12.1. Цивилизационные особенности россии

По своей расовой принадлежности, происхождению, образу жизни, религии, культуре и самоидентификации русские, бесспорно, принадлежат к семье европейских народов. Однако в силу особен­ностей своей среды обитания и истории они всегда отличались от жителей западной части континента.

В течение последних двух тысячелетий развитие почти всех запад­ноевропейских народов шло в относительно замкнутых простран­ствах их нынешних национальных территорий. История русского народа, напротив, была связана с необъятной Русской равниной и ее продолжением в Азии. На протяжении всей своей истории русские были народом, находящимся в непрестанном движении, населяю­щим постоянно меняющуюся территорию. Сначала это было При­днепровье, затем — Северо-Восточная Русь, потом — Московское великое княжество, впоследствии перешагнувшее географические пределы Европы и превратившееся в евразийскую Российскую им­перию, раскинувшуюся на более чем одной шестой земной суши.

Географический фактор имел огромные социально-экономичес­кие последствия.

Как уже отмечалось в главе 1, в Западной Европе ограниченность земельного фонда сделала экономически целесообразными частную собственность и интенсивный способ хозяйствования. Это, в свою очередь, способствовало утверждению рационалистического инди­видуализма, основанного на принципе личной свободы и верховен­стве закона. Высокая плотность населения и интенсивный способ хозяйствования обусловили необходимость тесного социального взаимодействия людей, которое традиционно строилось на базе закона. Во всех областях жизни наряду с острейшим соперничеством сложилась и укоренилась культура добровольной ассоциации и сотрудничества.

352

В России необъятность свободных земель, текучесть населения делали экономически неоправданными обработку одного и того же участка земли и, следовательно, частную собственность на землю и интенсивный способ хозяйствования. Земля всегда рассматривалась как всенародная «кормилица», как всеобщее достояние. Институт частной собственности на землю появился в более плотно населен­ных областях России лишь в XIV веке. Однако и тогда, и в более позднее время он был в принципе чужд психологии русских людей и глубочайшим основам народной жизни. Это достаточно отчетли­во показывают и нынешние, острые дебаты относительно купли-продажи земли.

Индивидуализм русского человека по природе своей был анти­подом упорядоченного, рационалистического индивидуализма западных европейцев. До поры до времени он формировался во вза­имодействии с могучей, здоровой природой, требовавшей от чело­века крайне напряженного труда, но дававшей взамен щедрые дары. От тех времен ведет свое начало так называемый русский характер, которому присущи широта души, отвага, физическая и моральная выносливость, упоение ударной, сверхчеловеческой коллективной работой и одновременно расточительность, инертность, отсутствие традиции сосредоточенного, систематического индивидуального

труда.

Кредо русского индивидуализма — знаменитая «удаль молодец­кая», не знающая ни физических преград, ни социальных или юри­дических ограничений. Бережливость, сыгравшая основную роль в становлении капитализма в Западной Европе, всегда ассоциирова­лась в представлении русских со скаредностью, уродующей душу человеческую и делающей неестественными отношения между людь­ми. Эта стихийная народная философия легла в основу традицион­ного образа жизни русских людей, полного контрастов и трагичес­ких противоречий, их уникальной, яркой и самобытной культуры.

Географическая близость Западной Европы к основным центрам греко-римского мира облегчила восприятие западноевропейскими народами античного наследия, в первую очередь римского права и христианской религии. В России этот процесс был затруднен геогра­фической удаленностью, отсутствием прямого контакта с античным миром. Достижения античной цивилизации пришли к русским через Византию, в форме уже находившихся в состоянии упадка византий­ских образцов. Христианство было воспринято русскими в его во­сточном, православном варианте, для которого еще с апостольских времен была характерна, выражаясь современным языком, меньшая социальная ангажированность, сосредоточенность на внутренней духовной жизни человека и спасении его души.

География Русской равнины и традиционная слабость социаль­ного начала породили два противоположных фактора в жизни

23 - 2627 353

древних русских. С одной стороны, отсутствие естественных рубе­жей и низкая плотность населения делали страну крайне уязвимой в военном отношении. Внешняя угроза как дамоклов меч висела над Россией на протяжении всей ее истории. С другой стороны, особен­ности экстенсивного способа хозяйствования делали необходимой непрерывную внешнюю экспансию, освоение все новых и новых земель. Орудием решения и той и другой задачи стало абсолютист­ское самодержавное государство.

Оно окончательно сложилось к концу XV века на базе русской разновидности феодализма, которая существенно отличалась от западноевропейской. Если в Западной Европе для утверждения господства феодалов было достаточно контроля над землей при сохранении личной свободы крестьян, в России этот механизм не мог действовать в силу слабой связи человека с землей. Контроль над землей должен был быть дополнен прикреплением к ней крестьян-производителей. Так родилось одно из самых отвратительных явле­ний русской жизни — крепостное право, оказавшее глубочайшее деформирующее воздействие на все последующее развитие страны. Абсолютистское крепостническое государство, не сдерживаемое ни законом, ни общественной моралью, превратилось в самодовле­ющую силу, царящую над каждым человеком и всеми общественны­ми классами. Оно подавило вольный русский индивидуализм, вы­теснив сотни тысяч его приверженцев на окраины, на вновь завоеванные земли (казачество). Государство утвердило безуслов­ный приоритет общественного интереса перед личным, институт беспрекословного подчинения личности государству и беззаветного служения ему, если потребуется — ценой собственной жизни.

Государство задушило не только личные свободы, но и нормаль­ную общественную жизнь. Вместо обычной системы горизонталь­ных общественных отношений, основанных на равенстве индивиду­умов, возникла сложнейшая иерархическая система служения «царю и отечеству». Государство терпело и даже поощряло частную соб­ственность и личное предпринимательство. Однако абсолютизм делал их всего лишь «приводным ремнем» государства, сдерживал свободу и деформировал социальную ответственность российской буржуазии. Капитализм был «пасынком» российской истории. Рус­ская буржуазия была изуродована государством и оказалась не в состоянии выполнить свою главную историческую роль — создать жизнеспособную капиталистическую экономику, гражданское обще­ство и систему политической демократии.

Своими величайшими экономическими достижениями Россия была обязана не капиталистическому предпринимательству, а госу­дарству и подневольному труду. По указу Петра I была создана мощная металлургическая промышленность, сделавшая Россию в . конце XVIII века ведущим производителем чугуна. В следующем

354

столетии государство построило не имеющую себе равных трансси­бирскую магистраль и разветвленную сеть других железных дорог. При сильной государственной поддержке были созданы основные предприятия тяжелой промышленности, давшие толчок знаменито­му «экономическому чуду» конца XIX — начала XX века.

Наиболее выдающимся «достижением» царизма была военная и дипломатическая мощь, созданная вопреки относительной эконо­мической и социальной отсталости. Благодаря ей Россия преврати­лась из глухой, заштатной страны в одну из главных вершительниц судеб Европы. Это также стало возможным благодаря абсолютист­скому государству и имевшимся в его распоряжении возможностям внеэкономической мобилизации ресурсов.

Государственный абсолютизм и созданный им праздный класс просвещенного дворянства были главными творцами классической русской культуры. В ее основе лежали презрение к деньгам, торговле и ростовщичеству, идиллия деревенской жизни, идеалы добра и самопожертвования, беззаветный патриотизм и этика добровольно­го служения государству.

Было бы, однако, абсолютно неправильно рисовать историю России и русского народа сплошной черной краской, представлять ее своего рода отклонением от «естественных» западных норм. Как говорил великий немецкий философ Гегель, история вообще не пишется в сослагательном наклонении. История России величествен­на и неповторима. В рамках сложившегося в стране уклада жили, сменяя друг друга, многие поколения людей. Они реализовывали свою жизненную энергию в неоспоримых достижениях во всех об­ластях. Не будет преувеличением сказать, что Россия создала свою, особую разновидность европейской цивилизации, оказавшую неиз­гладимое воздействие на судьбы всего мира.

Даже в самые трудные периоды своей истории Россия была не­разрывно связана с остальной Европой. Однако эти отношения всегда были противоречивыми. Они неизменно рождали вопрос о том, является ли Россия частью Европы.

Особенно интенсивными связи с Европой стали после того, как в России окончательно сложились крепостническая социально-эко­номическая модель и самодержавная политическая система. Перво­начально для политики Москвы были характерны византийская кичливость и полное неприятие «латиницы» (что, впрочем, не по­мешало московским князьям уже в XV веке пригласить итальянских мастеров для строительства Кремля). Официальная идеология пред­ставляла Москву как Третий Рим, как светоч истинной веры и учи­теля всего христианского мира.

Сильнейший удар по этой заносчивой доктрине был нанесен Смутой и взятием Москвы польско-литовскими захватчиками. Рус­ская государственность оказалась на грани гибели. И хотя после

23* 355

воцарения новой династии крепостничество и самодержавие сохра­нились и получили новое развитие, в отношении русских людей и их правительства к Западной Европе произошли радикальные изменения.

Уже при царе Михаиле Романове «московские купцы заговорили перед правительством о пользе иноземцев, которые могут доставить «кормление», заработок бедным русским людям, научив их своим мастерствам и промыслам. С тех пор не раз повторялось однообраз­ное явление. Государство запутывалось в нарождавшихся затрудне­ниях; правительство, обыкновенно их не предусматривавшее и не предупреждавшее, начинало искать в обществе идеи и людей, кото­рые выручили бы его, и, не находя ни тех, ни других, обращалось к Западу, где видело старый и сложный культурный прибор, изготов­лявший и людей, и идеи» (Ключевский В.О. Собр. соч. — Т. III. — М., 1988. — С. 10-11).

Парадокс состоял в том, что гуманистическая и демократическая по своей сути западноевропейская культура, попадая в Россию, становилась исключительным достоянием дворянства и не только не содействовала демократизации общества, но, напротив, станови­лась фактором еще большего его расслоения на расу господ и расу рабов.

Крепостническая социально-экономическая модель и самодер­жавная политическая система, несмотря на огромные возможности мобилизации и концентрации подневольного труда, были, тем не менее, обречены на гибель. Их «могильщиком» стало российское крестьянство и та его часть, которая ушла в города и образовала рабочий класс.

Главной причиной революционного взрыва в феврале и октябре 1917 г. было неразрешимое противоречие между естественным стремлением людей к свободе и экономическому благополучию и узкими, удушающими рамками общественного строя. В канун рево­люции 85% населения жило в деревне и, по сути дела, не имело будущего. Слабый и коррумпированный российский капитализм был не в состоянии создать достаточное число рабочих мест и удов­летворить стремление народа к лучшей жизни. Большевики предло­жили народу, во-первых, метод радикального освобождения от политического и экономического гнета и, во-вторых, сказочную перспективу новой, счастливой жизни для всех на основе полного социального равенства. Благодаря этому они смогли увлечь подав­ляющее большинство населения. Новый, только еще нарождавший­ся капитализм был сметен вместе со старым, перезрелым царизмом.

Существенную роль в вызревании социалистической революции в России сыграла Западная Европа. На определенном этапе грамот­ность и образование западноевропейского образца перестали быть монополией привилегированных классов — в стране возникла много-

356

численная интеллигенция, вдохновляемая идеями Возрождения и Просвещения. Этот новый социальный слой сыграл решающую роль в развитии народного образования. Образованный крестьянин или рабочий, естественно, не мог быть бессловесным рабом. По мере распространения просвещения широкие народные массы охватыва­ло все более сильное стремление к радикальным переменам. Сред­ство удовлетворения этого стремления также пришло с Запада. Это был марксизм — своеобразная ветвь западноевропейского социа­лизма. В Западной Европе, вдали от всеобъемлющего полицейского контроля, сформировалась не только идейная платформа будущего переворота, но и его штабы и организационные структуры.

Причинами феноменального влияния марксизма в России было то, что, во-первых, он рисовал столь близкую сердцу русского че­ловека перспективу создания рая на Земле, а, во-вторых, в качест­ве средства достижения этой цели указывал уничтожение частной собственности и утверждение общественной собственности, казав­шейся большинству русских наиболее естественным социальным институтом.

Революции 1917 г. в России были самыми демократическими революциями в истории человечества. Они разрушили дотла преж­нюю социально-экономическую и политическую систему и привели к полному освобождению людей. Однако в результате страна оказалась в состоянии полной экономической разрухи, анархии и Гражданской войны. Российская империя распалась на множество независимых республик и областей, оккупированных противобор­ствующими сторонами или иностранными государствами. За три года (с 1917 по 1920 г.) национальный доход упал с 11 до 4 млрд. рублей. За шесть лет начиная с 1914 г. население страны уменьши­лось на 20 млн. человек.

Перед страной встала уникальная задача создания новой обще­ственной системы практически на пустом месте. Политический анта­гонизм между новым режимом и правительствами капиталистических стран не должен заслонять тот факт, что, приступая к этой титани­ческой работе, революционеры имели перед глазами западные реа­лии, которые они хорошо изучили за долгие годы эмиграции.

Российские коммунисты рассматривали свою страну как слабое звено мировой капиталистической системы и в перспективе уповали на победу пролетарских революций в более развитых странах Запад­ной Европы. После того как стало очевидным, что большевикам придется строить социализм в одной, отдельно взятой стране, их стратегической целью стало «догнать и перегнать» передовые капи­талистические страны. То новое, совершенное общество, к которому они стремились, при ближайшем рассмотрении было слепком с западных, христианских идеалов, которые не смогло претворить в жизнь буржуазное общество.

357

Если стратегические цели социалистического режима были явно западноевропейского происхождения, то средства их осуществления — сугубо российскими. Советское государство восприняло, воссоздало и качественно усовершенствовало тысячелетнюю традицию русско­го государственного абсолютизма. Советское государство — это высший этап развития специфически русской государственности. Вместо православия его главным идеологическим орудием был марксизм-ленинизм, место церкви заняла Коммунистическая партия и подконтрольные ей средства агитации и пропаганды. Государство полностью подчинило себе общество, семью и личность, действуя как средствами убеждения, так и средствами массовых репрессий. Существовавшая в царской России рудиментарная частная собствен­ность была полностью выкорчевана.

Исключив горизонтальную социальную мобильность, рыночные отношения и конкуренцию, советское государство смогло в то же время феноменально расширить сферу вертикальной мобильности. Государство полностью контролировало личность, но в установлен­ных им широких рамках каждый лояльный гражданин мог рас­считывать на бесплатное образование, гарантированную работу, возможность творческого роста, охрану здоровья, пенсионное обес­печение. Государство взяло на себя роль организатора экономичес­кой жизни, используя в качестве главных рычагов общественную форму собственности и систему централизованного планирования.

В течение нескольких десятилетий государственная экономичес­кая политика обеспечивала высокие темпы роста и постоянное повышение благосостояния людей. Огромный размах строитель­ства, возникновение множества новых производств, поддерживае­мая государством наука создавали привлекательные возможности для индивидуального социального и культурного роста. Ими вос­пользовались миллионы людей.

После того как советское социалистическое государство смогло относительно быстро воссоединить Российскую империю (за исклю­чением Польши, Финляндии и балтийских государств, получивших независимость), оно наглухо запечатало границы страны. Тем са­мым была не только решена извечная геополитическая проблема России, но и создана абсолютная социальная гарантия незыблемо­сти нового строя.

Мощнейшим фактором сплоченности советского общества была внешняя угроза. Тезис Коммунистической партии о враждебном капиталистическом окружении подтверждался иностранной интер­венцией в годы Гражданской войны; враждебной политикой капи­талистических государств, попытавшихся в последующие годы со­здать вокруг Советской России «санитарный кордон»; нападением гитлеровской Германии и опытом Великой Отечественной войны; холодной войной и ядерной угрозой со стороны США. Достижение

358

_I

военного паритета с Соединенными Штатами, быстрый экономи­ческий рост, успехи в освоении космоса воспринимались в первую очередь как гарантия военной безопасности.

Главная причина падения советского режима была та же, что и причина падения царизма: личность переросла в своем развитии сравнительно узкие рамки, поставленные государством, и восстала против существующего строя. Ключевым элементом этого процесса был крах Коммунистической партии Советского Союза. Хотя мате­риальные привилегии коммунистов были до смешного незначитель­ны, их моральный авторитет, политическое влияние и администра­тивные полномочия были огромны. Пока большинство населения Советского Союза составляли полуграмотные крестьяне и выходцы из деревни, привилегированное положение относительно более раз­витых членов Коммунистической партии, взявшей на себя органи­зацию жизни и развития необъятной страны, было общественно признанным. Однако после того, как в результате политики самой партии был достигнут практически поголовный уровень высокой образованности и профессионализма, объяснить и оправдать нера­венство в политическом положении отдельных членов общества стало невозможно. К тому же, партия оказалась не в состоянии переломить тенденцию прогрессирующего ухудшения экономичес­кого положения страны — система централизованного планирова­ния оказалась неэффективной в условиях гигантски разросшегося народного хозяйства. Образованное население уже не могло прини­мать на веру те догмы, которые вдалбливались в головы пропаган­дистской машиной партии. Для человека нового типа были неприем­лемы тотальный контроль и самоизоляция страны от внешнего мира. К концу 80-х годов народ отказал партии в доверии. Без доверия народа не было власти. Социалистический режим мирно и тихо приказал долго жить.

Началась новая, посткоммунистическая эра. Многонациональ­ная страна распалась на 15 независимых национальных республик, крупнейшей из которых была Российская Федерация.

Как только институты социалистического государства были демонтированы, Россия ipso facto стала страной с рыночной эконо­микой. Однако эта экономика, равно как и общество, и люди, его составляющие, находились (и все еще находятся) в лоне традицион­ных цивилизационных особенностей. Это дало повод нашим запад­ным партнерам в течение долгого времени отказывать России в при­знании ее страной с рыночной экономикой.

Переход на рельсы капитализма является делом не правитель­ства, а многих миллионов россиян, порывающих с тысячелетними традициями своей истории и недавней жизни. Этот процесс займет многие годы. Он развивается не по прямой, а в борьбе старого с новым, традиционного с современным.

359

Когда бы ни закончился процесс трансформации, какими бы ни были его практические результаты, российская цивилизация оста­нется отдельной ветвью общей европейской цивилизации, как ее германская, английская или латинская ветви. Главное состоит не в том, насколько отличными от других европейских народов останут­ся россияне, а насколько эффективно они смогут использовать свои традиции, свои самобытные черты и преимущества в строительстве нового общества, базирующегося на тех же принципах, что и евро­пейская социально-экономическая и политическая модель.

Новые социальные условия создают беспрецедентные возможно­сти для продвижения к единой Европе. Оно идет на всех уровнях — отдельных людей, компаний и неправительственных организаций, правительств отдельных стран, с каждой из которых Россия имеет давние связи. Этот процесс был бы неполным и недостаточно эффек­тивным, если бы в дополнение ко всем остальным уровням не раз­вивалось сотрудничество России с Европейским Союзом и Европей­ским сообществом.

Из сказанного выше ясно, что этот процесс предельно конкретен: объем, цели и формы сотрудничества между Россией и ЕС опреде­ляются не только политическими намерениями сторон, но и той компетенцией, которой реально обладают наши партнеры. Развивая отношения с интегрированной Европой, необходимо иметь в виду, что Сообщество не может и не должно делать то, что должны делать экономические операторы, общественные организации и правитель­ственные органы отдельных стран. Однако компетенция Сообще­ства ныне настолько велика, что для сотрудничества между Россией и ЕС есть место почти во всех областях.

Не менее важно и другое: эффективность нашего сотрудничества с ЕС зависит от хода реформ в России, от того, насколько быстро на базе традиционных особенностей удастся создать новые инсти­туты и стереотипы мышления, отвечающие требованиям современ­ного мирового развития. Для того, чтобы российские порядки были совместимы с законами европейской интеграции, россиянам пред­стоит решительно изменить свое отношение к частной собственно­сти и интенсивному способу хозяйствования, конкуренции и дело­вому сотрудничеству, добровольным ассоциациям и закону, создать реально действующие механизмы рыночной экономики и полити­ческой демократии.