Литература.

1. Автономов В. История экономических учений. - М.- ИНФРА – М. –2000.

2. Гибало Н. П. Основная фабула маржиналистской концепции Дж. Б. Кларка о предельной производительности//Вестник КГУ. –2001.- №2.

3. Гибало Н. П. Морис Алле и его субстанциональный вклад в новую экономическую теорию// Вестник КГУ. –2001.- №1.

4. Гибало Н. П. Методология Ф. Перру и философия нового институционально-экономического развития// Вестник КГУ. –2001.- №3.

5. Гибало Н. П. Российская экономико-математическая школа в плоскости современной новой рыночно-институциональной политэкономии// Проблемы новой политэкономии. – 2000. - №3.

6. Гибало Н. П. М. И. Туган-Барановский и его синтетическая маргинально-стоимостная концепция в экономической теории// Вестник КГУ. –2000.- №3

7. Гибало Н. П. Неоклассические принципы экономической теории А. Маршалла и их функциональные взаимосвязи// Проблемы новой политэкономии. –1999. - №3.

8. Гибало Н. П. Равновесие и неравновесие// Вестник КГПУ. –1998. спецвыпуск.

9. Гибало Н. П. Дж. Кейнс и «Кейнсианская революция» в экономической теории// Проблемы новой политэкономии. –1999. - №4.

10. Гибало Н. П. Идеи Дж. Кейнса о командно-административной системе в России и их актуально-адекватное созвучие современности// Вестник КГУ. – 2000. - №1.

11. Капица С. п. «Трибуна». – 2000. – 31.05.

12. Леонтьев В.В. Межотраслевая экономика. – М. – Экономика. – 1997.

13. Леонтьев В.В. Экономическое эссе. – М. – Политическая литература. - 1990.

14. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. – М. – Прогресс. – 1968.

15. Устиян И. Анализ В. Леонтьевым затрат и результатов// Экономист. – 1999. - №4.

16. Худокормов А. Г. История экономических учений. – М. – ИНФРА. – М. – 1998.

17. Экономическая энциклопедия «Политическая экономия». – М. Советская энциклопедия. – 1975.

Н.П. Гибало

М.И. Туган-Барановский и его синтетическая маргинально-стоимостная концепция в экономической теории

Глубокий след в российской экономической науке ХХ века оставил ученый-энциклопедист Михаил Иванович Туган-Барановский. Этот русский экономист, историк, общественный деятель, публицист прославил русскую экономическую науку в Европе и во всем мире. М.И. Туган-Барановский (8.01.1865 – 21.01.1919 гг.) – один из представителей "легального марксизма". Из дворян. В 1888 г. окончил физико-математический факультет Харьковского университета и экстерном сдал экзамены по курсу юридического факультета. В 1894 г. защитил в Московском университете магистерскую диссертацию, в 1898 г. – докторскую, но не получил в университете профессорской кафедры как политически неблагонадежный. В 1895 – 1899 и 1905 – 1913 гг. читал лекции в порядке приватной доцентуры на кафедре политэкономии Петербургского университета.

В 1899 г. уволен царскими властями из Петербургского университета за политическую деятельность. В период революции 1905 – 1907 гг. читал лекции в Политехническом институте (на экономическом факультете), с 1913 г. – профессор этого института, преподавал в Народном университете Шанявского в Москве. Ряд лет Туган-Барановский участвовал в кооперативном движении, с 1909 г. возглавлял журнал "Вестник кооперации". Был создателем и редактором всех дореволюционных выпусков непериодического издания "Новые идеи в экономике" (№1-6, С-Пб., 1913-1914 гг.), продолжавшегося в 20-х гг. Вступил в партию кадетов в период революции 1905 – 1907 гг. В 1912 г. Туган-Барановский выдвигался кандидатом от кадетов в Государственную Думу, но не был избран. После Великой Октябрьской социалистической революции в конце 1917 – январе 1918 г. был министром финансов контрреволюционной украинской Центральной рады, затем отошел от активной политической деятельности.

В 1918 году Туган-Барановский становится профессором Киевского университета, а затем деканом юридического факультета. Он был председателем Центрального кооперативного украинского комитета, первым председателем украинского научного общества экономистов; редактировал журнал "Украинская кооперация".

Туган-Барановский – один из основателей Украинской Академии наук, председатель социально-экономического отдела, академик (1919 г.). В качестве советника по экономическим вопросам Туган-Барановский выехал в январе 1919 года с делегацией украинской Директории в Париж, умер в пути, близ Одессы.

В 1910-е годы в Петербургском университете лекции приват-доцента М.И. Туган-Барановского слушал Н.Д. Кондратьев. В последующем Н.Д. Кондратьев напишет работу "М.И. Туган-Барановский: основные черты его научного мировоззрения". В этой работе он называет М.И. Туган-Барановского "выдающимся русским ученым, идейным вдохновителем русского интеллигентного общества..., ярким представителем высших достижений современной культуры" [5, с. 23]. Именно Туган-Барановский и ряд других ученых Петербургского университета, представляющие цвет отечественной общественной науки того периода (Л.И. Петражицкий – ученый в области правоведения и этики; А.С. Лаппо-Данилевский – академик, выдающийся русский историк и социолог; всемирно известный русский историк и социолог, историк, правовед и этнограф академик М.М. Ковалевский и другие), способствовали формированию таланта Н.Д. Кондратьева как экономиста мирового класса.

Друг и однокашник Н.Д. Кондратьева П.А. Сорокин вспоминал, что они посещали лишь те учебные занятия, на которых: 1) профессор или преподаватель излагал оригинальную теорию; 2) глубокое изучение этой теории было важно для них; 3) эта теория еще не излагалась в тех или иных публикациях. Один и тот же учебный курс в университете могли читать разные ученые. В этом случае студенты сами выбирали того ученого, которому отдавали предпочтение, и выбирали не всегда профессора.

Так, например, на юридическом факультете курс политэкономии читали профессор П.И. Георгиевский и приват-доцент М.И. Туган-Барановский. Большинство студентов записывались на курс Туган-Барановского, хорошо понимая, что это более крупный теоретик и педагог [4, с. 87]. А вот какие воспоминания о лекциях своего учителя сохранил Н.Д. Кондратьев: "Он читал в большинстве случаев с огромным эмоциональным подъемом. Его мысли неслись стремительным потоком. Менее всего Михаил Иванович склонен был читать лекции из года в год по раз принятому шаблону. Наоборот он всегда чутко следил за интересами аудитории и общества... Студенчество теснилось к его кафедре" [6, с. 116 – 117].

Уже на первом курсе Н.Д. Кондратьев попадает под обаяние личности Туган-Барановского, работает под его непосредственным руководством. "Своим любимым учителем" называет Кондратьев Туган-Барановского. Поэтому характеристике его личности и творческого пути он и посвящает целую монографию. И в ней прямо пишет, что считает себя "одним из ближайших учеников" Туган-Барановского [6, с. 6]. Кондратьев слушал курс его лекций по политэкономии. В просеминарии, посвященном изучению общего курса политэкономии, которым руководил Туган-Барановский, он сделал фундаментальный доклад "Телеологические элементы в политической экономии" [12, с. 48]. Надо сказать, что сама тема этого интересного доклада избрана под непосредственным руководством Туган-Барановского, который, будучи одним из наиболее ярких представителей неокантианской методологии в русской политэкономии, особенно большое внимание уделял применению излюбленного неокантианцами телеологического принципа. Именно на этой основе базируется его учение о социализме. От этих же методологических посылок Туган-Барановский отталкивался и в своих "Основах политической экономии", а именно по данному учебному пособию Кондратьев изучал политэкономию на первом курсе университета [11; 20].

В 20-х годах Кондратьев все же весьма критически оценивает использование Туган-Барановским идеи верховной ценности человеческой личности в качестве критерия отбора наиболее важных признаков экономических и социальных явлений, то есть постановку в самое основание социальной науки определенной этической идеи. "Ни стремление распространить принцип телеологического образования понятий на все науки, ни попытку положить в основание конструирования, в частности, социально-экономических наук еще более шаткую этическую практическую идею нельзя признать у Михаила Ивановича научно обоснованными" [6, с. 235].

Тем не менее, он очень высокого мнения о гуманистическом содержании и направленности концепции "этического социализма" М.И. Туган-Барановского. "Поскольку спорной казалась нам необходимость вводить этическое начало в области теоретических изысканий, – отмечает он, – поскольку несомненным представляется, что только идеал абсолютный, только идеал, открывающий перспективу бесконечного развития и имеющий в основе своей идею личности и человечества, в состоянии дать нам надлежащий критерий и служить настоящей путеводной звездой в творчестве всегда временных и преходящих форм общественной жизни. В основе своей Михаил Иванович, несомненно, стоял на правильном пути. Правильным представляется нам и сам метод подхода его к расценке социалистического строя как возможной ступени общественного развития. Только под условием, что социалистический строй приближает нас к идеалу общества свободных людей, только в той форме, в какой он действительно и наиболее приближает нас к этому идеалу. Михаил Иванович принимает и морально оправдывает социализм. Но у нас дальше возникают сомнения и вопросы. Михаил Иванович исходит из глубокой веры, что социализм действительно в состоянии приблизить нас к этому идеалу. Может быть, это и так. Но на чем основана эта вера? На чем основана вера, что социализм органически может и в состоянии привести к расцвету и большему высвобождению личности, к обогащению духовной и материальной культуры? На чем основана вера, что социализм, в особенности централистический, органически не враждебен личной свободе, личному праву? Вот вопрос, который надлежало бы подвергнуть анализу, – вопрос, который ходом современных событий выдвигается с чрезвычайной остротой. Вот вопрос, мимо которого прошел Михаил Иванович. Задача грядущего поколения – разрешить его" [6, с. 253]. Последующие десятилетия советской истории и "государственного социализма", в том числе и личная судьба Н.Д. Кондратьева, ясно показали, сколь основательными были эти сомнения. Подвергая сомнению некоторые аспекты учения Туган-Барановского о социализме, Кондратьев в то же время защищает это учение от вульгаризации.

"Может показаться, – подчеркивает он в 1923 г., – что современная русская действительность является злой иронией над предсмертными идеями Михаила Ивановича, над его верой в социальный идеал и верой в социализм как ближайший этап к нему. Но это мнение было бы ошибочным. Михаил Иванович приветствовал социализм в силу его прогрессивного значения, в силу того, что он приближает нас к высокому общественному идеалу общества свободных людей. Но он горячо предостерегал от злоупотребления социализмом. Если для социализма нет необходимых предпосылок, если эгоистическая мотивация человеческого поведения и труда не успела замениться мотивацией, основанной на чувствах солидарности, долга и склонности к труду, то социализм, думал он, приведет не к свободе, а к произволу, не к благополучию, а к нищете, не приблизит нас к идеалу, а отступит от него". Целиком солидаризируясь с этими предостережениями Туган-Барановского и оценивая через их призму социальный опыт, накопленный к 1923 г., опыт, который не был известен Туган-Барановскому, Кондратьев заявляет от себя: "Это (т.е. то, от чего предостерегал Туган-Барановский – Н.Г.) мы и наблюдаем теперь у нас" [6, с. 256]. Следует отметить, что отношение к марксизму у Кондратьева было еще более критическим, чем у Туган-Барановского, хотя и в некоторой степени уважительным. Так в 1923 г. он писал: "На социологических построениях Михаила Ивановича, несмотря на введенные им изменения, все же лежит печать примитивности марксистских социологических теорий" [6, с. 237].

Туган-Барановский как магнит притягивал студентов. По словам Кондратьева, "студенчество теснилось к его кафедре. Михаил Иванович находился с ним в очень тесной духовной связи. Этому способствовали в особенности кружки и семинарии, которые работали под его руководством. Можно с уверенностью сказать, что многие и многие, вспоминая свою студенческую жизнь в Петрограде, с большим вниманием и любовью вспомнят и ту напряженную умственную работу, интеллектуальный подъем и волнение, которые они пережили в упомянутых кружках. Достоинством этих кружков было то, что Михаил Иванович давал почти неограниченную свободу умственному творчеству молодежи. Он менее всего склонен был подавлять ее своим авторитетом и ученостью. Как правило, свободный выбор тем, свободная трактовка их, свободная критика господствовали в кружках Михаила Ивановича. Вот почему там можно было слышать доклады и о теории стоимости, и о теории ренты, и наряду с этим – доклады о природе социологии, как науки, о понятиях равенства и свободы, о социологии славы и т.д. Там можно было наблюдать напряженную борьбу направлений" [6, с. 117 – 118].

В занятиях со студентами Туган-Барановский особенно большое внимание уделял изучению "Капитала" К. Маркса. В частности, он руководил работой социального просеминария, посвященного изучению I тома "Капитала". Занятия этого просеминария происходили регулярно один раз в две недели. Посещал Кондратьев и кружок политической экономии Туган-Барановского. В кружке участвовало до 200 студентов. Здесь обсуждались такие доклады, как "Теория ценности Карла Маркса", "Кант и Маркс" и другие [12, с. 48]. Вопросы о роли телеологического метода в политэкономии, о соотношении аксиологии и политэкономии в той или иной связи обсуждались во многих докладах. Это не было какой-то случайностью, ибо указанные вопросы в то время самим объективным ходом развития науки выдвигались на приоритетный план. М.И. Туган-Барановский как ученый, необыкновенно чутко реагировал на новейшие тенденции в развитии политэкономии, сам углубленно разрабатывал эту тематику и привлекал к ее изучению своих студентов. Являясь, бесспорно, самым крупным специалистом в области политэкономии в университете, популярность которого в студенческой среде и среди коллег была огромной, Туган-Барановский так и не стал профессором университета. Правда в 1913 году Ученый совет университета избирает его на эту должность, но данное решение не было утверждено печально известным министром Кассо, для которого Туган-Барановский был человеком слишком левых убеждений. Михаил Иванович, вспоминает Кондратьев, "с болью в душе покидает университет" [6, с. 115].

Надо сказать, что Кондратьев не терял связей с Туган-Барановским и после ухода последнего из университета. В 1914 году в сборнике под редакцией Туган-Барановского была опубликована статья Кондратьева "Основные учения о законах развития общественной жизни".

Научное наследие Туган-Барановского богато и разнообразно. Одна из самых характерных черт – стремление откликаться на все животрепещущие, наиболее актуальные проблемы, которые ставила перед экономической наукой жизнь и, конечно, прежде всего, российская действительность. Надо сказать, что Туган-Барановский не принадлежал к какому-то определенному направлению экономической науки. Он то близок к теории предельной полезности, то марксист, то ревизионист, близкий к бернштейниаству, то снова увлечен субъективно-психологической школой, то стремится сочетать ее идеи с марксизмом, найти мостки, способные соединить то и другое. Следует заметить, что в русской экономической мысли наряду с марксизмом в то время начала приобретать популярность субъективно-психологическая школа. Поэтому выявились глубокие расхождения в понимании многих основополагающих проблем.

Туган-Барановский начал в 90-е годы "с "почти" полного признания Маркса" [7, с. 163]. Затем увлекся философией И. Канта, в которой его привлекла вера в человека как конечную и абсолютную ценность. Идеалистические концепции все более захватывали М.И. Туган-Барановского. Однако с усилением влияния идеалистической философии, с одной стороны, и бернштейнианства – с другой, критическое отношение Туган-Барановского к марксизму усилилось, что особенно четко выявилось в начале в ряде статей, а затем и в вышедших в 1905 г. книгах "Теоретические основы марксизма" и "Очерки из новейшей истории политической экономии и социализма", а также в книге 1906 г. "Современный социализм в своем историческом развитии". В основе особой позиции автора – повышенное внимание к "психологическим факторам общественного развития". В первой своей научной работе "Учение о предельной полезности" (Юридический вестник, 1890) Туган-Барановский полон симпатий к идеям австрийской школы. Однако в книге "Промышленные кризисы в Англии..." (1894 г.) он опирался на схемы и концепции воспроизводства общественного капитала, изложенные во втором томе "Капитала" К. Маркса, пытался оценить одну из самых сложных черт капиталистической системы хозяйства – цикличность развития – с марксистских позиций. Этой книге суждена была долгая жизнь. О ней много спорили – и марксисты, и немарксисты, и в России, и на Западе. "Промышленные кризисы..." неоднократно издавались за рубежом, взгляды, изложенные в ней, нашли горячих последователей. Так возникла в этом вопросе целая школа, к которой с теми или иными оговорками примкнули такие видные экономисты, как А. Шпитгоф, А. Эйленбург, Л. Поле, Г. Шмоллер, Ж. Лескюр и др. [6, с. 81]. Интерес к этой работе, как свидетельствует зарубежная литература, сохраняется и до сих пор. В книге "Теоретические основы марксизма" отчетливо видно, насколько кантианская идея абсолютной ценности человека захватила ученого, насколько усилились в его мировоззрении мотивы австрийской школы и утопического социализма.

Доказывая, что капитализм не может умереть "естественной смертью", Туган-Барановский следующим образом трактовал пути его гибели. Капитализму может быть нанесен смертельный удар лишь мыслью и волей человека. И такой удар должен быть и будет нанесен, ибо в капитализме есть органическое противоречие. Туган-Барановский сформулировал это противоречие следующим образом: капитализм, обращая человеческую личность в средство, в раба вещей, в то же время ведет к распространению и укреплению общественно морального сознания, признающего личность верховной ценностью общественной жизни. На почве этого глубокого противоречия неизбежно должно возрастать массовое недовольство.

Наибольший вклад внес М.И. Туган-Барановский в теорию рынков и кризисов, анализ развития капитализма и формирования социализма, разработку социальных основ кооперации. Надо сказать, что в молодости Туган-Барановский испытал существенное влияние марксизма. В последствии он пришел к выводу о том, что марксизм недооценивает важности свободы личности. Для роста благосостояния необходимы, по его мнению, централизм и план, а для свободы – синдикализм, делающий распорядителем процесса производства ту самую группу рабочих, которая в этом процессе занята. Поэтому эволюция социализма должна состоять в замене грубого коллективизма свободной кооперацией. Некоторые экономисты в связи с этим отмечают, что именно эти идеи Туган-Барановского стали основой новой экономической политики, которую предложил В.И. Ленин. В дальнейшем Туган-Барановский уже не был твердым приверженцем единого монопольного направления в экономической науке. Он частично примыкал к марксизму, в то же время ему не были чужды и другие воззрения. В частности, Туган-Барановский признавал теорию предельной полезности, опирался на субъективную психологию, которые, как известно, находятся в стороне от "столбовой дороги" марксистского учения. В.И. Ленин неоднократно ссылался на научные работы М.И. Туган-Барановского.

По определению Ленина, Туган-Барановский – ученый-экономист, "...развившийся из марксиста в либерала..." [72, с. 153]. Уже в первом крупном труде – магистерской диссертации "Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь" (С-Пб., 1894 г.) основной причиной кризисов Туган-Барановский считал особенности движения ссудного капитала и ограниченность банковских ресурсов, а не противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. Эта книга, в которой Туган-Барановский во многом следовал второму тому "Капитала" К. Маркса, создала ему широкую популярность, оказав влияние на экономическую литературу в России и за рубежом. В 90-х годах Туган-Барановский изучает труды К. Маркса с позиций "легального марксизма". В дискуссиях с народниками Туган-Барановский доказывал, что капитализм в России уже существует, что он прогрессивен и исторически обусловлен. Туган-Барановский сотрудничал в демократических органах печати – журналах "Новое слово", "Начало", "Мир Божий", "Журнал для всех" и др. Итогом глубокого исследования экономики русской промышленности явилась монография "Русская фабрика в прошлом и настоящем" (1898), защищенная им как докторская диссертация.

Туган-Барановский отмечал, что критику марксизма он осуществляет ради защиты идеалов К. Маркса и его учения, высоко оценивая, по его словам, "верное социальное содержание марксизма". Последнее он видел в том, что путем глубокого анализа К. Маркс вскрыл существо экономических отношений капиталистической эксплуатации. В предисловии к первому изданию своей книги Туган-Барановский писал, в частности: "...настоящая книга далеко не преследует цели простой политики; критикуя Маркса, я стремился придать своей критике не только отрицательный, но и положительный характер. Моя критика не направлена против Маркса как представителя определенный социальных идеалов; наоборот, высказываясь против данного автором "Капитала" обоснования этих идеалов, я хотел бы лишь содействовать их лучшему и более прочному обоснованию". Критикуя марксизм, М.И. Туган-Барановский никогда не порывал с ним полностью. Большой популярностью пользовалась книга Туган-Барановского "Основы политической экономии", в которой ученый систематизировал свои социально-экономические воззрения. В этой работе он стремился примирить австрийскую теорию субъективной полезности с трудовой теорией стоимости, устанавливая закон пропорциональности между трудовыми затратами и предельной полезностью. Еще в работе "Теоретические основы марксизма" (1905) Туган-Барановский объявил теорию К. Маркса лишь "отчасти верной", пытаясь с неокантианских позиций "дополнить" марксизм этико-психологическими факторами. Можно считать, что Туган-Барановский был первым экономистом, выступившим за соединение трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности. Он проводил различие между историческими и логическими категориями в политэкономии, относя к последним ценность и стоимость как категории, присущие всем формам хозяйства. Туган-Барановский различал объективные и субъективные хозяйственные ценности, считая первичной субъективную ценность, величину которой определял предельной полезностью предмета – хозяйственного блага. Этот закон он объявил всеобщим экономическим законом, не отрицая полностью значения трудовой теории стоимости.

В 1899 г. Туган-Барановский написал статью "Основная ошибка абстрактной теории капитализма Маркса", в которой говорил о необходимости сочетания трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности. Позднее он сформулировал закон, по которому предельные полезности свободно воспроизводимых капитальных благ пропорциональны их трудовой стоимости. "Полезность последних единиц продукции каждого рода – их предельная полезность – должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов, производимому в единицу времени, т.е. должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов". В связи с этим, Туган-Барановский обосновал диалектику ценности и стоимости как двух сторон хозяйства [14, с. 99]. Ценность вытекает из интереса, выгоды, цели хозяйствующего субъекта, а стоимость ассоциируется с затратами, ради приобретения того или иного хозяйственного блага. Туган-Барановский разграничивал стоимость абсолютную и относительную, трудовую концепцию К. Маркса и Д. Рикардо. Вывод М.И. Туган-Барановского: учение о предельной полезности и теория относительной стоимости образуют логические коррелянты [14, с. 99]. Одна теория предполагает другую и наоборот [17, с. 137]. Туган-Барановский разводит в стороны концепции Д. Рикардо и К. Маркса: "Ничего не может быть ошибочнее признания теории ценности Маркса логическим развитием учения Рикардо" [7, с. 153]. М.И. Туган-Барановский построил теорию распределения, независимую от цен и ценности. По его мнению, теория ценности и цены методически несоединима с теорией распределения и должна исследоваться "...совершенно различными логическими методами" [15, с. 13]. Категория рыночной цены, считал Туган-Барановский, "...подобно праву и правам, есть ... коллективный результат частью бессознательных социальных процессов..." [18, с. 366]. Он полагал также, что получение прибавочной ценности капиталистом есть не что иное, как присвоение им продукта чужого труда.

В.И. Ленин замечает: "№5 "Научного обозрения" я видел и нашел статью Туган-Барановского в нем чудовищно глупой и вздорной: он просто произвольно внес изменение нормы прибавочной стоимости, чтобы "опровергнуть" Маркса, и предполагает абсурд: изменение производительности труда без изменения стоимости продукт... Вообще я все решительнее становлюсь противником новейшей и "критической" струи в марксизме и неокантианстве (поразившего, между прочим, идею определения отделения социологических законов от экономических)" [10, с. 166].

В статье "Либеральный профессор о равенстве" В.И. Ленин замечает: "Г-н либеральный профессор Туган-Барановский отправился в поход против социализма" [8, с. 361]. На самом деле, Туган-Барановский делал вывод, что опыт и разум явно свидетельствуют, что люди не равны, а социализм основывает свой идеал на равенстве. Значит, социализм – нелепость, противоречит опыту и разуму. В связи с этим, Туган-Барановский подчеркивает: "Если взять социализм не как экономическую теорию, а как жизненный идеал, то, несомненно, он связан с идеалами равенства, но равенство – понятие... из опыта и разума не выводимые" [8, с. 361].

Туган-Барановский решительно не согласен с идущим от Д. Рикардо и К. Маркса утверждение о том, что прибыль и заработная плата находятся в обратном отношении друг к другу. "Периоды подъема заработной платы суть вместе с тем и периоды подъема прибыли; падение же заработной платы сопровождается и падением прибыли". Еще важнее, что увеличение производительности общественного труда может одновременно повышать как зарплату, так и прибыль. В странах с достаточно высокой производительностью труда зарплата выше (например, в США), а норма прибыли не обязательно падает. Далее, Туган-Барановский убеждает, что рабочая сила не является товаром, ибо рабочий – личность. "Рабочий ест и пьет не для того, чтобы сохранить свою силу к услугам капиталиста. Он делает это для удовлетворения своих собственных потребностей. Его потребление самоцель, а не средство производства рабочей силы". На зарплату, считает Туган-Барановский, не распространяется закон спроса и предложения. Спрос на рабочую силу зависит не от ее цены, а от способности нанимаемого рабочего производить прибыль. Повышение зарплаты, улучшая условия существования рабочего, увеличивает его трудоспособность и успешность его труда. На этой почве возникает определенная солидарность интересов рабочих и капиталистов. Вместе с тем, размер зарплаты определяется не только производительностью общественного труда, но и социальной силой рабочего класса, способного постоять за себя.

Надо сказать, что Туган-Барановский полностью отвергает концепцию обнищания К. Маркса. Он отмечает: "Все основные социальные воззрения Маркса сложились в эпоху 40-х годов – в период понижения заработной платы, хронической безработицы и огромного роста бедности и нищеты... Но последующие события лишили теорию обнищания всякого значения и привели к тому, что даже самые горячие сторонники марксизма должны отказаться от нее, замаскировывая свой отказ от теории Маркса искажением ее смысла" [13, с. 134].

Существенное внимание в своих экономических работах М.И. Туган-Барановский уделяет анализу изменений масштаба производства. Если выбран технически эффективный способ производства, то увеличение выпуска возможных за счет пропорционального увеличения использования всех производственных ресурсов. Это и есть изменение масштабов производства. Постоянная отдача от масштаба наблюдается в тех производствах, где ресурсы однородны (в техническом смысле) и их количество можно изменять пропорционально. В таких производствах увеличение выпуска может быть достигнуто путем кратного увеличения объема применения всех производственных ресурсов. Убывающая отдача, как правило, связана с ограниченными возможностями управления крупным производством. Концентрация управления (на неизменной технической базе) сверх определенного предела ведет к нарушению координации потоков ресурсы – выпуск. Во многих случаях – и это необходимо подчеркнуть – характер отдачи от масштаба изменяется при достижении определенных пределов выпуска. До определенных пределов рост производства может сопровождаться постоянной и даже возрастающей отдачей от масштаба, которая затем сменяется убывающей.

М.И. Туган-Барановский доказывает, что в некоторых производствах возрастающая отдача является следствием геометрического закона соответствия поверхностей и объемов (или сечений). Как отмечает Туган-Барановский, этот закон "неизвестен не только современной экономической науке, но, насколько я могу судить, не будучи технологом, и современной технологии" [19, с. 131 – 132]. Так, поверхности шаров растут как квадраты, а их объемы – как кубы радиусов. Поскольку производительность установок, имеющих подобную форму, зависит от их объемов, а расход металла на их сооружение – от площади поверхности, рост производительности таких установок опережает рост их металлоемкости. Однако увеличение объема ведет и к повышению давления внутри установки, что требует увеличения толщины ее стенок, а это значит, что расход металла на ее сооружение увеличивается в большей степени, чем растет ее поверхность. В итоге возрастающая отдача от масштаба сменяется постоянной или убывающей.

Обращаясь к процессам рынка и товарооборота, Туган-Барановский проводит различие между распределительной и спекулятивной торговлей. Торговля является распределительной, если задача торговца сводится к распределению определенных товаров между различными группами населения в соответствии с их платежеспособным спросом на эти товары. При распределительной торговле торговец закупает товары там, где данный товар дешевле, и продает его там, где он ценится выше. При этом товар переходит к лицам, предъявляющим на него наибольший спрос. Распределительная торговля, следовательно, общественно полезна. Спекулятивной он называет такую торговлю, при которой разница в цене, составляющая доход торговца, зависит от различия цен во времени. " При спекулятивных операциях торговец, купив товар, оставляет его некоторое время непроданным, предвидя, что в будущем цены на него повысятся и тогда он продаст товар с барышом". Отметим, что феномен спекуляции оказался сложнее, чем полагал Туган-Барановский. Даже если принять его определение спекуляции, то выходит, что она сглаживает колебания цен во времени и потому не менее полезна для общества, чем распределительная торговля.

Фундаментальное внимание Туган-Барановский уделял исследованию деловых циклов. Главной причиной спада он считал непропорциональность размещения свободного денежного капитала в различных сферах экономики. Его анализ начинается с изучения роли спроса. "Рынок управляет производством, а не производство рынком... Всякая капиталистическая страна во всякое время могла бы значительно расширить свое производство, если бы нашли себе применение все ее производительные силы. Что же мешает? Не что иное, как трудность найти сбыт для производимых товаров". Основываясь на этом, продолжает Туган-Барановский, Сисмонди предположил, что при капитализме общественный доход растет медленнее роста производства. Зарплата рабочих и прибыли мелких хозяев падают. Падает и норма прибыли на капитал.

В итоге рост производства обгоняет рост потребительского спроса. Поэтому на рынке образуется избыточный продукт, который не может найти сбыта из-за малости дохода. Возникает перепроизводство и кризис. Но не все так просто, как считал Сисмонди. По мере прогресса техники, услуги рабочего все более замещаются машиной. "Соответственно этому отступает на задний план рынок, создаваемый потреблением рабочего, сравнительно с рынком, создаваемым производительным потреблением средств производства. Рынок от этого нисколько не сокращается..., только спрос на предметы потребления заменяется спросом на предметы производства". Тем не менее, в средние периоды времени имеют место циклические подъемы и застои промышленности. Восходящий фазис капиталистического цикла характеризуется усилением спроса на средства производства, нисходящий – ослаблением спроса на них.

Промышленный подъем вызывается тем, что "для промышленности открывается новый рынок в виде расходования огромных капиталов, накопленных в годы застоя". Однако, что же вызывает эти циклические колебания и кризисы? При пропорциональном распределении общественного производства, подчеркивает Туган-Барановский, общественный спрос и общественное предложение остаются в равновесии, как бы ни сокращался потребительский спрос (за счет компенсирующего роста на производственные товары). Однако "капитализм не обладает никакой организацией для соблюдения пропорциональности", поэтому возникают кризисы. Кризис насильственно восстанавливает пропорциональность. Существенную роль в этом процессе играют деньги. "В годы застоя наблюдается чрезвычайное возрастание резервов банков и вкладов. Это указывает на скопление денежного капитала, не находящего себе помещения в промышленности. Низкий дисконтный процент, всегда следующий за ликвидацией промышленного кризиса и упорно удерживающийся на ссудном рынке в течение целого ряда лет, свидетельствует об изобилии незадействованных капиталов. Как годы промышленного подъема являются эпохой усиленного помещения капитала, так годы застоя представляют собой эпоху накопления свободного денежного капитала". Напротив, повышение процентных ставок, наблюдающееся обыкновенно к концу промышленного подъема, является верным признаком того, что свободного ссудного капитала в стране слишком мало для нужд промышленности. Все же почему подъем сменяется спадом? Прежде всего, потому, что расширение производства поглощает тот самый свободный капитал, скопление которого на денежном рынке было причиной оживления [3].

Годы промышленного подъема – это годы высоких цен, годы застоя – годы низких цен. В годы подъема производство средств производства получает усиленное развитие. "Но вот расширение основного капитала закончено – фабрики построены, железные дороги проведены. Спрос на инвестиционные товары сокращается. Распределение производства становится непропорциональным: машин, инструментов, железа, кирпичей, дерева требуется меньше прежнего вследствие того, что меньше возникает новых предприятий. Но так как производители средств производства не могут вынуть капитал из своих предприятий и к тому же самая громадность этого капитала в виде построек, машин и др. требует продолжения производства..., то перепроизводство средств производства является неизбежным. В силу зависимости всех отраслей... цены всех товаров падают, и наступает застой". Кроме того, Туган-Барановский указал на то, что кризисы утратили теперь ту острую форму, какую они имели прежде. Поэтому они уже не играют существенной роли в развитии общественной жизни. Следует отметить, что обоснование и понимание природы деловых циклов Туган-Барановским было лучшим в мировой экономической науке до работ Дж. Кейнса и Дж. Хикса [1; 2]. Туган-Барановский одним из первых уделил внимание теории Дж. С. Милля в работе "Д.С. Милль, его жизнь и учено-литературная деятельность" (1892) Туган-Барановский – основоположник номиналистически-количественной теории денег – дальнейшее развитие товарной теории английского экономиста Т. Тука. Туган-Барановский оставил идеи "кооперативного социализма" ("Социальные основы кооперации" (1916), "Экономическая природа кооперативов и их классификация" (1918)), а также реформистскую идею о якобы особой роли кооперации в капиталистическом обществе как зародыше нового, наиболее совершенного типа социального устройства.

Особое значение для современного развития экономики России имеет книга "Социальные основы кооперации". Это – фундаментальный труд, в котором проанализирован и обобщен опыт мирового кооперативного движения, глубоко изучены заложенные в нем идеи, определены пути развития кооперации. Надо сказать, что работа содержит большое количество смелых, иногда спорных суждений, способных и сегодня вызвать оживленную дискуссию и подсказать решение целого ряда актуальных проблем сегодняшнего дня. Большой интерес представляет классификационная таблица кооперативов, предложенная М.И. Туган-Барановским [16, с. 100 – 101]. Эта классификационная таблица может иметь сегодня не только теоретическое, но и прагматическое значение, например для разработки нового современного кооперативного законодательства. М.И. Туган-Барановский вполне убедительно, на наш взгляд, проводит различия между действительной производственной кооперацией (объединяющей самих производителей) и собственным производством потребительских средств (осуществляемым при помощи труда нанимаемых кооперативом рабочих) [16, с. 105 – 106].

Основополагающий принцип исследования Туган-Барановского – найти закономерное. Каждую форму кооперации ученый рассматривает, прежде всего и более всего на примере той страны, где она получила наибольшее развитие. И лишь потом идут сопоставления. Так обеспечивается высокий теоретический уровень работы. Автор не тонет в многочисленных фактах, а выстраивает их в необходимой логической последовательности. Второй принцип – связь идей с объективными экономическими условиями. Дело в том, что исходная база авторских размышлений: кооперация – такое специфическое явление экономической системы, которое возникает не стихийно, а есть результат сознательного действия. Третий принцип, положенный в основу анализа кооперации, а также и всей книги – полемичность. Туган-Барановский не принимает на веру ни одну теоретическую концепцию, ни одну идею. Все стремится проверить практикой. Детально рассматривает просчеты и ошибки существующих теорий, тем самым выстраивая свою концепцию.

Особое внимание Туган-Барановский уделяет выяснению причин, которые тормозят развитие кооперации в сельском хозяйстве, снижают ее эффективность. Значительное место занимает анализ социально-экономической природы сельскохозяйственной кооперации, ее роли и значения в прогрессивном развитии крестьянского хозяйства. Думается, данный аспект исследования кооперативного движения в деревне представляет не только большой теоретический интерес, но и имеет практическое значение для нашего рыночного времени. М.И. Туган-Барановский приходит к выводу, что отличительными чертами истинной кооперации являются самостоятельность и самодеятельность. И если данные принципы организации кооперативного предприятия в силу каких-либо причин нарушаются, то они лишаются своей сущности. Это уже, подчеркивает Туган-Барановский, не кооператив в подлинном смысле этого слова. Другим не менее важным условием успешного функционирования любой формы кооперации, доказывает М.И. Туган-Барановский является личная заинтересованность ее членов в достижении высоких экономических результатов. Но при этом, подчеркивает он, охрана личного интереса членов кооперативов должна обязательно сочетаться с общими интересами. "Не чистый эгоизм и не чистый альтруизм, – замечает автор, – а солидарность интересов – вот духовная основа кооперации". И хотя В.И. Ленин в своей знаменитой работе "О кооперации" не ссылался на М.И. Туган-Барановского, думается, у нас есть все основания считать, что известные ленинские принципы кооперирования созвучны теоретическим воззрениям М.И. Туган-Барановского по вопросу о природе и роли сельскохозяйственной кооперации.

Важно отметить и такой факт: как бы критично не был настроен М.И. Туган-Барановский по отношению к марксизму, практически в каждой своей работе он не может не отдать должного огромному вкладу К. Маркса и Ф. Энгельса в развитие экономической теории. В связи с этим, некоторые современные экономисты даже считают, что лучшие страницы творчества М.И. Туган-Барановского и лучшие его работы, занимающие фундаментальное место в истории отечественной и мировой экономической мысли, создавались в русле марксизма. Надо также отметить и то, что М.И. Туган-Барановский был одним из немногих, кто чрезвычайно высоко оценивал политико-экономические разработки Ф. Энгельса. Он называл книгу Ф. Энгельса "Положение рабочего класса в Англии" "замечательной". Высоко оценивал также работу Ф. Энгельса "Анти-Дюринг". М.И. Туган-Барановский неоднократно обращался в своих работах к теории товарного фетишизма К Маркса [7, с. 369 – 370]. И его изложение идей К. Маркса по этой теории является, на наш взгляд, блестящим образцом популяризации сложной научной концепции. Вообще, надо сказать, "Капитал" К. Маркса для М.И. Туган-Барановского – непреходящая ценность. Даже в те годы, когда он обстоятельно критиковал марксизм, "Капитал" он называл "гениальным трудом".

Туган-Барановский дал смелую по тем временам и интересную оценку К. Марксу и В.И. Ленину. О К. Марксе он отмечал следующее: "Мое отношение к Марксу остается прежним: отношению отнюдь не противника, но и не ученика, а самостоятельного исследователя. В своем научном мировоззрении я многое взял у Маркса, но и многое отвергнул, не считая себя обязанным идти чужими путями, но отыскивая свой собственный" [16, с. 44]. В.И. Ленину Туган-Барановский дал более жесткую и, на наш взгляд, нелицеприятную характеристику. "И не буду касаться Ленина как политика и организатора партии. Возможно, что здесь он весьма на своем месте, но экономист, теоретик, исследователь он ничтожный. Он прочитал Сисмонди и об этом писал, но уверяю Вас, он не читал как следует ни Прудона, ни Сен-Симона, ни Дурье, ни французских утопистов. История развития экономической науки ему почти неизвестна. Он не знает ни Кенэ, ни даже Листа. Он не прочитал ни Менгера, ни Бем-Баверка, ни одной книги, критиковавшей теорию трудовой стоимости, разрабатывавшей теорию предельной полезности. Он сознательно отвертывался от них, боясь, что просверлит дыру в теории Маркса. Говорят о его книге "Развитие капитализма в России", но ведь она слаба, лишена настоящего исторического фона, полна грубых ошибок и пробелов" [20, с. 197].

Что касается Ленинской оценки личности М.И. Туган-Барановского, то она представляется двойственной и противоречивой. В одном случае В.И. Ленин с уважением и почтительностью замечает: "Перечитываю с интересом... и занимаюсь Туган-Барановским: у него солидное исследование..." [10, с. 21]. В другом случае Ленин в грубой и даже, можно сказать, в оскорбительной форме говорит: "...Личные особенности современных профессоров таковы, что среди них можно встретить даже редкостно-тупых людей вроде Тугана" [8, с. 364]. И далее он замечает: "Теперь у нас "сразу" народилась куча либеральных и прогрессивных "марксоедов" вроде г. Тугана-Барановского" [9, с. 33]. А в статье "Кадетский профессор" в газете "Правда" В.И. Ленин так характеризует М.И. Туган-Барановского: "Г. профессор Туган-Барановский, принадлежит к числу тех российских экономистов, которые в молодости были почти марксистами, а затем быстро "поумнели", "подправили" Маркса... и за великие ренегатские заслуги обеспечили себе университетские кафедры для ученого одурачения студентов" [7, с. 153]. Так что, как видим, оценка Туган-Барановским Ленина и Лениным Туган-Барановского адекватная и несколько эмоционально-экзальтированная. Это, на наш взгляд, не отвечает интересам науки и альтернативным поискам объективных истин. Есть, наверное, даже некоторая мистика или закономерность, что эти два великих человека ушли из жизни, хотя и в разные годы, но все же в одни день и месяц – Туган-Барановский 21 января и В.И. Ленин – 21 января.

Наиболее крупными и известными научными трудами Туган-Барановского являются: "Учение о предельной полезности", "Промышленные кризисы в Англии", "Русская фабрика в прошлом и настоящем. История развития русской фабрики", "Теоретические основы марксизма", "Очерки из новейшей истории политэкономии и социализма", "Современный социализм в своем историческом развитии", "Социальные основы кооперации", "Социализм как положительное учение", "Основы политической экономии" и другие. Этот представительный альманах служит дополнительным свидетельством огромного и чрезвычайно разнообразного вклада ученого в экономическую науку. Многие работы Туган-Барановского переиздавались. Основные научные труды переведены на немецкий, английский, французский и другие иностранные языки.

Оценивая заслуги М.И. Туган-Барановского как ученого, необходимо проникнуться пониманием сложности той исторической эпохи, избегать подмены научных аргументов политическими обвинениями. В последние годы своей жизни Туган-Барановский внушал своему сыну: "Помни, нельзя сидеть на двух стульях. Борись за то, во что веришь" (Из воспоминаний М.М. Туган-Барановского – сына). Метания ученого становятся особенно понятными, если учесть, что он, как теперь ясно, смог предсказать многие из тех социально-экономических проблем, с которыми сталкивалась экономика нашей страны и сталкивается сегодня. Некоторые из его предостережений звучат как пророчества. Пришло время дать научную оценку доставшемуся нам теоретическому наследию.

Большое количество смелых, иногда спорных суждений, способны вызвать оживленную дискуссию и подсказать решение целого ряда актуальных проблем сегодняшнего дня.