Статья 15

Статья, подобно ст. 14, предусматривает наказание за вступление в половую связь близких родственников, но, очевидно, здесь имеются в виду уже не брат и сестра, поскольку о них специально говорится в предыдущей статье. В Уставе не расшифровывается понятие ближний род, но вероятно, в него следует включать такие пары, как племянник и тетка, племянница и дядя, двоюродные брат и сестра. За вступление в половую связь Устав предписывает их разлучить и подвергнуть епитимий и штрафу, правда, в несколько меньшем размере, чем предусмотрено в ст. 14.

Статья 16

Статья преследует двоеженство, допускаемое язычеством. Слово водит указывает на то, что церковного брака ни с одной из жен, возможно, и не было заключено, обе жены могли быть водимыми (это понятие употребляется в Повести временных лет для обозначения языческих жен), тем не менее такое положение не допускается церковным правом. Предписание а первую держит по закону означает требование оформить брачные отношения, согласно церковному закону, венчанием. Если муж продолжал жить с нею в языческом браке, невзирая на предписание церковного суда (а иметь лихо водити ю), его полагалось казнию казнити.

Применение наказания в виде заключения в церковном доме ко второй жене, именуемой в некоторых списках Устава подлеглой (которая подлеглая – по спискам из собрания Румянцева и Егорова в ГБЛ), указывает на то, что церковь отстаивала принцип единобрачия как в случае заключения церковного брака, так и в случае, если языческий брак не был оформлен церковью. Желание супругов жить в полигамном браке расценивалось как преступление. Таким образом, церковь противопоставляла языческому брачному праву институт единобрачия, давая понять, что она признает лишь такие отношения между полами, которые построены на основе одной-единственной и почти нерасторжимой связи между мужчиной и женщиной.

Статья 17

Статья предусматривает наказание за развод супругов по собственной воле (см. комментарий к ст. 4). Согласно Уставу, языческие браки в какой-то степени приравниваются к церковным бракам. В этом можно заметить стремление церкви найти компромисс с действительностью, раз уж церкви не удалось убедить идти под венец, то по крайней мере она не допускала роспустов. По свидетельству митрополита Иоанна II (1080–1089), церковные браки в XI веке заключали лишь бояре да князья, народ обходился без благословения и венчания, устраивал свадьбу с плясаньем, гуденьем и плесканьем. Возможно, поэтому штраф за расторжение невенчанного брака в два раза меньше, чем штраф за своевольное расторжение церковного брака (правда, в списке Академического извода эта разница в штрафах выглядит не столь очевидной, поскольку в одном случае штраф уплачивается серебром, а в другом случае – золотом). Но в том, что штраф взимался в пользу епископа и за расторжение языческого брака, проявилось стремление церкви в чем-то приравнять языческие браки к церковным. Борьба с невенчанными браками и разводами велась не только с помощью штрафов, но и посредством епитимий, о чем свидетельствуют правила вышеупомянутого митрополита Иоанна II²⁶³ [Русская историческая библиотека, т. VI, стб. 18], а также некоторые списки Устава.