Глава 10. Налоговая система россии в 1921—1932 гг. 251

отдельных хозяйствующих лиц или хозяйств для покрытия производимых ею расходов или достижения каких-либо задач экономической политики¹.

Таблица 1 0.6

Налоговые поступления в бюджет в 1922—1927 гг.

Показатель	1922-1923 гг.			1926-1927 гг.
	тыс. руб.	%•	о/** /о	тыс. руб.	%•	о/** /о

Прямые налоги

Единый сельскохозяйственный	176 428	12,0	37,2	300 552	6,0	12,9
Промысловый	59 248	4,1	12,5	290 535	6,9	12,5
Подоходный Рентный	12 701	0,9	2,7	168 150 6 009	3,4 0,1	7,2
На сверхприбыль	-	-	-	7 500	од	0,3
Прочие	32 906	12,2	6,9	592		0,3

Косвенные налоги

Акцизы Таможенные пошлины и сборы

103 462 66 779

7,1 4,6

21,8 14,1

1 196 950 190 000

3,0 3,5

51,3 8,1

Пошлины

Гербовый сбор	-	-	-	150 000	3,0	6,4
Прочие пошлины и сборы	23 082	1,6	4,9	173 278	3,5	1,0
Всего налоговых доходов	474 646	32,5	100,0	2 333 566	46,6	100,0
Всего	1460 017	100,0	-	5 002 373	100,0	-

* Доля данного налога во всех бюджетных поступлениях. ** Доля данного налога во всех налоговых поступлениях.

Соколов АД. Теория налогов. М., 2003. С. 11.

Гензель П.П. Налоговое законодательство СССР. М., 1928. С. 19.

252 Раздел II. ИСТОРИЯ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ

По сути, налоговая система СССР должна была реализовать две цели:

♦ финансовую — максимизировать налоговые сборы для формирования финансовой базы подъема разрушенной экономики;

♦ социально-политическую — ослабить материальные позиции буржуазии в городе и деревне, переложить на обеспеченные слои общества максимальную тяжесть налогообложения, а параллельно минимизировать налоговые взносы пролетариата, беднейшего крестьянства, наемных рабочих.

Таким образом, в рамках налоговой политики в годы нэпа неизбежно должны были реализоваться три функции: фискальная, регулирующая и социальная. Фискальная функция в период 1922—1928 гг. была успешно реализована в значительной степени за счет расширения сферы косвенного, и прежде всего акцизного, обложения. Регулирующая же функция налоговой политики, реализующая политические задачи конфискации у буржуазии остатков уцелевшего в ее руках имущества, в конечном счете также обеспечивала расширение фискальной функции налогообложения.

Необходимо отметить, что политика усиления налогового давления в зависимости от величины доходов и капитала, принадлежащего налогоплательщику бизнеса, решала политические задачи в большей степени, чем экономические. В сфере поимущественного обложения промышленного производства тяжесть налога прогрессивно возрастала по мере роста размеров капитала. В итоге всякое слияние капиталов, способствующее созданию эффективных, конкурентоспособных производств, приводило к многократному увеличению обложения.

Аналогично система прогрессивного возрастания сельхозналога в зависимости от количества пашни и скота приводила к сдерживанию процесса производственного накопления в сельском хозяйстве, к дроблению крестьянских хозяйств, а часто и просто к свертыванию объемов сельскохозяйственного производства. Тяжесть налогообложения падала на те доходы, которые служили источником накопления в земледелии (доходы крупных и средних хозяйств) и не затрагивали потребления.

Характерным примером классовой направленности политики налогообложения в годы нэпа может послужить следующая цитата: «Построение социализма по-иному поставило вопрос о налогах с населения. Они выполняли свою классовую роль в смысле ограничения накоплений капиталистических элементов. Основное значение налогов в тот период состояло в том, что они способствовали укреплению социалистических отношений в стране. Налоги использовались для регулирования доходов, в частности, некооперированных кустарей и ремесленников, единоличных крестьянских хозяйств, а также доходов от подсобного хозяйства колхозников. Положительную роль сыграли налоги, особенно подоходный, в кооперировании кустарей и ремесленников, в пресечении у отдельных из них спекулятивных тенденций»¹.

В сфере промышленного производства роль предприятий как самостоятельного товаропроизводителя быстро сходила на нет. Уже в середине 1920-х гг. инстанции государственного аппарата (наркоматы, главки, синдикаты) свободно распоряжались не только прибылью трестов, но и их капиталами и производимой ими продукцией, директивно вмешивались во внутреннюю жизнь хозрасчетных предприятий. Вслед за экономической практикой шло и законодательство. Если декрет о трестах 1923 г. еще во многих отношениях приравнивал тресты к акционерным обществам, использующим государственный капитал, то декрет 6 трестах 1927 г., напротив, приравнивал существовавшие в то время акционерные общества к обычным казенным предприятиям, завершив превращение акционерной формы организации предприятий в пустую формальность.

Отождествление государственного предприятия с государственным аппаратом означало, что вся прибыль и все капиталы этого предприятия принадлежат государству, что делало налогообложение доходов предприятия бессмысленным или же придавало ему чисто формальный, «воспитательный» характер. Налоги, которые в соответствии с общими положениями должно было вносить государственное предприятие, первоначально выступали как минимальные суммы, которые оно должно перечислить в бюджет в любом случае, независимо от хода его коммерческой деятельности. Что касается распределения остальной прибыли, то оно оставалось предметом административного усмотрения и согласования интересов бюджета, ВСНХ, трестов и синдикатов.

В итоге следует констатировать, что в годы нэпа:

♦ фискальная функция налоговой политики в наибольшей степени реализовывалась за счет системы косвенного налогообложения,

¹ Бурмистров Д., Косарева 3. Второй этап отмены налогов на рабочих и служащих в СССР. М.: Финансы, 1963. С. 19.

254