компонент речевого акта, что в значительной мере обеспечивается благодаря проприо-цептивным ощущениям, возникающим от воздействия движущейся брюшной стенки на кисть и пальцы руки. Подобным же образом, прикасаясь пальцами к губам, нижней челюсти, дну ротовой по­лости, языку, можно уловить артикуляционные движения, опре­делить их направление, объем, силу и скорость, степень напря­жения мускулатуры.

Все это находив особенно широкое применение при обучении устной речи слепоглухих. Пользуясь осязанием, они подражают речевым движениям учителя, проверяют собственную артикуля­цию и усваивают на этой основе произношение. Прикасаясь паль­цами к губам и наружной поверхности дна ротовой полости гово­рящего, они оказываются в состоянии распознавать многие фо­немы, понимать произносимые слова и фразы.

Для глухих подобное использование двигательного анализа­тора в связи с осязательным восприятием речевых движений рукой играет лишь подсобную роль при обучении произношению.

В то же время исключительно важная роль принадлежит дви­гательному анализатору благодаря тем проприоцептивным им­пульсам, которые поступают в мозг от самих движущихся речевых органов. Вместе с нервными импульсами от слизистых оболочек, выстилающих речевые органы и приходящих в соприкосновение или деформирующихся при артикуляционных движениях, они составляют основу речевых кинестезии. Использование кинесте­тических импульсов от речевых органов может в некоторых слу­чаях служить отправным моментом в работе над артикуляцией. Это имеет место в тех случаях, когда речевые органы глухого пассивно приводятся в то или иное положение или движение по­средством механического воздействия на них. Примером могут служить общеизвестные приемы нажима шпателем на язык при постановке фонемы к или колебание шпателем переднего края языка при постановке фонемы р. В подобных случаях у глухого

105

возникает первичный кинестетический образ артикулируемой фо­немы, который в дальнейшем служит опорой для активного, произ­вольного воспроизведения артикуляции.

Однако главное значение речевых кинестезии состоит в том, что они сами по себе или в сочетании со слуховыми сигналами (при значительных остатках слуха) обеспечивают глухому, как, впрочем, и слепоглухому, возможность естественного текущего самоконтроля над произношением. Это распространяется на все фонетические элементы речи, которые тем или иным путем глухой усвоил и реализует в своем произношении. Механизм кинестети­ческого контроля над произношением будет более подробно рас­смотрен позднее.

Лриведенная выше характеристика возможностей, которые предоставляют глухому слуховой, зрительный, кожный и двига­тельный анализаторы в качестве сенсорной базы для усвоения устной речи, свидетельствует о том, что ни один из них в отдель­ности не может обеспечить достаточно полного и дифференциро­ванного восприятия фонетических элементов речи^.1 Этого не удает­ся достичь и с помощью технических средств, предназначенных для повышения эффективности приема фонетической информации тем или иным анализатором.

Т. Ватсон (Т. J. Watson), выступивший на научном симпо­зиуме, посвященном проблеме речевого общения при глухоте, оценивая роль технических средств для обучения глухих, отме­тил, что, по-видимому, слуховой аппаратуре должна принадлежать ведущая роль, тогда как применение других средств, адресован­ных зрительному и кожному анализаторам, представляется про­дуктивным только при мультисенсорном подходе [В. И. Лубов-ский, 1971].

Возникает естественный вопрос: какого эффекта можно ожи­дать от кооперации анализаторов, совместной их работы?

В технике примером подобного решения может служить пере­дача речи или музыки по двум каналам, из которых один пропускает без существенных искажений низкие частоты, а другой — высо­кие. При использовании каждого канала в отдельности речь зна­чительно теряет в разборчивости, но использование обоих кана­лов, взаимно дополняющих друг друга, позволяет достичь высо­кого ее уровня [G. Lindner und E. Brand (Г. Линднер и Е. Бранд), 1969].

Ряд исследований был специально посвящен выяснению, в ка­кой мере бисенсорное (слухо-зрительное или зрительно-тактиль­ное) восприятие способно повысить эффективность передачи рече­вой информации. Эксперименты проводились с нормально слыша­щими, слабослышащими и глухими. Сопоставление слухового и слухо-зрительного восприятия речевого материала нормально слы­шащими производилось в условиях шума, маскировавшего зву­чание речи [W. Sumby and J. Pollack (В. Самби и И. Поллак), 1954]. Сопоставление¹ же слухового, зрительного и слухо-зритель-

106

ного восприятия речи слабослышащими, а также глухими произ­водилось с применением звукоусиливающей аппаратуры_в[К. П. Ка-плинская, 1953; Ф. Ф. Pay, Л. В. Нейман, В. И. Бельтюков, 1963; I. Ewing (И. Юинг), 1952; С. Hudgins (К. Хаджинс), 1954, 1960; A. van Uden (А. Ван Уден) 1960]. Представляется важным отметить, что во всех случаях бисенсорное восприятие речи ока­зывалось более эффективным, чем моносенсорное — слуховое или зрительное. При этом установлено, что показатели разборчивости речи в случае слухо-зрительного восприятия речи превышают сум­му показателей для одного слухового и одного зрительного вос­приятия [A. Ewing, 1957].

Экспериментальные данные о преимуществе бисенсорного вос­приятия речи полностью согласуются с жизненными наблюдения­ми. При плохой разборчивости слышимой речи из-за дальности расстояния (например, в задних рядах большого зала) или звуко­вых помех (постороннего шума, гулкости помещения) мы непроиз­вольно стремимся видеть рот говорящего. Нередко бинокль зна­чительно повышает разборчивость речи или пения, воспринимае­мых со сцены или эстрады. То же стремление можно отметить, когда у говорящего страдает дикция.

Естественно предположить, что повышение разборчивости ре­чи при бисенсорном ее восприятии происходит благодаря тому, что в одних случаях, когда тот или иной элемент фонетической структуры речи в известной степени доступен и слуховому и зри­тельному восприятию, происходит взаимная поддержка анализа­торов, а в других, когда недоступное или малодоступное одному анализатору оказывается доступным другому, онидополняют друг друга. Так, применительно к глухим удовлетворительное в общем зрительное восприятие гласных фонем может стать еще более на­дежным при поддержке со стороны^остаточного слуха.

В другом случае остаточный слух, дополняя чтение с губ, может сделать доступным глухому различение таких, например, пар согласных фонем, как м — п, н — т, ф — в, л — тит. п., которые являются оптически сходными.

Возможность восприятия на слух гласных, различий в силе и высоте голоса может в значительной степени восполнить нена­дежное различение по чтению с губ слоговой структуры слов, словесного ударения, а также динамических компонентов фразо­вой интонации и, сверх того, при достаточно больших остатках слуха позволить глухому улавливать элементы речевой мелодики. Интересные и важные экспериментальные данные о взаимоотно­шении зрительного и слухового восприятия фонетических элемен­тов речи приводятся В. И. Бельтюковым [1967].

Преимущества бисенсорного восприятия перед моносенсорным отчетливо выявляются и при сочетании зрительного восприятия с тактильным. Это было показано в свое время еще Р. Голтом. Стремясь выяснить, в какой мере присоединение тактильно-виб­рационных ощущений, связанных с применением телетактора (см.

107

выше, стр. 97), может повысить эффективность чтения^с губ, Р. Голт провел ряд экспериментов, в ходе которых глухие должны были воспринимать тот или иной речевой материал как посред­ством одного чтения с губ, так и при совместном использовании зрения и тактильно-вибрационных ощущений [R. Gault, 1930]. Результаты экспериментов показали, что когда испытуемым предлагаются изолированные односложные слова, то дополнение чтения с губ тактильно-вибрационными ощущениями с помощью телетактора повышает количество случаев правильного восприя­тия на 30% по сравнению с показателями, полученными при од­ном чтении с губ.

Когда же испытуемым предлагались фразы, то при тех же ус­ ловиях количество случаев дословно правильного восприятия возрастало вдвое. *^| ц

Такое повышение процента правильного понимания фраз, ког­да чтение с губ сочетается с восприятием тактильно-вибрацион­ных сигналов, установили А. И. Метт и Н. А. Никитина [1952]. Взрослым оглохшим, обучавшимся чтению с губ, предлагалась серия фраз, которые должны были восприниматься в одном случае только посредством чтения с губ, в другом — с присоединением к;2чтению с губ тактильно-вибрационных сигналов. В качестве вибратора служил обыкновенный костный телефон (от индиви­дуального слухового аппарата), который испытуемые держали в руке, прикасаясь пальцами к его вибрирующей поверхности. В качестве примера, показывающего эффективность зритель­но-тактильного восприятия фраз, авторы приводят результаты одного из испытуемых, у которого при переходе от чтения с губ к бисенсорному восприятию количество правильно понятых фраз возросло с 45 до 90%, т. е., как и у Р. Голта, вдвое.

Испытание современных тактильных вокодеров (Г. Фант, Р. Джилк и Р. Хьюссен, Дж. Пикетт, X. Судзуки) показало, что при всей проблематичности их применения для моносенсорного тактильного восприятия речи использование этих приборов пара-лельно со зрительным восприятием речи посредством чтения с губ может значительно повысить ее разборчивость за счет лучшей передачи многих фонетических элементов. К сожалению, имею­щиеся цифровые данные характеризуют такое повышение разбор­чивости лишь по отношению к специально отобранным слогам и словам. Так, Дж. Пикетт, сопоставляя зрительное и зрительно-так­тильное восприятие, пользовался, например, такими группами шведских слов, как skogg, gong, bock, logg или men, тепа, menade, ben, bena, benade и т. п.^Х. Судзуки пользовался в тех же целях такими словами, как patto (внезапно), batto (бита), manto (плащ). В ряде случаев получалось'громадное различие в показателях зри­тельного и зрительно-тактильного восприятия (у X. Судзуки соответственно 25 и 45% правильно понятых слов). Однако такого рода выборочные данные, полученные на ограниченном фонети­ческом материале, не дают^еще реального представления о мере

108

повышения эффективности восприятия устной речи при дополне­нии чтения с губ тактильным вокодером. Истинные показатели разборчивости при моно- и бисенсорном восприятии могут быть получены лишь при использовании стандартных списков фонети­чески сбалансированных слов.

Все же имеющиеся данные убедительно показывают, что ис­пользование различного типа тактильных вокодеров в помощь чтению с губ расширяет сенсорную базу глухих для восприятия фонетической структуры речи. При этом отмечается особый выиг­рыш в отношении распознавания количества слогов и определен­ных типов согласных.

Ограниченные в общем возможности тактильных вокодеров для моносенсорной передачи связной речи послужили поводом к тому, что приборы этого типа рассматриваются в настоящее время скорее в качестве вспомогательных средств чтения с губ и обучения произношению, чем в качестве самостоятельных средств речевой коммуникации.

В таком случае возникает вопрос, насколько необходимо столь сложное техническое устройство, которое не только восполняет пробелы зрительного восприятия устной речи, но ив значительной мере дублирует чтение с губ, создавая избыточную информацию применительно к фонетическим элементам, достаточно хорошо рас­познаваемым по их оптическим оральным рисункам (например, применительно к гласным).

Неудивительно, что наряду с разработкой и испытанием много­канальных тактильных вокодеров в настоящее время сохраняется интерес к более простым приборам, связанным с использованием одного-двух вибраторов.

Интересные данные относительно восполнения зрительного восприятия фонем немецкого языка с помощью одноканального устройства с вибратором в виде костного телефона на выходе при­водят Г. Линднер и Э. Бранд [G. Lindner and E. Brand, 1969]. Эти данные свидетельствуют о высокой эффективности подобного бисенсорного восприятия речи.

Применительно к русскому языку большого внимания заслу­живают эксперименты, проведенные В. А. Маккавеевым [1969], который применил двухканальную установку с двумя датчиками на входе и соответственно двумя вибраторами (костными телефона­ми) на выходе. Один датчик (ларингофон) снимал вибрации с гор­тани, другой — с боковой стенки носа. Такая установка позволя­ла, прикасаясь пальцами к вибраторам, улавливать признаки, от­личающие звонкие согласные от глухих (наличие или отсутствие голоса), а также носовые согласные от неносовых (наличие или отсутствие носового резонанса), т. е. как раз те признаки, которые скрыты от глаза при чтении с губ. В серии тренировочных занятий испытуемые (глухие школьники) обучались различению парных звонких и глухих (с — з, п — б и др.), глухих взрывных и гомор-ганных сонантов (т — л, п — м, т — н), звонких взрывных и

109

гоморганных сонантов (д — л, б — м, д — н), а также звонких сви­стящих и шипящих (з — ж) в позиции перед гласным у, где они оказываются оптически сходными. Согласные произносились как в открытых слогах (са — за, ла — да и т. п.), так и в позиции меж­ду гласными (аса — аза, асу — азу и т. п.). Результаты обучения показали, что зрительное восприятие материала осталось на преж­нем уровне и составило в среднем 20 % правильно опознанных фо­нем в слогах, тогда как зрительно-тактильное восприятие позво­лило испытуемым достичь в среднем 48 % правильного опознавания фонем. Последующая тренировка в распознавании ударения на материале двусложных и трехсложных слогосочетаний (с соглас­ной фонемой д и гласными а, у, и), & также на материале пар слов, различающихся при чтении с губ лишь местом ударения (например, муха — мука, кружки — кружки), позволила с помощью контроль­ного эксперимента установить преимущества бисенсорного зри­тельно-тактильного восприятия ударения перед моносенсорным. Внушительность этого преимущества видна из табл. 7.

Таблица 7

Восприятие

типы слогосочетаиии	зритель­ное	зрительно-тактильное
Двусложные Трехсложные Отдельные слова	68 54 66	97 94 97

Предпринятая В. А. Маккавеевым проверка эффективности бисенсорного восприятия речи на материале фонетически сбалан­сированных списков слов не могла достаточно полно выявить достигаемый при этом выигрыш в разборчивости ввиду ограничен­ного времени тренировки испытуемых. Тем не менее контрольный опыт показал повышение разборчивости с 50 до 65%.

Разумеется, использование ларингофона и носового датчика пригодно лишь для условий классных занятий, но и при этом ограничении установка, вероятно, может служить полезным под­спорьем для восприятия полностью или почти полностью глухими учащимися речи учителя. Окончательная оценка данной установки может быть дана лишь после ее длительной практической проверки.

Эффективным оказывается дополнение тактильно-вибрацион­ными ощущениями не только чтения с губ, но и слухо-зрительного восприятия устной речи глухими, имеющими остатки слуха и пользующимися звукоусиливающей аппаратурой.

Это было доказано опытами по совместному использованию слуховой и тактильно-вибрационной электроакустической аппа-

140

I

ратуры уже в 30-е годы. Положительные результаты такого рода опытов в нашей стране засвидетельствованы, например, М. Г. Аб­рамовой и М. П. Могильницким [1936], а также М. А. Свищевым [1946]. На Западе обострению интереса к совместному исполь­зованию остаточного слуха и тактильно-вибрационных ощущений при восприятии речи глухими в значительной мере содействовало распространение метода Г. Барци и его интерпретация в работах Э. Керна [Е. Kern, 1958]. В 60-х годах этот интерес получил новый

Рис. 51.

Фонатор — виброакустический прибор фирмы „Simens".

стимул к развитию в связи с разработкой в Югославии вербото-нального метода П. Губерины и конструированием прибора СУВАГ. Теоретические основы системы были представлены в докладе П. Губерины на Международном конгрессе по обучению глухих, состоявшемся в 1963 г. в Вашингтоне [P. Guberina, 19641.

Рассматриваемому вопросу посвящено совсем недавно опубли­кованное исследование К. Шульте, Г. Рёслера и Г. Динга, в ко-

111

тором описаны сконструированные фирмой «Сименс» (Simens) слу-хо-вибрационные приборы для индивидуального и группового пользования (монофонатор и полифонатор), изложены результаты психофизиологических экспериментов и система упражнений для развития навыка вибрационного восприятия речи [К. Schulte Н. Rosier, H. Ding (К. Шульте, Г. Рёслер, Г. Динг), 1969]. Ха­рактерно, что эти авторы, отказавшись от многоканальных так­тильных вокодеров, остановились на использовании одного высо­кокачественного вибратора в сочетании с подачей усиленной речи на наушники (рис. 51).

Исследования в том же направлении применительно к вос­приятию русской речи проводились в Институте дефектологии АПН СССР с применением одноканального вибратора, сконстру­ированного в лаборатории сурдотехники В. Д. Лаптевым.

По-видимому, такие исследования позволят в ближайшие годы уточнить оценку роли вибрационных сигналов в качестве до­полнительной информации при слухо-зрительном восприятии устной речи глухими детьми, обладающими остатками слуха.

Если одновременное использование зрительного и слухового или зрительного и кожного анализаторов с применением вспомо­гательных технических средств способно повысить эффективность восприятия глухими устной речи, то не менее действенной должна быть кооперация анализаторов при формировании про­изношения.

Воспринимаяг"речевое сообщение, глухой сталкивается с опре­деленными условиями. Говорящий обращается к нему, пользуясь целостными единицами речи, преимущественно фразами, которые произносятся в более или менее естественном темпе с нормальной артикуляцией, и при этом находится от него на большем или меньшем расстоянии.

При обучении произношению учитель может при необходимос­ти воспроизводить в качестве образца и отдельные слова, и слоги, и звуки, и даже отдельные элементы артикуляции того или иного звука. Он может в больших пределах изменять темп произнесения, по своему усмотрению замедлять его, при необходимости утриро­вать артикуляцию. Работая с учеником в непосредственной бли­зости от него, учитель может дать глухому возможность рассмот­реть действие речевых органов и осязать разнообразные явления, сопутствующие звукопроизношению. Возможность выделения тех или иных элементов фонетической структуры слова открывает при работе над произношением более широкие возможности для использования разнообразных упомянутых ранее вспомогатель­ных средств, адресованных слуховому, зрительному, кожному, а также двигательному анализаторам.