тимофеев м.ю.Naciosfera

ряд. Его внешность прочно включена в знако-символический комплекс американскости, который невозможно освободить от национальных коннотаций. Инаковость, чужеродность, «нерусскость» зарубежных актеров бросается в глаза отечественным зрителям в экранизациях классики русской литературы за рубежом364. Примечательно, что в советских фильмах о «западной жизни» роли часто исполняли прибалтийские актеры, говорившие по-русски с «европейским» акцентом.

*** *** * *** ***

Национальный дискурс активно реализуется и в области производства детских игрушек. Начало «игрушечной глобализации» положил медвежонок Тедди (Teddy bear) в 1903 году. В начале XXI века одной из самых популярных игрушек в мире является появившаяся в 1959 году кукла Барби, созданная американской компанией «Mattel». За 45 лет кукла покорила почти весь мир. За это время она «нашла» себе друга Кена (1961), подружку Миджи (1963), кузину из Англии Фрэнси (1966), а в 1968 году с ней «стала дружить» чернокожая Кристи. К этому следует добавить, что в 1962 году, вскоре после «рождения», у Барби появилась английская соперница Синди от фирмы «Pedigree»365. Можно заметить, что жизнь Барби отражает перемены в жизни американского общества. В кукольном мире пышногрудая длинноногая блондинка спровоцировала активизацию расового (случай Кристи), национального (случай Синди) и нацио- нально-религиозного дискурсов. Из-за того что «американка» Барби имеет в своем гардеробе мини-юбки, брюки, купальники и шорты, но не имеет хиджаба, она стала «вне закона» в Саудовской Аравии и Иране. Вряд ли в исламском мире дети от трех до девяти, которым адресована кукла, способны без помощи взрослых выделить семантический уровень, указывающий на американскость игрушки. Именно для взрослых Барби — олицетворение, символ американскости, включающий, в свою очередь, не только национальные, но и либеральные ценности. Исламский

364 См.: Тимофеев М. Ю. Классическая русская литература в ХХ ве-

ке: потаенность как семиотико-онтологический феномен.

365 См.: Я познаю мир: Дет. энцикл. Игрушки / Авт.-сост. Н. Г. Юри-

на. М., 1998.

121

ответ производителям Барби выразился в создании кукол Сара и Дара, иранского подобия Барби и Кена. Сара и Дара, снабженные для выхода в свет оранжевой рубашкой до пят, голубыми трусами и белыми носками, а также черным костюмом и красным пиджаком, особым успехом у детей не пользуются, но в отличие от «американки» не противоречат исламским нормам и пропагандируют семейные ценности366.

Нация и массмедиа

Нациосфера является, если воспользоваться известным выражением Маклюэна («Medium is message»)367, одновременно средством коммуникации и его содержанием. Тридцать пять лет назад Умберто Эко причислил к средствам массовой коммуникации кино, прессу, телевидение, радио, ротапринтные еженедельники, комиксы, рекламу, различные виды пропаганды, легкую музыку, массовую литературу368. В настоящее время к этим средствам можно лишь добавить Интернет.

Степень влияния массмедиа на социальные практики заключается в обильном и агрессивном их присутствии в семиотических практиках. Различные виды массмедиа распределены в нациосфере неравномерно. Степень влияния «горячих» СМИ существенно превышает эффективность средств «холодных». Важным является не только то, что СМИ сообщают своим читателям. Немалое значение имеет и то, кто сообщает. «Не менее четверти, а то и трети дикторов и телеведущих на BBC, “Bloomberg Television”, CNN и т. д., — отмечает Владимир Малахов, — имеют “небелые” физиономии. Они уже одним своим видом демонстрируют публике, что наряду с белым большинством в их странах живут представители “цветных” меньшинств. Популяр-

ные ведущие talk-show и ди-джеи на VIVA II, PRO VII, по сво-

ему этническому происхождению явно не принадлежащие к

366Иран: охота на Барби во имя ислама. http://news.gala.net/?cat= 10&id=60230

367См.: Маклюэн Г. M. Понимание Медиа: Внешние расширения че-

ловека. М.; Жуковский, 2003. 368 Эко У. Указ. соч. С. 407.

122

“арийцам”, сигнализируют немецкому зрителю, что современная Федеративная Республика не является этнически и культурно гомогенной страной. Между тем количество этнических ненемцев в сегодняшней Германии не превышает 10 %»369. Дополняя это свое наблюдение, Малахов пишет: «Заместитель министра внутренних дел России В. Колесников, отвечая на вопросы тележурналиста, заметил, что если бы на одной из центральных телевещательных компаний появилась диктор-чеченка (желательно молодая и красивая), то это резко снизило бы остроту межэтнического напряжения в российском обществе»370. Появление в 2003 году на канале НТВ ведущей Асет Вацуевой не сделало российское общество более терпимым, что лишь указывает на недостаточное присутствие лиц неславянской внешности на телеэкранах. Включение в семиосферу полиэтнической нации визуальных образов ее меньшинств — процесс сложный и не рассчитанный на скорый успех. Телевидение, как самое эффективное средство институционализации многообразного визуального облика членов гражданского национального сообщества, выступает и как индикатор этнической терпимости в обществе.

Национализация прошлого

«Историки для национализма — это то же самое, что сеятели мака в Пакистане для потребителей героина: мы обеспечиваем рынок важнейшим сырьем. Нации без прошлого это своего рода противоречие в терминах. Прошлое и есть то, что создает нацию; именно прошлое нации оправдывает ее в глазах других, а историки — это люди, которые “производят” это прошлое», — писал Эрик Хобсбаум371. Однако далеко не все предоставленное историками сырье становится продуктами, готовыми к употреблению. Исторические гипотезы и теории проходят через процесс

369Малахов В. Скромное обаяние расизма // Малахов В. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи. С. 156.

370Малахов В. С. Символическое производство этничности и конф-

ликт. http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/36585.htm

371Хобсбаум Э. Дж. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм. С. 332.

123

отсева, селекции. Этот отбор может осуществляться как на научном уровне, так и на идеологическом. Задача интеллектуалов состоит в том, чтобы представлять, вбрасывать в нациосферу идеи, которые будут в дальнейшем преломлены в разнообразных дискурсах и практиках372. Принципы конструирования прошлого обусловлены как «требованиями времени», так и закономерностями выбора из исторической парадигмы востребованного в данный момент синтагматического сочетания значимых элементов. Получившийся в результате текст истории неизбежно является сугубо современным по своей синтактике, семантике и прагматике. Так, Энтони Смит рассматривает националистическую интеллигенцию как «политических археологов, которые стремятся не возвращаться к прошлому, а восстанавливать свой древний этнос и реконструировать современную нацию с помощью образов этнического прошлого. <…> Несмотря на многие случаи самозаблуждения и манипуляции, необходимо обращаться с этими действиями националистических интеллектуалов как существенным элементом сложной взаимосвязи между национальным настоящим (и будущим) и этническим прошлым»373. Парадокс нашего времени заключается в том, что практики конструирования наций стали обычными и воспринимаются как нечто естественное. То же самое относится и к результатам деятельности многомиллионной армии конструкторов. Как писал Этьен Балибар, «если “французы” 1988 г. — из которых как минимум каждый третий имеет “иностранного” предка — коллективно и соотносятся с подданными короля Людовика XIV (не говоря уже о галлах), то это благодаря череде случайных событий, у причин

которых нет ничего общего ни с судьбой “Франции”, ни с проектом “ее королей”, ни с чаяниями “ее народа”»374.

372Suny R. G., Kennedy M. D. Toward a Theory of National Intellectual Practice // Intellectuals and the Articulation of the Nation / Eds. R. G. Suny and M. D. Kennedy. Ann Arbor, 1999.

373Smith A.D. «Ethno-symbolism» and the Study of Nationalism: Introd.

//Smith A. D. Myths and Memories of the Nation. P. 12.

374Балибар Э. Нация как форма: история и идеология // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс: Двусмысленные идентичности. М., 2003. С. 102.

124

В какой степени тот или иной вариант прошлого является «изобретением» или «конструктом»? «На дискурсивном уровне мы имеем дело с наррациями. Это прежде всего повествования, обеспечивающие трансляцию определенного совместного опыта и обозначаемые в исследовательской литературе как “коллективная память”. <…> То, какие элементы прошлого вовлекаются

вкультурный оборот в качестве “общего” для различных индивидов прошлого (а какие, напротив, “вытесняются”, подвергаясь активному “забыванию”), отнюдь не является чем-то само собой разумеющимся. Сколь бы неудобным для обыденного сознания

это ни прозвучало, но “общее прошлое” невозможно без специфических усилий по его конструированию»375. Принимая во внимание конструктивистский пафос перманентного производства прошлого как коллективной памяти, в ней стоит выделить объективные и субъективные, стабильные и мобильные структуры и рассмотреть диахронную связь смыслов, вкладываемых в национальные идеи и артефакты. Всякий национализм пытается более или менее успешно представить нацию как видимую часть айсберга. Прошлое как невидимая подводная часть репрезентируется лишь своей видимой частью, актуализируя «востребованное прошлое». Известные слова Черчилля о том, что Россия — страна с непредсказуемым прошлым, как нельзя лучше иллюстрируют и символические практики национализма. В актуальном семиотическом пространстве существует лишь то, что включено

всовременные практики. Многочисленность, многообразие таких практик, обусловленное существованием конкурирующих дискурсов нации, объясняет принципиальную гетерогенность пространства.

Из чего складывается национальный или этнический образ прошлого? Нетрудно заметить, что в истории каждого народа есть ключевые моменты, с которыми он склонен прежде всего отождествлять себя и сообщество, к которому он принадлежит. «Например, для португальцев, — пишет В. А. Шнирельман, — непреходящее значение имеет эпоха Великих географических открытий, испанцы добавляют к ней реконкисту, греки несут в

375 Малахов В. С. Символическое производство этничности и конфликт.

125

своем сердце образ античности и всегда помнят о походах Александра Македонского, монголы и тюрки с неменьшим энтузиазмом говорят об империи Чингиз-хана, аналогичным образом арабы чтут пророка Мухаммеда и гордятся арабскими завоеваниями в VIII—IX вв., венгры вечно будут благодарны своим предкам за обретение родины (в 1996 г. по всей Венгрии проходили торжества по случаю тысячелетней годовщины этого события), для грузин золотой век связан с царствованием царицы Тамары. История некоторых народов отягощена трагическими событиями, и тогда историческая версия делает акцент на два момента — расцвет данного народа и катастрофу, приведшую его в упадок. Так, армяне помнят не только об эпохе Тиграна Великого, но и об армянской резне 1915 г.; поляки равным образом выделяют период возникновения единого польского государства (XIV в.) и расчленение Польши в конце XVIII в. Ключевыми моментами своей истории евреи считают строительство Первого храма (X в. до н. э.), разрушение Второго храма и уничтожение государства Израиль римлянами в I в. н. э., Холокост XX века. Не умножая этих примеров, нетрудно заметить, что в центре внимания народов находятся события, связанные, во-первых, с обретением родины, во-вторых, с формированием и расцветом своей собственной государственности, в-третьих, с великими завоеваниями и, наконец, в-четвертых, с ужасной катастрофой, прервавшей поступательное развитие данного народа. Почему особым образом выделяются именно эти моменты? Первый из них легитимизирует право данного народа на территорию, второй позволяет считаться политическим субъектом и дает право на образование своей государственности, наконец, третий и четвертый, несмотря на их полную противоположность, представляются сильными аргументами для того, чтобы занять достойное место в современном сообществе народов. О том, насколько такой исторический образ важен для народа и для государства, свидетельствует хотя бы тот факт, что после образования Республики Македония Греция тут же заявила решительный протест против ее названия, усмотрев в этом покушение на сакральный образ своего славного прошлого. Аналогичным образом в 1994 г. в Карачае и Балкарии выражались протесты по поводу объявления Северной Осетии

126

Аланией, в чем карачаевцы и балкарцы видят посягательство на свое историческое наследие»376.

Эрнест Ренан проницательно заметил, что «ошибочный взгляд на собственную историю — это один из факторов формирования нации»377. Реконструируя символическое пространство, нужно учитывать то, что «прошлые состояния культуры постоянно забрасывают в ее будущее свои обломки: тексты, фрагменты, отдельные имена и памятники. Каждый из этих элементов имеет свой объем “памяти”, каждый из контекстов, в который он включается, актуализирует некоторую степень его глубины»378. Конечно, изобретение прошлого — это не только «националистические подделки», но и «новаторская рекомбинация существующих элементов»379.

Рассказы по родной истории

«Все изобретенные традиции, насколько полно это возможно, используют историю как легитиматор действий и цемент групповой сплоченности, — писал Эрик Хобсбаум. — <...> ...Как только история превращается в кладезь знаний или идеологию нации, государства или движения, она становится не тем, что сохранилось в народной памяти, а тем, что было отобрано, написано, запечатлено, популяризировано и институционализировано теми, перед кем стояла эта задача»380. Способы того, как сделать историю родной, существенно различаются в этнических и гражданских сообществах (нацияхгосударствах). Для последних важно «очистить» исторические события от этнических, конфессиональных коннотаций, в то

376Шнирельман В. А. Национальные символы, этноисторические мифы и этнополитика. http://balkaria.narod.ru/public/public.htm

377Цит. по: Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года.

СПб., 1998. С. 24.

378Лотман Ю. М. Память культуры // Лотман Ю. М. Семиосфера.

С. 621.

379Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм. С. 256.

380Hobsbawm E. Inventing Traditions: Introd. // The Invention of Tradition / Eds. E. Hobsbawm, T. Ranger. Cambridge; N. Y., 1983. P. 13.

127

время как для первых — подчеркнуть их. Согласно правилу Ренана, нации должны «многое забыть»381. Процесс забывания особым образом включен в национальные нарративы. Так, после Октябрьской революции в РСФСР, а затем в СССР историю в школах не преподавали. В начале 1930-х годов начинается реабилитация досоветской истории и включение ее в официальную советскую семиосферу. Творение истории дополняется ее изобретением — ВКП(б) ставит под контроль моделирование истории и обращает внимание на изучение истории в школе. Как пишет Катриона Келли, «к 1932 году уже подходил к концу период, который можно назвать “торжеством интернационализма”… Постановление ЦК ВКП(б) от 25 августа 1932 года подвело черту под 15-летним спором о наиболее адекватной методологии преподавания и содержании школьной программы… <…> В постановлении говорилось о том, что нужно “значительно усилить историзм в преподавании обществоведения, языков и литературы, географии” и распространять “важнейшие знания, касающиеся национальных культур народов

СССР”. Таким образом, с самого начала возвращение “историзма” в школьную программу происходило одновременно с новым усилением государственного патриотизма. В 1932 году интернационализм как часть адресованной детям идеологии был поставлен под вопрос: пропагандистский акцент был перенесен на “изучение Советского Союза”»382. После принятия постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» от 15 мая 1934 года, требовавшего преподавать историю «в живой занимательной форме с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей»383, появился учебник «История СССР», структура которого мало изменилась за несколько десятилетий.

381Цит. по: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. С. 176.

382Келли К. «Маленькие граждане большой страны»: интернационализм, дети и советская пропаганда // Новое лит. обозрение. 2003. № 60.

С. 228—229.

383 Правда. 1934. 16 мая.

128

****** * *** ***

ВВеликобритании представители образования тори в конце 1970-х годов полагали, что «общество будет разрушено, ес-

ли… детям не преподавать уникальные качества британской истории и ее социальных институтов384. Как констатировал Дэвид Лоуэнталь, в британской школьной истории так или иначе преобладает история английская, в то время как всемирная и

континентальная, а также и региональная «пишется мелким шрифтом»385.

С 1989/90 учебного года курс истории Украинской ССР стал в школах самостоятельным предметом. Учебными планами на него отводилось 102 часа. Ранее этот курс считался дополнительным и рассчитывался только на 30 часов. Основными, впрочем, оставались курсы истории СССР и всемирной истории386. Анализ учебников истории, изданных в девяти бывших республиках СССР, показывает доминирование в текстах этноцентризма387 и негативного отношения к России/СССР. Исключение составляют лишь армянские учебники388. В книге для чтения по

384Boyson R. Centre Forward: a Radical Conservative Programme. L., 1978. Р. 188—189. Цит. по: Lowenthal D. Op. сit. P. 16.

385Lowenthal D. Op. cit. P. 16.

386Кульчицкий С. История родины в школьных учебниках. http:// recult.by.ru/docs/articles/art_16.htm

387Этноцентризм проявляется в названиях таких учебников, как «История армянского народа в контексте мировой истории» и «История мира и Литвы. VI—XVIII века».

388См.: Адамсон А. Россия в эстонских учебниках истории. http:// www.historia.ru/2004/01/estonia.htm; Багдасарян А. Россия в армянских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/bagdasaryan.htm;

Бутулис И. Россия/СССР ХХ века в латышских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/latvia.htm; Вишняускас А. Россия в литовских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/litva.htm; Гани-

ев Ш. Россия в узбекских учебниках истории. http://www.historia.ru/ 2004/01/ganiyev.htm; Мамедова Ш. Россия в азербайджанских учебни-

ках истории. http://www.historia.ru/2004/01/mamedova.htm; Масанов Н.,

Савин И. Россия в казахских учебниках истории. http://www.historia.ru/ 2004/01/masanov.htm; Моисеенкова Л., Марциновский П. Россия в укра-

инских учебниках истории: Новое видение или проявление конкурен-

129

истории Украины для пятого класса закрепляется тезис о том, что «Киевская Русь — первое самостоятельное государство украинского народа». В учебнике по истории Украины для седьмого класса говорится о том, что «на протяжении многих веков в кровавой борьбе с многочисленными врагами-кочевниками, монго- ло-татарскими и турецко-татарскими завоевателями, под властью Литвы, Польши, Венгрии, России, Австрии украинский народ отстаивал право на существование, право на свой язык, культуру, историю»389. Антироссианизм и русофобия конструируются с помощью подчеркивания противостояния Москвы/России/СССР

процессам нациестроительства в той или иной стране и жестокой политики имперского или союзного центра по отношению к национальным окраинам. Средства для этих целей используются преимущественно двух видов: фальсификация истории и фальсификация дискурса.

Претенциозное означивание исторических событий в украинских учебниках проявляется, например, в выделении глав «Московско-Украинская война 1658—1659 гг.» и «Антиколониальное восстание гетмана Ивана Мазепы против Московии»390. Семантика используемых для описания исторических событий терминов носит по отношению к России подчеркнуто некорректный характер. На традиционно знаковом для изданий по украинской истории событии 1169 года — разрушении Киева войсками Андрея Боголюбского — учебник не делает ударения, но в нем отмечено, что «ратные “подвиги” князя Андрея... слишком уж напоминают не княжескую междуусобицу, а межэтническую войну», а далее очень выразительная фраза: «Такого разрушения еще не знал Киев даже от половцев»391. В литовском

ции на идеологическом рынке? Взгляд из Крыма. http://www.historia. ru/2004/01/ukraina.htm; Цихистави Н. Россия в грузинских учебниках истории. http://www.historia.ru/2004/01/tsihistavi.htm

389Портнов А. Terra hostica: Образ России в украинских школьных учебниках истории после 1991 года. http://magazines.russ.ru/nz/2004/4/ port12.html

390См.: Власов В. С. История Украины: 8 класс: Учеб. пособие / Под ред. Ю. А. Мыцыка. Киев, 2002. С. 160, 216.

391Цит. по: Портнов А. Terra hostica.

130