М. Фридмен и методология монетарной экономической теории.*

Преамбула. Статья знакомит с методологией монетарной экономической теории лауреата Нобелевской премии Милтона Фридмена. Монетарную теорию полезно знать всем, поскольку она лежит в основе современной денежной политики стран рыночной экономики.

Милтон Фридмен (род. в 1912 г.) – американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике 1976 г., присуждённой ''за исследование в области потребления, истории и теории денег''. Уроженец Нью-Йорка, закончил Рутгерский (1932) и Чикагский (1934) университеты. До 1935 г. является ассистентом – исследователем Чикагского университета, затем становится сотрудником Национального комитета по ресурсам, а с 1937 г. – сотрудником Национального бюро экономических исследований. В 1940 г. преподаёт в университете Висконсина, в 1941 – 1943 гг. – сотрудник Министерства финансов в составе группы исследователей в области налогов. С 1943 до 1946 г. занимает должность заместителя директора группы статистических исследований военной сферы в Колумбийском университете, где и получил (1946) степень доктора. В 1946 г. возвращается в Чикагский университет в качестве профессора экономики, оставаясь в этой должности и поныне. А мировую известность ему принесли, прежде всего, труды по монетаристской тематике. В их числе изданный под его редакцией сборник статей ''Исследования в области количественной теории денег'' (1954) и книга, изданная в соавторстве с Анной Шварц ''История денежной системы США, 1867 – 1960'' (1963). Фридменовская монетарная концепция, говоря словами американского экономиста Г. Эллиса, привела к

* Работа выполнена при финансовой поддержке РУНФ.

''повторному открытию денег'' из – за почти повсеместно растущей, особенно в последний период, инфляции. (16, с. 122).

Категория «монетаризм» была введена в 1968 г. американским экономистом Карлом Бруннером, чтобы обозначить подход, выделяющий денежную массу в качестве ключевого фактора, определяющего экономическую коньюктуру. Монетарный – значит денежный (money – деньги, monetary – деньги). По определению Бернара Ива и Колли Жан-Клода, монетаризм – течение экономической мысли, отводящее деньгам определяющую роль в колебательном движении экономики. Монетаризм – наука не только о деньгах. В центре внимания представителей этой школы находятся денежные категории, денежно-кредитные инструменты; однако их интересуют не просто денежный механизм, банковская система, денежно-кредитная политика, валютные отношения. Монетаристы рассматривают эти процессы, чтобы выявить связь между денежной массой и объёмом производства. По их мнению, банки – ведущий инструмент регулирования, с помощью или при непосредственном участии которого изменения на денежном рынке трансформируются в изменения на рынке товаров и услуг. Можно сказать, что монетаризм – это наука о деньгах и их роли в процессе воспроизводства. Это целостная ''общая'' теория, представляющая специфический подход к регулированию экономики с помощью кредитно-денежных инструментов. Монетаристские представления уходят корнями в количественную теорию денег, опираются на исследование экономистов 20 в., прежде всего И. Фишера и А. Пигу. Однако начало собственно монетарской концепции, можно датировать 1956, когда вышла в свет фундаментальная работа «Исследование в области количественной теории денег», подводящая итог эмпирическим и теоретическим исследованиям денежного обращения за несколько десятилетий. В этой работе были сформулированы основные положения « новейшей количественной теории денег ». Фридмен определил эту теорию, как теорию спроса на деньги, а не теорию выпуска номинальных доходов или цен. (10, с.9 - 21).

В 60 – 70-е годы концепция неолибералов о создании и функционировании модели ''социального рыночного хозяйства'' во многом была созвучна с возникшей в тот период моделью институционалистов об ''обществе всеобщего благоденствия'', поскольку и в той, и в другой отвергается, мысль об эксплуатации человека человеком и классовом антагонизме. Обе модели, кроме того, основываются на идеи активной социальной функции государства по обеспечению всем гражданам равных прав и равных возможностей в получении социальных услуг и повышения их благосостояния. При этом под внешним проявлением «всеобщего благоденствия» имелись, конечно, в виду не только рост числа акционеров в различных слоях общества, но и возросшая стабильность всех общественных институтов, уверенность значительной части трудящихся в завтрашнем дне и т. д. (1, с. 570, 571). В США альтернативной кейнсианству как раз и стала ''чикагская школа'' неолиберализма, монетарные идеи которой зародились в стенах Чикагского университета еще в 20-е годы. Однако все же самостоятельное, а тем более лидирующее значение в неолиберальном движении американский монетаризм получил в конце 50-х – начале 60-х годов с появлением ряда публикаций М. Фридмена. Последний и его сподвижники кеинсианским не денежным факторам (например, инвестициям) предпочли именно денежные факторы. Произошло это в течение 60-х годов, когда первые достаточно серьезные сомнения в необходимости, как выразился М. Блауг, ''упрощенных экономических рекомендаций политикам, типичных для времен кейнсианской революции'' появились у ученых – экономистов после ознакомления с выведенной в 1958 г. А. У. Филлипсом эмпирической кривой, характеризующей связь между ежегодным процентным изменением заработной платы в денежном выражении и уровнем (долей) безработицы в Англии за период с 1861 по 1913 г.

Причем дискуссии по поводу данной зависимости приобрели еще больший размах после того, как в 1964 г. П. Самуэльсон включил связанную с этой кривой фактически новую концепцию в шестое издание своего учебника ''Экономикс'' и назвал сам график именем его автора – ''кривая Филипса''. О последней М. Блауг пишет, что она оказалась тем открытием, которое «сразило на повал прежний кейнсианский идеал полной занятости без инфляции в качестве цели экономической политики. Стабильность цен и безработица оказались несовместимыми, конфликтующими целями: уменьшение безработицы достижимо только ценой ускоренной инфляции, а уменьшение инфляции обычно предполагает увеличение безработных. Таким образом, прежняя надежда на одновременное достижение устойчивых цен и полной занятости уступило место понятию выбора между стабильностью цен и полной занятостью». Так М. Фридмен и его коллеги на основе исследований вокруг ''конструкции'' кривой Филлипса пришли к заключению, что эта кривая далеко не стабильна, особенно с учетом ситуации в экономике многих стран мира в конце 60-х годов, когда рост инфляции, вопреки ''логике'' этой кривой, сопровождался не снижением, а ростом безработицы, и затем – в начале 70-х годов – наблюдался даже одновременный рост и инфляции, и безработицы. М. Фридмен предпринял попытку возродить значение денег, денежной массы и денежного обращения в экономических процессах.

В этой связи соотечественник и оппонент М. Фридмена экономист Дж. Тобин, не соглашаясь с идеей монетаристов о том, что ''деньги имеют значение'', не без упрека возразил на это: ''Только деньги имеют значение''. Не оставив данное замечание без внимания, М. Фридмен в работе ''Теоретические основы денежного анализа'' (1970) написал: «Я рассматриваю выражение, характеризующее нашу позицию, - ''деньги – единственное, что имеет значение для изменения номинального дохода и для краткосрочных изменений реального дохода'', - как некоторое преувеличение, которое, однако, верно характеризует неправильность наших выводов. Утверждение же: ''Деньги – это единственное, что имеет значение'', я считаю искажением наших выводов». Война, которую монетаристы в течение многих лет вели против ''фискализма'', как они именовали кейнсианскую политику, делающую упор на бюджетные методы, также имела свои этапы. Сначала среди аргументов монетаристов по поводу несостоятельности этой политики делался упор на непредсказуемость результатов государственных мероприятий из-за наличия издержек (лагов) в проявлении эффекта этих мер, а также ссылка на неэффективность налоговых и других бюджетных методов регулирования. Позднее же на первое место в системе доказательств вышел эффект вытеснения частных (негосударственных) инвестиций вследствие отвлечения, крупных материальных и денежных ресурсов в сферу правительственных операций. Суть этого довода заключалась в следующем: то, что выигрывает хозяйство от увеличения государственных инвестиций, оно теряет из-за одновременного сокращения расходов частнокапиталистического сектора.

Внимание к монетаристской теории возросло в конце 70-х начале 80-х гг. в тот период обнаружилось, что кейнсианские методы дают сбои; начался поиск новых подходов к восстановлению экономического равновесия. Если у Кейнса наиболее острой проблемой, поставленной в центр анализа, была безработица, обеспечение занятости и экономического роста, то примерно с середины 70-х гг. ситуация изменилась. Теперь на первый план выдвинулась задача регулирования инфляции. Противоборство кейнсианской и монетаристской школ начало непосредственно проявляться в области практических мероприятий хозяйственной политики. В начале 80-х показателем резко возросшей популярности монетаризма стало использование его предписаний при формулировании экономической политики. Широкое распространение в практике центральных банков получили различные варианты денежного правила. Это привело к существенным изменениям в стратегии экономического регулирования в капиталистически странах. Тактика активизма, энергичного управления спросом для исправления конъюнктурных ''перекосов'' и ускорения темпов хозяйственного роста утратила свою привлекательность. Произошел поворот к ''постепенности'' и ''сдержанности'' в проведении политики, сопровождающийся ''зажимом'' денежной массы и ограничением кредита.

Ускорившийся рост цен, несомненно, способствовал изменению настроений и преференций различных слоев капиталистического общества, благоприятствовал распространению монетаристских идей, тогда как упорное игнорирование кейнсианцами отрицательных последствий инфляции подорвало их позиции в глазах общественного мнения. Но причины быстрого роста популярности монетаризма значительно глубже. Их корни следует искать в ухудшении общих условии капиталистического воспроизводства, что привело к изменению стратегической линии правящих кругов капиталистических стран, их резкому сдвигу вправо. Темпы экономического роста значительно упали. Выявился ряд неблагоприятных факторов – нехватка важных видов сырья, дефицит энергоресурсов, некоторых продовольственных товаров. Обострилась конкуренция, и возросли трудности сбыта на внутренних и мировых рынках. Значительно возрос накал классовой борьбы, увеличилось количество банкротств. Одновременно снизилась эффективность производства, производительность труда. Под угрозой оказалась святая святых капиталистического предпринимательства – норма прибыли. В этих условиях на смену кейнсианскому лозунгу полной занятости была выдвинута цель обеспечения стабильности покупательной силы денежной единицы. Руководители монополий взяли курс на развязывание стихии рынка, свертывание правительственных социальных программ, прекращение политики стимулирования экономического роста. Получили популярность теоретические схемы, призывающие к возрождению неоклассических принципов, резко ограничивающих вмешательство правительственных органов в хозяйственный процесс. Монетаризм стал важной частью ''нового консерватизма''.

Развернутый перечень свойств мы находим в лекции Фридмена ''контрреволюция в денежной теории'': 1) Существует ''последовательная, хотя и не абсолютно точная связь'' между темпом роста количества денег и темпом роста номинального дохода; 2) Изменения номинального дохода следуют за изменениями денежной массы с отсрочкой в 6 – 9 месяцев. В краткосрочном периоде сдвиги оказывают влияние главным образом на производство, а в долговременном – на цены; 3) Инфляция ''всегда и везде представляет собой денежное явление'', будучи связана с опережающим ростом денег по сравнению с производством. При этом рост государственных расходов может иметь или не иметь инфляционных последствий в зависимости от того, покрываются ли они за счет дополнительного выпуска денег; 4) ''Передаточный механизм'' влияния денежных сдвигов на величину номинального дохода связан с изменением относительных цен обширного круга активов, а не только с изменением нормы процента; эти изменения (на которых, как мы помним, делали акцент кейнсианцы) служат ''обманчивым и ненадежным'' ориентиром денежно-кредитной политики.

Монетаристская доктрина прошла ряд этапов, на каждом из которых главное внимание было обращено на разработку определенного круга проблем. Так, на начальном этапе, занявшем вторую половину 50-х и начало 60-х годов, основные усилия были сосредоточены на разработке нового варианта количественной теории денег, выраженного в форме стабильной функции спроса на деньги. Эта функция была в построениях монетаристов аналогом устойчивой и надежно прогнозируемой скорости обращения денег, служащей звеном связи между денежной массой и номинальным (денежным) доходом. В последующие годы было проведено множество эконометрических расчетов функции спроса на деньги. Большинство исследователей стремились выявить справедливость монетаристского тезиса, что указанная функция отражает устойчивые законы поведения хозяйственных субъектов, четко прослеживаемые в различных исторических ситуациях. Параллельная линия развития монетаристской доктрины в эти годы связана с сопоставлением монетаристской и кейнсианской моделей хозяйственного механизма, оценкой их "предсказательных" свойств. Монетаристы утверждали, что их модель капиталистической экономики более надежна и служит лучшей основой для прогнозирования конъюнктуры. Большой резонанс вызвала вышедшая в 1963 г. работа М. Фридмена и Д. Мейзельмана, где в качестве главного объекта критики был избран мультипликатор инвестиций, служащий ключевым элементом кейнсианских моделей. Авторы связывали теорию инвестиционного мультипликатора с взглядом, что "деньги не имеют значения". Этот вывод, подчеркивали они, не обязательно следует из учения Кейнса, но "на практике многие кейнсианцы были склонны считать, что инвестиции не реагируют на изменения процентных ставок, и сосредоточивали внимание на простейшей версии теории, где запас денег, игнорировался и рассматривался как осколок прошлых заблуждений".

Фридмен и Мейзельман провели своеобразный тест, чтобы установить, какой из двух показателей более надежен для прогнозов динамик национального дохода — мультипликатор инвестиций (в их формулировке — "отношение потока дохода или потребительских расходов к потоку инвестиций") или скорость обращения денег ("отношение потока дохода или потребительских расходов к денежному запасу"). С этой целью были использованы два типа уравнений регрессии: в одном потребительские расходы рассматривались как функция "автономных расходов" (инвестиции в основной капитал плюс дефицит государственного бюджета в системе национальных счетов плюс сальдо расчетов с заграницей); в другом— как функция денежной массы (наличные деньги в обращении плюс вклады до востребования плюс срочные вклады в коммерческих банках). Первая группа уравнений, по мысли авторов, представляет кейнсианский подход, вторая — монетаристский. Расчеты, проведенные на основе американской статистики за период с 1898 по 1957 г., выявили более высокую степень корреляции между потребительскими расходами и "объясняющими" переменными в уравнениях, содержащих денежную массу. Из этого был сделан вывод, что "при объяснении изменений национального дохода запас денег несомненно является гораздо более важным, чем автономные расходы" (т.е. инвестиции.), что "простая версия доходно-расходной (кейнсианской.) теории... почти совершенно неприменима для описания стабильных эмпирических связей" и что "подход количественной теории к изучению изменений дохода, по-видимому, более плодотворен, чем подход доходно-расходной теории". Что касается экономической политики,

В соответствии с позитивистским методом Фридмена именно прогнозные свойства служат главным критерием правильности доктрины. И здесь, по мнению авторов, "контроль над запасом денег служит гораздо более полезным орудием воздействия на уровень совокупного денежного спроса, чем контроль над автономными расходами". Еще одна фаза противостояния монетаристской и кейнсианской доктрин касалась вопроса о характере и причинах промышленных циклов. В 1963 г. М. Фридмен и А. Шварц выпустили под эгидой Национального бюро экономических исследований США объемистую книгу "Монетарная история Соединенных Штатов, 1867-1960", где на огромном статистическом материале они пытались доказать, что все крупные циклические колебания хозяйственной активности в новейшей истории Соединенных Штатов определялись хаотическими колебаниями денежной массы. Этот шаг в развитии монетаризма тесно связан с предшествующей фазой- преобразованием традиционной количественной теории из теории - общего уровня цен в теорию номинального дохода. В центре монетаристского исследования цикла как раз и находится предполагаемая причинная зависимость между изменениями денежного запаса и колебаниями валового национального продукта (дохода) в денежном выражении.

Важную роль в эволюции монетаризма сыграла дискуссия о природе инфляции. Фридмен и другие монетаристы трактуют инфляцию как "чисто денежное" явление, порождаемое ускоренной эмиссией платежных средств. Здесь отчетливо выступают неоклассические корни доктрины, ее связь с количественной теорией, провозглашающей наличие прямой и непосредственной связи между количеством денег и общим уровнем цен. И хотя монетаристская модель номинального дохода допускает изменения его физического компонента под влиянием денежных сдвигов, основной эффект всегда проявляется в области цен. Деньги в этой схеме нейтральны, их эффект выражен в изменениях "ценовой оболочки".

Кейнсианская позиция по этим вопросам существенно отличалась от монетаристской. Согласно взглядам автора "Общей теории", "подлинная" инфляция возникает лишь тогда, когда экономика страны достигает уровня полной занятости; до этого момента, при наличии в хозяйстве незагруженных мощностей и большой армии безработных, рост денежной массы в обращении будет оказывать преимущественное влияние не на уровень цен, а на физический объем производства через изменения нормы процента. Небольшая ("ползучая") инфляция имеет, с точки зрения кейнсианцев, полезный, "взбадривающий" эффект, она сопутствует процессу экономического развития, росту производства и дохода. Но в целом теория цены была ахиллесовой пятой кейнсианского учения. Обычно принималась предпосылка не эластичности ценового уровня в краткосрочном периоде, что устраняло из поля зрения анализ инфляции и ее отрицательных последствий для экономики. Еще в 60-х годах сторонники кейнсианского подхода предприняли попытку восполнить этот пробел, использовав аппарат кривой Филлипса. Английский экономист А. Филлипс выявил статистическую корреляцию между темпами изменения заработной платы и уровнем (темпами изменения) безработицы в Англии за период 1861 - 1957 гг. Позднее П. Самуэльсон и Р. Солоу заменили в диаграмме Филлипса темп изменения заработной платы на темп изменения уровня цен и получили "модифицированную" кривую Филлипса, где динамика цен связана обратной зависимостью с уровнем безработицы. Из этого были сделаны важные выводы в отношении экономической политики.

Тезис о том, что, чем выше темпы инфляции, тем меньше безработица и, наоборот, чем медленнее растут цены, тем больше людей теряет работу, соответствовал кейнсианским рецептам управления конъюнктурой. Практикам экономического регулирования рекомендовалось "скользить" вдоль кривой и выбирать такую комбинацию темпов инфляции и безработицы, которая соответствует текущим целям и приоритетам политики. Если, например, желательно существенно повысить уровень производства с помощью экспансионистских мероприятий, то следует пожертвовать ценовой стабильностью, допустив при этом ускорение инфляции. Если же возникает необходимость "охладить" экономику и затормозить рост цен, то этого можно достигнуть, сократив производство и занятость. Расчеты на основе кривой Филлипса обещали, казалось, простое и доступное решение проблемы "конфликта целей" экономической политики. Филлипс, например, полагал в начале 60-х годов, что стабильность цен в Англии может быть обеспечена при норме безработицы 2,5%, а в США—7—8%. В свою очередь, основываясь на расчетах параметров кривой Филлипса, Совет экономических консультантов при президенте США принял в 1962 г. решение ориентироваться на 4%-ный уровень безработицы, который, по его мнению, соответствовал "приемлемому темпу инфляции в 4% в год". Монетаристы выступили против кейнсианского истолкования кривой Филлипса и изображения инфляции как "неизбежной платы" за достижение высокого уровня производства и занятости. Они отвергли идею "постоянного компромисса" целей, равно как и возможность бесконечного балансирования между умеренной инфляцией и полной занятостью.

Эта полемика знаменовала собой новую, пожалуй, наиболее важную стадию монетаристского наступления. На заседании Американской экономической ассоциации в декабре 1967 г. Фридмен высказал мысль о существовании "естественного уровня безработицы", который жестко определен условиями рынка рабочей силы и не может быть изменен мерами правительственной политики. Если правительство прилагает усилия для поддержания занятости выше ее "естественного" уровня с помощью традиционных бюджетных и кредитных методов нагнетания спроса, то эти меры будут иметь сугубо кратковременный эффект и в конечном счете приведут лишь к росту цен. Важное место в рассуждениях Фридмена отводилось инфляционным ожиданиям - предположениям по поводу будущего роста цен, формирующимся в сознании участников экономического оборота. Кейнсианцы в своих построениях не придавали значения реакции хозяйственных агентов на обесценение денег. У монетаристов же эти процессы заняли центральное место. Они выдвинули идею адаптивного характера ожиданий, которые, по их мнению, базируются на прошлом опыте и целиком зависят от темпов изменения цен в предшествующем периоде. Согласно этой версии, чем выше темпы инфляции, тем в большей степени участники воспроизводственного процесса учитывают в своих прогнозах и действиях предстоящий рост цен и стараются нейтрализовать его последствия с помощью специальных оговорок в трудовых соглашениях, деловых контрактах и т.д. Поэтому с течением времени перераспределительные и стимулирующие эффекты инфляции, на которые рассчитывает правительство, ослабевают. Чтобы активизировать их, правительственные органы вынуждены прибегать к новым, "внезапным", не учтенным в хозяйственных договорах и контрактах о найме рабочей силы инфляционным "встряскам". Это ведет ко все более крупным дозам дефицитного финансирования из бюджета, вызывая нескончаемый рост инфляционной спирали. Теория Фридмена получила в этой связи название "акселерационной доктрины", т.е. доктрины постоянно ускоряющихся темпов инфляции. Чтобы разорвать порочный круг, Фридмен рекомендовал прекратить "бессмысленную" политику стимулирования спроса и снять с повестки дня лозунг достижения высокого уровня занятости.

Спор по поводу кривой Филлипса тесно связан с монетаристскими рекомендациями в Области экономической политики. Первые заявления по этим вопросам Фридмен сделал еще в статье "Денежные и фискальные основы экономической стабильности" (1948), а затем в серии лекций, прочитанных в Фордхэмском университетов 1959г. В качестве основополагающего принципа политики в денежной сфере там была сформулирована идея так называемого денежного правила, т.е., увеличения денежной массы постоянным темпом независимо от состояния конъюнктуры и фазы цикла.

В настоящее время под монетаризмом понимают общетеоретический подход, признающий исключительную важность денег в экономике и отдающий приоритет особому тику кредитно-денежной политики – прямому регулированию темпов роста денежной массы – в противоположность иным методам воздействия, прежде всего фискальным, а также денежно-кредитной политике, но воздействующей на экономику через процентные ставки. Монетаризм и сегодня ассоциируется с именем М. Фридмена. Он внес, пожалуй, самый фундаментальный вклад в исследование в области человеческого капитала и потребительской функции (концепция перманентного дохода) денежного обращения и инфляции, выступал против кейсианцев в спорах о принципах и методах экономической политики, включая борьбу с инфляцией и безработицей (концепция естественной нормы безработицы); является одним из наиболее известных представителей позитивизма в экономической науке; последовательный критик социализма и активного вмешательства государства в экономику, защитник рыночной экономики, как обеспечивающей экономическую эффективность и политическую свободу.

При более широком подходе монетаризм можно понимать не только как совокупность практических рекомендаций, но и как концепцию (отчасти даже как экономическую философию). Суть монетаризма можно охарактеризовать следующими положениями: 1. Экономическая теория, прежде всего, служит целям прогнозирования динамики экономических показателей и лишь во вторую очередь является инструментом анализа; 2. Капиталистическая экономика внутренне устойчива относительно некоего оптимального уровня производства, который определяется развитием производственных сил запасом ресурсов. Этот оптимальный уровень производства не исключает наличие некой безработицы, которая; связана с институциональными особенностями экономики, например недостаточной гибкостью заработной платы. Речь идет о так называемом естественном уровне безработицы. Достижение оптимального уровня производства обеспечивается действием механизма государства в этот механизм должно быть ограниченным; 3. Деньги играют ключевую роль в экономике. Изменение их массы через эффект реальных кассовых остатков приводит к изменению расходов и номинальных доходов. Следствием чего может быть в рамках краткосрочного периода изменения, как уровня цен, так и объёма производства, а в долгосрочном периоде – лишь общего уровня цен. Иными словами за исключением короткого периода связь между безработицей и инфляцией отсутствует; 4. Одним из важнейших проявлений устойчивости! экономики является устойчивость зависимости между массой денег в обращении и важнейшими экономическими показателями. Функция, выражающая эту зависимость является важнейшим инструментом анализа воздействия денежной политики на экономику; 5. Поддержание стабильного уровня цен – главная цель экономической политики. Она достигается если, обеспечена стабильность денежного обращения. Последнее свою очередь достигается, если выполняются рад условий: масса денег растет постоянным умеренным темпом, который зависит от соотношения долгосрочного темпа роста производства и скорости обращения денег. Политика «точной настройки», предполагающая активное реагирование на текущую ситуацию, исключается, как неэффективная не отвечающая целям поддержаны стабильности экономического развития; 6. Объём денежкой массы находится под контролем центрального банка, непосредственно воздействующего на величину денежной базы, которая и является основным индикатором: денежной политики и её глазным инструментом. Перечисленные характеристики дают лишь самые общие контуры монетаризма, прежде всего классического или фридменского, при том что, существуют несколько его разновидностей, представители которых не всегда разделяют все приведённые выше утверждения.

Монетарная концепция, была апробирована республиканским правительством США при президенте Р. Никсоне в 1969—1970 гг. (тогда М. Фридмен являлся советником президента этой страны). Но наибольший успех монетарные экономические воззрения имели при следующем республиканском правительстве США во времена так. Называемой "реиганомики", позволившей ослабить инфляцию при реальном укрепленное доллара. Новизна концепции государственного вмешательства в экономику, по Фридмену, состоит в том, что она в отличие от кейнсианской концепции ограничивается жесткой денежной политикой.

Последняя тесно связана с фридменовской "естественной нормой безработицы" достигаемой посредством постоянного и стабильного темна роста количества денег в размере 3-4 % в год независимо от состояния конъюнктуры (учитывая средние темпы роста валового национального продукта США за ряд лет по которым устанавливается максимально возможный уровень национальной экономики). Концепция М. Фридмена о "естественной норме безработицы" (ЕНБ) основывается как на институциональных, так и на законодательных детерминантах (подразумевая под первыми, например, Профсоюзы, а под вторыми — возможность, к примеру, принятия закона о минимальном уровне заработной платы). Она позволяет обосновывать минимальный уровень безработицы, при котором в течение определенного периода времени инфляция будет невозможна. По мнению М. Блауга, "ЕНБ, к которой постоянно возвращается экономика - это современная монетарная версия классической доктрины строго пропорционального отношения между количеством денег и ценами в долгосрочной перспективе; "якорь", который удерживает процентную ставку в устойчивом положении. Чтобы представить концепцию Фридмена попытаемся выделить ее исходные положения, в той или иной степени разделяемые его сторонниками.

Первый тезис — признание устойчивости рыночного хозяйства. Рыночная экономика, по мнению монетаристов, сама в силу внутренних тенденций и условий стремится к стабильности, саморегулированию. Система рыночной конкуренции обеспечивает высокую стабильность. Цены выполняют роль главного инструмента, обеспечивающего корректировку в случае нарушения равновесия. Возникновение отклонений, диспропорций обычно является результатом внешнего вмешательства, ошибок государственного регулирования, а не внутренних причин. Рынок обладает возможностями амортизировать, успокоить шоковые импульсы. Постулат об устойчивости рыночного хозяйства направлен против утверждения Кейнса о необходимости государственного вмешательства, которое, дескать, нарушает естественный процесс.

Второй тезис — приоритетность денежных факторов. Среди различных инструментов воздействующих на экономику, предпочтение следует отдавать денежным инструментам. Именно они (а не административные, не ценовые методы, не налоговая система) способны наилучшим образом обеспечить экономическую стабильность как главную цель регулирования. Если Кейнс оценивал бюджетную политику как инструмент достаточно точный, быстрый и предсказуемый по результатам, то в отличие от него Фридмен характеризует подобным образом денежно-кредитную политику. Деньги — это особый товар; заключается в ликвидности. Имея деньги, их можно всегда реализовать, приобрести на них любой товар. Деньги реализуют особую функцию, они способны выполнять регулирующую, стабилизирующую роль. Они влияют на экономику через институционную структуру, банковскую систему, создающую деньги и формирующую финансовую политику. Деньги влияют на цены, потребительский спрос, уровень издержек, объем и структуру производства. Фридмен исходит из того, что между движением денег (темпами роста денежной массы) и динамикой валового национального продукта существует достаточно тесная корреляционная связь. Ускорение или замедление темпов роста денежной массы сказывается на развитии деловой активности, циклических колебаний производства.

Третий тезис — регулирование должно ориентироваться не на текущие, а на долгосрочные задачи. Дело в том, что последствия колебаний денежной массы сказываются на основных экономических параметрах не сразу, а с некоторым разрывом во времени. Обычно лаг (временной разрыв) составляет несколько месяцев. Он неодинаков по странам, зависит от состояния конъюнктуры, других факторов. Анализ лагов приводит Фридмена к выводу о требованиях к проводимой денежной политике. Текущие коррективы с целью воздействия на конъюнктуру обычно запаздывают. Результаты оказываются противоположными ожидаемым. Прогнозы на сколько-нибудь длительный период ненадежны. Обстановка и основные экономические параметры быстро меняются. Поэтому денежная политика призвана ориентироваться не на текущие эффекты и краткосрочные изменения, а носить долгосрочный характер.

Четвертый тезис – необходимость изучения мотивов поведения людей, «Рынок есть взаимозаинтересованность. Суть рынка в том, что люди собираются и достигают соглашения». Важны личная инициатива, условия для ее активизации. Необходимы учет и анализ действий участников экономического процесса. На основе такого анализа можно строить прогнозы, что и является задачей экономиста. Справедливость прогнозов служит проверкой правильности теоретических выводов и постулатов.

Сошлемся в качестве примера на рассмотрение и оценку поведения людей при выборе альтернативных вариантов с различной степенью риска. Обращает на себя внимание то, что выбор среди различных степеней риска имеет место не только в страховании или азартных играх, где он весьма нагляден, но и «явно присутствует и является важным в гораздо более широкой сфере экономических альтернатив». Он присутствует при выборе профессии. В одних профессиях предполагаемый доход будет находиться в весьма узких пределах (работа бухгалтера), в других — доход может существенно варьироваться (профессия артиста), в-третьих – перспективы крупного успеха ожидаются из-за незнания реальной ситуации. «Главные экономические решения человека, в которых важную роль играет риск, касаются использования имеющихся у него возможностей: какой профессией заняться, в какой предпринимательской деятельности участвовать, как инвестировать капитал...» Фридмен — экономист-математик, предпочитающий точность оценок и формулировок; теоретические обобщения и «математическое изящество» стремится сочетать с изучением реальных побуждений людей, с объяснением «наблюдаемого поведения». Он считает, что люди упрямы, их мотивы зависят от многих факторов, в том числе от степени информированности, предвидения действий правительства.

Исследуя главным образом, макроэкономические зависимости и, прежде всего зависимость массы денег от ряда важнейших экономических показателей, монетаристы, тем не менее, уделяли большое внимание микроэкономическим аспектам. Для них макроэкономическая функция спроса на деньги является результатом сложения индивидуальных функций. Не случайно Фридмен и его коллеги обсуждали не вопрос о постоянстве скорости обращения денег, а вопрос об устойчивости функции спроса на деньги. Фридмен и его коллеги рассматривали следующие вопросы: об устойчивости спроса на деньги и как часть этого вопроса – влияние процента на скорость обращения денег; о запаздываниях, т.e. о временных интервалах, через которые изменения в массе денег сказываются на тех или иных характеристиках экономической конъюнктуры; о статистических измерителях денежной массы, то есть о том, какой из многочисленных статистических показателей денежной массы следует использовать. Что касается первого вопроса, то рассматривая деньги как один из активов, монетаристы смогли предать количественной теории более общую форму и одновременно сделать шаг в сторону примирения количественной теории и кейнсианской теории предпочтения ликвидности. Если деньги - один из активов, то наряду с переменной личного дохода в уравнении спроса на деньги следует ввести переменную, отражающую издержки их хранения. Процент как переменная, отражающая доходность альтернативных способов вложения средств, является характеристикой этих издержек. Однако примирение с кейнсианцами не состоялось, так как в отличие от Кейнса Фридмен полагал, что процент воздействует на спрос на деньги лишь очень незначительно, то есть изменение процентной ставки не способно существенно повлиять на процесс замещения денег неденежными активами.

Эти и другие исследования позволили сделать несколько выводов. Во-первых, количество денег является фактором, влияющим на конъюнктуру. Во-вторых, устойчивые характеристики этого воздействия можно получить лишь применительно к продолжительным периодам. В-третьих, именно потому, что деньги важны наилучшей стратегией денежной политики является поддержание стабильного умеренного темпа роста денежной массы, соответствующего долгосрочному росту экономики. Фридмен оценил этот целевой параметр роста денежной массы в 3-4% в год. В этом состоит «денежное правило» Фридмена.

Используя инструментарий кривых безразличия и бюджетной линии для анализа потребления, М. Фридмен приходит к заключению, что существуют три модели потребления: а) переоценка значения своего будущего потребления; б) заниженная его оценка; в) нейтральность по отношению к своему будущему потреблению. Каждой модели потребления соответствует свое сочетание кривых безразличия и бюджетной линии. Так если потребитель слишком высоко оценивает будущее потребление, то его потребление в настоящем будет меньше (т. е. он готов отказаться от какой-то доли в текущем потреблении, чтобы добавить ее к будущему). В целом М. Фридмен считает, что люди нейтральны по отношению к будущему, то есть склонность к потреблению из года в год остается неизменной. Интересно отношение М. Фридмена к сбережениям. Он полагает, что мотивы для создания сбережений существуют не только в состоянии неопределенности. Так, при наличии полной определенности сбережения выполняют две функции: во-первых, они выравнивают поток дохода, делая потребление более равномерным; во-вторых, приносят прибыль в виде процентного дохода. В состоянии экономической неопределенности сбережения создают резерв. М. Фридмен убеждает, что вложение средств в ''осязаемые активы'' то есть в физический капитал, более надежно, чем в капитал человеческий из-за отдаленности во времени получения дохода. М. Фридмен интерпретирует возможный рост доли сбережений как явление, зависящее не от роста дохода, а от неопределенности в получении временного дохода.

Интересны также выводы М. Фридмена и относительно социальной структуры общества. Он определенно считает не верным утверждение ''бедные беднеют, а богатые богатеют'', так как класс с низкими доходами – это класс не с низкими текущими, а с низкими временными доходами. Он утверждает, что высокий временный доход связан не только с удачей или везением, но и с большим риском, а также и с предпринимательским талантом и ''умением делать деньги''. Из всего этого М. Фридмен делает вывод об устойчивости капиталистического хозяйства, которое, по его мнению, обладает большими потенциальными возможностями к эффективному саморегулированию. В связи с этим монетаризм рассматривает рыночную экономику как устойчивую в своей основе систему, в которой наличие кризисных явлений объясняется непредсказуемым влиянием экзогенных факторов (неграмотная политика центральных банков, увеличение эмиссии денег и т. д.).

Надо сказать, что и сегодня происходят важные для монетаризма изменения. Это связано как с развитием собственно самой концепции, так и с событиями в реальной экономике. Усиление инфляции при одновременном росте безработицы и неудачные попытки справится с ситуацией методами фискальной политики в духе кейнсианских рецептов, усиление нестабильности валютной системы – все это способствует повышению интереса к проблемам, которыми занимаются монетаристы.

В настоящее время стало, как бы нормой утверждать, что теоретической и идеологической основой ''шоковых реформ'' в России и во всей Восточной Европе является современный монетаризм. Однако трудно представить, чтобы такая авторитетная, глубоко разработанная и широко принятая экономическая доктрина могла быть научным основанием для столь провальной хозяйственной политики. Важно понять в связи с этим, что основное содержание монетаристской теории состоит в анализе факторов, определяющих движение спроса на деньги.

В России же за монетаризм выдается абстрактное теоретизирование по поводу предложению денег. Это, как известно, экономической теорией подлинного монетаризма отрицается. Такая подмена или подтасовка не случайна. Ибо вопрос о спросе на деньги – это вопрос о фундаментальных экзогенных факторах хозяйственной системы и ее институциональной структуре, ее целевой функции и функциональном механизме экономической системы. В рамках подлинного научного монетаризма, основанного на анализе спроса, стабилизация цен означает и стабилизацию всей хозяйственной системы. Фальсифицированный монетаризм, который игнорировал анализ факторов спроса на деньги, не мог не провести к общеэкономической дестабилизации. Задача фальсифицированного монетаризма состояла в том, чтобы обойти все сложные проблемы в условиях реформируемой России и свести проблему макроэкономической стабилизации к ограничению денег и замедлению роста цен. Согласно Фридмену, спрос на деньги определяется действием трех основных факторов: 1) общей суммой богатства, которым владеет общество; 2) издержками, с которыми связано получение дохода от денежной формы богатства в сравнении с издержками получения аналогичного дохода от других форм богатства; 3) целями и предпочтениями собственников богатства. Исходя именно из предпосылки, что действие перечисленных факторов в краткосрочном плане стабильно и способно изменяться лишь постепенно в течение очень продолжительного времени, М. Фридмен и сделал свой центральный вывод о том, что суммарный спрос на деньги относительно устойчив и не может служить причиной инфляции. Надо сказать, что для многих цивилизованных стран эта предпосылка оказалась, в общем, верна. Но она оказалась не верной для стран с централизованно-плановой экономикой в прошлом, реформируемой шоковыми методами. Особенно для современной России. Важно отметить, что в российских условиях, на наш взгляд, несостоятельны утверждения отдельных экономистов, будто рост цен, инфляция – это всегда результат денежной эмиссии. Формально упоминая, что ''важным фактором является также спрос на деньги'', фальсифицированные монетаристы настаивают на том, что ''предложение денег играет центральную роль'' (9, с. 222). Отсюда делается вывод, будто сжатие денежной массы – это главный путь макроэкономической стабилизации в России.

Другое дело, что рецепты монетаристов не являются сегодня ведущими. Это связано в частности, с тем, что главной проблемой для Запада стала в последнее время не инфляция, а занятость, темпы роста, доходы. Политиков и экономистов интересуют подходы и рецепты стратегического плана, а монетаризм не дает соответствующих рекомендаций. Монетаристские рецепты используются обычно не в «чистом» виде, а в комплексе, в сочетании с выводами и рецептами теоретиков других школ. Сам М. Фридмен, анализируя результаты монетаристской политики в разных странах, был далек от безудержного оптимизма по поводу ее ''лечебных'' свойств. Он писал, что монетарные рычаги на столько чувствительны, что пользоваться ими нужно очень осторожно. Ведь «наше знание о взаимосвязях между денежной массой, ценами и производством на столько ограничено, что оперирование ими на практике может принести больше вреда, чем пользы'' (15, с. 17 – 18). В свое время он также заявил, что ''боится приписывать монетарной политике большую роль, чем она в состоянии выполнить; боится требовать от нее результатов, которые она не может дать и, в конце концов, боится не дать ей сделать того, что она сделать действительно в состоянии'' (15,с.17–18). Практика также убедительно показала, что монетаризм не может эффективно решать долговременные, стратегические задачи. ''Шоковая терапия'' – не радикальное лекарство. Она порождает инфляцию, падение производства, неэффективную структуру, свертывание инвестиций. Финансовая сфера отрывается от производственной. Поэтому на наш взгляд рецепты монетарной теории не должны рассматриваться как универсальная схема. Естественно, что их можно использовать, но с учетом реальных условий и в сочетании с другими мерами экономической политики.

Как мы уже отмечали, имя М. Фридмена – Нобелевского лауреата в современной экономической теории ассоциируется, как правило, с лидером ''чикагской монетарной школы'' и главным оппонентом кеинсианской концепции государственного регулирования экономики. Это особенно стало заметным в те годы (1966 – 1984), когда ему довелось вести еженедельную колонку в журнале ''Ньюсуик'', ставшей как бы пропагандистским рупором его монетаристской теории. Между тем М. Фридмен в своем творчестве многогранен и, что весьма важно, его научные интересы охватывают и область методологии экономической науки. Ведь уже многие годы в своих дискуссиях по данной проблеме экономисты не обходятся без анализа фридменовского эссе ''Методология позитивной экономической науки'' (1953), так же как и без эссе на подобную тему, написанные Л. Роббинсоном (1932), Р. Хайлбронером (1991) и М. Алле (1990), или знаменитой лекции, прочитанной П. Самуэльсоном на церемонии вручения ему Нобелевской премии по экономике (1970), и др.

Работа М. Фридмена «Методология позитивной экономической науки» занимает особое место в его творчестве: ни до, ни после ее написания Фридмен к проблемам методологии не обращался. Даже когда его собственная позиция стала предметом общей дискуссии, он не счел нужным ответить оппонентам или дать какой-либо комментарий. Особо резко критикует Фридмен экономистов, которые настаивают на эмпирической проверке каждого элемента теории, ее исходных предпосылок и конечных выводов: «Этот широко распространенный взгляд является фундаментальной ошибкой и наносит большой вред. Кроме того, такой подход вовсе не дает более легких способов отсеивания необоснованных гипотез. Он лишь вносит путаницу, способствует непониманию важности эмпирических данных для экономической теории, направляет по ложному следу интеллектуальные усилия исследователей, устремленные на развитие позитивной экономической науки, и препятствует достижению консенсуса относительно используемых в ней гипотез» (14, с. 29). На первый взгляд, высказывание звучит странно: если только факты решают судьбу теории, то почему бы не проверить ее исходные положения. Однако М. Фридмен убедительно аргументирует свою позицию. Во-первых, непосредственная проверка предпосылок не всегда возможна. Например, в физике принята гипотеза, согласно которой ускорение тела, падающего в вакууме, есть постоянная величина. Но идеального вакуума не существует в природе, поэтому установить верность гипотезы с помощью проверки реалистичности ее предпосылок нельзя.

«Формула принимается потому, что она «работает», а не потому, что мы пребываем в состоянии, близком к вакууму, – что бы это ни означало» (14, с. 32). Во-вторых, – и это главное – теория тем и отличается от простого описания, что «объясняет» многое малым, то есть извлекает общие и решающие элементы из массы сложных и детализированных обстоятельств, поэтому реалистичными исходные предпосылки вообще не бывают и больше того, «чем более важной является теория, тем более нереалистичны (в указанном смысле) ее предпосылки» (14, с. 29, 42). Отсюда следует, что единственно возможным способом эмпирической проверки является сравнение ее выводов (предсказаний) с фактами. «Гипотеза отвергается, – замечает М. Фридмен, – если предсказания противоречат реальным данным («часто» или в большей степени, чем предсказания, получаемые с помощью альтернативных гипотез); она принимается, если ее предсказания не противоречат реальности; наше доверие к ней возрастает, если реальные данные многократно не могли ее опровергнуть» (14, с. 25). И далее М. Фридмен добавляет: «Факты никогда не могут «доказать гипотезу», они могут лишь не суметь выявить ее ошибочность, что мы обычно и имеем ввиду, когда говорим – не совсем корректно, - что гипотеза была подтверждена реальным опытом» (14, с. 9). Фридмен формулирует собственную концепцию метода, в основе которой лежит логический позитивизм – философская доктрина, рассматривающая научные концепции не столько как отражение действительности, сколько как средство достижения конкретных целей.

Методология М. Фридмена, по сути дела, пытается примирить рационализм и эмпиризм. Он считает, что в основе экономической теории лежит всегда возникшая в результате соглашения исследователей абстрактная гипотеза, из которой выводится эмпирически проверяемые следствия. Если они подтверждаются практикой, то теория считается истиной, если нет, то она отвергается. Поскольку практическое предложение кейнсианцев потерпели фиаско, то должна быть отвергнута и их теория. Однако подобная участь может постичь и монетаризм, так как и эта теория, напрямую ставится в зависимость от бесконечного числа подтверждений и всегда можно найти противоречащие ей факты. Это тем более не трудно сделать, так как многие предпосылки монетаристов носят явно нереалистический характер (совершенная конкуренция, гибкость цен, полнота экономической информации, зависимость роста национального дохода от темпов роста денежной массы и т.п.). Методологическая уязвимость теории монетаристов вызвала критику как кейнсианцев, так и более последовательных сторонников классического либерализма.

На фоне сегодняшних драматических событий в экономике происходят важнейшие изменения и в самом монетаризме: 1. Сформулировалось новое направление – глобальный монетаризм; 2. Эмпирические исследования вышли на новый рубеж – были созданы большие эконометрические модели, позволяющие установить статистические характеристики важнейших макроэкономических зависимостей, прежде всего тех, которые в той или иной мере отражали влияние денег на экономику. Наиболее известной моделью такого рода была сеит-луисская модель; 3. Фридмен предложил модель номинального дохода, которая стала теоретической основой монетаризма; 4. Предпринимаются попытки, используя гипотезу об адаптированных ожиданиях, соединить фридменовскую гипотезу о естественной норме безработицы с кривой Филлипса; 5. Поставлен вопрос о факторах, определяющих естественную норму безработицы и способах воздействия на нее, о борьбе с инфляцией. В ходе обсуждения этих вопросов выявилась специфическая позиция ряда экономистов, особое крыло монетаризма, так называемый неортодоксальный или английский монетаризм.

Именно из позитивистского методологического эссе М. Фридмена можно почерпнуть неординарные суждения о том, что экономическая теория как совокупность содержательных гипотез принимается тогда, когда может «объяснить» фактические данные, только из которых вытекает, является ли она «правильной» или «ошибочной» и будет ли она «принята» или «отвергнута», что в свою очередь факты никогда не могут «доказать гипотезу», так как они способны установить лишь ее ошибочность. В то же время очевидна его солидарность с теми учеными, кто считает недопустимым представлять экономическую теорию описывающей, а не предсказывающей, предотвращая ее в просто замаскированную математику. По мысли М. Фридмена, утверждать о разнообразии и сложности экономических явлений, - значит отрицать преходящий характер, знания заключающего в себе смысл научной деятельности, и поэтому «любая теория с необходимостью имеет преходящий характер и подвержена изменению с прогрессом знания». При этом процесс обнаружения чего-то нового в знакомом материале, заключает Нобелевский лауреат, надо обсуждать в психологических, а не логических категориях и, изучая автобиографии и биографии, стимулировать его с помощью афоризмов и примеров.

В заключении следует отметить, что экономическая теория М. Фридмена, его общее мировоззрение базируется на постоянной и самой широкой поддержке сильного среднего класса – основы могущества нации, составляющего сейчас большинство населения в развитых странах Запада. М. Фридмен с давних пор поддерживал процесс создания такого класса людей, которые могут быть и лучшими работниками и надежными защитниками демократии.