2.1.1. Интенсификация научных исследований риска и институционализация рискологии

Научные исследования риска целесообразно нацелить на решение, по крайней мере, трех задач:

• установления, описания и прогнозирования рисков;

• разработки эффективных методов анализа рисков;

• обеспечения научными данными коммуникаций о риске!.

Важнейшей задачей, стоящей перед наукой, является задача установления рисков, поскольку от того, что имен­но будет названо риском, зависит очень многое. От этого зависит определение:

• возможных причин событий, их следствий и времен­ных рамок, правил подсчета прибыли и возможного ущерба;

• групп людей или организаций, которые могут испы­тать последствия риска и в частности имеющих право претендовать на возмещение ущерба;

• представителей, организаций, профессиональных или иных групп, которые законным образом будут зани­маться экспертизой конкретного риска, наблюдени­ем за ним, информированием общественности;

• способов государственного вмешательства (запреты, стимулы, предписания);

• направлений и объемов государственных и частных инвестиций;

• стратегий предприятий, других организаций на при­нятие различных профилактических или оптимизаци­онных мер;

• альтернатив поведения людей (бегство, изменение образа жизни, протест, политическая борьба и т. п.).

Неопределенность условий какой-либо деятельности может быть усилена или ослаблена с помощью научной аргументации. Допустим, если удается доказать связь меж­ду выбросами серы и азота в атмосферу и гибелью лесов, то деятельность соответствующих предприятий, например, электростанций, работающих на угле, станет более неопре­деленной. И наоборот, научное подтверждение допустимо­сти выброса некоторого количества этих веществ означает повышение определенности как для производителей элект­роэнергии, так и для ее потребителей.

Между тем многие подобные проблемы, особенно рас­сматриваемые в глобальном масштабе, с трудом поддаются анализу. Например, в 1973 г. ученые Калифорнийского уни­верситета обнаружили, что хлорфторуглероды (ХФУ, или фреоны), широко используемые в промышленности и в быту, путешествуя по атмосфере, могут достигать озонового слоя, защищающего поверхность Земли от ультрафиолетовых лучей, реагировать с озоном и уменьшать толщину этого слоя. Однако постепенно те же ученые выяснили, что в этом виноваты не хлорфторуглероды, а хлоруглероды и другие хлорсодержащие соединения, а также закись и двуокись азота, выделяемые автомобилями и образующиеся при рас­паде удобрений. Вместе с тем хлор появляется в атмосфере не только из бытовых баллончиков. При одном извержении вулкана выбрасывается намного больше хлора, чем можно выпустить из всех продаваемых за год баллончиков и холо­дильников. А недавно Вторая Украинская антарктическая экспедиция обнаружила в пузырьках воздуха, вмороженных в лед тысячи лет назад, ХФУ в количествах, вполне сравни­мых с современными. Поэтому многие ученые вполне обо­снованно считают, что озоновые дыры образуются в резуль­тате естественных причин и, следовательно, опасность сильно преувеличена. Между тем эта опасность не только прочно вошла в общественное сознание, но и вызвала энергичные действия различных международных организаций, а Мон­реальский протокол 1989 г. потребовал прекратить производ­ство ХФУ к 2005 — 2010 гг. В мире сложилась огромная анти­фреоновая партия, включающая в себя множество политиков и сотни чиновников, обслуживающих Монреальский и бо­лее поздний Лондонский протоколы. Но получается, что вся эта борьба и огромные средства, потраченные на нее, воз­можно, являются совершенно бессмысленными.

Таким образом, научному знанию принадлежит роль фактора, конституирующего реальность и структурирую­щего общество. Поэтому оно, как и всякий общественный ресурс, используется в политических целях. Ведь очень часто социально-политические конфликты возникают не по пово­ду уничтожения источников риска, как это пытаются пока­зать. За этими конфликтами скрывается борьба за перерас­пределение денег, прав, собственности, власти и влияния.

Определения риска являются коллективным продуктом взаимодействия множества научных и политических фак­торов. Поэтому наука становится не столь независимой, как раньше, а жизненно важные вещи оказываются делом уста­новления, договоренности. Политика же, влияя на науку, может увеличивать риск. При этом следует полагать, что в 234 центре политических переговоров чаще всего будут ока- зываться вторичные риски (например, меры по уменьшению ущерба), а не первичные. Такие переговоры подвержены не только обычному риску переоценки или недооценки первич­ного риска, но и дополнительным искажениям, «поскольку первичный риск считают контролируемым или неконтроли­руемым в зависимости от того, каких желают достигнуть результатов»¹.

Для уточнения роли науки в принятии обоснованных политических решений следует вернуться к уже обсуждав­шейся нами дискуссии между пробабилистами и контексту-алистами, а еще точнее — между приверженцами учета на­учных фактов и теми, кто предлагает руководствоваться общественным мнением для принятия решений о рисках. Как отмечает профессор техасского университета Ф. Кросс², предпочтение чувственной оценки риска в противовес на­учным методам считается прогрессивным и либеральным. В области экологии защитники научных методов обычно выглядят «апологетиками больших загрязняющих корпора­ций», тогда как защитники общественной оценки риска кажутся защитниками интересов обычных людей. И действи­тельно, когда заходит речь о необходимости учета обще­ственного мнения, то это выглядит борьбой против навязы­вания мнения элит большинству.

Однако чувственная оценка риска принципиально отли­чается от научной тем, что первая легко поддается манипу­ляции. Для того чтобы доказать обществу безопасность того или иного вещества, производитель нанимает экспертов, поддерживает политиков, принимает и некоторые другие меры. Поэтому ситуации с преобладанием чувственных оце­нок, когда научные данные недостаточны для определения риска или когда они не доходят до общественности, выгодны промышленным гигантам. В более же выгодной позиции ока­зывается тот, кто в большей степени сможет повлиять на общественное мнение и представит информацию более убе­дительным образом. А для этого необходимы научная аргу­ментация и контроль над СМИ. Так мощные экономические структуры, не имея возможности изменить объективную истину, вполне способны изменить общественное сознание.

Из этого следует, что не простые люди, а государствен­ные и коммерческие институты выигрывают от преоблада­ния в обществе чувственной оценки риска. Более того, нена­учное восприятие риска может превратиться в инструмент подавления различных социальных групп. И наоборот. Ис следования показывают, что наука и объективная истина оказывают либерализирующее воздействие на общественную жизнь¹. Наука ведет борьбу против властвующей элиты и ее действий на основе собственных эгоистических мотивов тем, что заставляет элиту быть зависимой от истины.

При этом вполне понятно, что ученые все же остаются людьми, которые могут преследовать и свои, не связанные с поиском научной истины интересы. Они также могут быть объектами манипуляции. Однако манипулировать можно учеными, работающими на правительство или корпорацию, но не выводами самой науки. Наука есть лучший инстру­мент собственного контроля, и научные методы анализа риска сами могут сдерживать возможную недобросовест­ность и различные манипуляции. Что же касается обществен­ного мнения, то, разумеется, и оно не должно игнорироваться демократическими правительствами и учитываться при принятии решений. Однако при этом общественности дол­жны быть доступны все научные данные (насколько это возможно для обывательского понимания), известные на данный момент.

Еще одной важной научной задачей является разработ­ка методов анализа риска. Все эти методы можно разде­лить на количественные, качественные и качественно-коли­чественные. Первые являются наиболее многочисленными, последние — фактически единичными.

Количественные методы основаны на определении ве­роятностей событий и использовании статистических данных, поэтому их называют также вероятностно-статистическими.

В частности, для выдачи научных рекомендаций лицам, принимающим решения, применяются диагностические и прогностические системы, с помощью которых можно оп­ределять вероятность наступления событий и максимизиро­вать успех. В настоящее время используется несколько та­ких систем: система обработки вероятностной информации (Р1Р), система замещения (55), стратегии 5ЕТЛ, теория порт­фелей Кумбса, регрессивная модель и ряд других.

Наиболее используемыми количественными методами оценки рисков и опасностей в техносфере являются:

• анализ деревьев отказов — АДО (РаиК Тгее Апа1уз13 — РТА);

• анализ дерева событий — АДС (Еуепг Тгее Апа1уз1з — ЕТА);

• анализ опасности и работоспособности — АОР (Нагати апй ОрегаЬШгу 51шгу— НА20Р);

• количественный анализ вида, последствий и критич­ности отказа — АВПКО (РаПиге Мойе, ЕЯест-з апй СгШса1 Апа1уз13 РМЕСА).

В качестве одного из примеров плодотворной разработки и использования методов анализа риска несчастных случаев в промышленности можно привести работу специалистов и организаций из разных стран в рамках североевропейской программы 5СКАТСН (Скандинавское технологическое со­трудничество по анализу рисков). Вот некоторые из разрабо­танных учеными методов: приближенный анализ моментов риска, анализ «дерева дефектов», анализ «дерева событий», анализ опасности и операбельности, анализ безопасности труда, энергетический анализ, анализ эффекта дефектов (РМЕА), анализ систем «человек-машина», «дерево управлен­ческих оплошностей и рисков» (МОКТ) •.

Риск может оцениваться и только на основании статис­тических данных. Так, риск в профессиональной деятельно­сти оценивается по количеству несчастных случаев, а также смертей, наступающих в результате профессиональных за­болеваний. Профессиональный риск колеблется от 1х10^-4 для человека в год (безопасные профессии) до 1х10^{- 2} (особо опасные профессии). Выяснено, что наиболее низкий риск смерти в швейной, обувной, текстильной, пищевой и бумаж­ной промышленности, более высокий — в химической про­мышленности, на транспорте, в строительстве, сельском хо­зяйстве. К особо опасным профессиям относятся, например, профессии верхолазов-монтажников, летчиков-испытателей и летчиков-истребителей, для которых риск в 10, 40 и 65 раз выше приемлемого уровня соответственно².

Количественные методы оценки риска наряду с достоин­ством «строй научности» имеют и существенные недостатки. Во-первых, практически все они чрезвычайно трудоемки. Но самым главным является то, что они не учитывают контекста принятия решений. Однако ни в идеале, ни при существующих социальных условиях не может быть абстрактного предпочте­ния риска или пренебрежения им. И хотя контекст, руководя­щий оценкой риска, сам по себе является риском, только иным³, качественные исследования необходимы. Тем не менее в по­давляющем большинстве разработок по анализу риска основ­ной упор делается на количественной оценке, качественным же аспектам не уделяется должного внимания.

Среди качественных методов анализа риска можно выделить объективные и субъективные. Субъективные ме­тоды и методики основаны на определении отношения к рискам и опасностям, субъективных вероятностей собы­тий или их субъективных оценок. Принципы создания таких методик будут рассмотрены нами в разд. 3.3. Объек­тивные качественные методы предполагают описание дея­тельности и поведения, явлений и процессов с точки зре­ния содержащегося в них риска.

Наиболее применяемыми объективными качественны­ми методами являются:

• метод проверочного листа (Спеск-Т_лз1);

• метод «Что будет, если?» (Шпах-П);

• анализ вида и последствий отказов — АВПО (РаПиге Мойе апй ЕЯесгз Апа1уз15 — РМЕА)..

Существуют качественные методики для определения риска в конкретной профессиональной деятельности (на конкретном рабочем месте). Согласно одной из них¹, вы­деляются пять источников профессионального риска, каж­дый из которых включает в себя пять факторов риска (табл. 11). При этом профессиональный риск выражает ве­роятность повреждения здоровья или гибели работника при исполнении своих обязанностей за определенный проме­жуток времени (например, за год) вследствие воздействия на него одного или нескольких факторов риска.

Качественное состояние этих факторов определяется с применением целого ряда методик, в результате чего каж­дому из них присваивается индекс (X) в соответствии со следующей шкалой:

• X = 1 — фактор отсутствует;

•Х = 2— состояние фактора соответствует нормам безопасности труда — благоприятные условия;

• Х = 3 — состояние фактора в незначительной степе­ни не соответствует нормам безопасности труда — неблагоприятные условия;

• Х = 4 — состояние фактора в значительной степени не соответствует нормам безопасности труда — осо­бо неблагоприятные условия;

• Х = 5 — состояние фактора несовместимо с выпол­нением трудовых операций — экстремальные усло­вия.

Таблица 11

Источники и факторы профессионального риска

Источники риска	Факторы риска
напряженность труда	оптимальность режима труда и отдыха, персо­нальная ответственность, степень монотонно­сти труда, продолжительность сосредоточения внимания, частота воспринимаемых на слух сигналов
тяжесть работы	величина физических усилий, необходимость ручного перемещения предметов, вынужден­но-напряженная рабочая поза, статическая нагрузка, вынужденное хождение
гигиена среды	климатические условия, качество воздуха в рабочей зоне, виброакустический режим, ос­вещение, излучение
опасность работы	организация трудового процесса, техническое состояние средств труда, электрооборудова­ние, объекты повышенной опасности, выпол­нение работ на высоте или в глубине
виктимность работника	качество профотбора, качество медицинского освидетельствования, качество обучения безо­пасности труда, применяемость средств защи­ты от опасностей, соблюдаемость инструкций по охране труда

Затем профессиональный риск рассчитывается по фор­муле:

Р = 0,16 5Х; где Р — профессиональный риск в %, 5Х — сумма индексов риска по каждому фактору.

Определяемые таким образом значения профессио­нального риска теоретически могут изменяться в диапазо­не от 4 % для комфортных условий труда до 100 % для эк­стремальных.

Подобные методики являются вполне адекватными. В них качественный анализ дополняется и объективными дан­ными, однако учитываются лишь организационно-техноло­гические и эргономические детерминанты риска.

Качественно-количественные методы анализа риска сочетают в себе вышерассмотренные методы. Одной из наиболее разработанных методов этого направления являет­ся анализ риска американского специалиста У. Роува, в которой он стремится преодолеть несовместимость и несо­измеримость объективных и субъективных оценок допус- тимого риска, пытается рассматривать риск в широком контексте и объединить их оценку методами точных наук с общественной, групповой и личностной оценками, не поддающимися калькуляции, расчету.

Анализ риска у Роува состоит из определения риска и оценки риска. Определение риска заключается в идентифи­кации и измерении риска (в определении вероятности реа­лизации, величины последствий), оценка риска — в опреде­лении возможности и степени его предотвращения, а также в установлении допустимого риска с помощью отношения к нему референтов риска.

Основная цель такого анализа — установить пределы допустимого риска для конкретных случаев. На каждой ступени анализа предполагается применять комбинации следующих методов:

• сравнительного анализа объективных и субъективных оценок риска с целью выработки «синтезированной вероятности»;

• подсчета величины последствий риска с помощью использования экономических понятий эффективно­сти и стоимости;

• подведения баланса затрат, потерь и прибыли;

• прямого и косвенного анализа соотношения прибыли и потерь, соотношения стоимости и эффективности мер по предотвращению риска;

• согласования всех выявленных крайних противосто­ящих оценок с политической точки зрения в интере­сах политического управления нововведениями 1.

Существуют и отечественные методики по качествен­но-количественному анализу рисков, в которых, в частно­сти, делается попытка оценить экономический ущерб от потери жизни и здоровья людей с использованием социоло­гических (социально-экономических) исследований (см. за­дание для самостоятельной работы).

В целом методы анализа риска могут применяться для решения широкого круга задач: для формирования научной политики и оптимизации конкретных экспериментов и ис­следований, выдачи медицинских диагнозов и метеорологи­ческих прогнозов, обучения субъектов принятия решений (будь то менеджер, политик или пациент, нуждающийся в психотерапевтической помощи), проведения консультаций (например, по профориентации, по выбору партнера или образа жизни), экспертизы технологических нововведений и социально-экономических решений, снижения аварийно­сти производства и т. д. При этом необходимо учитывать, что с помощью вероят­ностно-статистических методов лучше всего решать «закры­тые» задачи, в которых переменные известны и соизмеримы (например, проблемы использования машин). Качественные методы, в том числе социологические и психологические ис­следования помогают решать (хотя и не столь рационально) «открытые» задачи, которые имеют нечеткую структуру, в которых недостает данных о возможных вариантах действий и их последствиях¹. Вместе с тем все решения, предполагаю­щие социально-психологические или социальные последствия, должны подвергаться всесторонней качественно-количествен­ной экспертизе. Поэтому только междисциплинарное изуче­ние риска, которое пока в большинстве случаев лишь декла­рируется², создание аналитических и прогностических интегративных систем позволит получать наиболее релеван­тное прикладным целям научное знание.

Интегративный подход к изучению рисков требует со­вместных усилий специалистов различного профиля: матема­тиков, психологов, социологов, экономистов, правоведов, инженеров, врачей. Отсюда вытекает необходимость подго­товки таких специалистов, и их институциональное объеди­нение для совместной работы. Целесообразно введение в программы учебных заведений обязательных курсов по рис-кологии, различных рискологических специализаций, созда­ние на постоянной основе органов управления и научных учреждений, занимающихся рисками в различных сферах человеческой деятельности. В организациях (по крайней мере, в достаточно крупных из них) нужны должности специали­стов по риску и безопасности, способных грамотно приме­нять не только статистический, но и качественный подход в исследованиях, разрабатывать конкретные рекомендации для персонала, деятельность которого связана с повышенной степенью риска, предоставлять руководителям экспертные заключения по поводу принимаемых ими решений.

Существующие и перспективные научно-практические институциональные объединения рискологов будут рассмот­рены ниже. Здесь же остановимся на проблеме рискологи-ческого образования. Эта проблема включает в себя следу­ющие аспекты:

• * определение концепции и содержания рискологичес-кого образования; определение потребности в специалистах по риску;

• определение видов рискологического образования и разработка государственных образовательных стандартов.

Формирование концепции рискологического образо­вания и воспитания явилось следствием осознания акту­альности глобальных рисков и необходимости управления ими. Заметную роль в разработке концепции сыграла про­веденная ЮНЕСКО в 1977 г. в Тбилиси Межправительствен­ная конференция по экологическому образованию, в рабо­те которой приняли участие политики и ученые ведущих стран мира, представители ООН и других авторитетных организаций и объединений. В дальнейшем концепция эко­логического образования все более увязывается с кон­цепцией устойчивого развития¹. Концепция и содержание образования на базе концепции устойчивого развития окон­чательно оформляются на международной конференции «Образование в целях устойчивого развития: трансдисцип­линарный анализ для практических действий», проведен­ной в 1997 г. в Салониках (Греция). Разработан и реализу­ется проект ЮНЕСКО «Реформа и развитие высшего образования», практическую программу действий в рам­ках которого определили решения Всемирной конференции «Высшее образование в XXI веке», состоявшейся в 1998 г. в Париже. Если проект ЮНЕСКО направлен на повышение роли высших учебных заведений в области управления рисками и безопасностью, то на Втором международном конгрессе ЮНЕСКО, проходившим в 1999 г. в Сеуле под девизом «Образование и переподготовка в течение всей жизни: мост в будущее», внимание сосредоточивается на создании системы технического и профессионального об­разования, а также на вопросах переподготовки специали­стов в зависимости от требований быстро изменяющейся реальности.

Организация российского рискологического образо­вания требует творческого изучения имеющегося мирово­го опыта и участия отечественных специалистов в совмест­ных международных образовательных программах. Пожалуй, наиболее активно Россия (начиная с 1994 г.) принимает уча­стие в регулярных семинарах под эгидой Совета Европы в рамках европейской образовательной программы РОКМ. ОБЕ. Основной целью семинаров является доведение меж­дународных образовательных концепций и национальных программ¹ до возможных заказчиков и потребителей кадров в области управления высокими рисками. Кроме того, на се­минарах обсуждается содержание учебных планов и учеб­ных программ, определяется реальная потребность в специ­алистах определенных профилей, проводятся исследования интегрированного рынка кадров, знаний и возможностей обу­чения в области наук о рисках и безопасности².

Объективно потребности в специалистах по риску и безопасности существуют практически повсеместно. В таких специалистах нуждаются высокорисковые производства; государственные учреждения и организации, занимающиеся охраной окружающей среды и обеспечением устойчивого и безопасного развития инфраструктуры; службы гражданской обороны; управления и подразделения аварийно-спасательных служб; страховые, аудиторские и экспертные компании; учреждения страховой медицины и т. п. Необходимы риск-менеджеры, менеджеры в области промышленной, экологи­ческой и других видов безопасности, специалисты по анти­кризисному управлению, консультанты для разработки конкретных программ управления рисками, социальные ра­ботники для работы с населением, государственные служа­щие для организации и координации риск-коммуникации и рискологической деятельности, преподаватели всех уровней образования, ученые, специализирующиеся в различных областях рискологии. Проведенная оценка потребностей в специалистах по управлению рисками и безопасностью с высшим образованием показывает, что на федеральном уров­не (МЧС, ВНИИ, министерства и ведомства) их требуется 720 - 860 чел., на региональном — 2400 - 3120 чел., на терри­ториальном— в среднем 8000 чел., на местном уровне — 1000 — 1800 чел. На объектовом уровне эти потребности оп­ределяются прежде всего наличием техники и технологий повышенного риска и опасности³. Проблема обеспечения организаций соответствующими специалистами состоит не только в том, что в большинстве случаев их просто нет, но и в том, что руководители различных уровней потребности в них еще не осознали, а осознавшие некомпетентны в обла­сти управления рисками и безопасностью.

Исследования потребности в рискологических кадрах показывают, что их подготовку следует осуществлять на уровнях среднего, высшего и послевузовского профессио­нального образования. Значимость непрерывного и допол­нительного обучения и своевременной информированности о рисках и опасностях зависит от степени рискованности той или иной деятельности. Необходима и обязательная гуманизация рискологического образования и переподготов­ки всех технических специалистов и руководителей. Единая система организаций, действующих на рынке образователь­ных услуг, кроме собственно образовательных должна ре­шать задачи воспитания культуры риска и безопасности, проведения междисциплинарных исследований, создания баз данных и распространения рискологических знаний.

Важной проблемой является создание сертификацион­ной системы подготовки и переподготовки специалистов и руководителей в области промышленной, экологической, социальной и экономической безопасности, способной удов­летворить потребность в кадрах не только в условиях штат­ного функционирования высокорисковых технологий, но и во время чрезвычайных ситуаций и аварий. Начало созда­ния сертификационной системы — разработка и классифи­кация полного перечня типовых профессиональных задач специалистов-рискологов на этапах предотвращения, проте­кания и ликвидации чрезвычайных ситуаций. В свою оче­редь типовые профессиональные задачи в совокупности с видами деятельности, включая функции человека на опреде­ленном рабочем месте, будут определять пространственно-временные связи конкретных специалистов с полями потен­циальных рисков и опасностей¹.

Практическая реализация этих наработок начинает осу­ществляться в ряде образовательных и учебно-методических учреждений. Среди них следует отметить: Государственный университет управления (кафедра управления экологической безопасностью), МГУ им. М.В. Ломоносова (кафедра управле­ния экономическими рисками экономического факультета, кафедра социологии безопасности социологического факуль­тета), учебно-методическое объединение «Менеджмент», на­учно-методический центр «Менеджмент промышленной и экологической безопасности» (НМЦ «МПЭБ») и др.

Так, Государственным университетом управления в рамках УМО «Менеджмент» по заказу МЧС России и Миннауки России разработан проект Государственного образовательного стандарта по новой специальности эконо­мико-управленческого цикла «Управление безопасностью в природной и техногенной сферах». Стандарт предусматри­вает подготовку специалистов с высшим образованием, которые были бы способны вырабатывать рискологическую политику, государственные стандарты, нормативные и пра­вовые документы, организовывать взаимодействие различ­ных сил и средств в чрезвычайных ситуациях. Кроме того, в университете совместно с НМЦ «МБЭП» разрабатывает­ся Универсальный банк профессий (УБП), который должен функционировать как автоматизированно-поисковая и ин­формационно-аналитическая система. Цель создания УБП — снижение травматизма у профессионально активной части населения и потребителей, защита окружающей среды и смягчение последствий аварий и катастроф¹.