2012-1blischenko

защиту». Доктор юридических наук В.С. Котляр еще в 2005 г. писал о том, что концепция «ответственность за защиту» представляет собой проект кодекса проведения гуманитарных интервенций1, причем интервенций, которым придана определенная степень легитимности за счет того, что концепция поддерживается на уровне Секретариата ООН. Сегодня можно констатировать, что концепция действительно стала представлять собой механизм вмешательства во внутренние дела суверенных государств с использованием миротворческого ресурса ООН.

Одним из последствий активного внедрения концепции «ответственность за защиту» стало появление понятия «гуманитарного неоколониализма»2, что, на первый взгляд, достаточно синонимично понятию «гуманитарной интервенции», однако гораздо более точно отражает суть явления, а именно вмешательства отдельных государств в дела, по существу относящиеся к внутренней компетенции государств.

Необходимо отметить, что авторы концепции «ответственность за защиту», в частности, Г. Эванс, находят для концепции достаточно избирательное применение. Так, именно Г. Эванс выступил с критикой позиции России по отношению к Грузии в 2008 г., хотя формально ситуация подходила под случаи, указанные в концепции. «Начнем с того, что первостепенным основанием вмешательства, по словам всех российских лидеров, была “защита российских граждан”. Но это не является основанием, когда возникает ответственность по защите. Доктрина ответственности по защите гласит, что суверенное государство обязано защищать население на своей собственной территории, а другие государства обязаны вмешиваться, принимая уместные меры, если первое государство не способно или не желает этого делать. Она не затрагивает вопроса об открытых действиях некоего государства, предпринимаемых для защиты его граждан за пределами его собственной террито-

1См.: Котляр В.С. Концепция ответственности за защиту как проект кодекса проведения гуманитарных интервенций // Международное публичное и частное право. — 2005. — № 3.

2См.: Engdahl F. Humanitarian Neo-colonialism: Framing Libya and Reframing War. URL: http://www.globalresearch.ca/index.php?context=va&aid=24617.

141

рии»1. Однако, в таком случае действия Российской Федерации можно обосновать тем, что она защищала не только свое население, но и население Южной Осетии и Абхазии, которое грузинское государство было не в состоянии защитить. На этот случай у Г. Эванса также есть удобное объяснение: «Россия не привела убедительных доказательств того, что угроза населению Южной Осетии, исходившая от грузинской стороны, ввиду своего характера и масштабов узаконивала применение военной силы российской стороной»2. Однако в период начала операции в Ливии, основанной все на той же концепции «ответственность за защиту», как известно, никаких «убедительных доказательств» неправомерного воздействия ливийских властей на ливийское население не было предоставлено. Кроме того, содержание понятия «масштаб угрозы» является настолько неопределенным, что его можно трактовать как угодно и как удобно. Например, Г. Эванс вводит пять критериев, соответствие любому из которых допускает вмешательство в дела суверенных государств, а именно «степень серьезности угрозы», «первостепенная цель ответных мер», «применение военной силы лишь в качестве крайнего средства», «пропорциональность ответных действий» и, наконец, самое спорное — должно быть очевидно, что «интервенция принесет больше пользы, чем вреда»3. Можно констатировать, что критерии являются еще более абстрактными и неопределенными, чем сама концепция «ответственность за защиту».

Таким образом, очевидно, что концепцию «ответственности за защиту» можно смело применять практически в любой ситуации, так как она настолько «гибкая», что ею можно объяснить практически любое вмешательство в дела суверенных государств, причем на легитимных основаниях. Более того, события последних лет показывают, что, поскольку концепция разрабатывалась западными учеными, она с успехом применяется для правового обоснования тех случаев вмешательства, которые инициированы или санк-

1Эванс Г. Путин извращает политику ООН. URL: http://www.inopressa.ru/ /australian/2008/09/02/15:15:23/oun.

2Там же.

3Там же.

142

ционированы Западом. В тех случаях, когда процессы происходят без участия Запада, концепция, напротив, не находит своего применения.

Активное внедрение концепции «ответственность за защиту» западными учеными и политиками привело к тому, что понятие «интервенция» стало пониматься не в однозначно негативном ключе, а, наоборот, в положительном смысле, что Г. Эванс с полным правом считает «успехом»: «Кульминацией этого успеха стали интервенции, невообразимые еще 10 лет назад, которые в этом году одобрил Совет Безопасности ООН, чтобы прекратить развитие катастроф в области прав человека в Кот д’Ивуаре и Ливии»1. При этом необходимо отметить, что операция в Ливии стала одной из самых неоднозначно оцениваемых международным сообществом операций, так как очевидно, что ее побудительным мотивом была потребность Запада в реализации собственных внешнеполитических интересов, оставаясь при этом формально в рамках мандата Совета Безопасности, хотя можно констатировать, что многие действия стран НАТО в этой операции выходили далеко за пределы резолюции Совета Безопасности ООН 1973. Вот что по поводу явного превышения полномочий странами НАТО говорит Г. Эванс, непосредственный автор концепции «ответственность за защиту»: «Хотя осуществляемая НАТО интервенция в Ливии широко критиковалась за то, что НАТО превысила свой ограниченный мандат, основные дебаты в Ассамблее ООН в июле 2011 г. вновь подтвердили подавляющую поддержку среди государствчленов ООН концепции RtoP во всех ее направлениях. Споры теперь ведутся не в отношении самого принципа, а относительно того, как его применять»2. Таким образом, очевидно, что на Западе концепция воспринимается не просто как теоретическая разработка, но и как прямое руководство к действию.

В качестве дополнительного аргумента для необходимости внедрения концепции «ответственность за защиту» указывается также то, что международное право должно «идти в ногу» с меж-

1Эванс Г. «Ответственность защищать» достигла совершеннолетия. URL: http://www.project-syndicate.org/commentary/evans11/Russian.

2Там же.

143

дународными отношениями, поэтому концепция «ответственность за защиту» преподносится как концепция, отвечающая современным реалиям: «Устав ООН датируется 1945 г., Всеобщая декларация прав человека — 1948 г., … и все остальные важнейшие документы, составляющие основу современного международного права, были изданы в последующие пятьдесят лет. Первое десятилетие XXI в. стало десятилетием «ответственности за защиту»1.

Таким образом, если Российская Федерация не будет выражать свою позицию по данной концепции более четко, или же не будет вводить собственные критерии применения данной концепции, отвечающие внешнеполитическим интересам Российской Федерации, концепция «ответственность за защиту» вполне может претендовать на то, чтобы стать новым принципом международного права.

1 Slaughter A.M. Was the Libyan Intervention Really an Intervention? // The Atlantic. URL: http://www.theatlantic.com/international/archive/2011/08/was- the-libyan-intervention-really-an-intervention/244175.

144

ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Мария Владиславовна Попадейкина

магистрант юридического факультета Российский университет дружбы народов

[e-mail]

В современной международной действительности заметно усилились интеграционные процессы в правовых системах, что приводит к изменению их структуры и появлению новых региональных и общемировых моделей права1. Данная ситуация осложняется дополнительно «самой непонятной юридической дисциплиной»2 — международным частным правом и его институтом установления содержания иностранных правовых норм3.

Анализ состояния международной безопасности показал, что глобализация имеет не только положительные, но и отрицательные последствия. Например, такие, как взрыв химического предприятия в Бхопале, разлив нефти в Мексиканском заливе, трагедия Фукусимы и др. Подготовка и реализация гидротехнического проекта «Юго-Восточная Анатолия» может привести к тому, что Турция сможет контролировать практически весь сток Тигра и Евфра-

1См.: Право Европейского Союза: Учебник для вузов / Под ред. С.Ю. Кашкина. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт; Высшее образование, 2010. — С. 48–108.

2См.: Богуславский М.М. Свидетель эпохи: записки юриста международ-

ника. — М.: Норма, 2008. — С. 136–137.

3См.: Хоцанов Д.А. Установление содержания иностранных правовых норм в международном частном праве. — М.: Информатик Медиа, 2012.

— С.10–30.

145

та. В результате сток воды на поля Сирии уменьшится на 40%, на территорию Ирака — на 80%. Трансграничность главных водных артерий на Ближнем Востоке предопределяет в ближайшем будущем вероятность начала полномасштабных «водных» войн.

До настоящего времени мировое сообщество так и не смогло реализовать принцип неотвратимости наказания за грубейшие нарушения уже ранее известных и даже принятых большинством стран международных конвенций по обеспечению промышленной и экологической безопасности. Решающее значение в этом процессе имеет то обстоятельство, что принятие Комиссией международного права в 2001 г. проекта статей «Ответственность государств за международно-противоправные деяния» практически не уделяет данному вопросу достаточного внимания1. При том, что сегодня людские потери в результате грубых нарушений международных норм и стандартов по безопасности труда сравнимы с боевыми потерями на полях сражений Второй мировой войны.

Часто в основе этих трагедий лежит несоблюдение норм международного права, что определяет необходимость жесткого международного регулирования безопасности международного предпринимательства в сфере промышленной и экологической безопасности, устойчивого развития. Так, по мнению автора, трагедия Фукусимы — результат несоблюдения требований ряда международных документов по безопасности жизнедеятельности, включая:

–Руководящие принципы по предотвращению и готовности к действиям при химических авариях, принятые в рамках Организации экономического сотрудничества и развития;

–Правила Международной организации труда по практике предотвращения крупных промышленных аварий;

–Руководство ЮНЕП APELL (Осведомленность и подготовленность к чрезвычайным ситуациям на местном уровне).

Анализ международно-правовых аспектов исторического развития глобализации в современном обществе выявил необходимость их комплексного анализа со стороны юридической науки,

формирования правовых основ более тесной интеграции госу-

1 См.: Лукашук И.И. Право международной ответственности. — М.: Во-

лтерс Клувер, 2004. — С. 381–393.

146

дарств в сфере борьбы с трансграничным переносом опасностей и международно-правовой ответственности за экономическую деятельность государств в техносфере на международном уровне. Остро для современного международного права стоит проблема имплементации международно-правовой ответственности. Призвание к ответственности — сегодня крайне сложный процесс. Особенную трудность представляет ответственность государств и международных организаций за правонарушения в свете международного экономического права.

Это вызывает необходимость создания наднациональных правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере международной экономической безопасности, развития института международно-правовой ответственности в сфере экономической, энергетической, промышленной и экологической безопасности. Нормы международной ответственности государств в сфере безопасности международной техносферы «разбросаны» по отдельным отраслям международного права, как, например, право международной правосубъектности, право международных организаций, право международной безопасности, международное экологическое право и др.

В свете изложенного автором предлагается в процессе дальнейшей разработки Комиссией международного права ООН Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества выделить преступления в сфере промышленной безопасности и экологии в качестве отдельной категории международного преступления с приведения Проекта кодекса к складывающемуся международному подходу международного регулирования международной экономической деятельности на основе общепринятых стандартов по промышленной и экологической безопасности, а также стандартов по предотвращению и готовности к действиям в случае чрезвычайных ситуаций на промышленных объектах.

Дальнейшее развитие института международной ответственности должно включать:

– формирование правовой основы регулирования безопасности жизнедеятельности на базе анализа традиционных и вновь возникших потенциальных опасностей;

147

–внедрение в политику государств принципа, что все опасные установки должны отвечать одним и тем же общим требованиям безопасности;

–при доработке Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества выделить преступления в сфере промышленной безопасности и экологии в качестве отдельной категории международного преступления.

Всвете изложенного представляется целесообразным начать кодификацию международных норм по безопасности жизнедеятельности и выработать единый подход к обеспечению безопасности объектов повышенной опасности на территории третьих стран. Назрела необходимость принять международный акт о международной ответственности государств, их административноуправленческих структур, ответственных за промышленную и экологическую безопасность в стране, юридических и физических лиц, допустивших нарушения международных нормативов и стандартов по безопасности жизнедеятельности, что повлекло за собой крупные аварии с человеческими жертвами на территории иностранного государства.

Для этого необходимо установить:

1) неукоснительную обязанность нести ответственность за международные правонарушения международных норм и стандартов по безопасности жизнедеятельности, промышленной безопасности и охране труда на государственном уровне за такие действия лиц со своей территории, которые повлекли негативные последствия международного масштаба;

2) в международном праве выделить перечень конвенций и международных норм, нарушение которых влечет международную ответственность в случае негативных последствий. Определить понятие серьезных нарушений безопасности жизнедеятельности человечества наряду с военными преступлениями;

3) международную систему расследования и предоставления отчетов о крупных авариях в специально созданный орган ООН (Международный трибунал по преступным трансграничным переносам опасностей);

148

4) всемерно развивать и поддерживать идею создания международной системы эколого-правового мониторинга для установления оснований для привлечения нарушителей международных норм по экологии и промышленной безопасности к международ- но-правовой ответственности.

При этом необходимо выполнение следующих основных условий:

–создание транснациональных структур на базе ООН, вырабатывающих и реализующих механизмы решения глобальных социальных и техногенных проблем;

–создание специального подразделения Управления Верховного комиссара ООН по комплексной безопасности человека, включая обеспечение промышленной и экологической безопасности и охраны труда;

–расширение полномочий Интерпола в сфере расследования глобальных техногенных аварий;

–решение вопроса о целесообразности создания специализированного Международного уголовного суда ООН в дополнение к действующему Международному суду ООН с расширенными функциями и поощрение его текущей работы, связанной с социальными аспектами глобализации и борьбы с транснациональными преступлениями, экономическими преступлениями, преступлениями в сфере техники;

–разработка комплексной конвенции в рамках ООН об ответственности государств за нарушение международной безопасности жизнедеятельности.

149

ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ДОКТРИНЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Хасан Магомедович Джантаев

кандидат юридических наук, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник

Центр исследований экономических проблем СНГ Совет по изучению производительных сил (СОПС) РАН

В отечественной доктрине международного права сегодня еще не устоялось мнение о международных неправительственных организациях (МНПО) как о бесспорных, наряду с международными межправительственными организациями (ММПО), субъектах международного права.

Суждения отдельных авторов, высказанные еще в 50-х гг. минувшего века о правовом статусе этих институций как субъектах международного частного права, поскольку-де они создаются не государствами, а частными лицами, продолжают «кочевать» из издания в издание и по сей день.

Одни авторы сводят отношения международного публичноправового характера исключительно к межгосударственным отношениям, что, по их мнению, автоматически исключает международную правосубъектность МНПО: «индивиды и общественные (неправительственные) организации объективно не могут быть

150