- •Глава II существует ли бог?
- •Глава VI бессмертно ли то, что именуется душой?
- •Глава 1. Об истине и её критериях
- •Глава 5. В мироздании существуют атомы – первоначала сложных тел
- •Глава 6. О свойствах атомов и прежде всего об их величине
- •Глава 9. Первоначала вещей – атомы, а не общепринятые элементы, или гомеометрии
- •Глава 1. О счастье или о высшем благе, поскольку оно доступно человеку
- •Глава 2. Удовольствие, без которого не существует понятия счастья, есть благо по самой своей природе
- •Глава 4. Удовольствие, в котором состоит счастье, есть телесное здоровье и невозмутимость ума
- •Глава I
- •Глава XVII
- •Т. Гоббс. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского
- •Глава 1. О природе.
- •Глава 2. О движении и его происхождении.
- •Глава 3. О материи, ее различных сочетаниях и движениях, или о происходящих в природе процессах.
- •Глава 4. О законах движения, общих для всех тел природы; о притяжении и отталкивании, о силе инерции, о необходимости.
- •Глава 5. О порядке и беспорядке, о разуме, о случае.
- •Глава 6. О человеке, о его делении на физического человека и человека духовного, о его происхождении.
- •Глава 7. О душе и об учении спиритуалистов.
- •Глава 8. Об умственных способностях - все они являются производными от способности чувствовать.
- •Глава 9. О разнообразии умственных способностей - эти способности подобно нравственным качествам зависят от физических причин; естественные основы общественной жизни, нравственности и политики.
- •Глава 10. Наша душа не извлекает своих идей из самой себя; не существует врожденных идей
- •Глава 11. Учение о свободе человека.
- •Глава 12. Разбор утверждения, что система фатализма опасна.
- •Глава 13. О бессмертии души, о вере в загробную жизнь, о страхе смерти.
- •Глава 14. Чтобы сдержать людей, достаточно воспитания, нравственности и законов; о желании бессмертия, о самоубийстве.
- •Глава 15. Об интересах людей, или об их идеях счастья; человек не может быть счастливым без добродетели.
- •Глава 16. Непонимание людьми основ своего счастья - подлинный источник их бедствий; тщетные попытки помочь им.
- •Глава 17. Истинные, или основанные на природе, идеи - единственное лекарство от человеческих бедствий; повторение изложенного в этой первой части; заключение.
- •Глава 1
- •Глава 11
- •Глава 111
- •Глава 1v
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •§ 3. Законы ощущений
- •§ 8. О протяжённости души
- •Глава I. О различии между природой правления и его принципом.
- •Глава II. О принципе различных видов правления.
- •Глава III. О принципе демократии.
- •Глава IV. О принципе аристократии.
- •Глава V. О том, что добродетель не есть принцип монархического образа правления.
- •Глава VI. Чем восполняется отсутствие добродетели в монархическом правлении.
- •Глава VII. О принципе монархии.
- •Глава VIII. О том, что честь не есть принцип деспотических государств.
- •Глава IX. О принципе деспотического правления.
- •Глава XI. Размышления обо всем этом.
- •Глава I. О законах воспитания.
- •Глава II. О воспитании в монархиях.
- •Глава III. О воспитании в деспотическом государстве.
- •Глава IV. Различные плоды воспитания у древних и у нас.
- •Глава V. О воспитании в республиканском государстве.
- •Глава VI. О некоторых учреждениях греков.
- •Глава VII. В каком случае могут быть полезны эти своеобразные учреждения.
- •Глава VIII. Объяснение одного парадоксального мнения древних, относящегося к воспитанию нравов.
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава VII
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава II о первых обществах
- •Глава VI об общественном соглашении
- •Глава VIII
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Жан Жак Руссо .Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми часть первая
- •Глава V. Как представляется, в системе окказионализма бог вовсе не действует посредством всеобщих законов.
- •Часть I
- •Раздел II
- •Раздел III
Глава VI об общественном соглашении
Я предполагаю, что люди достигли того предела, когда силы, препятствующие им оставаться в естественном состоянии, превосходят в своем противодействии силы, которые каждый индивидуум может пустить в ход, чтобы удержаться в этом состоянии. Тогда это изначальное состояние не может более, и продолжаться, и человеческий род погиб бы, не измени он своего образа жизни. Однако, поскольку люди не могут создавать новых сил, а могут лишь объединять и направлять силы, уже существующие, то у них нет иного средства самосохранения, как, объединившись с другими людьми, образовать сумму сил, способную преодолеть противодействие, подчинить эти силы одному движителю и заставить их действовать согласно.
Эта сумма сил может возникнуть лишь при совместных действиях многих людей; но - поскольку сила и свобода Каждого человека - суть первые орудия его самосохранения - как может он их отдать, не причиняя себе вреда и не пренебрегая теми заботами, которые есть его долг по отношению к самому себе? Эта трудность, если вернуться к предмету этого исследования, может быть выражена в следующих положениях:
"Найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде". Такова основная задача, которую разрешает Общественный договор.
Статьи этого Договора определены самой природой акта так, что малейшее видоизменение этих статей лишило бы их действенности и полезности; поэтому, хотя они пожалуй, и не были никогда точно сформулированы, они повсюду одни и те же, повсюду молчаливо принимаются и признаются до тех пор, пока в результате нарушения общественного соглашения каждый не обретает вновь свои первоначальные права и свою естественную свободу, теряя свободу, полученную по соглашению, ради которой он отказался от естественной. Эти статьи, если их правильно понимать, сводятся к одной-единственной, именно: полное отчуждение каждого из членов ассоциации со всеми его правами в пользу всей общины; ибо, во-первых, если каждый отдает себя всецело, то создаются условия, равные для всех; а раз условия равны для всех, то никто не заинтересован в том, чтобы делать их обременительными для других.
Далее, поскольку отчуждение совершается без каких-либо изъятий, то единение столь полно, сколь только возможно, и ни одному из членов ассоциации нечего больше требовать. Ибо, если бы у частных лиц оставались какие-либо права, то, поскольку теперь не было бы такого старшего над всеми, который был бы вправе разрешать споры между ними и всем народом, каждый, будучи судьей, самому себе в некотором отношении, начал бы вскоре притязать на то, чтобы стать таковым во всех отношениях; естественное состояние продолжало бы существовать, и ассоциация неизбежно стала бы тиранической или бесполезной.
Наконец, каждый, подчиняя себя всем, не подчиняет себя никому в отдельности. И так как нет ни одного члена ассоциации, в отношении которого остальные не приобретали бы тех же прав, которые они уступили ему по отношению к себе, то каждый приобретает эквивалент того, что теряет, и получает больше силы для сохранения того, что имеет.
Итак, если мы устраним из общественного соглашения то, что не составляет его сущности, то мы найдем, что оно сводится к следующим положениям: "каждый из нас передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и в результате для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого".
Немедленно вместо отдельных лиц, вступающих в договорные отношения, этот акт ассоциации создает условное коллективное Целое, состоящее из стольких членов, сколько голосов насчитывает общее собрание. Это целое получает в результате такого акта свое единство, свое общее я, свою жизнь и волю. Это лицо юридическое, образующееся, следовательно, в результате объединения всех других, некогда именовалось Гражданскою общиной, ныне же именуется Республикою, или Политическим организмом: его члены называют этот Политический организм Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою при сопоставлении его с ему подобными. Что до членов ассоциации, то они в совокупности получают имя народа, а в отдельности называются гражданами как участвующие в верховной власти, и подданными как
подчиняющиеся законам Государства. Но эти термины часто смешиваются и их принимают один за другой; достаточно уметь их различать, когда они употребляются во всем их точном смысле. гражданина. Они не знают, что город составляют дома, а Гражданскую общину граждане. Эта же ошибка в древности дорого обошлась карфагенянам. Я не читал, чтобы подданному какого либо государя давали титул civis (гражданин - лат.), ни даже в древности - македонцам или в наши дни - англичанам, хотя эти последние ближе к свободе, чем все остальные. Одни французы совершенно запросто называют себя гражданами, потому что у них нет, как это видно из их словарей, никакого представления о действительном смысле этого слова; не будь этого, они, незаконно присваивая себе это имя, были бы повинны в оскорблении величества. У них это слово означает добродетель, а не право. Когда Бодэн собрался говорить о наших Гражданах и Горожанах (44), он совершил грубую ошибку, приняв одних за других. Г-н д'Аламбер не совершил этой ошибки, и в своей статье "Женева" (45) хорошо показал различия между всеми четырьмя (даже пятью, если считать простых иностранцев) разрядами людей в нашем городе, из которых лишь два входят в состав Республики. Ни один из известных мне французских авторов не понял истинного смысла слов "гражданин".
Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.:
"КАНОН-пресс", "Кучково поле", 1998. - С. 37-42.