Женщина Nux vomica

Женщины этого типа — редкость, и тем не менее они существуют. По характе­ру они похожи на мужчин Nux vomica. Большинство из них делают карьеру и преуспевают на выбранном ими поприще (пример — Маргарет Тэтчер). Жен­щины Nux vomica достаточно неженственны и предпочитают не тратить время на «легкомысленное» чтение женских журналов или вязание. В мужья они обычно выбирают сильных мужчин, однако если таковых им встретить не удается, они довольствуются просто очень богатым или влиятельным мужем. Подобно мужчинам Nux vomica, женщины этого типа очень озабочены усиле­нием своего могущества. Те женщины Nux vomica, которые не смогли сделать карьеру, обычно становятся разочарованными и желчными, направляя все силы на то, чтобы, манипулируя членами семьи, добиться хотя бы некоторой власти. Индивидуумы Nux vomica обоих полов рождены для лидерства, и когда они лишаются этой возможности, будь то по воле обстоятельств или воле людей, им становится одинаково плохо.

Гомеопату, на прием к которому попала сильная женщина-карьеристка, как правило, приходится выбирать между Nux vomica, Ignatia и Natrum muriaticum. По частоте встречаемости Natrum muriaticum стоит на первом месте, Ignatia встречается реже, а Nux vomica — реже всего. В отличие от двух других типов, Nux vomica не склонен к сентиментальности. Женщина Nux vomica не стала жесткой вследствие пережитой эмоциональной боли, и поэтому в ее поступках меньше всего «реактивности». Пример «реактив­ных» действий сильных женщин Ignatia и Natrum muriaticum — жесткая защитная реакция в ответ на критику. В отличие от них, женщина Nux vomica в ответ на критику будет сердиться, но ее гнев не будет смешан со страхом, и подобно мужчине этого же типа, она либо проигнорирует оппонента, либо раздавит его. Чтобы сделать верный выбор между этими тремя препаратами, гомеопат должен обратиться к личности пациентки в детском возрасте. Тогда, скорее всего, эмоциональность и уязвимость Ignatia и Natrum muriaticum станут очевидны, а у девочки Nux vomica не удастся обнаружить ничего, кроме спокойной решительности.

Внешность

В соответствии со стремительностью натуры Nux vomica в его внешности есть нечто «заостренное». Лицо обычно несколько вытянуто, а черты лица зао­стрены, особенно нос, который часто имеет острый кончик. Лицо, как правило, худощавое, а не округлое, отражающее остроту интеллекта, челю­сти плотно сжаты и ясно очерчены, что подчеркивает решительность. Взгляд часто пронизывающий и обезоруживающий.

Nux vomica имеет склонность к худобе — они поджары или имеют развитые мышцы. Многие индивидуумы Nux vomica выше среднего роста. Волосы пря­мые и обычно темные или рыжеватые, хотя могут быть любого оттенка. Хоро­шим примером внешности типичного Nux vomica является актер Клинт Ис-твуд, а также австралийский премьер-министр Поль Китинг.

Phosphoricum acidum

Сущность: эмоциональное «онемение».

О Phosphoricum acidum принято думать как об остром или подостром лекарстве при последствиях горя и истощения. Однако я сталкивался с па­циентами, которые реагировали на это лекарство в течение почти всей своей жизни, а поскольку можно было вычленить ряд отчетливых объединяющих их физических и психических черт, я пришел к выводу, что Phosphoricum acidum — редкий, но определенно существующий конституциональный тип, а не просто лекарство острых состояний.

Наиболее характерная психическая особенность Phosphoricum acidum — сво­еобразная эмоциональная нейтральность. Это более глубокое, более ненор­мальное состояние эмоционального «онемения», чем апатия Sepia, времен­ное истощение Phosphorous и сухая рациональность Kali carbonicum. Ощущение нейтральности Phosphoricum acidum столь всеобъемлюще и постоянно, что пациент говорит: «Я словно и не живу». Не переживается ни одной эмоции (кроме периодического страха), и пациент чувствует себя призраком, скользя­щим сквозь нереальную жизнь и действующим почти автоматически (Кент: «Все словно во сне»). Нет мотиваций, нет удовлетворения. Хотя в конце концов патология Phosphoricum acidum, начавшись на эмоциональном уровне, доходит и до интеллекта. Такой человек долго может эффективно существо­вать в мире, не ощущая ничего внутри; ни счастья, ни любви, ни печали — на месте, где должны быть эмоции, ощущается одна пустота, и пациент понима­ет, что это болезненное и ненормальное состояние.

Горе и несчастная любовь

Во всех случаях Phosphoricum acidum, с которыми мне приходилось сталки­ваться, развитию патологического состояния предшествовало глубокое горе

различного происхождения (Кент: «Последствия горя»). Некоторые паци­енты чувствовали себя относительно нормально, пока они не потеряли сво­их партнеров, после чего их эмоции стали постепенно отключаться. (По­добное может произойти и у Natrum muriaticum, однако их эмоции никог­да не исчезают столь абсолютно, как в случае Phosphoricum acidum.) Эти пациенты могут вспомнить время, когда они чувствовали грусть или ра­дость, поэтому они понимают, что теперь с ними что-то не в порядке. Это продуцирует некоторое беспокойство, тревогу, которые смутно осознают­ся, по крайней мере часть времени, и придают состоянию эмоциональной неопределенности несколько гнетущий оттенок.

Горе может приходить в разных формах. Phosphoricum acidum отмечен у Кента в рубрике «ностальгия». Молодая девушка с конституцией Phosphoricum acidum, но не пережившая глубокой эмоциональной травмы, может иметь мягкие, но еще вполне ощутимые чувства. Если она покидает родительский дом, особенно если уезжает одна, она сначала тоскует по родным, но постепенно сползает к состоянию эмоционального «онеме­ния», столь типичного для патологии Phosphoricum acidum. Фактически тот же процесс происходит при потере партнера, смерти близкого человека и вообще любой потере любимых.

Я думаю, что подобное состояние длительного эмоционального «онеме­ния» в ответ на горе может развиться только у человека с конституцией Phosphoricum acidum или, возможно, с конституцией Phosphorus. (Вообще же подавляющее большинство затянувшихся последствий горя требует на­значения Natrum muriaticum.) Таким образом, существует «пре-травмати-ческая» конституция Phosphoricum acidum, которая, по моим ощущениям, очень похожа на конституцию Phosphorus, но она характеризуется большей деликатностью и покорностью. После назначения Phosphoricum acidum мои пациенты не переходили в другой конституциональный тип, но у них посте­пенно появлялись эмоции. После лечения они становились похожи на Phosphorus и оказывались чувствительными, мягкими, впечатлительными людьми, хотя в целом они более интровертированны и спокойны по сравне­нию с Phosphorus. (Я не назначал таким пациентам Phosphorus, поскольку у них уже не наблюдалось ни одного отчетливого патологического симпто­ма, который надо было бы лечить, однако я думаю, что со временем неко­торые из них перешли в конституцию Phosphorus.)

Одна пациентка, молодая женщина 25 лет, обратилась ко мне с жалобами на апатию, эмоциональное «онемение» и неспособность сконцентриро­ваться. По ее словам, ей казалось, что у нее вообще «нет личности». На мой вопрос о том, как долго у нее продолжается это состояние, она ответила:

«Всю жизнь». Потом она рассказала, что ее мать умерла, когда ей было три месяца от роду, после чего она стала очень вялой, хотя до этого она была нормальным, достаточно активным ребенком. В этом случае патологи­ческое состояние Phosphoricum acidum развилось вскоре после рождения и без лечения могло продолжаться всю ее жизнь. Как и другие мои пациенты Phosphoricum acidum, после назначения этого препарата в потенции ЮМ эта женщина постепенно стала жить полноценной эмоциональной жизнью, а ее способность к концентрации нормализовалась.

Спутанность сознания

Кент пишет в своих лекциях, что психическая патология Phosphoricum acidum предшествует физической («В каждом случае мы можем обнаружить, что психические симптомы развились первыми»). Однако чего Кент не сделал, так это различения между эмоциональной и интеллектуальной патологией. На­сколько я могу судить по своим пациентам Phosphoricum acidum, эмоциональ­ные нарушения у них всегда предшествовали умственным, а физические возни­кали в самую последнюю очередь. (Ни один из моих пациентов Phosphoricum acidum не предъявлял жалоб на серьезные соматические проблемы.) После периода эмоционального «онемения» пациент может начать забывать (Кент: «Забывчивость»). Постепенно, по мере ухудшения памяти, возникает затор­моженность мышления и мысли становятся такими же «замороженными», как прежде эмоции. Пациент говорит, что на середине мысли в его голове возникает пустота. На приеме у гомеопата он может останавливаться в сере­дине фразы. По мере того как мышление все больше заполняется «белыми пятнами», пациент обнаруживает, что ему все труднее становится рассуждать логически. Если ему задают вопрос, он отвечает не сразу (Кент: «Медленно отвечает на вопросы», «Ответы — реагирует медленно»). Такое замедление связано с тем, что теперь ему требуется больше времени, чтобы понять вопрос, а затем сформулировать ответ. Это не столько нехватка умственных способно­стей как таковая, а скорее замораживание мыслительных процессов в разных областях мозга. В конце концов для осмысления вопроса начинают требовать­ся столь титанические усилия, что пациент почти на каждый из них просто отвечает «я не знаю». Естественно, что такой вид умственной патологии имеет все более серьезные последствия для пациента. Ему все труднее функциониро­вать в мире. Сначала он сужает социальные контакты (и без того уже несколь­ко суженные за счет эмоционального «онемения»), отказываясь от приглаше­ний или сидя пассивно в компании (Кент: «Желание сидеть»). Одновременно с нарастанием спутанности в голове он начинает терять практические навыки.

Fbosphoricum acidum

Чтение становится невозможным, (Кент: «С трудом может сосредоточиться», «не может долго думать») и вскоре он теряет способность работать. В конце-концов он оказывается полностью на попечении родственников или друзей как инвалид либо в специальном учреждении с диагнозом «преждевременная деменция» или «пассивная шизофрения». (Ни один из моих пациентов Phosphoricum acidum не достиг еще этой стадии; некоторые из них десятилети­ями жили без эмоций, но вполне сохраняли умственные способности.)

Интеллектуальная патология, наблюдаемая у некоторых пациентов Phosphoricum acidum, может напоминать картину Alumina или Argentum nitricum. Однако у Argentum nitricum именно умственные расстройства выхо­дят на передний план, тогда как у Phosphoricum acidum преобладают эмоци­ональные нарушения. Однако пациенты Phosphoricum acidum, как и пациен­ты Alumina или Argentum nitricum, могут ощущать нарастающую тревогу по мере ухудшения их умственных способностей, и именно тревога остается той эмоцией, которая сохраняется у большинства субъектов Phosphoricum acidum. Как правило, это вполне обоснованная тревога о том, как справить­ся с нарастающей деменцией, и о том, насколько далеко она может зайти (Кент: «Тревога о будущем»).

Хотя большинство пациентов Phosphoricum acidum, имеющих расстройства на уровне интеллекта, жалуются на замедление мыслительного процесса или отсутствие мыслей, некоторые становятся торопливыми, по крайней мере периодически. По-видимому, эту торопливость можно расценить как универсальную реакцию на начинающееся слабоумие, поскольку она на­блюдается и при деменции Alumina, Argentum nitricum и Medorrhinum. Чело­век не может мыслить нормально, и у него нарастает паника, которая заставляет его метаться в попытках компенсировать свой дефект. Результа­том подобных метаний становится дальнейшее снижение эффективности, что отличается от торопливости Natrum muriatium, Lachesis или Nux vomica, которая часто имеет целенаправленный характер и скорее помогает достичь результата, нежели мешает этому.

Другие черты

В результате эмоционального оскудения некоторые индивидуумы Phosphori­cum acidum начинают пытаться «пользоваться» чувствами других людей. Од­нажды я лечил одного молодого человека от апатии, нерешительности и псо­риаза. Его ментальные и эмоциональные проблемы начались после того, как он расстался со своей девушкой, хотя он сам был инициатором расставания. Ото был очень открытый, впечатлительный юноша, имевший внешность

Phosphorus у однако он жаловался на то, что его эмоции были столь неопреде­ленны, что он не мог точно сказать, чувствовал ли он эмоции вообще. У него также отмечалось несколько характерных физических симптомов, указываю­щих на Phosphoricum acidum, включая хронический профузный безболезнен­ный понос, сопровождающийся тревогой. Он рассказал мне, что еще до рас­ставания со своей девушкой его эмоции уже были достаточно смутными и трудноопределяемыми. Он был склонен жить чувствами своей девушки, но при этом его чувства имели гораздо меньшую интенсивность (Phosphorus бы чувствовал с той же интенсивностью). По его словам, ее чувства помогали ему ощущать хоть какие-то эмоции. Его рассказ напомнил мне истории о развоп-лощенных духах, которые потеряли тела, способные чувствовать, и питались эмоциями живых. Этот пациент во многом был похож на Phosphorus _y включая тот факт, что он был талантливым художником, а картины его были исполне­ны живого воображения. Тем не менее как псориаз, так и эмоциональная спутанность исчезли под действием именно Phosphoricum acidunty и я так и не узнал, «вылез» ли Phosphorus из-под слоя Phosphoricum acidum,

Кент помещает Phosphoricum acidum в рубрику «Жесты — тянется, пытает­ся что-то схватить». Я наблюдал нечто подобное у одного моего пациента Phosphoricum acidum, того самого художника, описанного выше. Он рас­сказал мне, что в детстве он всегда брался за перила в определенной точке, когда спускался по лестнице. Когда он вырос, он попытался прекратить это делать, однако не смог, так как чувствовал непреодолимое желание совер­шать это иррациональное действие. Phosphoricum acidum — это сифилитичес­кое лекарство с относительно выраженной картиной психической патоло­гии. Как и у других подобных лекарств (Alumina_y Argentum nitricum, Veratrum album и Stramonium)у психическая картина включает непреодоли­мые навязчивые действия, которые пациент подсознательно использует для поддержания определенной ментальной стабильности. Еще одним приме­ром компульсивного поведения Phosphoricum acidum_y который мне прихо­дилось наблюдать, была булимия у одного из моих пациентов (другое наи­менование этого состояния — компульсивное пищевое расстройство, или binge eating). Легко можно представить, что человек, испытывающий внутри эмоциональную пустоту, пытается заполнить ее с помощью еды.

подтверждая наличие отдельного конституционального типа. Во-первых, многие из них имели темные волосы и смуглую кожу, тогда как большин­ство индивидуумов Phosphorus белокуры и светлокожи. Во-вторых, у них часто отмечалось своеобразное, необычное выражение глаз. Тогда как у Phosphorusy как правило, можно увидеть большие привлекательные глаза, с лучистым взглядом, глаза большинства моих пациентов Phosphoricum acidum были навыкате, как у карася. Подобные выпученные глаза обычно можно увидеть у пациентов, страдающих тиреотоксикозом, однако у моих больных патологии щитовидной железы обнаружено не было.

Существует много физических симптомов, помогающих подтвердить на­значение Phosphoricum acidum. Чаще всего я сталкивался с безболезненным профузным поносом (особенно сопровождающимся тревогой) и онемением конечностей.

Внешность

Большинство пациентов Phosphoricum acidum, которых мне приходилось видеть, имели явно «фосфорную» внешность: тонкие тела, открытые худо­щавые лица. Однако ряд признаков позволяет отличать их от Phosphorus_y

Phosphorus

Сущность: отсутствие границ.

В наше время Phosphorus имеет идеальную репутацию. Гомеопаты считают индивидуумов Phosphorus самыми приятными из людей, и каждый считал бы за честь иметь этот тип в качестве конституционального. Действительно, мно­гие индивидуумы Phosphorus исполнены радости, любви и духовности, однако истина никогда не бывает проста, по крайней мере применительно к консти­туциональным типам. К примеру, можно представить себе ряд от самого эгоистичного до самого совестливого индивидуума Sulphur, где последний являет собой все положительные качества типа, а первый — все отрицательные. И точно такой же ряд можно построить для Phosphorus. Вовсе не все Phosphorus будут альтруистами и духовно ориентированными людьми. Более грубый Phosphorus может давать людям что-то, лишь когда это ему выгодно или только находясь в хорошем настроении, однако в целом он будет думать лишь о себе, а больше ни с кем не считаться.

Сущность данного конституционального типа, проходящая через всю его картину, — это отсутствие отчетливых личностных границ, и именно это отсутствие границ и служит основным источником как позитивных, так и негативных черт психики Phosphorus. У большинства людей в детстве посте­пенно происходит довольно четкая идентификация границ своего «я», от­деляющих его от остального мира. Прежде чем это произойдет, младенец чувствует себя единым с окружающим его миром, особенно со своей мате­рью. Идентификация «я» строится с помощью тысяч ограничений и усло­вий, с которыми сталкивается ребенок и которые определяют то, что ребе­нок думает о себе, кем, по его мнению, он сам является и как он соотносит себя с окружающим миром. В основном определение своего «я» строится с помощью мнений и верований, а потому оно носит преимущественно ин­теллектуальный характер, так как именно развивающийся интеллект позво-

ляет анализировать, различать, отвергать и принимать. Постепенно дети начинают все больше жить с помощью разума, а не эмоций, и по мере того, как это происходит, они все больше отделяют себя от окружающего мира, поскольку он перестает восприниматься ими непосредственно, а лишь через фильтры интеллекта. «Я» включает в себя и эмоции, которые у младенца сначала носят обезличенный характер, поскольку у него нет ощущения соб­ственной личности, к которой эти эмоции можно было бы приложить. Поэтому младенец просто плавает в волнах наслаждения или страха, не осознавая, почему он доволен или испуган и даже не зная, кто такой он сам. Его существование заполнено одними эмоциями. По мере развития интеллекта появляется личность, которая может идентифицировать эти эмо­ции, сказать «я боюсь», «я злюсь» и т. д. Личность также может до некото­рой степени «убежать» от эмоций, отделяя себя от них.

Именно данный процесс идентификации себя с помощью своего интеллекта и не был завершен до конца у индивидуумов Phosphorus. Phosphorus восприни­мает мир отчасти как новорожденный младенец — неотделимым от себя. Сен­сорные стимулы ощущаются Phosphorus более остро и непосредственно, по­скольку они не фильтруются интеллектом в той же мере, что у других людей (Кент: «Чувствительность ко внешним впечатлениям»). В результате все впечат­ления оказывают на Phosphorus более сильное действие. Это одинаково верно как для приятных, так и для неприятных стимулов. Прекрасный закат позво­ляет индивидууму Phosphorus испытать такой восторг, который доступен мало кому из смертных, восторг, который полностью обходит интеллект. Точно так же Phosphorus будет остро переживать убожество и нищету, попав в кварталы трущоб. Это не будет ни негодованием Causticum, ни состраданием Natrum muriaticum— Phosphorus просто впитывает в себя «вибрации» данного места, которые в принципе способны воспринимать все люди, но у остальных они блокируются «защитным слоем нечувствительности» и укорененности в соб­ственном «я». A Phosphorus как губка впитывает абсолютно все непосредствен­ные впечатления из окружающей среды, затем переживая волны эмоций, выз­ванные полученными впечатлениями — как приятными, так и нет.

Для Phosphorus мир интуиции и чувств жив и реален, включая способность чувствовать эмоции других. Индивидуум Phosphorus улавливает эмоции дру­гих, подчас не осознавая этого. Например, женщина Phosphorus может ни с того ни с сего испытать тревогу, а все дело будет в том, что она села в метро рядом с напуганным чем-то человеком. Она также может испытать тревогу, если в этот момент близкий человек, находящийся за сотни километров от нее, оказался в опасности (Кент: «Ясновидение»).

Романтический поэт Джон Ките очень ярко описал впечатлительность

Phosphorus в письме другу: «Что касается моего поэтического характера... у него нет "себя"; это все и ничего; у него нет личности; он просто наслажда­ется светом и тенью. У поэта... нет своего "я" — он повсюду и может запол­нять собой другие тела — Солнце, Луну, Океан. Если я нахожусь в комнате с другими людьми и при этом мой мозг свободен от собственных построе­ний и размышлений, то я перестаю быть хозяином себе; на меня начинают действовать личности окружающих, славно "я" во мне стало совсем малень­ким и даже совсем исчезло». (Подобное описание может быть применено и к Mercurius.)

В результате такой экстраординарной открытости психики индивидуума Phosphorus реальность для него становится гораздо богаче и шире, чем для остальных людей, но при этом возрастает риск запутаться и потеряться в обилии переживаний. Хотя Phosphorus обладает значительной интуицией и развитым шестым чувством, он столь же подвержен ошибочной интерпрета­ции своих эмоций и может выдавать свои желания за интуитивные озарения, чем совершенно сбивает себя с пути. Интуиция Phosphorus ненадежна, по­скольку он плавает в океане воспринимаемых эмоций и образов. Индивидуум Phosphorus легко может потеряться в этом океане переменчивых течений (Кент: «Хаос»), то застывая в изумлении, то дрожа от ужаса и изо всех сил борясь, чтобы не утонуть в этом океане окончательно.