Фазы компенсации

И, наконец, для полной ясности сюжета нам необходимо рассмотреть фазы компенсации, без которых трудно понять смысл ошибок.

Итак, все наблюдаемые состояния, те, которые мы считаем, «нормальным самочувствием», а также то, что мы считаем заболеванием, есть ни что иное, как естественные фазы компенсации гомеостаза. Это крайне важный постулат, вне которого все медицинские действия могут быть неадекватны. О чем идет речь? Все мы легко согласимся, что если человек здоров, мы наблюдаем гомеостаз организма – равновесие процессов возбуждения и торможения, но в отношении заболевания этот тезис кажется весьма странным, поскольку какое же может быть равновесие, если речь идет об остром состоянии.

Даже при развитии острых процессов организм все время пытается восстановить гомеостаз, используя все возможные иммунные механизмы адаптации. И при развитии острых процессов речь идет всего лишь о том, что фазы реагирования иммунитета могут чуть-чуть опаздывать. Во всяком случае, даже при острых процессах возникает неустойчивое равновесие, когда после достижения неустойчивой компенсации она, опять-таки, срывается.

Итак, температурная реакция, особенно яркая температурная реакция всегда говорит о запасе иммунных сил организма и, главное, есть ни что иное, как наличие компенсаторных механизмов. Таким образом, при развитии любого заболевания, особенно психического, мы наблюдаем фазы компенсации организма, целью которых является поддержание равновесия хоть на каком-то уровне.

Не проводя подробный анализ на тему «что есть заболевание», поскольку данный, казалось бы, простой вопрос медицинской наукой до сих пор корректно не решен, заметим, что те фазы компенсации, которые мы рассматриваем как заболевание, являются единственно возможными для саморегуляции организма.

Итак, крайне важно освоить следующий факт: вся наблюдаемая клиника состояний психических является единственно возможным уровнем компенсации для данного организма – при этом это состояние является для организма благом и воспринимается крайне позитивно. Другое дело, что заболевание определяется тем, что организм сам по себе, без внешней помощи, не способен создать компенсацию на «нормальном уровне» - то есть восстановить то состояние, которое мы с внешней стороны оценивали бы как нормальное. Из этого следуют два крайне важных вывода:

• Любой психический кризис – состояние любого вида и природы – имеет позитивную оценку;

• Оценивая данное состояние как патологию – каковым оно и является – важно знать, что без внешней психологической, психиатрической и медицинской помощи восстановление уровня гомеостаза до нормального невозможно. Что, впрочем, следует из первого пункта, поскольку в этом смысле любое заболевание есть «тот уровень гомеостаза, который данный больной истощенный организм способен поддерживать» и не более того.

Вы можете заметить, зачем нужны все эти околонаучные философствования, особенно по поводу «блага гомеостаза» для организма, поскольку второй пункт, тем не менее, однозначно определяет данное состояние как патологию и, следовательно, необходимость медицинской коррекции. Но то-то и оно, что первый пункт определяет условия, в которых придется действовать, он же и определяет тактику любой терапии.

Рассмотрим это на простых примерах. Итак. Весьма знакомая нам мама–психолог заметила, что «при приеме нейролептиков и компенсации психического состояния, возникают реальные ухудшения состояния функционального, по поводу которого и следуют жалобы». Эта картина является совершенно типовой, с чем согласятся все профессионалы. Так обычно при «вялотекущей шизофрении» через год или два начинаются активные жалобы пациента на печень, поджелудочную железу и все прочее. При этом даже родные и близкие, вполне осведомленные о характере заболевания, склонны реагировать достаточно осторожно – не является ли это очередной манией. Нет, не является. При переходе на нейролептики всегда наблюдается резкое ухудшение общего состояние в плане функций органов и систем.

Кое-что о нейролептиках

Здесь, опять-таки, последует несколько нестандартное размышление такого сорта, что «при правильной оценке уровня побочного действия нейролептиков, механизм этого действия понимается неверно». Так, обычно развитие патогенеза в области общих заболеваний рассматривается как следствие прямого действия нейролептиков на печень и другие систем, что не совсем верно.

Итак, поступление в кровь любых химических веществ в аллопатических лозах, требует их выведения, даже аспирин фирмы Байер, по их клиническим исследованиям должен выводиться где-то за сутки. Что всегда вызывает перегрузку печени и аппарата выделения в целом. Однако, если в период стационарного лечения после кризиса можно еще как-то говорить о солидных дозах суточного применения препаратов, особенно в виде инъекций, то обычная практика состоит в том, что уже в течение месяца после госпитализации доза суточного приема понижается настолько, что говорить о «перегрузке системы выделения в химическом смысле» не представляется возможным. Да и снижаются они достаточно эффективно опять-таки из всем известного «побочного действия препаратов». Но если действие состоит не в виде прямой интоксикации, то что же тогда происходит?

Итак, еще раз давайте вспомним: между кризисами мы наблюдаем жалобы по поводу общего состояния, а где-то перед кризисом общее состояние резко обостряется – наступает провал энергии. После чего возникает кризис. При этом, во время пребывания в возбужденном состоянии все жалобы на общее самочувствие заканчиваются. Итак, это просто вторая фаза развития патогенеза, когда возбуждение организма происходит из простой необходимости выживать.

Пояснить это можно самым простым образом: при изношенном двигателе, что бы просто съехать с места, надо резко «повысить моторику» – сначала как следует погазовать, а затем двинуться с места. Таким образом, возбуждение – моторика – обратно пропорционально энергетике – запасу психических сил и здоровья организма. Точно также новый мощный двигатель «раскручивать» перед стартом совершенно не обязательно, он легко двинется с места и на малом газу.

Таким образом, вторичным патогенным действием нейролептиков является то, что они полностью блокируют возможность функционального восстановления но основе повышенной моторики. Условно говоря, двигатель уже разболтан, а погазовать перед стартом невозможно – следовательно, мы никуда не уедем. Очень часто возникает вопрос: «А что же вы тогда, Сергей Александрович, хотите? Ведь то, что вы называете «повышенной моторикой» и есть психический кризис?» Здесь не следует слишком зацикливаться на тех или иных желаниях Сергея Александровича, а просто следует понять, что после купирования кризиса – тем или иным путем – аллопатически или гомеопатически – главной задачей становится восстановление функций органов и систем организма. При том, что прямое действие нейролептиков, состоящее в повышении торможения, основано на подавлении энергетики. Следовательно, приводит к иммунодепрессии – с чем и следует бороться.

Итак, главная ошибка «нашего психолога» заключается лишь в том, что после снятия кризиса, область главного патогенеза смещается – он переходит в область общего заболевания, которое в дальнейшем и будет провоцировать новый кризис, если этим не позаниматься. Однако, будучи знакомым с диагнозом, а это лишь наличие тех или иных проявлений внутренней патологии, обычная схема действия – назначение препаратов по указанному диагнозу, что может только ухудшить состояние по схеме восстановления патогенеза.

Итак. Как действует гомеопатический препарат? Если есть патогенез, соответствующий описанию действия препарата – он ликвидируется, если его нет – он вызывается. Но ведь вчера еще было обострение? Да, это было вчера, но следует иметь в виду, гомеопатию следует назначать по текущему состоянию, а в случае хроники будут превалировать обменные проблемы и проблемы органов и систем – чем и следует заниматься. Тем более, что в стадии преморбидной – предкризисной – простой Гепар Сульфур способен восстановить энергетику и не допустить кризиса. Здесь Гепар Сульфур восстанавливает энергетику организма гомеопатическим образом – за счет иммунокомпенсации, что делает собственный вариант реагирования – за счет повышения психической моторики – совершенно излишним.

Здесь на ум приходит весьма большое число подобных состояний при постнаркомании – при проблеме реабилитации лиц, принимавших наркотические вещества, у них подобный кризис возникает примерно через год после окончания приема наркотиков. Возникает состояние, при котором «все ломит и болит» - и печень, и поджелудочная железа, вследствие чего осуществляется переход на минимальную диету – в общем, состояние весьма тяжелое. При этом, всегда наблюдается фаза поражения психики, которая позволяет предполагать «очень и очень хорошую психиатрию».

Подобие состояний является настолько ярким, что если не знать, что один пациент в этиологии наркоман, а другой – психиатрический больной, то случаи на приеме будут практически неотличимы. В связи с чем возникает идея о том, что повышенный психический статус – механизм самокомпенсации – основан на эндоморфинной схеме, когда возникает стимуляция организма. В общем, первый из пациентов при ухудшении общего самочувствия «вводит наркотик извне», другой же ровно в том же состоянии пытается «получить его изнутри». Поскольку в состоянии психоза действительно происходит выработка эндоморфинов, а то, что пациент при этом «активен, жизнедеятелен, ругается на всех, спорит с Богом и прочее», - весьма подобно состоянию, когда «море по колено» после приема соответствующей дозы алкоголя.

Так или иначе, все эти состояния крайне патогенны, но у нас возникает задача добиться той или иной терапии, перехода компенсации до нормального здорового варианта. Кстати, американская психиатрия «тоже стала об этом подумывать», поскольку появились сообщения о клинических испытаниях для хронических больных – в области психиатрии – обезболивающих препаратов, поскольку по меткому выражению американских коллег, «психиатрические обострения всегда возникают на почве хронического болевого синдрома». Что, кстати, совершенно правильно. Более того, это как раз то, о чем мы, в общем-то, и толкуем. Однако, обезболивающие препараты, безусловно, смогут предотвратить обострение по вполне понятной схеме, но это всего лишь временное обезболивание. Здесь следует заметить, что не проще было бы вернуться к старым добрым традициям приема наркотических средств для психиатрических больных, которые имеют еще больший позитивный эффект, но переводят больного в зону наркомании. Итак, при правильной постановке задачи, ни обезболивающие, ни наркотики проблему не решают, просто следует проводить терапию по ликвидации «хронического болевого синдрома», без которой вторичный эффект – те самые психиатрические моменты – будет неизбежно повторяться, поскольку все психиатрические проявления – любой природы – это всего лишь вторичная реакция организма на внутреннюю причину заболевания. Притом, в фазе компенсации.