12.2. Соглашение 1989 г.

В эпоху холодной войны связи Советского Союза с несоциали­стической Европой поддерживались преимущественно в форме дву­сторонних отношений с отдельными государствами. Что касается

360

новых многосторонних и наднациональных образований, создан­ных западноевропейскими государствами, то они рассматривались советским руководством через призму непримиримого противосто­яния двух систем, как орудие борьбы против социалистического лагеря в соответствующих областях.

В этом контексте Европейские сообщества рассматривались в качестве экономического филиала НАТО. Первоначально в Москве считали, что интеграционная группировка не может быть достаточ­но прочной в связи с непримиримыми межимпериалистическими противоречиями. Коммунистическая партия Советского Союза ру­ководствовалась известным высказыванием В.И. Ленина о том, что «с точки зрения экономических условий империализма... Соединен­ные Штаты Европы при капитализме либо невозможны, либо реак­ционны». Принципиально новое содержание сотрудничества, кото­рое несла с собой наднациональная форма интеграции, до поры до времени оставалось скрытым от советских ученых и политиков.

Однако постепенно, по мере развития и укрепления Европейских сообществ в научных кругах СССР и других социалистических стран стало созревать понимание того, что европейская интеграция не укладывается в догматическую схему межимпериалистического со­перничества. Некоторые ученые пришли к выводу, что она является объективно прогрессивным явлением, обусловленным логикой раз­вития производительных сил и производственных отношений. Они обращали внимание на жизненность и эффективность общей торго­вой политики ЕС. По их мнению, экономические интересы самих социалистических стран делали целесообразным установление офи­циальных отношений с Сообществом. Особенно далеко по этому пути продвинулись венгерские и польские ученые.

Однако вплоть до середины 80-х годов изменение теоретических воззрений не материализовалось в перемене политики социалисти­ческих стран в отношении ЕС. В рамках разрядки международной напряженности, особенно после подписания Хельсинкского акта 1975 г., традиционные двусторонние отношения между социалисти­ческими и капиталистическими странами Европы были дополнены принципиально новым, общеевропейским сотрудничеством. Про­цесс СБСЕ набирал силу, но отношения СССР и его союзников с главными организациями западноевропейских государств — НАТО, Европейскими сообществами, Советом Европы и другими — оста­вались конфронтационными.

Тем не менее постепенно политическая линия СССР в отношении ЕС стала видоизменяться. В соответствии с логикой разрядки меж­дународной напряженности генеральный секретарь ЦК КПСС в 1972 г. заявил о том, что Советский Союз признает сложившиеся в Западной Европе реальности, включая и существование «Общего рынка», и что развитие отношений с ним будет зависеть от готов-

361

ности западноевропейских государств признать реальности в соци­алистической части Европы. Практически подразумевалось обоюд­ное признание Европейских сообществ и Совета экономической взаимопомощи. Этой позиции СССР придерживался вплоть до начала перестройки. Европейское сообщество, со своей стороны, упорно отказывалось признать СЭВ. Был выдвинут тезис, что ЕС и СЭВ не являются равноправными партнерами и не могут устано­вить между собой договорно-правовые отношения, поскольку СЭВ не является наднациональной организацией, подобной ЕС, и, следо­вательно, не располагает самостоятельной компетенцией в области торговой политики. Руководством ЕС и государств-членов было выдвинуто встречное предложение, которого они твердо придержи­вались в течение последующих 15 лет: установить двусторонние отношения между ЕС и отдельными государствами — участниками СЭВ и подписать с каждым из них соглашение о торговле. Суще­ствование СЭВ при этом попросту игнорировалось.

Руководство Советского Союза и его союзников вполне резонно увидело в этом предложении средство подрыва своей интеграцион­ной организации и продолжало настаивать на взаимном признании СЭВ и ЕС на базе принципа равноправия. Имели место многочис­ленные неофициальные контакты и переговоры между двумя орга­низациями, однако они не привели к какому-либо осязаемому ре­зультату.

Главная причина продолжавшегося противостояния заключалась в противоположности политических интересов сторон, поскольку и СЭВ, и ЕС были лишь частью общей системы непримиримого стра­тегического противоборства. Как только это противоборство пре­кратилось с приходом к власти в СССР М.С. Горбачева, был неза­медлительно найден и способ урегулирования отношений между ЕС и социалистическими странами.

В основу урегулирования был положен так называемый принцип параллелизма. 25 июня 1988 г. в Люксембурге была подписана Декларация об установлении официальных отношений между ЕС и СЭВ. Стороны заявили о своем взаимном признании и намерении развивать сотрудничество в областях, относящихся к их соответству­ющим компетенциям и представляющих взаимный интерес. Тем са­мым был расчищен путь и к налаживанию двусторонних отношений между отдельными странами. Этот процесс начался буквально через несколько дней после подписания Люксембургской декларации.

Официальные отношения между СССР и ЕС были установлены в августе 1988 г. В феврале 1989 г. было открыто представительство при Европейских сообществах в Брюсселе (ЕС создало свою дипло­матическую миссию в Москве двумя годами позднее).

Уже осенью 1988 г. началась работа над формированием дого­ворно-правовых отношений между СССР и ЕС. Консультации экс-

362

пертов, а затем официальные переговоры прошли в рекордно корот­кие сроки, поскольку за ними стояла политическая воля сторон. Между тем в ходе работы представители ЕС и Советского Союза столкнулись с серьезными проблемами, так как им пришлось решать принципиально новые задачи, не имевшие аналогов в прошлом.

Со стороны ЕС трудность состояла в том, что ни один из стерео­типов международных соглашений Сообщества не подходил к Со­ветскому Союзу с учетом геополитической важности партнера, его общественного строя и размаха начавшихся в этой стране перемен. В конце концов после интенсивного обмена мнениями ЕС предло­жило оформить договорно-правовые отношения путем заключения Соглашения о торговле и коммерческом и экономическом сотруд­ничестве.

Советская сторона была в еще более сложном положении. Отсут­ствие практического опыта отношений с ЕС и точного знания воз­можностей партнера, с одной стороны, неясность перспектив пере­стройки и противоречивость внешней политики Горбачева — Шеварднадзе — с другой вели к явно завышенным ожиданиям. Советское руководство сильно преувеличивало влияние интеграции на социально-экономическое развитие Западной Европы, недооце­нивало роль бизнеса, гражданского общества и национальных го­сударств. Оно рассчитывало, что сотрудничество с ЕС само по себе будет сильнейшим фактором внутренних реформ в СССР. Через сотрудничество с ЕС оно рассчитывало интегрировать страну в мировую торговую систему и получить доступ к рынкам капитала. В политическом плане сотрудничество с ЕС рассматривалось как важнейший элемент «общего европейского дома».

Это определило и переговорную позицию Советского Союза. Его представители на переговорах пытались сделать будущее соглашение как можно более широким, снять с СССР ярлык «государства с го­сударственной торговлей», устранить из торговых отношений все элементы дискриминации, создать инструменты привлечения инвес­тиций из стран ЕС, заручиться помощью ЕС в проведении реформ, связать сотрудничество между СССР и ЕС с более широкими вопро­сами создания новой европейской архитектуры. Пожелания советско­го руководства явно выходили за пределы компетенции Сообщества. Представители ЕС занимали более реалистическую позицию. Вместе с тем на ходе переговоров отрицательно сказывалась инер­ционность их мышления, унаследованная от времен холодной вой­ны. Во-первых, представители ЕС попытались максимально сузить предмет соглашения. Во-вторых, рассматривая СССР как «страну с государственной торговлей», они предлагали советской стороне взять на себя обязательство гарантировать «недискриминационный режим» импорта из ЕС и по ценам, и по количеству. Это предложе­ние было абсурдным. Даже в период расцвета командной экономики

363

советское государство было бы не в состоянии взять на себя подоб­ное обязательство. В наступившую эпоху реформ это было тем более невозможно и, самое главное, нежелательно. Советское руководство поставило перед собой задачу перехода к новой, рыночной эконо­мике. Европейское же сообщество, по сути дела, толкало своего нового партнера к сохранению и усилению командной системы.

Тем не менее, несмотря на все эти трудности, переговоры были успешно завершены. 11 декабря 1989 г. в Брюсселе было подписано первое в истории соглашение между Советским Союзом и ЕС — Соглашение о торговле и коммерческом и экономическом сотруд­ничестве. Оно означало огромный шаг вперед в развитии отноше­ний между Советским Союзом и Западной Европой. Конкретно в Соглашении были решены следующие вопросы:

• Советскому Союзу на постоянной основе был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, который ранее продлевался решением Совета каждые два года.

• Был установлен точный график полной отмены количественных ограничений (за исключением «чувствительных» отраслей).

• Была создана юридическая основа экономического сотрудни­ чества в различных областях.

На основе Соглашения в 1991 г. была начата программа техни­ческой помощи, которая позже получила название ТАСИС (Про­грамма технического содействия Содружеству независимых госу­дарств). Приоритетными направлениями программы ТАСИС были:

• Преобразование государственных предприятий на рыночных началах и развитие частного сектора.

Сельское хозяйство.

Отрасли инфраструктуры: энергетика, связь, транспорт.

Ядерная безопасность и охрана окружающей среды.

Реформа системы государственного управления.

Социальное обеспечение.

Образование.

Тем не менее по своей природе Соглашение 1989 г. было времен­ным, преходящим документом. Хотя по настоянию советской сто­роны в нем не было упоминания о «стране с государственной тор­говлей», соглашение исходило из существования в СССР и Западной Европе различных социально-экономических систем. Между тем уже через два года Советский Союз распался. В возникшей на его облом­ках новой России (как и в других бывших союзных республиках) рухнула социалистическая система, а вместе с ней исчезли и все элементы командно-административной экономики. Новое государ­ство, несмотря на свою очевидную слабость и многочисленные не­достатки, было, тем не менее, бесспорно демократическим. Все это поставило в повестку дня внесение соответствующих изменений в договорно-правовую базу отношений между ЕС и Россией.

364