§ 8. «Народ» и искусство

А. Народ, то есть угнетенные классы общества, весьма различные на разных ступенях общественного развития, с точки зрения искусства надо рассматривать, как, впрочем, и всякую иную прослойку общества, в трех различных, но связанных между собой аспектах:

а) как субъект, как самостоятельного художника (творца

искусства <...»;

б) как объект, как предмет изображения в произведении

искусства <...>;

в) как адресата, как потребителя искусства (см. «искусство для народа», народный театр и т. д.). <...>

Задание 5.

При чтении текстов к 5 заданию, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Какова была политика фашизма в области культуры? Чем отличаются национальные черты культуры от националистических амбиций в культуре? Как современники и очевидцы оценивают Гитлера?

2. Как понимали свой долг мастера искусства Германии в той обстановке?

3.Какие реальные факты из жизни Германии тех лет описаны в стихах?

4.Почему немецкий автор посвятил свои стихи болгарину Димитрову? Чем известен Димитров и каким образом он оказался связан с Германией? Какое факт истории Европы и мира 30-х годов ХХ века лежит в основе данного стихотворения?

5.Чем знамениты авторы представленных произведений?

БЕРНГАРД БЕСТЛЯЙН (ГЕРМАНИЯ).

ПЕСНЯ У3НИКОВ 3АКСЕНXАУ3ЕНА

Мы твердо печатаем шаг,

грудью встречая невзгоды

(ибо нам шлет надежда сквозь мрак

утренний свет свободы).

Все реже, глуше и все мертвей

к нам из прошлого вести

(грядущее ждет цельных людей,

вот спеть бы ему с нами вместе).

Бесплотны, как духи болот,

бредем дорогой забытой

(что в Заксенхаузен нас ведет,

а выходы из него закрыты).

Здесь мы за колючей стеной,

здесь трудимся до пота

(и крепнем, готовясь в бой,—

бессрочна эта работа).

Выйти отсюда нельзя живым,

впустую годы не мерьте

(стал чуть не каждый из нас

седым в этом лагере смерти).

Вот она — жизнь в паре шагов,

за проволокой колючей

(хрипим — нам не хватает слов

от жажды свободы жгучей).

Мы твердо печатаем шаг,

грудью встречая невзгоды

(ибо нам шлет надежда сквозь мрак

утренний луч свободы).

(Эта песня создана тремя видными коммунистическими

деятелями - Бернгардом Бестляйном, Карлом Фишером и

Карлом Вдохом, - попавшими в лагерь Заксенхаузен

одними из первых. Песня пелась на мелодию известной рабочей песни.)

ИОГАННЕС БЕХЕР (ГЕРМАНИЯ).

СЛЕЗЫ ОТЕЧЕСТВА

Скажи, Германия, что сделали с тобой?

Свободу, мощь и честь себе завоевала?

Так преуспела ты, как не преуспевала?

Все немцы счастливы, довольны все судьбой?

«Германия, проснись!» — тот клич гремел трубой,

Посулами тебя кормили до отвала;

Теперь схватили, бьют,— так битой не бывала

Ты никогда, никем. И стала ты рабой.

Вся очерствела ты и мыслью оскудела.

Слова — обман и фальшь. Где честь, где правда тут?

Что маскирует ложь, то обличает дело:

Вот бешеный садист занес над жертвой кнут,

Вот изувер-палач уже секиру поднял...

А сколько новых жертв прибавится сегодня!

Вы, фуги Баха, ты, творец их гениальный!

Полотна Грюневальда — ясность, синева!

Ты Гельдерлина гимн! Вершины мастерства!

Вы — краска, слово, звук,— на вас клеймо:

«кандальный»!

Не уничтожена ль там и сама природа?

Текут ли Неккар, Рейн? Цветут ли те края?

Резвится ль детвора там, где резвился я?

На месте ли Шварцвальд и боденские воды?

Четвертый год идет! У нас не стало слез

Чтобы Германию оплакивать Унес

Поток кровавый их. Нет, больше слез не лейте:

Нам ненависть нужна, и мужество сердец

И силы для борьбы, чтоб мукам был конец!

Вы, краска, слово, звук, -- разите, насмерть бейте! 1937

БЕРТОЛЬТ БРЕХТ. (ГЕРМАНИЯ).

ГЕРМАНИЯ

Пусть другие говорят о своем

Позоре, я же говорю о моем.

О Германия, бледная мать!

Сидишь среди народов

Вся вывалянная в дерьме,

Среди изгаженных

Самая грязная.

Беднейшего из твоих сыновей

Забили до смерти.

Когда он взвыл от голода,

Другие твои сыновья

На него подняли руку.

И об этом узнали все.

С поднятыми руками,

Руками, поднятыми на родного брата,

Они нагло вышагивают перед тобой

И смеются тебе в лицо.

И об этом известно всем.

В доме твоем

Звериным рыком

Изрыгают ложь.

А правда молчит.

Разве не так?

Почему тебя славословят твои тираны, почему

Обвиняют тебя угнетенные?

Эксплуатируемые

Тычут в тебя пальцами,

Эксплуататоры до небес возносят порядок,

Задуманный в доме твоем.

Но при этом все видят, что ты

Подвернула стыдливо подол,

Обагренный кровью

Лучшего из твоих сыновей.

Люди смеются, слушая речи,

Раздающиеся в доме твоем.

Но тот, кто видит тебя, хватается за нож,

Как при виде грабителя.

О Германия, бледная мать!

Благодари сыновей своих,

Превративших тебя в посмешище

Или в пугало

Для народов всех стран!

НА СМЕРТЬ БОРЦА ЗА МИР

(Памяти, Карла фон Осецкого )

Непокоренный

убит.

Убитый

непокорен.

Уста провидца забиты землей.

Начинается кровавое похождение.

Могилу ревнителя мира топчут солдаты.

Так что же – была бесполезной борьба?

Когда погибает кто-то,

сражавшийся не в одиночку –

еще не значит,

что враг победил.

СОЖЖЕНИЕ КНИГ

После приказа властей о публичном сожжении

Книг вредного содержания,

Когда повсеместно понукали волов, тащивших

Телеги с книгами на костер,

Один гонимый автор, один из самых лучших,

Штудируя список сожженных, внезапно

Ужаснулся, обнаружив, что его книги

Забыты. Он поспешил к письменному столу,

Окрыленный гневом, и написал письмо власть имущим.

«Сожгите меня, — писало его крылатое перо. — Сожгите меня!

Не пропускайте меня! Не делайте этого!

Разве я Не писал в своих книгах только правду? А вы

Обращаетесь со мной, как со лжецом.

Я приказываю вам:

Сожгите меня!»

ЭРИХ ВАЙНЕРТ. (ГЕРМАНИЯ).

ДИМИТРОВ

Едва лишь судьи в полный зал вошли

И начали комедию по плану,

Чтоб торжеству звериному тиранов

Судейские увертки помогли,—

Встал коммунист. И, видя свет вдали,

Заговорил, с усмешкою во взоре,

О дне грядущем, что настанет вскоре

Для страждущих пяти шестых земли.

От этих слов притихли подлецы.

Впервые там, горя во мгле преступной,

Сияла ясность мысли неподкупной

И видима была во все концы.

Там человек стоял, семью словами

Сорвавший с бездны праздничный покров.

Он рос и рос и гордо, словно знамя,

Ввысь поднимал когорт железных зов.

Он к смертоносным подошел пружинам

И тайный механизм их обнажил.

Молчать заставить,— не хватило сил

У тех, кому предстал он исполином.

И паника возникла среди них,

И даже речь верховного бандита,

Что смертной казни требовал открыто,

Об эту твердость раздробилась вмиг.

Зверье в мундирах! Лезьте вон из кожи,—

Его усмешка бьет вас по когтям!

Пускай грозит ему всесильный хам,

Пускай убьет — но победить не сможет.

Живой, могучий, необъятный класс

Здесь, в этом зале, обвиняет — вас!

Безумствуйте у виселицы вы,—

Он не опустит гордой головы!

В ту пору угнетенные смирились,

Забыв о мощи классовой своей;

В недвижной тьме безмолвно притаились

И не решались тронуть палачей.

А здесь, во мраке, пламя запылало,

Что высек узник из своих оков.

И бросил в черной мгле, как братский зов,

Бессмертный клич Интернационала,

Он — коммунист, славнейший из борцов!(1934)

ФРАНЦ ВЕРФЕЛЬ. (ГЕРМАНИЯ).

«САМЫЙ ВЕЛИКИЙ» НЕМЕЦ

(Написано после выступления Гитлера

в берлинском Дворце спорта в сентябре 1938 г.)

На первый взгляд помешан —•

И жалок и потешен.

Но нет! Он не сошел с ума.

Он — воплощение дерьма.

Все пыжится, ярится,

Готов в припадке биться.

С трибуны брызжется слюной.

Сей субчик, может, впрямь больной?

Ничтожество, пустышка,

Полнейший никудышна.

Поганый прыщ и круглый ноль —

Себя он держит, как король.

Народ считая сбродом,

Глумится над народом.

Корежа наш родной язык,

Орет, шипит, мычит, как бык.

То лает, как собака,—•

Юродивый, кривляка.

Поганит воплями эфир,

Грозится покорить весь мир.

(Он жаден до наживы.)

Но мы — покуда живы —

Тому преграда и заслон,

И это носом чует он.

Он хочет нас заставить

Врагов в огне расплавить.

Но пусть же знает сей червяк,

Что он и есть наш злейший враг.

Задание 6.

При чтении текстов к 6 заданию, необходимо обратить особое внимание на материалы, которые помогут подробно и доказательно раскрыть следующие вопросы:

1. Что общего у авторов данных произведений в отношении к Родине? Есть ли в этом отношении специфические национальные черты ?

2. Каким представлен национальный идеал женщины (внешние черты и нравственные качества)? Насколько он соответствует современным представлениям?

3. Какие божества древних викингов названы в стихах? Опишите подробнее этих скандинавских богов?

ДАНИЯ

АНДЕРСЕН Г.-Х, ДАНИЯ —МОЯ РОДИНА

В цветущей Дании, где свет увидел я,

Берет мой мир свое начало;

На датском языке мать песни мне певала,

Шептала сказки мне родимая моя...

Люблю тебя, родных морей волна,

Люблю я вас, старинные курганы,

Цветы садов, родных лесов поляны,

Люблю тебя, отцов моих страна.

Где ткет весна узорные ковры

Пестрей, чем здесь, богаче и душистей?

Где светит месяц ярче и лучистей,

Где темный бук разбил пышней свои шатры?.,

Люблю я вас, леса, холмы, луга,

Люблю святое знамя «Данеборга»,—

С ним видел бог победной славы много!..

Люблю я Дании цветущей берега!..

Царицей севера, достойного венца,

Была ты — гордая своею долей скромной;

Но все же и теперь на целый мир огромный

Звенит родная песнь ж слышен звук резца!..

Люблю я вас, зеленые поля!

Вас пашет плуг, места победных браней!..

Бог воскресит всю быль воспоминаний,

Всю быль твою, родимая земля!..

Страна, где вырос я, где чувствую родным

И каждый холм, и каждый нивы колос,

Где в шуме волн мне внятен милый голос,

Где веет жизнь пленительным былым...

Вы, берегов скалистые края,

Где слышны взмахи крыльев лебединых,

Вы — острова, очаг былин старинных,

О, Дания! О, родина моя!..

НОРВЕГИЯ.

БЬЁРНСТЪЕРНЕ БЬЁРНСОН. МЫ ЛЮБИМ ЭТОТ КРАЙ

Да, мы любим край родимый,

Край лесистых круч,

Море, ветер нелюдимый,

Небо в хлопьях туч.

Любим дым родного дома,

И отца, и мать.

Стужи бодрость нам знакома,

Солнца благодать.

Гаральд здесь набегам вражьим

Положил предел.

Хокон был нам верным стражем,

Эйвин песни пел.

Начертал здесь кровью Олаф

Крест на склонах гор.

Сверре вел из этих долов

С новым Римом спор.

На врага точили бенны

Топоры свои.

Торденскьольд в поход священный

Выводил ладьи.

Жены защищали кровью

Честь родной земли

И без жалоб участь вдовью

До конца несли.

Правда, нас немного было,

Но хватало все ж,—

Коль валила вражья сила,

Все брались за нож!

Лучше сжечь гнездо родное,

Чем отдать врагу.

Я напомнить вам, герои,

Фредриксхалл могу!

Но насупилась погода,

И пришла беда.

Синеглазая Свобода

Родилась тогда.

С нею все легко, и что там

Голод иль война!

Даже смерть для нас почетом

Сделала она!

Враг бежал, покинув сечу,

Но, подняв булат,

Вышел нам визирь навстречу,

Наш названый брат.

Огорчась, без чувства мести

Спор вели мы с ним,

И теперь, три брата, вместе

Мы навек стоим!

Славь, Норвегия, свой жребий,

Ибо в дни тревог

Бог тебя услышал в небе

И тебе помог,—'

Чтоб не жертвою кровавой,

Не ценой войны

Отстояли мы и право,

И покой страны.

Да, мы любим край родимый,

Край лесистых круч,

Море, ветер нелюдимый,

Небо в хлопьях туч,

И, как бились наши деды —

Гордость наших лир,—

Будем биться до победы,

Но за вечный мир!

НОРВЕЖСКАЯ ДЕВУШКА

Ты со смущеньем и насмешкой

От этих слов уходишь вдаль,—

Но я люблю тебя, норвежка,

Чья прелесть тоньше, чем вуаль.

Твой взгляд скользит легко и странно,

Как свет луны в полночный час,

И есть ли лес такой туманный,

Где б я не видел этнх глаз?

Я так люблю твой профиль гордый,

Как яснозвездная зима,

Он чист. И все изгибы фьорда

В загадках твоего ума;

И эти пряди — белокуры,

Обвиты лентой позади,

Как в сказках древности амуры,

Трепещут на твоей груди;

Люблю твой гибкий стан в движенье,

Когда за свадебной фатой

Ты прячешь смутное влеченье,

Играя властью озорной;

И ножки — им дано природой

Нести с победой дни твои

Из царства силы и свободы

В обитель долга и любви.

И эти губы — для счастливых

Оберегает их Эрот.

Корабль трофейный при отливах

Моряк удачливый берет.

Люблю! Но вот судьбы насмешка:

Ты не признаешь свой портрет.

Не верит ни одна норвежка

Всему, что говорит поэт.