Статья 89

За убийство холопа или рабы вира не платилась. За это преступление предусмотрена продажа, и то только в том случае, если убийство не было спровоцировано самими челядинами. Хозяину холопов, потерявшему свое имущество, уплачивается урок. Размер этого урока мог быть 5 или 12 гривен, в зависимости от хозяйственной ценности холопа (см. ст. ст. 15–17). Здесь имеется в виду, конечно, убийство чужого холопа, так как убийство хозяином собственного холопа также считалось не преступлением, а только грехом – нарушение моральной религиозной нормы и соответственно влекло за собой духовное наказание.

Статья 90

Статья начинает раздел Пространной Правды, посвященный наследственному праву (ст. ст. 90–109), представляющий собой новый кодекс, не известный Краткой Правде.

В ней устанавливается особое юридическое положение смердов в отношении наследства. Их права ограничены. По смыслу первой части статьи оставшиеся после смерда дети не имели права наследования его имущества. Так понимали эту часть статьи и некоторые переписчики Правды в XIV–XV вв., добавляя слова без детии. Однако вторая ее часть уточняет смысл нормы: в том случае, если у смерда оставались дочери, они получали часть наследства, если они не были выданы замуж, на прокормление и, вероятно, свадебное приданое. Такое противопоставление двух условий указывает на то, что в первом случае имелось в виду, что смерд умрет не без детей вообще, а только без сыновей. Княжеская власть была заинтересована в существовании устойчивого хозяйства смерда, на котором не отражались бы смерть главы семьи и вступление во владение следующего поколения смердов. Вместе с тем она препятствовала выходу этого хозяйства из круга смердов и переходу в собственность членов других сословных групп, что могло бы иметь место, если бы дочери наследовали его и передавали в качестве приданого за пределы этого круга. С этим связано появление своеобразного русского права мертвой руки. Смерд здесь не общинник, а зависимый от княжеской вотчины земледелец, потерявший общинные наследственные и, вероятно, другие права, но возможно, что в результате брака дочери вотчинного смерда со смердом-общинником его владение могло вновь войти в число общинных, с чем и борется княжеское законодательство.

Безажю в Пушкинском списке может быть понято как наречие без наследника³⁴⁰ [Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. I. М„ 1975, с. 92]. Близкое к нему слово безатщина, безащина (от беззадщина) – выморочное имущество, имение, не имеющее наследников. По древнерусскому церковному праву, безатщина людей, зависимых от церкви и монастырей, должна была идти епископскому или митрополичьему волостелю.

Задница, в некоторых списках статок – наследство.

Статья 91

В статье противопоставляется наследственное право различных групп феодального класса такому же праву смердов, подтверждая, что после смерти бояр и дружинников наследуют их сыновья, а при отсутствии последних – дочери. Переход феодальной собственности через дочерей в чужие руки не грозил выходом ее за пределы класса феодалов. Появление в некоторых списках XV в. в заглавии чтения и о людстей, как считал Н. А. Рожков, может относиться не к ст. 91, а к ст. 92, объединенной тем же заглавием³⁴¹ [Правда Русская, т. II, с. 631]. Но поскольку правом на безатщину лично свободных людей князь не обладал, эта вставка в заглавие подтверждала право на наследование дочерьми не только феодалов, но и более широких кругов населения. Б. А. Рыбаков вслед за А. Е. Пресняковым видит в ст. 91 отмену более раннего права мертвой руки сеньора, осуществленную в интересах бояр³⁴² [Рыбаков Б. А. Смерды, с. 52].