60.Философия и литература в творчестве Пришвина

Михаил Михайлович Пришвин (1873 - 1954) – писатель (прозаик, публицист).

По роду своего таланта Пришвин - лирик (это не значит, что эпическое начало было ему совершенно чуждо), а по складу личности - мыслитель-моралист. Поэтому избранный им литературный род - философская лирика. Особенность ее состоит в том, что это философско-лирическая проза. Именно в таком роде созданы самые задушевные произведения Пришвина. Названные особенности обусловливают приверженность писателя к постоянным для него способам создания образа, принципам использования жанров, организации сюжета и композиции. Образность - та основа, без которой искусства нет. У М. Пришвина она выступает особенно наглядно, почти в самой своей сущности, в самой "простой", элементарной форме. Средством общения с читателем, которому Пришвин-лирик поверяет свои раздумья и наблюдения, выступают, если можно так выразиться, своеобразные "единицы лирического высказывания", представляющие собой отдельные цельные образы. Нанизываясь один на другой, как бисер на нить, они все вместе составляют в разнообразии оттенков сложную мозаику картин. Средством создания образа у Пришвина, как правило, служит метафора в самых разных масштабах и разновидностях, метафора не только как результат, но как нечто, возникающее на глазах. Очень редко она бывает совсем краткой языковой метафорой; обычно это значит, что она родилась уже несколькими страницами раньше и теперь используется как знакомая. Значительно чаще встречаются у Пришвина метафоры типа той, которая служит началом девятого звена "Кащеевой цепи".

Каждое произведение писателя, как бы велико или мало оно ни было, всегда проникнуто пришвинской философией природы, а каждое явление природного мира, впоследствии уже без усилия, "по инерции мастерства", по законам выработанного индивидуального стиля, осмысляется эстетически и гуманистически.

Текстовые проявления ритмологического чув­ства жизни реализуются у Пришвина прежде всего в двух аспектах: это своеобразные композиционные «границы» художественного произведения и его хро­нотопическая организация. Ритм во всевозможных его проявлениях часто диктует Пришвину все произ­ведение. В функции композиционного средства «вхож­дения» в текст ритм представлен практически во всех ведущих произведениях писателя. Так, ритмическая «настройка» пишущего и читающего под дальнейшее повествование осуществляется через особую органи­зацию прологов и эпилогов (романы «Кащеева цепь», «Осударева дорога»), через наличие прелюдий к тексту (прелюдия о свете и тени в повести «Корабельная чаща»). Одним из значимых приемов является прием ритмизации прозы, часто используемый Пришвиным в самом начале повествования (например, в повести «Жень-шень»: «Звери третичной эпохи земли не из­менили своей родине, когда она оледенела, и если бы сразу, то какой бы это ужас был тигру увидеть свой след на снегу!» [15, с. 432]). Прием точного обо­значения жанра произведения также способствует определенной организации текста в соответствующих ритмико-жанровых и стилистических образованиях: ритмах эпоса, сказки, сказа, исповеди и т.д.

Произведения Пришвина держатся в основном как раз на "лирическом интересе". По той же причине сюжеты писателя не бывают особенно замысловаты или динамичны. В каждом его произведении - лишь одна сюжетная линия, связанная с главными героями. Частые лирические "ремарки" делают действие замедленным; пока автор делится с читателем своими размышлениями, он словно заслоняет героя, с которым за это время может произойти множество событий. Он никогда не пользуется теми "детективными" возможностями, которые сам себе открывает.

Лицо пришвинского героя - это лицо доброжелателя-гуманиста, сочувствие которого всегда было отдано простому человеку-труженику. Писатель считал себя вправе поведать "читателю-другу" лишь ту правду, которая выстрадана опытом собственной жизни. У великих русских художников учился Пришвин чувствовать высокую моральную ответственность за все, созданное его руками. Он непоколебимо верил в то, что его страна дождется "весны света", он всегда стремился принести людям радость. Два лейтмотива постоянно сопровождают лирического героя Пришвина на протяжении всего творчества писателя. Первый - вопрос о жизненном призвании героя, о своей "струе" в движении человеческого водопада; второй - тема любви, которая раскрывает лучшие возможности человека и воспитывает в нем "родственное внимание" ко всему живому. Оба мотива - они сохраняются вплоть до последних произведений - объединяются темой "творчества". Для Пришвина и его героя "творчество" было словом, неотделимым от слова "жизнь". В его книгах они часто стоят рядом. Сама природа для него - непрерывное творчество жизни; любовь - одна из форм творчества бытия; интеллектуальный труд - творчество сознания. Творчество представляется герою той великой силой, которая должна обновить мир и освободить человека от "Кащеевой цепи".

Творческое поведение

Пришвину принадлежит такое важное понятие, как творческое поведение. Ища уединения в природе, много путешествуя по стране, часто меняя места жительства, он сосредоточенно и целеустремленно думал о более глубокой, органичной связи с миром и людьми. Он хотел творчески выстроить свой внутренний мир не только на отвлеченном разуме или слепом чувстве, но на целостном органичном мировосприятии, соединяющем явления в осознанном и просветленном переживании «родственности».

Именно мировоззренческие, философско-этические искания главного героя Курымушки-Алпатова — в центре автобиографического романа Пришвина «Кащеева цепь», работа над которым начата в 1922 и продолжалась до конца жизни. Конкретные образы здесь также несут в себе второй мифологический, сказочный план (Адам, Марья Моревна и т. д.). Человек, по мысли автора, должен разорвать кащееву цепь зла и смерти, отчужденности и непонимания, освободиться от пут, сковывающих жизнь и сознание. Скучную повседневность нужно превратить в каждодневный праздник жизненной полноты и гармонии, в постоянное творчество. Романтическому неприятию мира писатель противопоставляет мудрое согласие с ним, напряженный жизнеутверждающий труд мысли и чувства, созидание радости.