О «механическом» понимании природы

К стр. 46 : Различные формы движения и изучающие их науки

С тех пор как появилась эта статья («Vorwarts» от 9 февраля 1877 г.)*** , Кекуле («Научные цели и достижения химии») дал совершенно аналогичное определение механики, физики и химии:

«Если положить в основу это представление о сущности материи, то химию можно будет определить как науку об атомах, а физику как науку о молекулах; и тогда сама собой напрашивается мысль выделить ту часть современной физики, которая занимается массами, в особую дисциплину, оставив для нее название механики. Таким образом, механика оказывается основой физики и химии, поскольку та и другая, при рассмотрении оп­ределенных сторон явлений и особенно при вычислениях, должны трактовать свои молекулы и, соответствен­но, атомы как массы»⁴⁴⁸.

Эта формулировка отличается, как мы видим, от той, которая дана в тексте и в предыду­щем примечании**** ,только своей

— т. е. описание природы. Ред. См. настоящий том, стр. 66. Ред.

*** Т. е. VII глава первого отдела «Анти-Дюринга». Ред.

**** Т. е. в тексте «Анти-Дюринга» и в примечании «О прообразах математического бесконечного в действи­тельном мире» (см. настоящий том, стр. 66 и 581—587). Ред.

ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ. КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК 567

несколько меньшей определенностью. Но когда один английский журнал («Nature») придал вышеприведенному положению Кекуле такой вид, что механика — это статика и динамика

449

масс, физика — статика и динамика молекул, химия — статика и динамика атомов449 , то, по моему мнению, такое безусловное сведение даже и химических процессов к чисто механиче­ским суживает неподобающим образом поле исследования, по меньшей мере в области хи­мии. И тем не менее это сведение стало столь модным, что, например, у Геккеля слова «ме­ханический» и «монистический» постоянно употребляются как равнозначащие и что, по его мнению,

«современная физиология... дает в своей области место только физико-химическим, или в широком смысле слова* механическим, силам» («Перигенезис»)⁴⁵⁰.

Называя физику механикой молекул, химию — физикой атомов и далее биологию — хи­мией белков, я желаю этим выразить переход одной из этих наук в другую, — следователь­но, как существующую между ними связь, непрерывность, так и различие, дискретность обеих. Идти дальше этого, называть химию тоже своего рода механикой, представляется мне недопустимым. Механика в более широком или узком смысле слова знает только количест­ва, она оперирует скоростями и массами и, в лучшем случае, объемами. Там, где на пути у нее появляется качество тел, как, например, в гидростатике и аэростатике, она не может обойтись без рассмотрения молекулярных состояний и молекулярных движений, и сама она является здесь только вспомогательной наукой, предпосылкой физики. В физике же, а еще более в химии, не только имеет место постоянное качественное изменение в результате ко­личественных изменений, т. е. переход количества в качество, но приходится также рассмат­ривать множество таких качественных изменений, обусловленность которых количествен­ным изменением совершенно не установлена. Можно охотно согласиться с тем, что совре­менное течение в науке движется в этом направлении, но это не доказывает, что оно является исключительно правильным и что, следуя этому течению, мы до конца исчерпаем физику и химию. Всякое движение заключает в себе механическое движение, перемещение больших или мельчайших частей материи; познать эти механические движения является первой зада­чей науки, однако лишь первой ее задачей. Но это механическое движение не исчерпывает движения

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

«ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ». ЗАМЕТКИ И ФРАГМЕНТЫ 568

вообще. Движение — это не только перемена места; в надмеханических областях оно явля­ется также и изменением качества. Открытие, что теплота представляет собой некоторое мо­лекулярное движение, составило эпоху в науке. Но если я не имею ничего другого сказать о теплоте кроме того, что она представляет собой известное перемещение молекул, то лучше мне замолчать. Химия, по-видимому, находится на верном пути к тому, чтобы из отношения атомных объемов к атомным весам объяснить целый ряд химических и физических свойств элементов. Но ни один химик не решится утверждать, что все свойства какого-нибудь эле­мента исчерпывающим образом выражаются его положением на кривой Лотара Мейера⁴⁵¹, что этим одним можно будет когда-нибудь объяснить, например, своеобразные свойства уг­лерода, которые делают его главным носителем органической жизни, или же необходимость наличия фосфора в мозгу. И тем не менее «механическая» концепция сводится именно к этому. Всякое изменение она объясняет перемещением, все качественные различия — коли­чественными, не замечая, что отношение между качеством и количеством взаимно, что каче­ство так же переходит в количество, как и количество в качество, что здесь имеет место взаимодействие. Если все различия и изменения качества должны быть сводимы к количест­венным различиям и изменениям, к механическим перемещениям, то мы с необходимостью приходим к тезису, что вся материя состоит из тождественных мельчайших частиц и что все качественные различия химических элементов материи вызываются количественными различиями, различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединении в атомы. Но до этого мы еще не дошли.

Только незнакомство наших современных естествоиспытателей с иной философией, кро­ме той ординарнейшей вульгарной философии, которая господствует ныне в немецких уни­верситетах, позволяет им в таком духе оперировать выражениями вроде «механический», причем они не отдают себе отчета или даже не подозревают, к каким вытекающим отсюда выводам они тем самым с необходимостью обязывают себя. Ведь у теории об абсолютной качественной тождественности материи имеются свои приверженцы; эмпирически ее так же нельзя опровергнуть, как и нельзя доказать. Но если спросить людей, желающих объяснить все «механическим образом», сознают ли они неизбежность этого вывода и признают ли они тождественность материи, то сколько различных ответов услышим мы на этот вопрос !

Самое комичное — это то, что приравнение «материалистического» и «механического» идет от Гегеля, который хотел уни-

ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ. КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК 569

зить материализм эпитетом «механический». Но дело в том, что критикуемый Гегелем мате­риализм — французский материализм XVIII века — был действительно исключительно ме­ханическим, и по той весьма естественной причине, что в то время физика, химия и биология были еще в пеленках и отнюдь не могли служить основой для некоторого общего воззрения на природу. Точно так же у Гегеля заимствует Геккель перевод выражения causae efficientes через «механически действующие причины» и выражения causae finales — через «целесооб­разно действующие причины»; но Гегель понимает здесь под словом «механический» — слепо, бессознательно действующий, а не механический в геккелевском смысле. При этом для самого Гегеля все это противоположение до такой степени является превзойденной точ­кой зрения, что он даже не упоминает о нем ни в одном из обоих своих изложений причин­ности в «Логике» и затрагивает его только в «Истории философии», в тех местах, где оно выступает как исторический факт (следовательно, у Геккеля мы имеем здесь чистое недора­зумение, результат поверхностности!), и совершенно мимоходом при рассмотрении телеоло­гии («Логика», кн. III, отд. II, гл. 3), где об этом противоположении упоминается как о той форме, в которой старая метафизика формулировала противоположность между механиз­мом и телеологией. Вообще же он трактует указанное противоположение как давно уже пре­одоленную точку зрения. Таким образом, Геккель просто неверно списал у Гегеля, радуясь тому, что он здесь, как ему показалось, нашел подтверждение своей «механической» кон­цепции, и этим путем он приходит к тому блестящему результату, что когда естественный отбор создает у того или другого животного или растения какое-нибудь определенное изме­нение, то это происходит благодаря causa efficiens; если же это самое изменение вызывается искусственным отбором, то это происходит благодаря causa finalis! Селекционер есть causa finali s! Конечно, диалектик калибра Гегеля не мог путаться в пределах узкой противополож­ности между causa efficiens и causa finalis. А для теперешней стадии развития науки всей бесплодной болтовне об этой противоположности кладет конец то обстоятельство, что мы знаем из опыта и теории, что материя и ее способ существования — движение — несотвори-мы и, следовательно, являются своими собственными конечными причинами; между тем как у тех отдельных причин, которые на отдельные моменты времени и в отдельных местах изо­лируют себя в рамках взаимодействия движения вселенной или изолируются там нашей мыслью, не прибавляется решительно никакого нового определения,

«ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ». ЗАМЕТКИ И ФРАГМЕНТЫ 570

а лишь вносящий путаницу элемент в том случае, если мы их называем действующими при­чинами. Причина, которая не действует, не есть вовсе причина.

NB. Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под поня­тием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким же образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок же­лало видеть плод как таковой452 , вместо кошек, собак, овец и т. д. — млекопитающее как та­ковое, газ как таковой, металл как таковой, камень как таковой, химическое соединение как таковое, движение как таковое. Теория Дарвина требует подобного первичного млекопи­тающего, Promammale Геккеля453 , но должна в то же время признать, что если оно содержало в себе в зародыше всех будущих и ныне существующих млекопитающих, то в действитель­ности оно стояло ниже всех теперешних млекопитающих и было первобытно грубым, а по­этому и более преходящим, чем все они. Как доказал уже Гегель («Энциклопедия», ч. I, стр. 199), это воззрение, эта «односторонне математическая точка зрения», согласно которой ма­терия определима только количественным образом, а качественно искони одинакова, есть «не что иное, как точка зрения» французского материализма XVIII века454 . Она является да­же возвратом к Пифагору, который уже рассматривал число, количественную определен­ность, как сущность вещей.

* * *

Во-первых, Кекуле⁴⁵⁵. Далее: систематизацию естествознания, которая становится теперь все более и более необходимой, можно найти не иначе, как в связях самих явлений. Так, ме­ханическое движение небольших масс на каком-нибудь небесном теле кончается контактом двух тел, который имеет две формы, отличающиеся друг от друга лишь по степени: трение и удар. Поэтому мы изучаем сперва механическое действие трения и удара. Но мы находим, что дело этим не исчерпывается: трение производит теплоту, свет и электричество; удар —

ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ. КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК 5Ц

теплоту и свет, а, может быть, также и электричество. Таким образом, мы имеем превраще­ние движения масс в молекулярное движение. Мы вступаем в область молекулярного дви­жения, в физику, и продолжаем исследовать дальше. Но и здесь мы находим, что исследова­ние молекулярным движением не заканчивается. Электричество переходит в химические превращения и возникает из химических превращений; теплота и свет тоже. Молекулярное движение переходит в атомное движение: химия. Изучение химических процессов находит перед собой, как подлежащую исследованию область, органический мир, т. е. такой мир, в котором химические процессы происходят согласно тем же самым законам, но при иных ус­ловиях, чем в неорганическом мире, для объяснения которого достаточно химии. А все хи­мические исследования органического мира приводят в последнем счете к такому телу, ко­торое, будучи результатом обычных химических процессов, отличается от всех других тел тем, что оно есть сам себя осуществляющий перманентный химический процесс, — приво­дят к белку. Если химии удастся изготовить этот белок в том определенном виде, в котором он, очевидно, возник, в виде так называемой протоплазмы, — в том определенном или, вер­нее, неопределенном виде, в котором он потенциально содержит в себе все другие формы белка (причем нет нужды принимать, что существует только один вид протоплазмы), то диа­лектический переход будет здесь доказан также и реально, т. е. целиком и полностью. До тех пор дело остается в области мышления, alias* гипотезы. Когда химия порождает белок, хи­мический процесс выходит за свои собственные рамки, как мы видели это выше относитель­но механического процесса. Он вступает в некоторую более богатую содержанием область — область органической жизни. Физиология есть, разумеется, физика и в особенности химия живого тела, но вместе с тем она перестает быть специально химией: с одной стороны, сфера ее действия ограничивается, но, с другой стороны, она вместе с тем поднимается здесь на некоторую более высокую ступень.

— иначе говоря. Ред.

«ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ». ЗАМЕТКИ И ФРАГМЕНТЫ 572