Монография 2019

расследования (на что неоднократно обращал в своих работах В.Е. Корноухов [12. С. 107-113]), и которая определяет повторяемость, устойчивость расследования преступлений.

Однако такой процесс не является линейным: во-первых, вариационность отражения преступления, следовательно, возникновения следов преступления, определяет вариабельность и процесса познания (доказывания); во-вторых, по подавляющему большинству уголовных дел следователь располагает косвенными доказательствами, поэтому процесс расследования идет через установление промежуточных фактов, посредством которых доказывают обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу. Такие промежуточные факты и есть цель расследования, они являются элементом задачи по расследованию, поскольку любая задача – это отношение: дано – требуется установить. Следовательно, задача по расследованию преступления отражает отношения между ситуацией расследования и тактической целью, связанной с установлением и промежуточных фактов, и правовых целей расследования.

Таким образом, расследование можно описывать через систему задач, которые, с моей точки зрения, все же более правильно называть методическими, а не тактическими, как предлагает В.Е. Корноухов.

Данный подход можно аргументировать по-иному. Человеческая деятельность – это прежде всего процесс мышления, который, в сущности, есть постановка задач и поиск способов их решения. Но их проекция на предметную сторону деятельности не непосредственная, не прямая, а опосредуется условиями деятельности, поэтому в предметной стороне деятельности находят отражение те задачи, которые ставит тот или иной человек, и эта деятельность также может быть отражена через систему задач [13. С. 703-715].

Системный характер методических задач в процессе расследования определяется обстоятельствами, подлежащими доказыванию. В принципе, данный подход не является новым: когда рассматривается гносеологическая роль версий при расследовании преступлений, то осмысливаются и вносятся в план расследования обстоятельства, подлежащие доказыванию, но их никто не

50

включал в определение понятия «методика по расследованию преступлений». Здесь нелишне добавить, что в процессе научного исследования при разработке методики вычленяются типовые задачи.

Включение в определение систем задач позволяет по-иному оценить такой выделяющий признак, на который обращают внимание многие ученые, как «… система взаимосвязанных и взаимообусловленных следственных действий …», потому что в нашем подходе данная система следственных действий анализируется и выделяется (в ходе научного исследования) применительно к решению отдельной задачи, а это определяет оптимальную последовательность производства и сочетание с оперативно-розыскными мероприятиями.

Такая оптимальная последовательность производства следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, иных мер получила в криминалистике название «тактической операции». Основоположник этой теории А.В. Дулов [14. С. 3-345] и другие исследователи, например, В.И. Шиканов [15. С. 3-199], И.М. Комаров [16. С. 3-345], внесли существенный вклад в становление этой частно-научной теории. Смысл и значение разработки теории тактических операций состоит в том, что система следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий рассматривается не только и не столько в анализе особенностей их производства при расследовании того или иного преступления, а сквозь призму решения той или иной задачи и, как отмечалось выше, позволяет выявлять и рекомендовать практике оптимальную последовательность их производства.

Между тем в определении В.Е Корноухова не в полной мере отражена целевая функция методики, а отсылка к тому, что она отражает процесс расследования, также не раскрывает, с какой целью применяется та или иная методика. Поиск ответа на данный вопрос привел меня к работе Ю.П. Гармаева [17. С. 85], который считает, что цели расследования, в том числе и любой методики, – это формирование системы доказательств. Действительно, с какой целью разрабатывается та или иная методика? Ведь она не просто отражает закономерности расследования. Они познаются с точки зрения формирования

51

системы доказательств, и такое познание происходит сквозь призму обстоятельств, подлежащих доказыванию, что придает познанию избирательность в поиске, «извлечение» информации, содержащейся в следах преступления как – материальных, так и идеальных.

Выделяя цели расследования, необходимо их четко отграничивать от целей деятельности следователя, которые уже связаны с доказыванием обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Таким образом, любая методика по расследованию преступлений должна отвечать критериям эффективности и экономичности в формировании системы доказательств.

Подводя итог анализу подходов к определению методики, уточним определение, предложенное В.Е. Корноуховым: методика по расследованию преступлений – обусловленная противоречивым соотношением исходных ситуаций с предметом доказывания система методических задач и операций, направленная на формирование системы доказательств и отвечающая критериям эффективности и экономичности. Следовательно, методика по расследованию преступлений и есть методика доказывания.

Такой подход к обозначению функции методики должен нацеливать ученного на отражение, реализацию в ней основополагающих требований теории доказательств, на выявление и разработку рекомендаций по систематизации доказательств по доказыванию виновности (невиновности) обвиняемого.

Как отмечалось выше, развитие и становление методики по расследованию преступлений проходило по двум направлениям: больше внимания ученые уделяли понятию и структуре раздела криминалистики – методике расследования отдельных видов преступлений; параллельно, на ранних этапах значительно меньше, специфике расследования, поиску видов методик, хотя этот термин в то время учеными не употреблялся [18. С. 19-37]. Такой первой попыткой показать особенности расследования была точка зрения авторов учебника «Криминалистика. Кн. 1. Техника и тактика расследования преступлений» [19. С. 4-5], которые особенности

52

расследования свели к трем схемам: к преступлениям, оставляющим определенные материальные следы на предметах внешнего мира; к преступлениям, непосредственно материальных следов, не оставляющих; к промежуточным видам преступлений.

Вдальнейшем специфика расследования разрабатывалась исходя из уголовно-правовой классификации преступлений.

В1957 г. Г.Н. Мудьюгин выделил три группы исходных данных, которые определяют направление расследования в его начальной стадии. Первая группа характеризуется тем, что событие установлено, бесспорно, и необходимо установить причину. Вторая группа содержит сведения об имевших место преступных действиях, вредных последствиях и необходимо установить, являются ли они преступлением. Третья группа характеризуется тем, что событие очевидно, но необходимо установить лицо, совершившее преступление [20. С. 56-67].

Вэтом же направлении было предложение А.Н. Колесниченко, который разработал классификацию по двум основаниям: по источникам, служившим основанием к возбуждению уголовного дела, и по объему исходных сведений

особытии преступления и преступнике [21. С. 446-453].

Вдальнейшем к указанной проблеме обратился А.Н. Васильев, который подразделил исходные данные на шесть групп, выделяя в каждой из них основные направления расследования [22. С. 41-44]. Такой подход уже создавал предпосылки к разработке методик и выделению их видов.

Дальнейший шаг в выделении видов методик и их классификации сделал В.Г. Танасевич, по мнению которого необходимо выделять общие вопросы методики расследования укрупненных групп преступлений и конкретные частные методики расследования преступлений данного рода [23. С. 56-67].

Таким образом, можно сделать вывод, что В.Г. Танасевич выделил родовые методики (методики расследования укрупненных групп преступлений) и частные. Данный подход к выделению видов методик был прогрессивным шагом, потому что для определенных групп преступлений в

53

расследовании имелось общее, а особенное уже отражалось в системе частных методик.

Параллельно с таким подходом в науке разрабатывался и другой, связанный с криминалистической классификацией преступлений и разработкой на этой основе частных методик. Так, И.Ф. Герасимов [24. С. 172173], обосновывая такой подход, писал: «Ранее уже отмечалось, что в криминалистике, в частности в разделе – методика расследования отдельных видов преступлений, используется уголовно-правовая классификация и дифференциация преступлений. Она может быть названа классификацией по видам преступлений. Дополнением к ней служит не сложившаяся еще окончательно классификация, которую можно назвать родовой по отдельным группам преступлений, объединенных одной главой уголовного кодекса» [25, С. 155].

Далее И.Ф. Герасимов отметил, что могут использоваться и другие классификации: по способу совершения, в зависимости от степени сокрытия и маскировки, преступного опыта [26, С. 156-157].

В этой связи заметим: классификация по видам преступлений имеет значение только в том отношении, что показывает специфику отражения преступления в обстановке его совершения, поэтому объектом познания при расследовании преступлений является следовая картина, а цель следственной деятельности, как это отмечалось в первом параграфе главы, - наличие или отсутствие в действиях виновного того или иного состава преступления [27, С. 156-157].

Поэтому же вряд ли можно признать обоснованной классификацию частных методик по способу совершения или сокрытия и т.д., поскольку часть из них является целью расследования (доказывания), а другие основания отражают лишь особенность той или иной методики.

К этому же периоду относится классификация, разработанная А.Д. Трубачевым, который подразделил преступления на две группы. К первой относятся те преступления, механизм совершения которых находит отражение в учетной документации хозяйственных и торговых организаций, чью

54

деятельность и материальные ценности использует виновный в личных целях, а ко второй - механизм совершения которых находит отражение в памяти людей, обстановке места происшествия, отдельных предметах, используемых виновным для достижения своих преступных целей [28, С. 65].

Отмечая условность основания деления, подчеркнем, что это не классификация преступлений, а первая попытка раскрыть механизм отражения деяния в следовую картину, что является положительным, и такой подход будет использоваться нами при выделении видов методик.

Близкую к классификации И.Ф. Герасимова разработал И.М. Лузгин, который предлагал все частные методики разделить на четыре основные группы: по признакам криминалистических ситуаций; по признакам уголовноправовой характеристики деяний; совершаемых в определенных условиях (крупных городах, сельской местности и т.д.); совершаемых определенной категорией лиц [29, С. 67-71].

Анализируя эту классификацию, я хочу отметить, что представляется правильной мысль И.М. Лузгина о выделении видов частных методик исходя из ситуационного подхода, хотя эта мысль не получила своего развития. Что же касается других оснований, то я уже говорила о недостатках уголовноправового основания деления. В то же время методики, исходя из условий и категории преступников, в основном отражают специфику поиска и вряд ли могут образовывать частную методику.

В заключение анализа классификации преступлений и ее связи с методикой расследования отметим, что такой анализ в свое время был проведен Р.С. Белкиным, который используя в качестве основания деления состав преступления, разработал классификацию преступлений [30, С. 198].

Однако, при расследовании преступления доказывается наличие или отсутствие в деянии того или иного вида состава преступления, поэтому цель, как мне представляется, не может использоваться в качестве основания деления.

Следует отметить, что в какой-то мере Р.С. Белкин сомневался в практической значимости такой классификации, подчеркивая, что большее

55

значение имеет классификация по способу совершения преступления [31, С. 198].

Не менее значима попытка И.А. Возгрина выделения видов методик. Так, частные методики он подразделил на типичные и особенные, при этом к типичным отнес методики, построенные по видам преступлений, которые установлены законом, их он объединил в 12 групп:

-расследование государственных преступлений;

-против социалистической собственности;

-против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности;

-против политических и трудовых прав граждан;

-против личной собственности граждан;

-расследование хозяйственных преступлений;

-должностных преступлений;

-против правосудия;

-против порядка управления;

-против общественной безопасности;

-порядка и здоровья населения;

-против пережитков местных обычаев, воинских преступлений [32,

С.34].

В то же время к особенным И.А. Возгрин относит такие частные методики, которые разработаны не по видам преступлений, а по другим основаниям (например, место совершения преступления, личность преступника и т.д.).

Далее И.А. Возгрин предлагал классифицировать частные методики по уровню конкретизации криминалистических рекомендаций, а с точки зрения объема частных методик подразделил их на полные и сокращенные (например, особенности расследования на первоначальном этапе).

Кроме того, он предлагал делить частные методики на единичные и комплексные. К первым относил те методики, которые связаны с расследованием всех конкретных видов преступлений, а к комплексным – по

56

расследованию двух и более преступлений [33, С. 34-35]. Данная классификация была развита в более поздней работе И.А Возгрина [34, С. 192196].

Несколько позднее обратился к исследованию данной проблемы В.А. Образцов, который разделил методики на общие и частные. При этом общие методики он подразделил на методики решения типичных задач для различных категорий преступлений (методика исследования алиби и т.д.) и методики расследования определенных групп криминалистически сходных видов преступлений (например, преступлений, совершаемых несовершеннолетним, и т.д.). А к частным методикам В.А. Образцов отнес те, которые связаны с расследованием отдельных видов и разновидностей общественно опасных деяний (например, расследование карманных краж и т.д.) [35, С. 494-495]. Думается, что В.А. Образцов правильно подразделил методики на общие и частные, потому что обозначение всех методик как частных не соответствовало их содержанию.

В текущем столетии продолжалось обсуждение проблем методики по расследованию преступлений, в том числе и по выделению видов методик. Так, Н.П. Яблоков, возвращаясь к данной проблеме, методические рекомендации (т.е. понятие «методика» было заменено другим – «методические рекомендации») подразделил на высокую степень общности (большой группы разнородных преступлений), меньшую степень общности (группы однородных преступлений), еще меньшую степень общности (видовые, подвидовые методики) и на конкретные методики [36, С. 494], т.е., в сущности, Н.П. Яблоков выделяет родовые, видовые и внутривидовые методики, хотя, как следует из изложенного, он их так не называет.

Исследуя данную проблему, В.Е. Корноухов, как отмечалось в первом параграфе, считает, что в основе классификации должны использоваться закономерности процесса расследования преступлений, обусловленные следовой картиной.

На этом основании он выделяет классы методик и дополняет классификацию видов методик [37, С. 634-635]. Так, В.Е. Корноухов выделяет

57

межродовые, межвидовые методики. Таким образом, по мнению В.Е. Корноухова можно выделить следующие виды методик:

Схема 1 «Виды методик»

Виды методик по В.Е. Корноухову

Родовые

Межродовые

Видовые

Межвидовые

В связи с тем, что содержание видовой методики, рассматриваемое В.Е. Корноуховым, отличается от иных предложений ученых, то приведем его определение. Так, автор полагает, что видовая методика – это система тактических задач и операций, отражающая специфику процессов расследования, которые обусловлены отдельным составом или рядом смежных составов преступлений и характером преступных последствий [38, С. 636].

Учитывая, что В.Е. Корноухов в последующем конкретизировал свой подход к определению «методика по расследованию преступлений» и, исходя из поставленной задачи в данном исследовании, я предлагаю следующее определение видовой методики, которая исходит, во-первых, из общего понятия методики, предложенного В.Е. Корноуховым, во-вторых, конкретизирует некоторые отличительные признаки.

Итак, видовая методика – это обусловленная противоречивым отношением исходных ситуаций расследования с предметом доказывания система тактических задач и операций, отражающих типичный процесс расследования преступлений, которые имеют общий видовой объект преступного посягательства и общие преступные последствия (следовую картину), направленные на формирование системы доказательств.

Применительно к теме данного исследования можно сформулировать следующее определение видовой методики: видовая методика по расследованию незаконного получения кредита и злостного уклонения от

58

погашения	кредиторской задолженности		– это	методика,
обусловленная	противоречивым	отношением	исходных	ситуаций

расследования с предметом доказывания, в котором определяющее значение имеют кредитные отношения, система тактических задач и операций, связанные с формированием системы доказательств.

В то же время Ю.П. Гармаев разработал основы базовой методики расследования [39, С. 76-159]. Таким образом, виды методик представлены в виде следующей системы.

Схема «Частные методики»

Базовая методика по расследованию

Родовые методики

Родовые методики

Родовые методики

Межродовые методики

Межродовые методики

Видовые	Видовые	Видовые	Видовые
методики	методики	методики	методики

Межвидовые методики

Межвидовые методики

59