Депутата ярославского дворянства князя м. М. Щер­батова.

12 октября 1707 г.

1. ...Во многих статьях, данного нам от е. и. в. Нака­за весьма ясно изображено, как полезно разделение раз­ных родов людей, живущих в государстве. Каждый из них, зная свои права и пределы оных, не будет вмеши­ваться в обязанности других. Так, «дворянство есть на-рицание в чести, различающее от прочих тех, кои оным украшены» и все права и преимущества сего сословия должны истекать из сего начального правила. Это имено­вание обязывает дворян служить отечеству и государю с особливым усердием, и для того воспитанием своим ста­раться изготовить себя быть способными к такой службе и к управлению другими подданными своего монарха. Чрез это они приобретают между прочим право иметь деревни и рабов, дабы, научась с младенчества управ­лять своими деревнями, они были тем способнее к управ­лению частями империи и по своим обстоятельствам зна­ли все нужды разных людей государства... Но требуемое депутатом Давыдовым право сделает неволю низшего рода людей еще более чувствительною тем, что они, по продаже их, принуждены будут служить таким людям, которых они недавно видели себя равными. Поэтому, неблагодетельно ли будет устранить это тяжкое положе­ние, действительно составляющее несчастие людей, даже и тогда, когда бы они были и хорошо содержаны. Но если, доставшись в купеческие руки, они будут претерпе­вать еще и худшее содержание, то от такого отчаяния эти бедные люди могут быть доведены. И прилично ли наконец, чтобы равный равного мог иметь у себя в не­воле?

2. Обратим взоры наши на человечество и устыдимся об одном помышлении дойти до такой суровости, чтобы равный нам по природе сравнен был со скотами и пооди­ночке был продаваем. Древние времена, не просвещен­ные чистым нравоучением, приводят нас в ужас, когда вспомним, что людей, как скотину, по торгам продавали... Мы люди и подвластные нам крестьяне суть подобные нам. Разность случаев возвела нас на степень властите­лей над ними, однако мы не должны забывать, что и они суть равное нам создание. Но с этим неоспоримым пра­вилом будет ли сходствовать такой поступок, когда господин, единственно для своего прибытка, возмет от роди­телей, от родственников или от дома кою либо мужского (, или женского пола и, подобно скотине, продаст его дру­гому? Какое сердце не тронется, глядя на истекающие слезы несчастного проданного, оставляющего и место своего жилища, и тех, кем рожден, и кем воспитан, и с. кем привык всегда жить, и еще находящегося в неизвестности о будущем своем состоянии! Кто не сжалится на вопль, на слезы и на сожаления остающихся! От одного этого изображения вся кровь во мне волнуется: и я ко­нечно не сомневаюсь, что почтенная Коммисия узако­нить запрещение продавать людей поодиночке без земли.

3. Рассмотрим теперь, может ли всему купечеству произойти польза, если ему будет дозволено покупать для себя в собственность людей, и справедливы ли пред­ложения депутата Елецкой провинции? Мне удивитель­но, что он представляет, будто бы наемные люди не столь верны к споим господам, как собственные... Не естественно ли то, что вольный человек, который может у меня служить или не служить, если мне служит, и осо­бенно долгое время, то служит, независимо от получения своего жалованья, по совершенному усердию, а в неволь­нике я и проникнуть не могу, усерден ли он ко мне или нет. И как можно сказать, чтобы без таковых невольных людей купцам невозможно обойтись, когда видим целую Европу, где никто невольных людей не имеет, однако ни на невозможность обойтиться, ни па недостаток усердия никто не жалуется...

4. В России можно считать по крайней мере до 8 мил­лионов 500 тысяч душ м. п., да ж. п. столько же, обоего же пола до 17 миллионов. Рассмотрим теперь, сколько из этих 17 миллионов занимаются земледелием. Пели и положить их самое большое число, то нельзя думать, чтобы между крестьянами было более 4 миллионов душ работников. Из этого числа надлежит еще выключить людей, находящихся в службе у своих господ, приписан­ных к фабрикам, безземельных, ходящих на необходимо нужные работы, как то плотников, каменьщиков, кир­пичников, ходящих на барках и проч. Все они, полагаю, могут простираться до 700 тысяч. Если выключим это число из 4 миллионов, то действительно земледельцев I будет 3 миллиона 300 тысяч человек. Следовательно, каждый пахарь должен напахать хлеба слишком на 5 человек. Если же дозволить купцам покупать себе лю­ден, и положить, что из 20 тысяч (купцов) каждый купит себе по 2 семьи, то чрез это убавится еще 40 тысяч паха­рей, которых земля окажется впусте, и они не только не будут помогать общему прокормлению народа, но сами и их потомство сделаются им в отягощение. От этого вздорожает всякий хлеб и следовательно, без пользы купцам, чрез уменьшение земледельчества, произойдет действительный вред всему государству...

Его же.

18 октября 1707 г.

1. ...всякого рода фабрики, па которых работают из русских произведений, для умножения трудолюбия в России и для вывоза товаров, должны быть дозволены как дворянам, так и купцам...

2. Узаконением ими. Петра Великого действительно позволено было покупать деревни под фабрики, но то было учинено во уважение тогдашних обстоятельств. В то время крестьяне не были привычны ни к каким ра­ботам и ни за какие деньги не хотели идти на фабрики. Чтобы избежать платежа больших денег иностранцам за самонужнейшие товары, которые можно было делать в России, ими. Петр Великий соизволил разрешить куп­цам, желающим заводить фабрики, покупать к оным де­ревни, дабы этим способом, хотя и с некоторою неволею, принудить крестьян к фабричному производству. Но как ныне крестьяне к таковым работам уже привыкли и всюду идут охотно работать на фабрики..- Опыт показы­вает нам, что лучшие фабрики в России суть те, у кото­рых пет приписанных деревень и падение многих фабри­кантов влечет за собой разорение не малого числа куп­цов. Напротив же того... дворянин поддерживает изоби­лие и трудолюбие, упражняя крестьян своих па фабрике, делает их неотлучными от домов и тем способствует к умножению народа...

3. Не могу оставить без упоминания и о другом мне­нии г. депутата от г. Серпейска, который сказал, как дворяне при постройке фабрик отягощают своих крестьян и при том в рабочую пору... Каждый помещик, заводя­щий фабрику, бывает понужден к тому или по охоте к домостроению, или с цел ню получить прибыток. Первое должно склонять его к желанию приобрести благосостоя­ние своим крестьянам, а второе к распоряжению делать все в удобное время. Следовательно, оба эти обстоятель­ства равно противны тому, чтобы в самую работную пору заставлять крестьян строить какое-либо строение. Но как речь депутата, представляющего жалкое положение крестьян, клонится как бы к пререканию права помещи­ков над их подданными, то на сие имеют честь объяснить сколько есть разных уз, связующих дворян с их крестья­нами. I

Дворяне, получив земли и деревни в награду за про­литую свою кровь и за разные заслуги, большую часть | земель уступили своим крестьянам для их пропитания, они снабдили их лесами и лугами. Они надзирают над крестьянами, подобно как над своими детьми, чтобы ни­кто не причинил им никакой обиды, и чтобы между со­бою они не разоряли друг друга. Дворяне ссужают их во время нужды и хлебом и скотиною и лошадьми. За та- 1 кие пособия, защиту и доброе управление, помещики по­лагают крестьян своих на пашню или на какую другую работу, оставляя, по меньшей мере, две трети времени для их собственных работ, или же определяют их на оброки и тогда уже работы не требуют. Редко бывает, чтобы каким-либо из сих положений отягощали своих людей, ибо благосостояние сих последних нужно не толь­ко самим помещикам, но и детям их, и разорение кре­стьян приносит разорение и самим дворянам, по обязан­ности, которая лежит на них в уплате за своих крестьян всяких государственных поборов...

Там же. С. 106-111, 134-139.