2. Форсирование социалистического строительства и его политические последствия

1929 год в истории страны принято считать переломным. В 30-е гг. его даже называли годом великого перелома, свя­зывая с этим названием решительный перелом в ходе инду­стриализации и успехи в культурном развитии страны.

Действительно, в 1929 г. происходит существенный сдвиг в процессе индустриализации. В эти же годы страна столк­нулась с большими трудностями. Экономико-финансовое состояние страны, ее изолированное положение в мире ост­ро ставили вопрос об источниках, темпах и методах инду­стриализации. Эти проблемы должен был разрешить первый пятилетний план на 1928/29 — 1932/33 гг. Было определено три главных направления мобилизации капиталов: накоп­ление в самой промышленности, перераспределение через государственный бюджет доходов других отраслей народ­ного хозяйства и использование сбережений населения. Важ­нейшее значение приобретали вопросы повышения произ­водительности труда и строжайший режим экономии.

В основу пятилетнего плана была положена идея опти­мального сочетания тяжелой и легкой индустрии, сельского хозяйства, повышения жизненного уровня и культуры на­рода. В плане нашли отражение и социальные задачи: на­мечалось промышленное строительство в национальных районах страны, что должно было способствовать их разви­тию. План был, как отмечают экономисты, сбалансирован­ным и реальным.

Однако вскоре началось отступление от плановых за­даний в сторону их увеличения. Обоснование этому дава­лось в статье И. Сталина "Год великого перелома" (1929 г.), в которой такая политика объяснялась необходимостью бы­строго развития экономики, и особенно ее оборонных отрас­лей. В целях форсированного развития промышленности были повышены плановые показатели по ряду добываю­щих отраслей. Среднегодовой прирост продукции, напри­мер на 1931 г., был поднят до 45 % вместо 22 % по пятилетнему плану.

Однако общего ускорения экономического роста не про­изошло. Наоборот, происходило снижение темпов роста в промышленности. Первый пятилетний план не был выпол­нен по важнейшим показателям. К 1937 г. была решена важнейшая задача индустриализации — ликвида­ция экспортной зависимости от внешнего мира.

Огромные трудности пришлось испытать деревне в годы форсированного скачка ее к социалистическому переустрой­ству. В конце 1929 г. в нарушение ранее принятых решений была провозглашена политика сплошной коллективизации сельского хозяйства. Проводившееся до этого в условиях нэпа кооперирование крестьянства было ориентировано на посте­пенную эволюцию деревни к социализму с учетом и мирово­го опыта и достижений отечественной науки. В трудах вид­ных отечественных ученых А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьва, Н.П. Макарова, А.А. Рыбникова и др. была обоснована целе­сообразность развития разнообразных форм кооперирования, полезность соединения индивидуально-семейной и коллек­тивной форм организации производства.

В 1926 г. возникли трудности с государственной заго­товкой зерна. Начались перебои с хлебом, подскочили цены. Для страны, вступившей на путь индустриализации, воз­никла сложная проблема. Положение еще больше обостри­лось в 1928 г. Влияли и социальные процессы, происходив­шие в деревне, которые характеризовались дроблением крес­тьянских и увеличением числа середняцких хозяйств. Во многом дробление крестьянских хозяйств было следствием начавшейся в 1927 г. политики ограничения кулачества. Кулаку не продавалась крупная сельскохозяйственная тех­ника, возросли налоги и т.д. В этих условиях часть кулаков, распродав свое имущество, уезжали в города, а другие де­лили свое хозяйство между членами семьи, чтобы перейти в разряд середняцких хозяйств. По данным комиссии СНК СССР, в 1927 г. среди крестьянских хозяйств было 3,9 % кулацких, 62,7 % — середняцких, 22,1 % — бедняцких и 11,3 % — батрацких. Основную массу составляли середняки. Низкий ма­териально-технический и культурный уровень деревни вел к снижению урожайности и товарности сельскохозяйствен­ного производства.

Недовольство значительной части крестьянства и про­блемы дальнейшего развития индустриализации вызвали разногласия и внутри политического руководства страны. Сталин видел причину трудностей, возникавших в период 1926-1928 гг. с хлебозаготовками и снижением товарности сельскохозяйственного производства, в сопротивлении внут­ренних врагов и предлагал применять административные меры борьбы и ускоренное создание колхозов и совхозов. Возражавшие ему государственные и политические деятели страны Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский, Н.А. Угланов видели причину кризиса в несовершенстве управленчес­кой системы и предлагали отказаться от чрезвычайных мер, повысить цены на хлеб, развивать кооперативное движение, учитывать реальные возможности крестьянского хозяйства и психологию крестьянина. Однако этот вариант не был при­нят, а его сторонники впоследствии были отстранены от ру­ководства.

С конца 1929 г. был взят курс на форсирование социа­листического переустройства села, конкретным выражени­ем чего стала массовая коллективизация. 5 января 1930 г. было принято постановление прави­тельства "О темпе коллективизации и мерах помощи госу­дарства колхозному строительству", в котором по темпам коллективизации страна была разделена на три группы районов: Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга должны были в основном завершить коллективизацию осенью 1930 г. или весной 1931 г.; во вторую группу входили все другие зерновые районы страны — Украина, Центрально-Черно­земная область, Сибирь, Урал, Казахстан, где коллективи­зацию намечалось закончить осенью 1931 г. или весной 1932 г.; в остальных краях, областях и национальных республиках намечалось завершить коллективизацию в основном к кон­цу пятилетки, т.е. к 1933 г.

В результате принятых мер процент коллективизации стремительно рос. Если в июне 1927 г. удельная доля крес­тьянских хозяйств, вовлеченных в колхозы, равнялась 0,8 %, то к началу марта 1930 г. она составила свыше 50 %. Темпы коллективизации стали обгонять реальные возможности страны в финансировании хозяйств, снабжении их техни­кой и т.д. Декретирование сверху, нарушение принципа добровольности при вступлении в колхоз и другие партий­но-государственные меры вызвали недовольство крестьян, что выражалось в выступлениях и даже в вооруженных столкновениях.

Одной из главных причин форсирования коллективи­зации было то, что создание коллективного сельского хо­зяйства стало рассматриваться как средство, позволяющее добиться в возможно более короткие сроки решения задач конкретной политики: хлебной проблемы, получения валют­ных средств и импортного промышленного оборудования. Перекачка средств негативно проявлялась в экономике де­ревни, особенно в период голода, в 1932-1933 гг. Это отрази­лось и на индустриализации, и в целом на социально-эко­номическом развитии страны.

Особое место в процессе коллективизации занимает вопрос о кулаке. В литературе приводятся различные цифры раскулаченных. Один из специалистов по истории крестьян­ства В. Данилов считает, что в ходе раскулачивания было ликвидировано не менее 1 млн. кулацких хозяйств.

В связи с осуществлением коллективизации продолжа­лись изменения и в положении самих колхозов. В 1933 г. были введены обязательные поставки колхозами продук­ции государству по низким ценам. Машинно-тракторные станции (МТС) получали натуральную оплату с колхозов за обработку полей, а колхозники должны были сдавать налог и в натуральном, и в денежном выражении. При этом допускались нарушения принципов колхозной демократии. В конечном итоге колхозы оказались огосударствленными. Лишь к 1935 г. в колхозной деревне стали заметны признаки роста, укрепилась материально-финансовая база колхозов, упорядочилась система оплаты труда, поднялся уровень его организации. К 1937 г. коллективизация в целом завершилась. В стра­не насчитывалось более 243 тыс. колхозов, объединявших 93 % крестьянских хозяйств.

Характеризуя процесс коллективизации в нашей стране, необходимо учитывать все трудности и противоречия, свя­занные с этим процессом. С одной стороны, обновился и рас­ширился производственный потенциал сельского хозяйства. Колхозы выдержали тяжелейшие испытания Великой Отече­ственной войны. С другой стороны, в ходе его осуществления мы наблюдаем игнорирование объективных законов, выразив­шееся в форсировании коллективизации, в нарушении прин­ципа материальной заинтересованности крестьянства, что приводило временами к замедленному развитию сельского хозяйства, обострению продовольственной проблемы.

Форсированными методами в эти годы решались и со­циальные проблемы, включая и проблемы культурного стро­ительства. Строительство нового общества требовало изменения не только экономического и политического обли­ка, но и мировоззренческого, духовно-нравственного разви­тия человека, его культурного уровня. Культурное строительство в СССР в 30-е гг. предполага­ло осуществление множества взаимосвязанных между собой задач, включая в том числе и идеологические аспекты.

Еще в первые годы Советской власти было сделано много позитивного в распространении культуры в массы народа. Большим завоеванием было повышение уровня грамот­ности населения. Достаточно отметить, что до Октябрьской революции более 70 % взрослого населения страны не уме­ло ни читать, ни писать. Неграмотность сельского населе­ния достигла 85 %, многие народности вообще не имели письменности. В результате принятых мер уже в 1927/28 учебном году грамотное население городов составляло око­ло 80 %, села — более 43,3 %. С 1930 г. вводится обязательное начальное образование.

Отмечая значительные успехи в культурной жизни общества, в то же время следует отметить, что в услови­ях формирующейся административно-командной систе­мы, постепенного внедрения культа личности Сталина получили распространение авторитарность суждений и оценок, грубое вмешательство в творческую деятельность. Некоторые произведения годами не могли выйти в свет, оседали в столах авторов, в запасниках музеев. Немало культурных ценностей в эти годы было уничтожено, про­дано за границу.

В целом система, сложившаяся в 30-40-е гг., была, с одной стороны, системой мобилизационной, а с другой — внутренне противоречивой.

1929 год был в известной мере переломным и в полити­ческом развитии страны. По-прежнему существовала однопартийная система власти. Но в этот период наблюдаются и процессы, харак­теризующиеся заметным сращиванием партийных руково­дящих органов и государственных структур власти. Одно­временно укрепляется административно-командная систе­ма управления и формируется база для возникновения куль­та личности Сталина.

Важное значение для формирования политического режима в стране имели и особенности характера самого Сталина. В нем сильная воля, огромные организаторские способности сочетались с неограниченным властолюбием, грубостью, болезненной подозрительностью и т.д. С конца 20-х гг. меняется внутрипартийный режим в сторону ужесточения дисциплины и свертывания демокра­тии. Заметно снижается уровень информированности низо­вых партийных звеньев: прекращается рассылка на места стенограмм пленумов ЦК, прекращается издание журнала "Известия ЦК ВКП(б)", все реже и нерегулярнее проходят партийные съезды, конференции и пленумы ЦК ВКП(б). Все это приводило к свертыванию гласности, демократии.

Эти и другие изменения, происшедшие в партии, отра­жаются на всем политико-экономическом механизме стра­ны. На смену политическим и экономическим методам работы приходят административно-командные методы руководст­ва. Важной особеннос­тью развития страны являлось то, что она длительное вре­мя развивалась в экстремальных условиях капиталистичес­кого окружения. В общественном сознании стал утверж­даться "образ врага", который десятки лет формировал пси­хологию "осажденной крепости".

Немалую роль в утверждении административно-команд­ной системы сыграло теоретическое обоснование полити­ческим руководством страны курса на форсированный переход к социализму, требующий жесткой централизации. Конкретным выражением всех качественных изменений политического режима в стране стало утверждение культа личности Сталина. Он стоял на вершине пирамиды власти. Все нижестоящие звенья в этой пирамиде имели только исполнительные функции по отношению к вышестоящим.

В условиях культа личности пострадали десятки тысяч честных граждан, в числе которых немало видных деятелей партии и Советского государства. В августе 1936 г. прошел процесс троцкистско-зиновьевского центра; все обвиняемые были расстреляны. Вскоре застрелился М.П. Томский, воз­главлявший ранее профсоюзы страны. В январе 1937 г. — процесс троцкистского центра, по которому проходили видные ру­ководители партии и государст­ва: Г.Л. Пятаков, К.Б. Радек, Г.Я. Сокольников, Л.П. Серебря­ков и др. Все они были расстре­ляны. В феврале 1937 г. ушел из жизни нарком тяжелой промыш­ленности Г.К. Орджоникидзе. В июне 1937 г. застрелился началь­ник Политуправления Красной Армии Я.Б. Гамарник. В июне 1937 г. проходит суд над М.Н. Ту­хачевским и другими видными военными. Все были расстреля­ны. В марте 1938 г. — процесс антисоветского "правотроцкистского блока". По процессу про­ходили Н.И. Бухарин, А.И. Ры­ков, Н.Н. Крестинский, Х.Г. Раковский, A.И. Икрамов, Ф.У. Ходжаев и др. Все обвиняемые ра­нее занимали высокие партий­ные и государственные должнос­ти. В настоящее время все они реабилитированы.

Итогом политического раз­вития страны в эти годы стало формирование тоталитарного государства. Следует отметить, что подобная система государства была характерна не только для нашей страны. В 30-е гг. во всем мире действовала тенденция усиления роли государ­ства во всех сферах жизни. В определенной мере это была реакция на мировой экономический кризис 1929-1933 гг., рост влияния социалистических и коммунистических пар­тий и т.д.