Основные проблемы

Итак, от чего же возникает кризис? Здесь следует иметь в виду вполне философский вопрос, имеющий в этой области быструю и конкретную реализацию, а именно – характер поведения иммунитета. Что есть иммунитет с общенаучной точки зрения? Мало понятная нам система со сложным механизмом, которая благодаря механизмам адаптации, обеспечивает задачу поддержания гомеостаза организма – обменного, функционального и психического. То есть равновесия. А от чего же оно может меняться? От воздействия внешних причин и обстоятельств. Как же действует иммунитет? Он эти внешние обстоятельства компенсирует, действуя в обратном направлении. При повышении атмосферного давления, давление организма – кровяное, внутричерепное, внутриклеточное – должно повышаться, иначе нас раздавит как подводную лодку на избыточной глубине, с той лишь разницей, что при погружениях используются либо жесткие скафандры – противодействующие давлению, либо (при их отсутствии) внутреннее давление повышается, в том числе и давление воздуха, выходящего из акваланга. В связи с чем возникает эффект кессонной болезни.

Разумеется, при актуальности «подводной темы», не будем слишком заглубляться. Итак: иммунитет всегда противодействует внешним воздействиям! Любым!

Именно поэтому в древней китайской медицине имеется категорическое запрещение к применению «рассеивающей» терапии. Только стимулирующая. А если «чего-то много», надо стимулировать «там, где мало». Искусство же врача во все времена определялось именно умением, разобравшись в ситуации, найти то самое место «где мало». Разумеется, аллопатическая медицина просто «рассеивает» – «сбивает», «снижает», «тормозит», – в общем, купирует обострение. Кстати, рассеивается-то энергетика или жизненная сила пациента – при любой клинике и любой терапии, в том числе и Антигриппином. Каковы же последствия?

При внимательном изучении физиологического действия – описания процесса испытания гомеопатического препарата – мы находим весьма любопытный эффект, на который никогда не обращается внимание ни на каких курсах и лекциях – на бинарную схему действия препарата, который сначала вызывает возбуждение, а потом – угнетение. Мало того, по ряду препаратов в «Материа медика» мы находим вполне удивительные вещи, когда препараты действуют как при очень высоких, так и при очень низких показателях. Наиболее грамотный лектор на гомеопатических курсах заметит, что общим правилом применения гомеопатических препаратов является то, что «гомеопатия действует на нормализацию». Что, в общем-то, достаточно правильно и приемлемо, но для уровня «курсов молодого бойца», зона применения знаний которых соотносима с легкими случаями общей практики. В тяжелой хронике это может привести к плачевным последствиям, а в случаях хронического развития психических заболеваний – вплоть до летального исхода (как пациента, так и окружающих).

Итак, речь идет о дозах реактивации.

Схема реактивации

Здесь следует рассмотреть два аспекта или один, в общем виде распадающийся на два. Общим правилом является то, что вещества в малых дозах – в гомеопатических разведениях – производят обратное действие большим дозам препаратов, что является всем известным общим правилом. Тонкость состоит лишь в динамике. Она и определяет уровень профессионализма. Итак, что есть малые дозы? Это дозы, до которых не наступает обратного эффекта. Обычно в процессе исследования речь идет о процессе непосредственного отравления, что однако не вполне корректно.

Рассмотрим наши случаи обращения. Итак, после применения Гиосциамуса в шестом десятичном разведении в остром состоянии мании по принципу подобия мы наблюдали в начале снижение реактивности – купирование приступа, а через 20 минут его резкое обострение с восстановлением полной картины действия препарата. Притом, что удивительно, с максимальным соблюдением всех элементов описания. С чем же мы имеем дело? Налицо тот самый случай восстановления патогенеза в картине действия препарата при гомеопатическом испытании. Но при испытаниях дается материальная доза. А здесь мы наблюдали реакцию на гомеопатический препарат в двух составляющих. Базовым описанием действия Гиосциамуса является как раз-таки снятие симптомов мании, но вспомним о фазах реактивации: при испытаниях гомеопатических препаратов на здоровых людях в начале наступает фаза активизации, а потом – фаза утомления. Предполагается основное действие препарата – вторая фаза, фаза угнетения.

Но вот что нам делать с принципом подобия, который действует вполне системно? Картина фаз должна сохраняться, но если мы переходим к обратным следствиям, она должна повторяться в обратном порядке. Значит при использовании гомеопатического препарата, основным действием которого является угнетение или снятие ярких симптомов, мы должны по принципу обратимости подобия наблюдать картину, обратную испытаниям. Если при испытании на здоровом человеке сначала наступает фаза возбуждения, фаза стимуляции, а затем фаза угнетения, здесь мы должны наблюдать все то же самое, но в обратном порядке. То есть сначала фаза угнетения, а потом – возбуждения. При этом, вторая фаза будет основной, то есть фаза угнетения должна быть небольшой и недолгой, а вот фаза активизации – мощной и продолжительной. И что же мы наблюдали? После 20 минут относительного покоя резкий срыв в обострение с полным восстановлением патогенеза. Главное здесь – найти повод для изумления и удивления. Собственно говоря, результат вполне соответствует прогнозу по применению метода подобия в отношении данного препарата.

Впрочем, разумный читатель заметит, что так-то оно так, но что-то тут не так, поскольку откуда эффект реактивации – смена схемы реагирования при применении гомеопатических доз. Ответ весьма прост: схема реактивации определяется схемой действия гомеопатического препарата – максимальная активизация иммунитета до возможного уровня, после чего наступает срыв с обратным действием – кризис. В общем, мы имеем дело с плановым гомеопатическим кризисом, основа которого лежит в аллопатическом применении гомеопатии по картине текущего состояния, которое всегда провоцирует кризисы и обострения. Просто в случаях общей практики это не вызывает столь пагубных последствий и сходит с рук. А в XIX веке – и того больше – кризис считался основным элементом гомеопатического лечения. Поскольку только наличие кризиса – обострения – гарантировало правильный выбор препарата. Так что этиологический принцип применялся самим Ганеманом и рядом «продвинутых» гомеопатов. Вся остальная гомеопатическая наука вполне довольствовалась методом подбора – зажимом текущей симптоматики. Да и этот кризис вполне можно было снять, переходя на более высокие разведения.

Однако вернемся к вопросу: уровень реактивации определяется запасом иммунных сил – и в нашем случае психической энергии. Условно говоря, возможностями психической динамики на коррекцию. Уровень психической энергии, который, в общем-то, и определяет запуски обострений и психических кризисов, в свою очередь базируется на более общих представлениях иммунитета, вполне описываемых термином иммунодепрессия. А поскольку в качестве одного из побочных действий нейролептиков мы имеем иммунодепрессию и полный провал психической энергии, это вполне объяснимо.

Кстати говоря, сама психиатрия также имеет прямые контакты с этим эффектом. Схема иммунитета такова, что на подавление он всегда будет реагировать попыткой возбуждения. В связи с чем после первого приема нейролептика, имеющего угнетающее действие, что, в общем-то, и требуется по задачам снятия приступа, снижать дозы приема придется всю оставшуюся жизнь, поскольку иммунитет в этом случае представляет собой «сжатую пружину», на которую положен «груз» – нейролептик, при снятии которого «пружина» неизбежно выпрямится. Так что определенные прогнозы реальной психиатрии соизмеримы с представлением о том, что жизнь есть жизнь, «пружинка» постепенно «ржавеет», так что «груз» можно постепенно снижать. Идея вполне разумна и модель вполне работоспособна. Единственное чего не стоит забывать – что «пружинка» – ни что иное, как жизненные силы человека, так что когда «совсем проржавеет», понадобится не доктор, а плотник. Впрочем, после первого приема нейролептиков, а уж тем более после обычного месячного курса, указанный процесс «уже пошел».

Впрочем, еще раз: речь не идет о дискредитации психиатрии как таковой, тем более что современная психиатрия наряду с медикаментозной терапией все большее внимание обращает на психоаналитический и психологический подходы, да и сама постановка вопроса весьма серьезно воспринимается всеми реально практикующими психиатрами. Причем настолько, что общим мнением могло быть, что «ничего принципиально нового здесь нет», так что уже упомянутый Трифтазин никогда не назначается без корректора, хотя бы Циклодола с переходом на все меньшие дозы, так чтобы «напряжение пружины» спадало постепенно. Другое дело, что в реальных условиях этот процесс снижения доз – на всю оставшуюся жизнь.

Однако побочные последствия медикаментозной терапии уже после 5 лет приема препаратов становится ужасающим, но это, опять-таки, несколько иной вопрос, поскольку купирование приступа и реабилитация – разные задачи. Если сейчас психиатрии удается удержать ситуацию под контролем – в более или менее приемлемых социальных результатах – это уже неплохо.