4.3. Покой совести как результат содеянного

В большом энциклопедическом словаре понятие "совесть" определяется как моральное сознание, внутренняя убежденность в том, что является добром и злом; сознание нравственной ответственности за своё поведение. Совесть – это выражение способности личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя, их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков (Большой энциклопедический словарь: в 2-х т. – М., 1991, Т.2., с.372).

Цицерон и Сенека говорили о совести как о внутреннем голосе, обвиняющем и оправдывающем наши поступки с точки зрения их нравственного достоинства. Философия интерпретировала её как способность самосохранения, как заботу о своей личности. В схоластической философии совесть понималась как закон разума, внушенный человеку Богом. Адам Смит считал, что наши чувства к другим и наши реакции на их одобрение или неодобрение составляют суть совести. Кант абстрагировал совесть от всех возможных конкретных её содержаний и идентифицировал её с понятием долга, как таковым. Ницше видел истинный смысл совести в самоутверждении, в способности сказать "да" самому себе. Совесть – от старославянского ведать, весть – знать, знание.

В отличие от мотива (чувства долга), совесть включает и самооценку уже совершенных действий на основе понимания человеком своей ответственности перед обществом. Совесть обязует человека своими действиями не просто заслужить уважение к себе (не унижать себя), как, скажем, чувство чести и личного достоинства, но полностью отдавать себя служению обществу, человечеству.

Совесть предполагает способность индивида критически относиться равно к своим и чужим мнениям в соответствии с объективными потребностями общества, а также ответственность человека не только за собственные действия, но и за все то, что происходит вокруг него.

Совесть – общественно воспитуемая способность человека. Она определяется мерой его исторического развития, а также его социальной позицией в тех объективных условиях, в которые он поставлен. Как активная ответная реакция человека на требования общества и его прогрессивного развития совесть является не только внутренним двигателем нравственного самосовершенствования личности, но и стимулом её деятельно-практического отношения к действительности. Совесть может проявляться как в рациональной форме осознания нравственного значения своих действий, так и комплексе эмоциональных переживаний ("угрызений совести") /Философский словарь. – М., 1981, с.333/.

Совесть, как нравственная категория, соотносится З. Фрейдом с ограничениями влечений и желаний человека. "Совесть, - замечает психоаналитик, - представляет собой внутреннее восприятие недопустимости известных имеющихся у нас желаний; но ударение ставится на том, что эта недопустимость не нуждается ни в каких доказательствах, что она сама по себе несомненна (Фрейд З. Тотем и табу. – М., 1991, с.80).

Первоначально Фрейд назвал Супер – Эго Совестью, и только позднее изменил его. В процессе развития человеческой цивилизации налагаемые извне заповеди и запреты с их непременным ограничением свободного самовыражения естественных влечений стали внутри психологическим достоянием человека, образовав особую инстанцию Сверх – Я, выступающую в качестве моральной цензуры, или совести, соответствующим образом корректирующей его жизнедеятельность и поведение в реальном мире.

Сверх – Я у Фрейда выступает в двух своих ипостасиях: как совесть и как бессознательное чувство вины. В функциональном отношении оно также двойственно, т.к. олицетворяет собой не только требования долженствования, но и запреты. Требования долженствования диктуют человеку идеалы, в соответствии, с которыми он стремится быть иным, лучшим, чем он есть на самом деле. Внутренние запреты направлены на подавление его "темной" стороны души, на ограничение и вытеснение изначально естественных бессознательных желаний сексуального и агрессивного характера.

Отец психоанализа считает, что ядром совести является "социальный страх", различая при этом "реальный" и "невротический" страх, и, отмечая, что с возникновением социальных взаимоотношений, страх перед Супер-Эго-совестью – становится необходимостью и его отсутствие является источником тяжелых конфликтов и опасностей.

Эрик Эриксон подчеркивает, что социализация ребенка начинается только тогда, когда у него появляется стыд (совесть). Признак инфантилизма – отсутствие стыда (совести).

Совесть или система моральных ценностей человека, или та часть человека, которую он ощущает голосом моральных ценностей. Строго говоря, термин относится только к сознательным ценностям и к сознательным "тихим, слабым голосам", и его не следует путать с Супер-Эго, отличающимся тем, что оно частично бессознательно и содержит повеления, под которыми индивид сознательно не подпишется. В любом случае эти два понятия относятся к различным системам отношений (Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. – Спб.: Восточно-европейский Институт Психоанализа, 1995, с.183).

Эрих Фромм различает два понятия совести: "авторитарную" и "гуманистическую". Авторитарная совесть, по его мнению, это голос интернализованного внешнего авторитета (родителей, государства или любого другого авторитета, являющегося таковым в данной культуре). Часто переживания, которые люди принимают за чувство вины, исходящее якобы из совести, на самом деле является страхом перед авторитетом, т.е. люди испытывают не чувство вины, а чувство страха. При формировании совести, отмечает Фромм, такие авторитеты, как родители, церковь, государство, общественное мнение, сознательно или бессознательно признаются в качестве нравственных и моральных законодателей, чьи законы и санкции усваиваются, интернализуются индивидом. Таким образом, законы и санкции внешнего авторитета становятся частью индивида, и вместо чувства ответственности перед кем-то внешним появляется ответственность перед своей совестью, т.е. совесть является более эффективным регулятором поведения, чем страх перед внешним авторитетом, от которого можно, в крайнем случае, спастись бегством, а от себя не убежишь. Муки, угрызения совести будут постоянно терзать человека, пренебрегшего её запретами – повелениями.

Предписания авторитарной совести опираются не на собственные ценностные суждения, а исключительно на требования и запреты, санкционированные авторитетом, поэтому каким будет он (хорошим или плохим), такими будут и нормы совести.

Содержание авторитарной совести складывается из предписаний и запретов авторитета. Её сила – эмоциях страха и преклонения перед авторитетом. Чистая совесть есть сознание угождения (внешнему и интернализованному) авторитету; нечистая совесть – сознание ослушания авторитета (Фромм Э. Психоанализ и этика. – М., 1993. с.118).

Чистая совесть – следствие чувства покорности, зависимости, бессилия и греховности. Святой Павел, Августин, Лютер и Кальвин описывали совершенно определенно и ясно. Осознавать собственное бессилие, презирать себя, быть обремененным чувством греховности и испорченности - всё это признаки добродетели. Сам факт наличия виновной совести уже является признаком добродетели. Вражда, жестокость, радость преследования, нападения, перемены, разрушения – всё это порождает "нечистую совесть".

Гуманистическая совесть (по Фромму) – это наш собственный голос, не зависящий от внешних санкций и одобрений, это реакция нашей целостной личности на её собственное функционирование или дисфункцию. Совесть оценивает все наши действия. Она является знанием о наших успехах и неудачах в искусстве жить. В ней заключена самая суть нашего морального опыта. Она есть выражение своекорыстия и целостности, полноты, самостоятельности и нравственного здоровья, тогда как авторитарная совесть связана с подчинением, покорностью, принесением себя в жертву, долгом. Гуманистическая совесть ориентирована на продуктивность и тем самым на счастье, потому что счастье сопутствует продуктивности жизнедеятельности.

Различие между гуманистической и авторитарной совестью не в том, что последняя формируется под влиянием культурных традиций., а первая развивается независимо. Наоборот, она похожа в этом отношении на наши речевые и мыслительные способности, развивающиеся только в социокультурном окружении. Человечество за последние несколько тысячелетий сформировало этические нормы, выраженные в различных религиозных и философских системах, с которыми должна сверяться совесть каждого человека, если он в своем развитии не начинает с нуля – откуда начало своё развитие человечество в целом.

К сожалению, приходится констатировать, что на сегодняшний день у большинства людей если и есть совесть как таковая, то она носит авторитарный характер, отраженный репликой "героя" бессмертной комедии А. С. Грибоедова: "Что станет говорить княгиня Марья Алексевна".

Поскольку совесть представляет конгломерат норм, запретов – повелений, реализуемых в процессе социализации индивида, то и формирование этих нормативов начинается с рождения ребенка, который подчас ведет себя своевольно. Наиболее эффективный способ ослабить его волю – это пробудить у него чувство вины. Уже в возрасте 5-6 лет у ребенка укореняется всепроникающее чувство вины, поскольку конфликт между его естественными потребностями и их моральной оценкой со стороны его родителей создает постоянный источник чувства вины. Как уже говорилось выше, формирование совести (Супер-Эго) ребенка происходит на основе совести (Супер-Эго) его родителей. Возникает вопрос: насколько хорошо сформирована совесть (и какая) у родителей?

Различные либеральные и "прогрессивные" системы образования и воспитания не изменили этой ситуации. Явный авторитет сменился анонимным, прямые требования – "научно" обоснованными формулировками. Ребенок больше не осознает, что его волей управляют (не осознают этого и родители). В то время как родительский и общественный авторитет направлен на подавление воли свободного развития и независимости, ребенок оказывает сопротивление авторитету родителей и социума, начиная нарушать отдельные его нормы и предписания (например, употреблять нецензурные слова и др.). Наиболее важный признак поражения в этой борьбе, Фромм, - сознание вины, нечистая совесть. Если человеку не удается вырваться из сети авторитарных отношений, то эта неудачная попытка и будет доказательством его вины, и лишь последующей покорностью, лишь смирившись со своим положением, может человек вновь обрести чистую совесть, покой совести.

Пытаясь избавиться от угрызений совести, обрести душевный покой, гармонию со своим Супер-Эго, многие люди прибегают к такому приему как подкуп, приобретая своеобразную индульгенцию, например, постройкой храма, переводом денег в какой-либо фонд, благотворительностью и др. "Какой-нибудь хищник и кровопийца – может очень искренно, поистине благоговейно склоняться перед святостью, ставить свечи перед образами святых, ездить в пустыни к старцам, оставаясь хищником и кровопийцей" (Бердяев Н. А. Судьба России. – М., 1990. с.76). Парадокс, но в социальных играх, как правило, верх одерживают бессовестные, бесчестные люди, воры и проходимцы, тогда как совестливый гражданин остается в своем рубище /невозможно обыграть шулера играя по правилам (нормам)/. Всё это порождает цинизм у обыкновенного человека, провоцируя его "жить не по совести". "нужно признать, что личное достоинство, личная честь, личная честность и чистота мало кого у нас пленяют. Всякий призыв к личной дисциплине раздражает … Духовная работа над формированием своей личности не представляется … нужной и пленительной" (Бердяев Н. А. Судьба России. – М., 1990. с.78-79).

Таким образом, покой совести обретается (а не дается извне) самим человеком в процессе реакции его целостной личности на её собственное функционирование. Действия, мысли и чувства, способствующие самораскрытию и должному поведению личности, сопровождаются чувством внутреннего одобрения и "правильности", свойственными гуманистической "чистой совести". Из самой природы совести следует, что, раз её функция заключается в том, чтобы стоять на страже истинного своекорыстия, она будет жива настолько, несколько человек остается верным самому себе и не сделается жертвой собственного равнодушия и саморазрушительных тенденций. Чем более кто-то живет продуктивно, тем яснее и действеннее его совесть и тем более, в свою очередь, она способствует его продуктивности. И чем менее продуктивно кто живет, тем слабее и глуше становится его совесть (Фромм Э. Психоанализ и этика. – М., 1993. с.127). Социум, в котором живет человек, во многом определяет его поведение, формирует совесть (её нормы). Чем совершеннее общество, тем проще индивиду следовать нормам, подчиняться запретам-повелениям. Жить в ладу со своей совестью, и наоборот, коррумпированной общество, лицемерная власть порождают цинизм и нигилизм, обрекая людей на муки совести, т.к. для того, чтобы выжить, они вынуждены нарушать нормы, играя по правилам неправового государства. Парадоксально и трагично для человека, что именно тогда, когда он больше всего нуждается в том, чтобы услышать голос совести, тот звучит слишком тихо.

Выход один – в создании справедливого общества, которое позволило бы реализовать человеку его творческую потенцию, не прибегая к обману и преступлению. Таким обществом может стать град совершенный, о котором речь пойдет в одной из последующих глав.