[Движение как способ существования материи]

Движение есть способ существования материи, следовательно, нечто большее, чем про­сто ее свойство. Не существует и никогда не могло существовать материи без движения.

— включая сюда. Ред.

* — respective — соответственно. Ред.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 632

Движение в мировом пространстве, механическое движение менее значительных масс на от­дельном небесном теле, колебание молекул в качестве теплоты, электрическое напряжение, магнитная поляризация, химическое разложение и соединение, органическая жизнь вплоть до ее высшего продукта, мышления, — вот те формы движения, в которых — в той или иной из них — находится каждый отдельный атом вещества в каждый данный момент. Всякое равновесие либо является лишь относительным покоем, либо само представляет собой дви­жение в равновесии, каким, например, является движение планет. Абсолютный покой мыс­лим лишь там, где нет материи. Итак, нельзя отделять от материи ни движения как такового, ни какой-либо из его форм, например механической силы; нельзя противопоставлять мате­рии движение как нечто особое, чуждое ей, не приходя к абсурду.

К гл. VII, стр. 70—72 [Естественный отбор]

Дюринг должен был бы с радостью ухватиться за теорию natural selection* , ибо она все же дает наилучшую иллюстрацию для его учения о бессознательных целях и средствах. — Если Дарвин исследует естественный отбор, ту форму, в которой совершается медленное измене­ние, то Дюринг требует, чтобы Дарвин указал и причину изменения, относительно которой равным образом ничего не известно и г-ну Дюрингу. Каковы бы ни были успехи науки, г-н Дюринг всегда скажет, что еще чего-то недостает, и, таким образом, у него окажется дос­таточное основание для брюзжания.

К гл. VII [О Дарвине]

Как велик чрезвычайно скромный Дарвин, который не только сопоставляет, группирует и подвергает обработке тысячи фактов из всей биологии, но и с радостью упоминает о каждом из своих предшественников, как бы незначителен он ни был, даже и тогда, когда это умаляет его собственную славу, — если его сравнить с хвастливым Дюрингом, который сам ничего не дает, но пренебрежительно относится к тому, что дают другие, и который...

— естественного отбора. Ред.

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 633

К гл. VII, стр. 71—72; гл. VIII, стр. 80—81

Дюрингиана. Дарвинизм, стр. 115⁵¹⁷.

Приспособление растений, утверждает Дюринг, представляет собой комбинацию физиче­ских сил или химических агентов, следовательно вовсе не есть приспособление. Если «рас­тение в своем росте избирает такой путь, на котором оно получает наибольшее количество света», то оно делает это различными путями и различными способами, в зависимости от ви­да и свойства растений. Но физические силы и химические агенты действуют в каждом рас­тении по-разному и способствуют тому, что растение, которое есть ведь нечто иное, чем эти «химические и физические и т. д.», получает необходимый для него свет тем путем, который стал для него характерным благодаря длительному предшествовавшему развитию. Этот свет действует как раздражение на клетки растения и вызывает в них как реакцию деятельность именно этих сил и агентов* . Так как этот процесс совершается в органическом клеточном образовании и принимает форму раздражения и реакции, которые здесь так же имеют место, как и тогда, когда они происходят при посредстве нервов в мозгу, — то и в том и в другом случае применимо одно и то же выражение: приспособление. Если же приспособление не­пременно должно совершаться при посредстве сознания, то где же начинается сознание и приспособление и где оно прекращается? У монеры, у насекомоядного растения, у губок, у коралла, в первом нерве? Дюринг доставил бы естествоиспытателям старого закала огромное удовольствие, если бы он указал границу. Раздражение протоплазмы и реакция протоплазмы имеются налицо всюду, где есть живая протоплазма. Л так как протоплазма, благодаря дей­ствию медленно изменяющихся раздражений, сама в свою очередь изменяется,—иначе она бы погибла,—то ко всем органическим телам необходимо применить одно и то же выраже­ние, а именно: приспособление.

К гл. VII, стр. 71 и сл. [Приспособление и наследственность]

Геккель рассматривает приспособление по отношению к развитию видов как фактор от­рицательный, вызывающий изменения, а наследственность — как фактор положительный,

Пометка на полях: «Также и у животных главную роль играет непроизвольное приспособление». Ред.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 634

сохраняющий виды. Дюринг, наоборот, утверждает (стр. 122), что наследственность вызыва­ет и отрицательные результаты, производит изменения (при этом пустословие о преформа-

{1 О

ции)518 . Чрезвычайно легко перевернуть эти противоположности, — как и всякие другие противоположности этого рода, — и показать, что, наоборот, приспособление, именно бла­годаря изменению формы, сохраняет существенное, самый орган, между тем как наследст­венность уже благодаря соединению двух, всякий раз различных, индивидов всегда вызывает изменения, накопление которых не исключает изменения вида. Ведь наследуются также и результаты приспособления! Но при этом мы не подвигаемся ни на шаг вперед. Мы должны считаться с фактическим положением вещей и исследовать его, и тогда мы, конечно, уви­дим, что Геккель совершенно прав, считая наследственность по самой сути дела консерва­тивной, положительной, а приспособление — революционизирующей, отрицательной сторо­ной процесса. Приручение и разведение животных и культивирование растений, а также не­произвольное приспособление говорят нам здесь более убедительным языком, чем все «утонченные концепции» Дюринга.

К гл. VIII, стр. 81—84

Дюринг, стр. 141.

Жизнь. За последние двадцать лет физиолого-химики и химико-физиологи неоднократно утверждали, что обмен веществ есть важнейшее явление жизни, — и здесь это повторно воз­водится в дефиницию жизни. Но эта дефиниция не является ни точной, ни исчерпывающей. Мы наблюдаем обмен веществ и при отсутствии жизни, например при простых химических процессах, которые при достаточном притоке сырых материалов всегда снова порождают свои собственные условия, причем носителем процесса является определенное тело (приме­ры см. у Роско, стр. 102, производство серной кислоты)⁵¹⁹, при эндосмосе и экзосмосе (через мертвые органические и даже неорганические перепонки?), между искусственными клетка­ми Траубе и окружающей их средой. Итак, обмен веществ, которым хотят объяснить жизнь, сам требует, в свою очередь, более точного определения. Несмотря на всякие глубокие обос­нования, утонченные концепции и тонкие исследования, мы, значит, все же не дошли до по­нимания сути дела и продолжаем спрашивать: что такое жизнь?

Дефиниции не имеют значения для науки, потому что они всегда оказываются недоста­точными. Единственно реальной

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 635

дефиницией оказывается развитие самого существа дела, а это уже не есть дефиниция. Для того чтобы выяснить и показать, что такое жизнь, мы должны исследовать все формы жизни и изобразить их в их взаимной связи. Но для обыденного употребления краткое указание наиболее общих и в то же время наиболее характерных отличительных признаков в так на­зываемой дефиниции часто бывает полезно и даже необходимо, да оно и не может вредить, если только от дефиниции не требуют, чтобы она давала больше того, что она в состоянии выразить. Итак, попытаемся дать подобное определение жизни, что безуспешно старалось сделать немало людей (см. у Николсона)⁵²⁰.

Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования заключает­ся по своему существу в постоянном обновлении их химических составных частей путем пи­тания и выделения.

... Из органического обмена веществ как существенной функции белка и из свойственной белку пластичности выводятся затем все прочие простейшие функции жизни: раздражи­мость, заключающаяся уже во взаимодействии между белком и его пищей; сокращаемость, обнаруживающаяся при поглощении пищи; способность к росту, которая на самой низшей ступени (монера) включает в себя размножение путем деления; внутреннее движение, без которого невозможны ни поглощение, ни ассимилирование пищи. Но лишь путем наблюде­ния можно выяснить, каким образом совершается процесс развития от простого пластиче­ского белка к клетке и, следовательно, к организму, а такое исследование уже не относится к простому обиходному определению жизни. (Дюринг говорит на стр. 141 еще о целом про­межуточном мире, так как без системы каналов, по которым совершается циркуляция ве­ществ, и без «зародышевой схемы» нет подлинной жизни. Это место великолепно.)

Кгл.X,стр.98—104 Дюринг — политическая экономия. — Двое мужей

Пока речь идет о морали, Дюринг может считать их равными, но это перестает быть воз­можным, как только речь заходит о политической экономии. Если, например, этими двумя мужами оказываются какой-нибудь янки, broken in to all trades* , и берлинский студиоз, у ко­торого нет ничего, кроме аттестата об окончании школы и философии действительности,

— приспособленный ко всем профессиям. Ред.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 636

да еще рук, из принципа никогда не упражнявшихся в фехтовании, которое сделало бы их сильными, то можно ли в таком случае говорить о равенстве? Янки производит все, студиоз лишь кое в чем помогает, распределение же происходит в соответствии с тем, что каждый из них сделал, — и вскоре янки будет в состоянии капиталистически эксплуатировать возрас­тающее (благодаря рождаемости или иммиграции) население колонии. Итак, двое мужей легко могут положить начало всему современному строю, капиталистическому производству и пр., и при этом ни одному из них не приходится прибегать к сабле.

Кгл.X, стр. 104-109

Дюрингиана.

Равенство — справедливость. — Представление о том, что равенство есть выражение справедливости, принцип совершенного политического и социального строя, возникло впол­не исторически. В первобытных общинах равенства не существовало, или оно существовало лишь в весьма ограниченных размерах для полноправного члена отдельной общины и соче­талось с существованием рабства. То же и в античной демократии. Равенство всех людей — греков, римлян и варваров, свободных и рабов, уроженцев государства и иностранцев, граж­дан государства и тех, кто только пользовался его покровительством, и т. д. — представля­лось античному человеку не только безумным, но и преступным, и было последовательно, что первые его начатки в христианстве подвергались преследованиям. — В христианстве впервые было выражено отрицательное равенство перед богом всех людей как грешников и в более узком смысле равенство тех и других детей божьих, искупленных благодатью и кро­вью Христа. Как та, так и другая концепция вытекала из роли христианства как религии ра­бов, изгнанников, отверженных, гонимых, угнетенных. С победой христианства этот момент отступил на задний план, наиболее важной стала прежде всего противоположность между верующими и язычниками, правоверными и еретиками. — Усиление городов и, вместе с тем, более или менее развитых элементов как буржуазии, так и пролетариата неизбежно должно было вновь вызвать постепенное пробуждение требования равенства как условия буржуазно­го существования, а с этим было связано то, что пролетарии из политического равенства ста­ли выводить равенство социальное. Впервые это было резко выражено — конечно, в религи­озной форме — в Крестьянской войне. — Буржуазная

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 637

сторона требования равенства была резко, — но еще в виде общечеловеческого требования, — сформулирована впервые у Руссо. Как и при всех требованиях буржуазии, пролетариат и в данном случае, как роковая тень, следует за буржуазией и делает свои выводы (Бабёф). Эту связь между буржуазным равенством и пролетарскими выводами следует развить более под­робно.

Итак, для выработки положения «равенство = справедливости» понадобилась почти вся предшествующая история, и сформулировать его удалось лишь тогда, когда уже существо­вали буржуазия и пролетариат. Но принцип равенства заключается в том, что не должно су­ществовать никаких привилегий, следовательно он оказывается по сути дела отрицатель­ным, он объявляет всю предшествующую историю негодной. Так как этот принцип лишен положительного содержания и так как он огульно отвергает все прошлое, он одинаково при­годен и для того, чтобы быть провозглашенным великой революцией 1789— 1796 гг., и для позднейших, фабрикующих системы плоских умов. Но выдавать положение «равенство = справедливости» за высший принцип и за последнюю истину нелепо. Равенство существует лишь в рамках противоположности к неравенству, справедливость — лишь в рамках проти­воположности к несправедливости; следовательно, над этими понятиями еще тяготеет про­тивоположность по отношению к предшествующей истории, стало быть — само старое об-

* щество .

Уже в силу этого обстоятельства понятия равенства и справедливости не могут выражать вечную справедливость и истину. Через несколько поколений общественного развития при коммунистическом строе и при умножившихся ресурсах люди должны будут дойти до того, что кичливые требования равенства и права будут казаться столь же смешными, как смешно, когда теперь кичатся дворянскими и тому подобными наследственными привилегиями. Про­тивоположность как по отношению к старому неравенству и к старому положительному пра­ву, так и по отношению к новому, переходному праву исчезнет из практической жизни; то­му, кто будет настаивать, чтобы ему с педантической точностью была выдана причитающая­ся ему равная и справедливая доля продуктов, — тому в насмешку выдадут двойную пор­цию. Даже Дюринг согласится с тем, что это можно «предвидеть», и где тогда окажется ме­сто для равенства и справедливости, как не в кладовой для исторических воспоминаний? От­того, что теперь подобные фразы весьма

Пометка на полях: «Представление о равенстве вытекает из равенства всеобщего человеческого труда в то­варном производстве. «Капитал», стр. 36»⁵²¹.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 638

пригодны для агитации, они отнюдь не становятся вечной истиной.

(Развить содержание равенства. — Ограничение правовой стороной и т. д.)

Впрочем, также и в настоящее время и для довольно еще долгого будущего абстрактная теория равенства является нелепостью. Ни один пролетарий-социалист или социалистиче­ский теоретик не захочет признать абстрактного равенства между собой и бушменом или обитателем Огненной Земли, или хотя бы даже крестьянином, или же полуфеодальным сельским поденщиком; а как только это будет преодолено хотя бы только в Европе, будет преодолена и абстрактная точка зрения равенства. При установлении рационального равен­ства само это равенство теряет всякое значение. Если теперь требуют равенства, то это про­исходит благодаря предвосхищению того умственного и нравственного выравнивания, кото­рое само собой наступает, вместе с требуемым равенством, при нынешних исторических от­ношениях. Но вечная мораль должна была быть возможной во всякое время и повсеместно. Даже Дюринг не решается утверждать этого о равенстве; он, наоборот, допускает до поры до времени репрессию, признавая, следовательно, что равенство оказывается не вечной исти­ной, а историческим продуктом и отличительным признаком определенных исторических состояний.

Буржуазное равенство (уничтожение классовых привилегии) весьма отличается от проле­тарского равенства (уничтожения самих классов). Требование равенства, идущее дальше это­го пролетарского равенства, т. е. абстрактно понятое, становится нелепым. В конце концов и г-н Дюринг вынужден вновь протащить с черного хода насилие, вооруженное и администра­тивное, судебное и полицейское.

Таким образом, представление о равенстве само оказывается историческим продуктом, для выработки которого необходима вся предшествующая история; представление это, сле­довательно, не существует испокон веков как вечная истина. Если же в настоящее время оно представляется большинству людей — en principe* — чем-то само собой разумеющимся, то это является результатом не его аксиоматического характера, а распространения идей XVIII века. Итак, если в настоящее время два пресловутых мужа становятся на точку зрения равен­ства, то это происходит оттого, что Дюринг представляет их себе как «образованных» людей XIX века и что это для них «естественно».

— в принципе. Ред.

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 639

А как ведут и вели себя действительные люди, всегда зависит и всегда зависело от тех исто­рических условий, при которых они жили.

К гл. IX, стр. 94—96; гл. X, стр. 104—109 [Зависимость идей от общественных отношений]

Взгляд, согласно которому будто бы идеями и представлениями людей созданы условия их жизни, а не наоборот, опровергается всей предшествующей историей, в которой до сих пор результаты всегда оказывались иными, чем те, каких желали, а в дальнейшем ходе в большинстве случаев даже противоположными тому, чего желали. Этот взгляд лишь в более или менее отдаленном будущем может стать соответствующим действительности, поскольку люди будут заранее знать необходимость изменения общественного строя (sit venia verbo ), вызванную изменением отношений, и пожелают этого изменения, прежде чем оно будет на­вязано им помимо их сознания и воли. — Это применимо и к представлениям о праве, а сле­довательно и к политике (as far as that goes** , этот пункт следует рассмотреть в отделе «Фи­лософия», — «насилие» остается для «Политической экономии»).

К гл. XI, стр. 116—117 (ср. также отдел III, гл. V, стр. 328—330)

Уже верное отражение природы — дело трудное, продукт длительной истории опыта. Си­лы природы представляются первобытному человеку чем-то чуждым, таинственным, подав­ляющим. На известной ступени, через которую проходят все культурные народы, он осваи­вается с ними путем олицетворения. Именно это стремление к олицетворению создало по­всюду богов, и consensus gentium*** , на которое ссылается доказательство бытия бога, дока­зывает именно лишь всеобщность этого стремления к олицетворению как необходимой пе­реходной ступени, — а следовательно и всеобщность религии. Лишь действительное позна­ние сил природы изгоняет богов или бога из одной области вслед за другой (Секки и его солнечная система)**** . В настоящее время этот процесс настолько продвинулся вперед, что теоретически его можно считать законченным.

— да будет позволено сказать так. Ред. — в той мере, в какой ато уместно. Ред. * — единогласное мнение народов. Ред. " Ср. настоящий том, стр. 515. Ред.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 640

В сфере общественных явлений отражение еще более трудное дело. Общество определя­ется экономическими отношениями, производством и обменом, наряду с историческими предпосылками.

К гл. XII, стр. 122—125 (ср. «Введение», стр. 21—23)

Противоположность, — если вещи присуща противоположность, то эта вещь находится в противоречии с самой собой; то же относится и к выражению этой вещи в мысли. Например, в том, что вещь остается той же самой и в то же время непрерывно изменяется, что она со­держит в себе противоположность между «пребыванием одной и той же» и «изменением», заключается противоречие.

К гл. XIII [Отрицание отрицания]

... Все индогерманские народы начинают с общей собственности. Почти у всех народов она в ходе общественного развития отменяется, отрицается, вытесняется другими формами — частной собственностью, феодальной собственностью и т. д. Подвергнуть отрицанию это отрицание, восстановить общую собственность на более высокой ступени развития — такова задача социальной революции. Или: античная философия первоначально представляла собой стихийный материализм. Из него возник идеализм, спиритуализм, отрицание материализма, сперва в виде противоположности между душой и телом, затем в учении о бессмертии и в монотеизме. Посредством христианства этот спиритуализм стал общераспространенным. Отрицание этого отрицания — воспроизведение старого на более высокой ступени, совре­менный материализм, который, по отношению к прошлому, находит свое теоретическое за­вершение в научном социализме.

... Само собой разумеется, что эти естественные и исторические процессы отражаются в мыслящем мозгу и воспроизводятся в нем, как это обнаруживается уже в вышеприведенных примерах — ах —a и т. д., и как раз высшие диалектические задачи разрешаются лишь по­средством этого метода.

Конечно, существует и плохое, бесплодное отрицание. — Истинное — естественное, ис­торическое и диалектическое — отрицание как раз и есть (рассматриваемое со стороны фор­мы) движущее начало всякого развития: разделение на противоположности, их борьба и раз­решение, причем (в истории отчасти,

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 641

в мышлении вполне) на основе приобретенного опыта вновь достигается первоначальный исходный пункт, но на более высокой ступени. — Бесплодным же отрицанием является от­рицание чисто субъективное, индивидуальное, представляющее собой не стадию развития самого предмета, а привнесенное извне мнение. А так как при таком отрицании не может по­лучиться ничего, то отрицающий таким образом должен быть не в ладу с миром, должен ворчливо порицать все существующее и все совершившееся, все историческое развитие. Хо­тя древние греки и добились кое-каких результатов, но они не знали ни спектрального ана­лиза, ни химии, ни дифференциального исчисления, ни паровой машины, ни шоссейных до­рог, ни электрического телеграфа, ни железных дорог. Стоит ли долго останавливаться на произведениях таких отсталых людей? Все дурно — постольку этого рода отрицатели явля­ются пессимистами, — за исключением нашей собственной высочайшей персоны, которая оказывается совершенной, а таким путем наш пессимизм переходит в наш оптимизм. Итак, мы сами произвели отрицание отрицания !

Даже взгляд Руссо на историю: первоначальное равенство — порча, вызванная неравенст­вом, — установление равенства на более высокой ступени — есть отрицание отрицания.

Дюринг постоянно проповедует идеализм — идеальную точку зрения. Если мы из сущест­вующих отношений делаем выводы относительно будущего, если мы постигаем и исследуем положительную сторону отрицательных элементов, действующих в ходе истории, — а это по-своему делает даже самый ограниченный прогрессист, даже идеалист Ласкер, — то Дю­ринг называет это «идеализмом», и поэтому он считает себя вправе фабриковать проекты будущего, в которых намечается даже план школьного преподавания и которые оказываются фантастическими, так как они основаны на невежестве. Он не замечает, что он сам при этом производит отрицание отрицания.

К гл. XIII, стр. 140-142

Отрицание отрицания и противоречие.

«Ничто» чего-либо положительного, — говорит Гегель, — ость некое определенное ничто⁵²².

«Дифференциалы могут быть рассматриваемы как настоящие нули* , и с ними можно оперировать как с на­стоящими нулями* , между

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 642

которыми, однако, существует определенное отношение, вытекающее из состояния рассматриваемого именно в данном случае вопроса». Математически это не является нелепостью, — говорит Боссю⁵²³.

Дробь % может иметь весьма определенное значение, если она получается благодаря од­новременному исчезновению числителя и знаменателя. То же самое 0:0 = А:В, где, следова­тельно, % = ^A/B изменяется с изменением значения А и В (стр. 95, примеры). А разве это не «противоречие», что между нулями существуют отношения, т. е. что они могут иметь не только значение вообще, но даже различные значения, которые можно выразить в числах? 1:2 = 1:2; 1—1:2—2=1:2; 0:0 = 1:2.⁵²⁴

Сам Дюринг говорит, что вышеупомянутые суммирования бесконечно малых величин — на обычном языке, интегральное исчисление — представляют собой наивысшие и т. д. опе­рации в математике. Как производится этот род исчислений? У нас имеются две, три — или более — переменные величины, т. е. имеются такие величины, между которыми, при их из­менении, обнаруживается определенное отношение. Пусть, например, даны две величины, a и y, и требуется разрешить определенную, неразрешимую с помощью элементарной матема­тики, задачу, в которой функционируют х и у. Я дифференцирую x и y, т. е. принимаю их столь бесконечно малыми, что они исчезают по сравнению со сколь угодно малой действи­тельной величиной, так что от х и у не остается ничего, кроме их взаимного отношения, без всякой материальной основы, следовательно d^x/d_y = %, но это % выражает собой отношение ^x/y. То, что это отношение двух исчезнувших величин, фиксированный момент их исчезнове­ния, представляет собой противоречие, не может смущать нас. Итак, что же я сделал, как не то, что я подверг отрицанию x и y, но не в том смысле, что мне больше нет дела до них, а со­ответственно обстоятельствам дела. Вместо хиуя имею в данных формулах или уравнениях их отрицание, dx иdy. Затем я произвожу обычные действия с этими формулами, обращаюсь с dx и dy так, как если бы они были действительными величинами, и в известном пункте я отрицаю отрицание, т. е. интегрирую дифференциальную формулу, вместо dx и dy подстав­ляю действительные величины x и y, таким образом, я вовсе не топчусь на месте, но разре­шаю задачу, о которую элементарная геометрия и алгебра могли бы только попусту обло­мать себе зубы.

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 643

К ОТДЕЛУ ВТОРОМУ

К гл. II

Рабство — там, где оно является господствующей формой производства, — превращает труд в рабскую деятельность, т. е. в занятие, бесчестящее свободных людей. Тем самым за­крывается выход из подобного способа производства, между тем как, с другой стороны, для более развитого производства рабство является помехой, устранение которой становится на­стоятельной необходимостью. Всякое основанное на рабстве производство и всякое основы­вающееся на нем общество гибнут от этого противоречия. Разрешение его совершается в большинстве случаев путем насильственного порабощения гибнущего общества другим, бо­лее сильным (Греция была покорена Македонией, а позже Римом). До тех пор пока эти по­следние, в свою очередь, имеют своей основой рабский труд, происходит лишь перемещение центра, и весь процесс повторяется на более высокой ступени, пока наконец (Рим) не проис­ходит завоевание таким народом, который вместо рабства вводит новый способ производст­ва. Либо же рабство отменяется насильственно или добровольно, и в таком случае прежний способ производства гибнет: место крупных плантаций занимает парцеллярное хозяйство скваттеров, как в Америке. Таким образом от рабства погибла также и Греция, и еще Ари­стотель заметил, что общение с рабами деморализует граждан, не говоря уже о том, что рабы делают для граждан труд невозможным. (Иное дело домашнее рабство — как, например, на Востоке; здесь оно образует основу производства не прямо, а косвенно, в качестве составной части семьи, переходя в нее незаметным образом (рабыни гарема).)

К гл. III

В дюринговской достойной осуждения истории господствует насилие. В действительном же, поступательном историческом движении господствуют материальные достижения, ко­торые сохраняются.

К гл. III

А чем же поддерживается насилие, армия? Деньгами. Итак, опять-таки оказывается, что оно зависит от производства. Ср. афинский флот и политику 380—340 годов. Насилие по от­ношению к союзникам кончилось неудачей вследствие недостаточности материальных средств, необходимых для энергичного

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 644

ведения продолжительных войн. Английские субсидии, доставлявшиеся новой, крупной промышленностью, победили Наполеона.

К гл. III [Партия и военная подготовка]

При рассмотрении борьбы за существование и декламации Дюринга против борьбы и оружия следует подчеркнуть, что революционной партии необходимо знать и борьбу: партии предстоит совершить революцию — возможно, в более или менее близком будущем. Но не против нынешнего военно-бюрократического государства, — что политически было бы столь же безумно, как попытка Бабёфа непосредственно перескочить от Директории к ком­мунизму, и даже еще безумнее, так как Директория все же была буржуазным и крестьянским правительством⁵²⁵, — а против того буржуазного государства, которое придет на смену ны­нешнему государству: партия может оказаться вынужденной, в защиту законов, установлен­ных самой буржуазией, предпринять революционные шаги против буржуазного государства. Поэтому-то всеобщая воинская повинность — в наших интересах, и она должна быть ис­пользована всеми для того, чтобы научиться борьбе; в особенности это относится к тем ли­цам, которым полученное образование позволяет проходить в течение года, в качестве воль­ноопределяющихся, военную подготовку, необходимую для того, чтобы стать офицером.

К гл. IV О «насилии»

Признается, что насилие играет и революционную роль, и именно во все имеющие ре­шающее значение «критические» эпохи, как при переходе к социалитету, притом лишь в ка­честве вынужденной обороны от реакционных внешних врагов. Но изображенный Марксом переворот, совершавшийся в XVI веке в Англии, имел и свою революционную сторону: он был одним из основных условий превращения феодального землевладения в буржуазное и развития буржуазии. Французская революция 1789 г. также в значительной степени приме­няла насилие; 4 августа лишь санкционировало насильственные действия крестьян и было дополнено конфискацией дворянских и церковных имуществ526 . Насильственное завоевание, произведенное германцами, основание на завоеванных землях таких государств, в которых господствовала деревня, а не город (как в древнем мире), сопровождалось — именно поэто­му — превращением раб-

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 645

ства в менее тягостное крепостное состояние и в другие формы зависимости крестьян (в древнем мире латифундии сопровождались обращением пахотной земли в пастбища для ско­та).

К гл. IV [Насилие, общинная собственность, экономика и политика]

Когда индогерманцы переселились в Европу, они, вытеснив путем насилия первоначаль­ных обитателей, обрабатывали землю при общинном землевладении. Существование по­следнего еще можно исторически установить у кельтов, германцев и славян, а у славян, гер­манцев и даже у кельтов (rundale) оно еще существует, и притом даже в условиях прямой (Россия) или косвенной (Ирландия) зависимости крестьян. Насилие прекратилось после того, как были вытеснены лапландцы и баски. Внутри общины господствовало равенство или же возникали добровольно признаваемые привилегии. Там, где из общей собственности возник­ла частная собственность отдельных крестьян на землю, этот раздел между членами общины происходил до XVI века совершенно без принуждения; в большинстве случаев он совершал­ся вполне постепенно, и остатки общего владения были весьма обычным явлением. О наси­лии не было и речи, оно применялось лишь против этих остатков (Англия XVIII и XIX веков, Германия главным образом XIX века). Ирландия представляет собой особый случай. Эта общая собственность мирно существовала в Индии и в России при различнейших насильст­венных завоеваниях и деспотиях и служила для них основой. Россия является доказательст­вом того, как производственные отношения определяют политические отношения насилия. До конца XVII века русский крестьянин не подвергался сильному угнетению, пользовался свободой передвижения, был почти независим. Первый Романов прикрепил крестьян к зем­ле. Со времени Петра началась внешняя торговля России, которая могла вывозить лишь зем­ледельческие продукты. Этим было вызвано угнетение крестьян, которое все возрастало по мере роста вывоза, ради которого оно совершалось, пока Екатерина не сделала этого угнете­ния полным и не завершила законодательства. Но это законодательство позволяло помещи­кам все более притеснять крестьян, так что гнет все более и более усиливался.

К гл. IV

Если насилие является причиной социальных и политических порядков, то что же являет­ся причиной насилия? Присвоение продуктов чужого труда и чужой рабочей силы. Насилие

МАТЕРИАЛЫ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 646

могло изменить потребление продуктов, но не самый способ производства, оно не могло превратить барщину в наемный труд, кроме тех случаев, когда были налицо необходимые для этого условия и когда форма крепостного труда стала оковами для производства.

К гл. IV

До сих пор насилие — отныне социалитет. Чистое благое пожелание, требование «спра-ведливости». Но Т. Мор выдвинул это требование уже 350 лет тому назад527 , а оно все еще не выполнено. Почему же оно должно осуществиться теперь? Дюринг не дает ответа. В дейст­вительности крупная промышленность выдвигает это требование не как требование справед­ливости, а как необходимость, обусловленную производством, а это в корне меняет все дело.

К ОТДЕЛУ ТРЕТЬЕМУ

Кгл.I Фурье («Новый хозяйственный и социетарный мир»).

Элемент неравенства: «человек, будучи по инстинкту врагом равенства» (стр. 59). «Этот механизм мошенничеств, который называют цивилизацией» (стр. 81).

«Надо будет избегать отсылки их» (женщин), «как это принято у нас, на неблагодарные занятия, на рабские роли, какие им предназначает философия, утверждающая, что женщина создана только для того, чтобы сни­мать накипь с горшка и чинить старые штаны» (стр. 141).

«Бог определил для промышленного труда лишь меру притяжения, соответствующую четверти того вре­мени, какое социетарный человек может отдавать труду». Остальное время должно быть поэтому посвящено земледелию, скотоводству, кухне, трудовым армиям (стр. 152).

«Нежная мораль, милая и чистая подруга торговли» (стр. 161). Критика морали (стр. 162 и следующие).

В современном обществе, «в цивилизованном механизме» царит «двоедушие в действиях, противоречие между индивидуальным интересом и коллективным»; это — «всеобщая война индивидов против масс. А наши политические науки осмеливаются еще говорить о единстве действия!» (стр. 172).

«Люди нового времени всюду терпели неудачи в изучении природы именно потому, что они не знали тео­рии исключений или переходов, теории помесей». Примеры «помесей»: «айва, нектарин, угорь, летучая мышь» и т. д. (стр. 191).

ИЗ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ К «АНТИ-ДЮРИНГУ» 647