тимофеев м.ю.Naciosfera

ческими средствами по основаниям, которые принято считать национальными.

Мы проанализировали способы «обнаружения» наций, общие основания для выделения комплекса методов, позволяющих определять социальные общности как нации. Мы рассматриваем нации

как формы дифференциации социокультурного и социополитического пространства в рамках национального метади-

скурса;

результат конструирования этого пространства, которое осуществляется как в пределах границ пространства, так и внешними по отношению к этому пространству силами;

системы, концептом которых является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи единства;

пространства взаимодействия конкурирующих дис-

курсов;

поля, интенсивно воздействующие друг на друга в процессе взаимодействия;

воображаемый феномен, существующий в результате принятия социальных и политических конвенций, действующих

всоответствующих пространствах между участниками социаль- но-политического взаимодействия.

Мы выделяем иерархическую структуру национального метадискурса, состоящую из конкурирующих между собой локальных дискурсов. Их важнейшими основаниями являются:

источник, субъект дискурса (официальный дискурс нации — множественные неофициальные, в том числе оппозиционные дискурсы);

вид концепта, идеи нации (к ним можно отнести, кроме устойчивой оппозиции этнического и гражданского дискурса, также религиозный, расовый, региональный дискурсы);

форма реализации (культурный, политический, экономический дискурсы);

91

идеологический тип (либеральный, консервативный, мультикультурный дискурсы);

отношение к традиции (традиционный и модернистский дискурсы).

** *

Концептом национального дискурса является поддержание целостности сообщества, реализация на социальном субстрате идеи национального единства. Парадигмой знаково-символиче- ских средств, формирующих структуру нациосферы, выступает отношение сообщества 1) к языку, 2) пространству (ассоциация с территорией), 3) времени (историческим событиям, обычаям и традициям) 4) ценностям, 5) этническим, религиозным и расовым общностям внутри структуры и 6) другим национальным сообществам. Перечисленные основания не более чем матрица, в которой могут быть задействованы, в зависимости от характера знакового процесса, отдельные элементы в разных конфигурациях. Мы не должны забывать о воображаемом характере данных сообществ, ментальном характере их выделения из социальной структуры. Процесс конструирования, «воображения» наций — это процесс национализации знаков, процесс присвоения ментальным и материальным объектам национальных значений, и дальнейшее функционирование их в качестве знаков и символов наций. Конвенциональный воображаемый характер выделения в социальном пространстве наций позволяет говорить об означивании (национализации) социума, формировании национального дискурса.

Этнические, религиозные, расовые и другие группы, вступая в различные коалиции между собой, всеми возможными способами воздействия на семиотическое пространство отстаивают свое право на определение «идеи нации» и обозначают приемлемые для них границы сообщества. Относительная произвольность номинирования проявляется в том, что невозможно выяснить, имеется какой-то минимум маркеров для признания существования общности или нет, т. к. набор маркеров не универсален и не постоянен.

92

II. ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОСФЕРЫ

Конкурирующие дискурсы и позиционирование национального

Нации, «как и всякие социальные группы, существуют в двух планах одновременно: “на бумаге” (как теоретический конструкт) и “на деле” (как часть социальной практики). Они реальны благодаря воспроизводству веры людей в их реальность и институтам, ответственным за (вос)производство этой веры»301. Существование нациосферы как процесса непрерывного производства текстов и воспроизводства дискурсивных практик является следствием того, что у наций есть референт, но нет денотата. Перефразируя старую театральную пословицу «короля играет свита», можно сказать, что нации играет нациосфера. Именно в нациосфере распространяются конвенции по использованию концепта нации, а зона их действия есть сфера реализации, развертывания дискурса нации. Как отмечалось выше, мы в полной мере разделяем позицию Кэтрин Вердери, что всякий национализм нужно рассматривать «как имеющий множество значений, выдвигаемых в качестве альтернатив и оспариваемых различными группами, которые маневрируют, пытаясь застолбить свое право на определение символа и его легитимирующие воздействия»302. «Плавающее» означаемое понятия «нация», включающее множество смыслов, провоцирует борьбу за право интерпретации идеи нации представителями разных социальных групп. Это обстоятельство обусловливает открытый характер наций как систем на семантическом уровне. Ю. М. Лотман указывал, что «разнообразие возможных связей между смысловыми элементами создает объемный смысл, который постигается в полной мере только из отношения всех элементов между собой и каждого из

301Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 92.

302Вердери К. Куда идут «нация» и «национализм»? // Нации и национализм / Б. Андерсен, О. Бауэр, М. Крох и др. М., 2002. С. 299.

93

них к целому. Кроме того, следует иметь в виду, что система обладает памятью о своих прошедших состояниях и потенциальным “предчувствием” будущего. Таким образом, смысловое пространство многообъемно и в синхронном, и в диахронном отношении. Оно обладает размытыми границами и способностью включаться во взрывные процессы»303.

Образ нации, как и образ Родины, есть «набор отрывочных, казалось бы, мало связанных между собой словесных, зрительных, поведенческих текстов. Все эти тексты входят в фонд коллективных репрезентаций, тот общий алфавит или лексикон культуры»304. Связь между текстами существенно различается во времени и пространстве, а использование текстов в социальных практиках приводит к тому, что их сочетание порождает новые тексты. Ролан Барт, определяя понятие текста, писал, что «это не эстетический продукт, это означивающая практика; это не структура, это структурация; это не объект, это работа и деятельность; это не совокупность обособленных знаков, наделенная тем или иным смыслом, подлежащим обнаружению, это диапазон существования смещающихся следов; инстанцией Текста является не значение, но означающее»305. Данная трактовка понятия «текст» близка к трактовке Юлией Кристевой введенного ей в научный оборот понятия «интертекст». Процедуру возникновения интертекста она называет «чтением-письмом», т. к. интертекст пишется в процессе считывания чужих дискурсов, и потому «всякое слово (текст) есть такое пересечение других слов (текстов), где можно прочесть по меньшей мере еще одно слово (текст)»306. Как отмечает Г. К. Косиков, Кристева «акцентирует динамический аспект своей концепции. Интертекстовая структура “не наличествует, но вырабатывается по отношению к другой структуре”. Встречаясь в интертексте, предшествующие тексты взаимодействуют друг с другом, причем возникновение новой

303Лотман Ю. М. Культура и взрыв // Лотман Ю. М. Семиосфера.

СПб., 2000. С. 146.

304Сандомирская И. Книга о Родине: Опыт анализа дискурсивных практик. Wien, 2001. С. 16.

305Цит. по: Косиков Г. К. Идеология. Коннотация. Текст: (По поводу

книги Р. Барта “S/Z”). http://www.libfl.ru/mimesis/txt/sz.html

306 Цит. по: Там же.

94

структуры предполагает активное отношение приятия-неприятия ко всему предшествующему текстовому материалу (“любая зна-

ковая структура либо опирается на другую структуру, либо ей противостоит”)»307.

Анализ нациосферы предполагает использование постструктуралистского понимания текста для адекватного рассмотрения семиосферы наций. Учитывая процессуальный характер существования нациосферы, нам следует обозначить объекты, включенные в процессы, задействованные в конструировании наций, а также указать способы их интеграции в семиотическое пространство.

Практики национализации

Мы в полной мере присоединяемся к положению Ю.М. Лотмана о том, что «недостроенность», не до конца упорядоченность культуры как единой семиотической системы — не недостаток ее, а условие нормального функционирования. Дело в том, что сама функция культурного освоения мира подразумевает придание ему системности. В одних случаях речь будет идти о выявлении системы, скрытой в объекте, в других — о передаче

неорганизованному объекту некоторых принципов организации308.

Выбранные нами конструктивистский и системный подходы к анализу феномена наций предполагают сочетание этих способов. С одной стороны, наличие концепта и системообразующего отношения подразумевает наличие в семиосфере нации системных отношений. С другой стороны, нации формируются как системы в процессе развертывания дискурсивных практик, придающих системный характер разнородному субстрату нации. Признание системности не предполагает субстанциализации нации, ведущей к признанию наличия у наций иманентно присущей им мифологизированной картины мира309.

307Там же.

308Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры // Лотман Ю. М. Семиосфера. С. 497.

309См.: Гачев Г. Д. Национальные образы мира: Общие вопросы. Русский. Болгарский. Киргизский. Грузинский. Армянский. М., 1988; Он же. Национальные образы мира. Америка в сравнении с Россией и

95

Для выполнения системоорганизующей роли культура должна обладать некоторыми обязательными свойствами. Вопервых, по мнению Ю. М. Лотмана, — высокой моделирующей способностью, т. е. или описывать максимально широкий круг объектов, в том числе и как можно более широкое число объектов еще неизвестных, или обладать силой и способностью объявлять те объекты, которые с ее помощью не описываются, несуществующими. Во-вторых, ее системность должна осознаваться тем коллективом, который ее использует, как инструмент придания аморфному системы. Поэтому тенденция знаковых систем автоматизироваться является постоянным внутренним врагом культуры, с которым она ведет непрекращающуюся борьбу310.

Семиосферу можно представить как хранилище устоявшихся форм, используемых в формировании нациосферы. Но, повторим еще раз, существование нациосферы — это и есть непрерывный процесс ее формирования. Рассматривать семиосферу как некий момент покоя можно лишь в рамках определенного хронотопа. В этом случае семиотическое пространство нации будет представлять собой «обширный арсенал “формул”», включающий устойчивые иконические синтагмы и устойчивые коннотации, наделенные конкретным эмоциональным смыслом311.

Нация во фрагментах

Главным тезисом нашей концепции организации семиосферы наций является утверждение, что в рамках национального дискурса используются разнородные, постоянно обновляемые зна- ково-символические комплексы — тексты. Константой сложноорганизованного и находящегося в постоянном изменении мира наций выступает основа нации как системы — ее концепт. Нация

Славянством. М., 1997; Он же. Национальные образы мира. Евразия: Космос кочевника, земледельца и горца. М., 1999.

310Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры. С. 497—

498.

311Как отмечает Эко, «достаточно заменить одно означающее другим, близким по значению, например, вместо “cтрана” сказать “отечество”, чтобы убедиться в том, что то или иное слово несет устойчивую эмоциональную нагрузку». Эко У. Отсутствующая структура: Введение

всемиологию. М., 1998. С. 104—105.

96

«едина» на уровне концепта, а на уровне структуры и субстрата представления о нациях неизбежно распадаются на фрагменты. Системообразующими выступают отношения сообщества 1) к языку, 2) пространству, 3) времени, 4) ценностям, 5) общностям, включенным в сообщество, и 6) другим нациям. Как мы уже отмечали, эта структура не субстанциональна, не является жесткой моделью, а выступает в качестве матрицы, частично активизирующейся в рамках функционирования конкурирующих дискурсов нации. Это та парадигма, из которой экстрагируются различные синтагматические сочетания. В рамках нациосферы идет борьба за право номинирования и легитимации, за признание той или иной конфигурации нации универсальной, происходит постоянное обновление субстрата наций. Нациосфера неоднородна как синхронически, так и диахронически. Столь же неоднородна и семиосфера нации, где непрерывно транслируются тексты наций, передаются и обновляются коды и т. д. Как отмечал Ю. М. Лотман, «семиологическое пространство заполнено свободно передвигающимися обломками различных структур, которые, однако, устойчиво хранят в себе память о целом и, попадая в чужие пространства, могут вдруг бурно реставрироваться. Семиотические системы проявляют, сталкиваясь в семиосфере, способность выживать, трансформироваться и, как Протей, становясь другими оставаться собой, так что говорить о полном исчезновении чего-либо в этом пространстве следует с большой осторожностью. Полностью стабильных, неизменяющихся семиотических структур, видимо, не существует вообще. Если допустить такую гипотезу, то придется признать и, хотя бы чисто теоретическую, конечность возможных их комбинаций»312.

Так как в парадигму семиосферы нации входят знаки и символы, имеющие этнические, религиозные, расовые коннотации, существуют многообразные варианты их взаимодействия между собой. Однако известные практики национализации показывают, что она осуществляется по ставшим широко распространенными сценариям, охватывающим многие области социального пространства. Нациосфера включает способы означивания нации (семантический аспект), формы связи знаков и символов в

312 Лотман Ю.М. Культура и взрыв. С. 102—103.

97

семиотическом тексте наций (синтаксический аспект) и способ объективации феномена наций (прагматический аспект).

Систематизация знаков и символов наций неизбежно выливается в создание неких универсальных лексиконов наций, иконографий наций и т. д. Причем в литературе встречаются варианты систематизации национальных символов, заставляющие вспомнить классификацию животных, приводимую в рассказе Х. Л. Борхеса и по достоинству оцененную Мишелем Фуко313. Наиболее глубокие и интересные, на наш взгляд, варианты анализа «символического мира русскости» были предложены Ю. С. Степановым и Еленой Хеллберг-Хирн314. Их подходы к анализу семиосферы русскости не имеют между собой ничего общего: Степанов выделяет концептуальные узлы, символы, организующие культурное пространство, а Хеллберг-Хирн рассматривает символы и стереотипы русскости как «когнитивную карту мифологической структуры», простирающуюся в разных направлениях. Ключевыми пунктами, точками напряжения концептуальной структуры в ее книге становятся образы и символы, относящиеся к разным периодам российской истории. Апеллирование к субстрату, по признанию автора, не дает возможности

вывести из него концепт русской культуры и «разгадать загадку России»315.

С. А. Ушакин, отмечая, что в книге «Почва и душа» мир русскости напоминает «хороший каталог символов, удачно организованный словарь, чьи словарные единицы не всегда совпа-

313 Животные в ней	делятся а) на принадлежащих Императору;
б) набальзамированных;	в) прирученных;	г) молочных	свиней;
д) сирен; е) сказочных;	ж) отпущенных	на свободу	собак;

з) включенных в данную классификацию; и) бегающих как сумасшедшие; к) бесчисленных; л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти; м) всех прочих; н) только что разбивших кувшин; о) похожих издали на мух. См.: Борхес Х. Л. Аналитический язык Джона Уилкинса // Борхес Х. Л. Проза разных лет. М., 1984. С. 218; Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1977.

314Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 1997; Hellberg-Hirn E. Soil and Soul: the Symbolic World of Russianness. Aldershot, 1998.

315Hellberg-Hirn E. Op. cit. P. 233.

98

дают с разговорной практикой живых людей»316, указывает, на наш взгляд, не столько на ограниченность авторского замысла, сколько на принципиальную несводимость символического мира к инвентарной описи. Не отрицая важности и необходимости создания и анализа лексикона знаков и символов наций, мы подчеркиваем его ограниченность для понимания процессуального характера нациосферы. Какие именно знаково-символические сочетания будут использоваться в качестве маркеров в тех или иных знаковых ситуациях, в той или иной точке социального пространства, невозможно предсказать заранее317. Закономерности формирования текстов наций обусловлены достаточно широким культурным контекстом, большой, но ограниченной парадигмой объектов, используемых в качестве знаков и символов наций.

Репрезентация идеи нации — это процесс ее объективации, осуществляемый путем присвоения национальных значений знакам, относящимся к тем или иным важным в соответствующем контексте объектам или практикам. Процесс присвоения ментальным и материальным артефактам, а также природным явлениям и объектам национальных значений мы определили как процесс национализации социального пространства. Одна из проблем трансляции значений заключается в том, что объекты, выступающие в качестве знаков и символов наций, одновременно могут иметь этнические, религиозные или любые другие субнациональные значения, и для правильного прочтения текста требуется 1) трансляция кода, включающего семиотические и социальные конвенции, и 2) знакомство с кодом всех его потенциальных читателей. Так, человек, знакомый с государственной символикой России, увидев черно-белое изображение почтовой марки с гербом России, прочитает бело-черно-серые полосы как бело-сине-красный флаг (см. ил. 3).

316	УшакинС.А.	Загадки «русской души»: Обзор	монографий
Е. Хеллберг-Хирн,		Д. Ранкур-Лаферрьера,	Д. Песмен.
http://www.nir.ru/Socio/ scipubl/sj/sj2-01ush.html
317	Малахов В. Загадка этничности // Малахов В. «Скромное обаяние
расизма» и другие статьи. М., 2001. С. 125.

99

		Национализация			включает
		два тесно связанных между собой
		процесса, выделяемых О. А. Кар-
		мадоновым: символизирование —
		«наречение» мира, его субъекти-
		вацию, приближение к человеку и
		2) символизацию		—	объектива-
		цию мира, становление застывших
		форм, отчуждение реальности от
		человека.	Символизирование и
	3. Марка почты России. 1997	символизация находятся				между
		собой в диахронической связи —
	http://www.marka-art.ru/catalogs/
	StampSeries.jsp?id=28437	первое неизбежно и вскоре влечет
		за собой	второе	и так		далее318.

Степень полноты лексикона знаков и символов, а также и его структура могут заметно различаться. Однако есть основание утверждать, что структура как национальной, так и политической символики несводима к классификации, предложенной Д. А. Мисюровым319. Мы выделяем в структуре семиосферы наций каналы национализации и ее объекты. Фрагменты, выбранные нами для анализа дискурсивных практик, позволяют рассмотреть позиционирование наций по отношению к пространству и времени, способы национализации прошлого, природы и некоторых аспектов повседневности. Мы также остановимся на типичных способах персонификации нации, формировании пантеонов национальных героев и рассмотрим официальную символику наций.

318Кармадонов О. А. Семантика политического пространства: Опыт кросскультурного транссимволического анализа // Журн. социологии и соц. антропологии. 1998. Т. 1. Вып. 4.

319Национально-государственная символика, архитектурноскульптурная, знаки отличия, различия, ритуально-процессуальная, условно-графическая, наглядно-агитационная, политико-музыкальная, предметно-объектная, денежные знаки, люди — политические символы, политическая топонимика, политическая мода, политический язык, символы времени и пространства, математическая символика, «понятийная» символика. Мисюров Д. А. Политика и символы. М., 1999.

100