Теоретические основы исследования причинного комплекса преступности - Агаев Г.А., Сафин Ф.Ю

комбинации социальных и психологических признаков индивида, которая с неизбежностью предопределила бы его антиобщественное (преступное) поведение.

Остановимся прежде всего на факторах, действующих внутри малых групп, т. е. на конкретных путях группового влияния на формирование преступного поведения.

Как установлено общей и социальной психологией, любой поведенческий акт158 имеет своими предпосылками информацию (как о той внешней среде–ситуации, в которой действует человек, так и о месте и роли в ней самого деятеля) и ее оценку субъектом этого поведенческого акта.159 И в том и в другом случаях малая группа оказывает существенное, если не решающее, влияние на овладение ее членами теми или иными сведениями. Более того, в ряде случаев малая группа не только влияет на оценку информации, но и является ее непосредственным источником или во всяком случае самостоятельным передающим звеном, ибо поступающая в группу информация из внешнего мира подвергается радикальной и коллективной переработке. Как засвидетельствовали проведенные исследования, среди каналов информации населения о праве (о действующем законодательстве и юридической практике) первичная группа (семья, товарищи по работе, соседское общение и т. п.) занимала первое место.160

Каким образом малая группа влияет на формирование у своих членов отношения к праву вообще и на формирование преступного поведения, в частности? Важнейшее значение имеет здесь система внутригрупповых ценностей, ибо входящие в первичные коллективы люди соотносят себя с группами и сообразуют свое поведение в первую очередь с системой ценностей, принятой в данном коллективном образовании.161 При этом внутригрупповые ценности, как отмечалось многими исследователями, имеют центробежные свойства, стремясь к распространению среди возможно большего числа людей и в первую очередь среди самих членов первичного коллектива. “Ус-

158Под поведенческим актом понимается акт сознательного поведения. Импульсивные поступки этим понятием не охватываются.

159Ñì.: Кудрявцев В. И., Казимирчук В. П. Óêàç. ñî÷. Ñ. 136; Кудрявцев В. И. Право и поведение. М., 1978. С. 69; Спиридонов Л. И. Социология уголовного права. С. 181–185; Шестаков Д. А. Óêàç. ñî÷. Ñ. 73.

160См.: Вопросы теории и практики правовой пропаганды. М.,1973. Гл. 33.

161Ñì.: Клайнерд М. Óêàç. ñî÷. Ñ. 333–339.

91

пех формирования убежденности в ценности того или иного явления у членов группы во многом предопределен тем, что каждый, входящий в данный коллектив индивид, так или иначе заинтересован в принадлежности к нему, ибо именно в этом коллективе он удовлетворяет или надеется удовлетворить свои потребности. С целью закрепить свою принадлежность к тому или иному “первичному” общественному образованию, независимо от того, оформлено оно официально или нет, индивид и вырабатывает такие ценностные ориентации, которые совпадают с ценностными ориентациями группы в целом”.162 И поскольку в соответствии с групповыми ценностями формируются и внутригрупповые нормы, человек, усваивая их, на- чинает строить свое поведение, на них ориентируясь.

Зафиксировано, что ценности и нормы, функционирующие в обществе, и ценности и нормы, функционирующие внутри группы, могут не совпадать друг с другом. Здесь-то и проявляется действие социально-психологических факторов преступного поведения: если юридическая норма не совпадает с внутригрупповой и побеждает последняя, субъект совершает правонарушение.

Внутригрупповые нормы могут не совпадать не только с общесоциальными, но и с нормами других групп. Это, в частности, бывает тогда, когда индивид одновременно оказывается членом нескольких групп, будучи членом семьи, трудовой бригады, футбольной команды, преступной шайки и т. д. Возникающее здесь противоречие хотя и не ведет к совершению правонарушения, вызывает растерянность индивида, который испытывая на себе разнонаправленные воздействия, теряет социальные ориентиры поведения.

Механизм внутригруппового влияния основан на воздействии мнения большинства, ибо индивид, будучи существом изначально общественным, склонен думать так, как думают все, и верит в то, во что верят все. Он соглашается с мнением большинства даже тогда, когда оно явно ошибочно.163

В криминологии выявлены следующие направления воздействия групповых ценностей и норм на восприятие индивидом информации, на ее оценку и, следовательно, на формирование преступного поведения.

162 Спиридонов Л. И. Социология уголовного права. С. 182.

163 Ñì.: Бейкс Р. Теория и исследования малых групп // Социология сегодня. М., 1966. С. 336.

92

Первое направление реализуется тогда, когда официальная информация и оценки того или иного варианта поведения совпадают с оценками внутригрупповыми. В этом случае внутригрупповые нормы, дублируя нормы юридические, усиливают их действенность и эффективность.

Второе направление предполагает наличие противоречия между юридическими и внутригрупповыми нормами. В этом случае возникает борьба между различными нормативными системами. Исход этой борьбы, конечно, далеко не всегда означает поражение юридических норм, однако вероятность нарушения членом группы уголовно-правовых запретов увеличивается.

Третье направление характеризует влияние лидера группы, мнение которого, как показали многочисленные эксперименты, играет существенную, часто решающую роль. Как отмече- но в литературе, “уголовная хроника содержит богатейший материал об отношениях господства и подчинения в преступном мире. Во главе банды, как правило, стоит не самый сильный, не самый умный и даже не самый хитрый. Главарем становится тот, чьи качества наибольшим образом соответствуют сложившимся устоям банды. Двоякого рода психологический процесс способствует признанию лидера: проекция на него своей собственной сущности и отождествление себя с ним. Лидера надо заметить и увидеть в нем самого себя”.164 Совпадение личных качеств лидера с качествами большинства членов группы и определяет то, что он имеет возможность выступать от имени группы, которая признает легитимность такого рода выступлений.

Можно утверждать, что роль внутригрупповых ценностей и мнение лидера в формировании поведения индивидов тем зна- чительнее, чем больше они ценят свою принадлежность к данной группе, чем больше они зависят от нее, чем дольше членство в ней обеспечивало их материальное положение и социальный престиж.165

Четвертое направление действия внутригрупповых ценностей проявляется по отношению к тем индивидам, которые пока в данную группу не входят, но впоследствии рассчитывают войти в нее и потому еще до членства в ней принимают ее

164 Гулыга А. В. Искусство в век науки. М., 1978. С. 57.

165 Бородкин Ф. М., Коряк Н. М. Внимание: конфликт! Новосибирск, 1983. С. 56–59.

93

ценности и нормы. Это же направление реализуется и тогда, когда член группы временно находится вне непосредственных контактов с другими членами. Примером может служить слу- чай, когда арестованный член банды строит свое поведение, ориентируясь на существующие в банде ценности.

Дальнейшее рассмотрение проблемы причинного комплекса преступности со стороны социально-психологического механизма индивидуального акта преступного поведения связано с решением вопроса о социально-психологической классификации преступлений и их отдельных категорий. Значение этой проблемы обусловливается тем, что хотя описанный выше механизм действия внутригрупповых ценностей на формирование преступного поведения имеет общий характер, но он поразному проявляется при совершении людьми различных преступлений. Социально-психологическая классификация возможна как применительно к преступности в целом, так и к отдельным преступлениям. Социально-психологическая классификация видов преступности должна отражать особенности психологии различных социальных макрогрупп, а также массового сознания в целом в том плане, в каком они проявляются в существовании отдельных категорий преступлений. Иными словами, классификационный критерий – наличие и характер конфликта между сознанием отдельных социальных групп и требованиями закона. Такое деление не будет совпадать с уголовно-правовой классификацией не только в силу его иного основания, но и потому, что оно, как правило, будет “дробить” преступления, подпадающие под одну и ту же норму закона, на различные категории. Однако для разработки такого рода классификации необходим отсутствующий в настоящее время эмпирический материал, характеризующий социально-психо- логические особенности различных социальных групп. Поэтому более перспективной на данном этапе изучения проблемы представляется разработка социально-психологической классификации отдельных преступлений как актов индивидуального поведения.

Любое преступление – это разновидность социально значи- мого человеческого поведения. Поскольку содержательный характер различных видов поступков, являющихся преступлениями, чрезвычайно разнороден, постольку единственным их общим признаком является то, что они запрещены уголовным законом. Определенный вид поведения может рассматриваться как преступление лишь при условии, что деятелем было

94

лицо, способное отдавать отчет в своем поведении и руководить им, т. е. субъект совершивший противоправное деяние действовал сознательно и при наличии свободного выбора.

Преступление изучается со многих точек зрения различными отраслями знаний. Каждый из возможных подходов к преступлению предполагает соответствующую классификацию разнородной массы преступлений. Наиболее устоявшейся и получившей закрепление в уголовном законе является классификация преступлений по объекту преступного посягательства. Эта общая классификация дополняется и детализируется классификацией по способу совершения преступления, по наступившим последствиям, формам вины и т. д. Совокупность указанных классификаций преследует одну основную цель: детализировать степень общественной опасности совершенного деяния, с тем чтобы установить (с исторически обусловленным пределом точности) степень и форму ответственности в виде возможного набора мер уголовного наказания.166

Если классификация преступлений, установленная уголовным правом, в принципе соответствует целям законодательного регулирования данной сферы общественных отношений, то социально-психологическая классификация преступлений фактически еще не разработана.

Прежде всего необходимо отыскать такие классификационные критерии, которые отражали бы существенные различия в социально-психологическом механизме отдельных актов антиобщественного поведения. Из числа предложенных в советской криминологии классификаций преступлений существует и такая, основным критерием которой служит, в известном смысле, психологическая характеристика совершенного преступления. Согласно этой классификации преступность в целом, как и отдельные преступления, может быть подразделена

166 Следует отметить, что даже уголовно-правовой подход к преступлению не исходит из автоматического соответствия степени общественной опасности деяния (т. е. поступка, акта поведения) степени общественной опасности деятеля (т. е. лица, совершившего этот поступок). Помимо того, что уголовный закон использует эти понятия как неравнозначные, он конструирует ряд инструментов, позволяющих скорректировать наказание с “более широкой” оценкой лич- ности виновного. Этому же служат и ряд институтов, регламентирующих порядок отбывания наказания и его смягчения.

Вместе с тем социальные ценности более высокого порядка исключают возможность выхода за верхний предел санкции, даже если личность виновного представляется значительно более опасной, чем совершенные им действия.

95

на корыстную, насильственную и корыстно-насильственную. Указанное деление основывается на различных по своему существу признаках отдельных деяний. Причем в одном случае в качестве классификационного признака берется мотив преступления в уголовно-правовом значении, в другом – способ совершения преступления, в третьем – и то и другое.

Теоретическая основа указанной классификации в несколько упрощенном виде может быть представлена как следующая: непосредственной причиной преступления является антиобщественная установка личности, объективным проявлением которой и является совершение этой личностью действия, запрещенного уголовным законом. Антиобщественные установки могут различаться по своему содержанию: одни люди не уважают собственность, другие – человеческую личность, третьи – и то и другое и т. д.167 Поэтому все преступления могут быть классифицированы таким образом, чтобы отражать характер и направленность антиобщественных установок.

Несмотря на определенную практическую пользу указанной классификации, она не может служить исходной базой для социально-психологического подхода к антиобщественному поведению. Помимо того, что имеющаяся в системе уголовной юстиции информация явно недостаточна для определения “глубинного” мотива поведения, который не тождественен уголовно-правовому мотиву, необходимо иметь в виду неоднозначность связи отдельного акта поведения с социальной позицией личности как системой ценностных ориентаций. Указанная классификация страдает и явной неполнотой (значительное число преступных деяний не являются ни корыстными, ни насильственными), и, что не менее важно, не связана с самими характеристиками социальнопсихологического механизма антиобщественного поведения. Построение социально-психологической классификации актов преступного поведения, а тем более ее использование в ходе эмпирического исследования, связано с немалыми трудностями.

Представляется, что основным классификационным критерием указанной классификации должно служить отношение индивида к групповым нормам, действующим в его ближайшем окружении. Выбор этого критерия обусловливается преж-

167 Кудрявцев В. Н., Казимирчук В. П. Óêàç. ñî÷. Ñ. 96–97.

96

де всего тем, что “действие любого социального института (в том числе и нормы уголовного права) и функционирование институционального уровня управления и регуляции будет сведено на нет при “отказе” механизмов действия социальных норм на уровне личности и группы”.168 Данный классификационный критерий – соответствие (несоответствие) акта индивидуального преступного поведения нормам группы – требует учета ряда обстоятельств.

Как известно, групповые нормы, т. е. правила поведения, формирующиеся в процессе группового взаимодействия, не только не фиксируются письменно, но в полной мере в большинстве случаев даже и не осознаются членами группы. Основные признаки групповых норм – их стабильность, повторяемость, необходимость соблюдения – воспринимаются членами группы как нечто естественное, само собой разумеющееся. Содержание групповых норм нередко осознается лишь в случае их нарушения. Поэтому определение характера групповых норм требует применения адекватных исследовательских приемов.

Кроме того, каждый человек является обычно членом не одной, а нескольких социальных групп. Поэтому необходимо определить, нормы какой именно группы нужно сравнивать с уголовно-правовыми запретами. Представляется, что при решении этого вопроса следует исходить из следующего. Любое преступление – это акт человеческого поведения в какой-либо из сфер его жизнедеятельности. Указанные сферы, как это будет показано в дальнейшем изложении, могут быть разделены на социально-экономическую, бытовую и сферу досуга. В каждой из этих сфер группа, членом которой является лицо, совершившее преступление, может быть выявлена с достаточной достоверностью, хотя это также потребует разработки соответствующей методики.

Наконец, необходимо учитывать, что позитивное или негативное отношение индивида к любой социальной норме автоматически не определяет его поведение. Поэтому социальнопсихологическая классификация преступлений (как и любых иных правонарушений) должна, на наш взгляд, учитывать три момента: 1) отношение индивида к групповой норме (позитивное – негативное); 2) характер указанной нормы в соотноше-

168Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1976.

Ñ.146.

97

нии с уголовно-правовым запретом (соответствует – противоречит); 3) характер поведения (законопослушное – противоправное) и 4) его мотивация.

На основе приведенных критериев может быть построена следующая классификация отдельных актов человеческого поведения, в которой знаком “+” отмечается положительное отношение к групповой норме или норме уголовного права, а знаком “–” – отрицательное отношение к названным социальным институтам.169

На основе предложенной классификации может быть сделано несколько предварительных выводов, которые вместе с тем определяют ряд исходных предпосылок исследования.

1. Социально-психологический механизм противоправного поведения по крайней мере на определенном уровне абстракции, по существу тот же, что и законопослушного поведения. Отличия между этими видами поведения лежат в содержа-

169 См.: Теоретические вопросы изучения причинного комплекса преступности. М., 1981. С. 96.

98

тельном характере ценностных ориентаций, потребностей, мотивов и т. п.

2.Сходные акты поведения могут являться результатом различных жизненных позиций индивида и в неодинаковой мере отражать его ценностные ориентации, установки по отношению к групповым нормам и уголовно-правовому запрету.

Âто же время различные по своей правовой характеристике акты поведения могут в своей основе иметь сходный социаль- но-психологический механизм.

3.Сравнение предлагаемой классификации со статистическими данными о структуре преступности подтверждает общепринятый для социальной психологии вывод о том, что сходная направленность групповых норм и уголовно-правовых запретов повышает действенность последних, а разноплановость – ослабляет.

Так, такие преступления, как убийство, изнасилование и т. п. вряд ли признаются “само собой разумеющимися”, “нормальными”, “обычными” членами хотя бы более или менее значи- тельного количества социальных групп. Вот почему указанные преступления в структуре преступности составляют лишь ее небольшую часть.

Такие же преступления, как хищения в фирмах и негосударственных предприятиях и хулиганство, наоборот, имеют весьма высокий удельный вес. По-видимому, есть определенные основания полагать, что действия, расцениваемые уголовным законом как мелкое хищение и хулиганство, в значительно большем числе социальных групп рассматриваются как допустимое поведение.

4.Исследование процесса формирования групповых норм, их воздействия на поведение индивида как процесс формирования отношения индивида к нормам группы является необходимым этапом исследования при разработке программы социальной профилактики.

§3. Программирование криминологического исследования причинного комплекса преступности

âрегионе

Методы разработки программ конкретного социологического исследования достаточно полно освещены в общенаучной и социологической литературе. Однако в отличие от общей социологии в российской криминологической науке вопросы

99

разработки программ эмпирического исследования причин преступности почти не освещались.170 Не освещались также вопросы разработки программ для эмпирического исследования причин преступности на региональном уровне. Данные обстоятельства делают обоснование программирования регионального криминологического исследования преступных проявлений теоретически актуальным. При этом мы вынуждены ограничиться именно региональным уровнем: разработка проблемы программирования более широкого исследования при- чинного комплекса преступности выходит за рамки настоящего труда.

Не вызывает сомнения и практическая актуальность проблемы. Без исследования причинного комплекса преступности не получить информации для выработки эффективной стратегии борьбы с преступностью.

Каждое эмпирическое исследование должно быть тесно увязано с теорией. Она дает ему необходимую ориентацию, помогает определить степень разрешимости поставленных задач и наметить пути получения требуемого знания. Сложный характер взаимодействия теоретического и эмпирического уровней науки, невозможность прямого логического выведения конкретного знания из теоретических посылок, зависимость методов эмпирических обобщений от теории (методологии) делают безусловно необходимой предварительную разработку программы эмпирического исследования. Без программы сбора, обобщения, анализа и оценки отдельных случаев не решить теоретических и прикладных задач, которые стоят перед исследователем. Только с помощью методологических обоснованных методов, процедур и техники исследования, а следовательно, осуществленного в программе синтеза методологии и методики можно будет установить социальные факты, которые адекватно отразят предмет изучения.

Социологи отмечают, что любая программа эмпирического исследования должна отвечать следующим требованиям.

Во-первых, она должна быть максимально полной и состоять из методологической части, включающей в себя разделы, в которых определяется проблема или тема исследования, его объект и предмет (1), формулируются цели и задачи исследо-

170 Подходы к проблеме программирования исследования причин преступности см.: Бородин С. В. Óêàç. ñî÷.

100