Глава I. Религиозная ситуация в России. Некоторые проблемы государственно-религиозных отношений

 

На федеральном уровне сегодня никто не владеет объемной и достоверной информацией о религиозной ситуации в России. Отсутствуют механизмы и каналы её получения, не поступает информация и из первоисточника ― религиозных организаций. Мы можем лишь опираться на сведения, полученные от субъектов Российской Федерации, которые, как правило, скупы и лаконичны.

Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», принятый в 1990 г., освободил религиозные организации от государственной опеки, обеспечил право граждан на свободное изъявление своих религиозных чувств, на распространение религиозных взглядов и убеждений. Пожалуй, впервые за все годы существования российского государства свобода вероисповедания стала объективной реальностью.

Вместе с тем закон, появившийся в обстановке социально-экономической, политической и идеологической нестабильности, отсутствия готовности и Церкви, и общества, и государства реализовать право на безграничную свободу совести, породил некоторые сложности в религиозной ситуации, проблемы в государственно-церковных отношениях. В связи с этим приведем немного цифр, которые, как говорил один из древних мыслителей, не управляют миром, но показывают, как управляется мир. На момент принятия Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» пропорции между конфессиями в Российской Федерации ― тогда одной из республик СССР ― выглядели; следующим образом: из 6,7 тыс. религиозных объединений около 57% составляли православные объединения (в том числе 4% ─ старообрядческих толков), 28 ─ протестантские (из них 15% ─ евангельских христиан-баптистов), 14 ─ мусульманские, 0,5 ─ римско-католические, 0,5 ─ иудаистские, 0,2% ─ буддистские объединения. Из «новых» религий были представлены лишь кришнаиты и мормоны (по одной общине). Количество религиозных направлений, которое тогда ещё можно было подсчитать с достаточной точностью, не превышало 30.

С момента принятия Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» количество религиозных объединений, зарегистрировавших свои гражданские уставы (включая монастыри, братства, миссии, учебные заведения), возросло более чем в два раза и к началу 1998 г. достигло почти 14,5 тыс. Из них около 57% составили православные объединения (в том числе более 2% ─ различных старообрядческих толков), около 20 ─ протестантские, почти 19 -мусульманские, более 1 ─ римско-католические, 1 ─ буддистские, 0,5% ─ иудаистские объединения. Таким образом, рост числа объединений произошел у мусульман, католиков и буддистов России.

При этом надо иметь в виду, что среди части религиозных организаций сохраняется тенденция действовать без получения прав юридического лица, ─ следовательно, они не попадают в статистику Минюста России. На основании данных субъектов Российской Федерации можно говорить о существовании в стране от тысячи до трех тысяч религиозных объединений, не зарегистрировавших свои гражданские уставы в органах юстиции. К ним относятся общины, представляющие как отечественные, так и зарубежные конфессии. Руководители отдельных новых религий, создав общину, зарегистрированную в органах власти, нередко считают её Поместной церковью, действующей в пределах региона, и на этом основании открывают десятки филиалов без прав юридического лица.

Таким образом, в настоящее время можно говорить примерно о 16-18 тыс. религиозных объединений, действующих на российской территории. Значительно возросло и конфессиональное многообразие: на сегодняшний день в стране представлено около 60 направлений, которые отличаются друг от друга вероучительными взглядами. Однако эта цифра весьма условна, ибо сомнительной представляется конфессиональная идентификация таких религиозных организаций, как, например, церковь «Дом горшечника» в Костроме или «Часовня на Голгофе» в Омске. Подобных религиозных формирований с причудливыми названиями и эклектическими воззрениями действует в России великое множество.

Без преувеличения можно сказать, что религиозную палитру Российской Федерации во многом определяют Православие (включая старообрядцев) и мусульманство. Их общины составляют почти 80% от общего числа религиозных объединений России, а число последователей превышает 90% всех верующих. Вместе с другими историческими религиями, прежде всего буддизмом и иудаизмом, они оказывают значительное опосредованное влияние на граждан, не являющихся воцерковленными верующими, но по национальному или другим признакам соотносящих себя с той или иной религией. Усилия этих религиозных организаций направлены на консолидацию общества, его духовное и нравственное возрождение, на укрепление национальных традиций.

Таким образом, Российская Федерация ― страна с прочно устоявшимися, исторически сложившимися религиозными стереотипами, которые тесно связаны с культурой, традициями, национальными особенностями и самосознанием населяющих её народов. Российская модель государственно-церковных отношений должна учитывать историческое, культурное и религиозное своеобразие страны и поддерживать прежде всего те религиозные структуры, которые не только в прошлом сыграли огромную роль в деле сохранения её национального достоинства, но и впредь способны вносить позитивный вклад в возрождение России.

Большинством российских граждан, не отделяющих себя от той или иной исторической конфессии, негативно воспринимаются религиозные течения, появившиеся в России в 90-х гг. Вероисповедная специфика страны такова, что новые религии могут завоевывать свое пространство, лишь тесня традиционные конфессии. Участие иностранных миссионеров в религиозной жизни страны в соответствии с действующим законом не может рассматриваться как правовое нарушение. Тем не менее очевидно, чтo их деятельность преследует определенные, причём далеко не всегда в интересах России, цели.

Деятельность зарубежных миссионеров отличает широта размаха и глубокое проникновение в российское общество, а нередко и в структуры как федеральных, так и местных органов власти. Обычно ими используются при¬емы и методы, не свойственные российской религиозной традиции. Сошлемся на пример Новосибирской области как типичный для большинства регионов страны. Здесь за последние два года иностранными религиозными организациями был проведен ряд крупных пропагандистских акций: съезд представителей «Церкви Христа» Сибирского региона, конгресс представителей церкви «Свидетели Иеговы» (1995, 1996 гг.), фестиваль Иисуса Христа, семинары Новосибирского центра «Дианетика» и т.п. Как правило, эти массовые религиозные шоу с применением театральных эффектов, на которые их организаторы собирают десятки тысяч наших сограждан, отличает нарочитая отор¬ванность от российской действительности, сознательное размывание и разрушение ценностных ориентиров. В декабре 1996 г., сообщается в информации из Пермской области, прошел первый областной конгресс «Свидетелей Иеговы». За восемь часов напряженной работы конгресса ни разу не прозвучали слова «Родина», «Россия». Иностранные миссионеры в отличие от служителей культа исторических религий не заинтересованы в формировании патриотизма, а в конечном счёте ― в возрождении могущества нашей Родины.

Как следствие сложившейся ситуации, обостряется противостояние между традиционными конфессиями и религиями, привнесенными из-за рубежа. Состоявшийся в феврале 1998 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви (РПЦ) вновь выразил тревогу по поводу действий протестантских лжемиссионеров, приводящих кразрушению национальной духовной культуры, а такжщ, попранию принципа христианской солидарности перед цом мирских разделений.

Проявляют недовольство активностью иностранных миссионеров, в том числе и тех, кто якобы заботится об интересах последователей ислама, и духовные управления мусульман России. Конфронтация в мусульманских peгионах порой принимает весьма жесткие формы. Мусульманские авторитеты Дагестана, например, резко отрицательно относятся к деятельности иностранных ревнителей ваххабизма ― течения, не свойственного последователям ислама в этой северокавказской республике. Здесь дело доходит до выяснения отношений и защиты традиционных религиозных воззрений с применением силы. В Дагестане имеют место весьма серьёзные сложности и во взаимоотношениях мусульманского населения с последователями протестантских церквей, прежде всего с адвентистами.

Наряду с зарубежными религиозными организациями растущую активность проявляют различные международные, в том числе и правозащитные, структуры, имеющие отношение к религии. Представляется, что одна из задач их деятельности в России ― подрыв влияния и авторитета традиционных религий и Церквей, являющихся важным компонентом российской цивилизации. Настойчиво занимаются они и насаждением космополитических взглядов.

Членами этих организаций ведется активный сбор информации о религиозной обстановке в стране в целях обоснования и подтверждения своих постулатов.

Так, в январе 1998 г. представитель Кестонского института в России Лоренс Юзелл, проявляющий недюжинные способности в аккумулировании информации, не пропускающий ни одного мероприятия, где можно получить сведения о религии в России, активно разъезжающий по странам СНГ и Балтии, устроил пресс-конференцию в Конгрессе США на тему «Религиозная свобода в России». Он начал её с сенсационного заявления: Россияне на сегодняшний день обладают меньшей религиозной свободой, чем три-четыре года назад. Затем обрушился с нападками на РПЦ, которая вместе с государственной властью якобы узурпировала и подавила религиозную свободу в стране. Господин Юзелл не обошел вниманием и самоуправство местных властей в отношении религиозной свободы, заявив на основании каких-то одному лишь ему известных фактов, что на уровне российской провинции в настоящее время восстанавливается один из наиболее одиозных институтов советской эпохи ― Совет по делам религий ― с целью контроля за деятельностью религиозных организаций. Правда, в откровениях представителя Кестон-колледжа прозвучало и сожаление, что, в частности, американские протестанты часто вели себя в России, как в Африке, ― некультурно и невежливо.

Многие иностранные религиозные организации прочно осели в России, подготовили кадры из числа наших соотечественников и не собираются останавливаться на достигнутом. Их напористая миссионерская деятельность, открываемый с помощью известных приемов доступ на телевидение и радио, на страницы ряда газет и журналов вызывают недоумение и растущее возмущение общественности. Нельзя не учитывать, что деятельность новых религиозных организаций привела к изменению общей конфессиональной картины. В ряде регионов удельный вес конфессий и деноминаций, ранее не имевших последователей в нашей стране, составляет до 50% от общего числа действующих там религиозных объединений. Особенно тревожная ситуация сложилась в стратегически важных для России регионах ― Восточной Сибири и на Дальнем Востоке (Хабаровский, Приморский, Красноярский края, Амурская, Сахалинская и другие области). Есть данные, что в этих регионах зарубежные миссионеры, кроме всего прочего, занимаются сбором информации, имеющей отношение к вопросам безопасности России.

Принявшая массовый и неконтролируемый характер практика насаждения в Российской Федерации неведомых доселе церквей и их деятельность, наносящая зачастую ущерб нравственному, психическому и физическому здоровью людей, нарушают исторически сложившуюся в России религиозную стабильность, отрицательно воспринимаются значительной частью общества, большинством peлигиозных деятелей страны. Особенно ярко выраженное негативное общественное мнение сформировалось в субъектах Российской Федерации, напрямую, в отличие от центра, столкнувшихся с деструктивной деятельностью ряда новых религиозных образований.

Тем не менее накопленный опыт, обобщение имеющегося материала позволяют сделать вывод, что озабоченность общества, государства, религиозных авторитетов России экспансией «новых» церквей сегодня адресна и связана со всеми вновь появившимися религиозными opганизациями. Разумеется, не подлежит сомнению правомерность деятельности религиозных объединений (прежде всего христианских, давно уже вписавшихся в российскую действительность) ― адвентистов, баптистов, пятидесятников или, скажем, лютеран, занимающихся евангелизацией России более четырех веков, а также ряда других деноминаций, круг последователей которых определен и стабилен. В среде этих конфессий тоже зреет недовольство бесцеремонным вмешательством зарубежных миссионеров в религиозную жизнь России, но они ― в отличие от «коренных» религий ― находятся в сильной экономической зависимости от своих международных центров.

Острие всеобщей критики и недовольства основной массы россиян направлено на организации, для которых характерны тоталитарность, сектантская замкнутость, активное использование методов психологической обработки адептов, что позволяет контролировать психику и управлять поведением сектантов.

Некоторые «новые» религии, проникшие на территорию России, широко известны на Западе злостным уклонением от уплаты налогов, множеством судебных процессов, вызванных фактами нанесения психического и физическое го ущерба своим прихожанам, различными антиобщественными и антигосударственными действиями, включая скрытое проникновение в государственные органы.

Из-за отсутствия правовой базы, необходимых кадров, финансовых средств, методик и навыков противостояния тоталитарным сектам у нас нет сколько-нибудь серьезных результатов в нейтрализации их разрушительной деятельности. Не овладели мы и опытом некоторых стран Западной Европы, значительно раньше нас столкнувшихся с аналогичной проблемой.

Состояние современных государственно-церковных отношений в Российской Федерации в целом характеризуется развитием тенденций, наметившихся в конце 80-х ― начале 90-х гг.

Правительство РФ в соответствии с Конституцией РФ принимает все возможные меры по обеспечению нормального функционирования религиозных объединений, созданию условий для выполнения верующими своих религиозных обрядов. В 1995 г. совместным решением Госкомимущества и Минкультуры России по поручению Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ религиозным объединениям передано 789 культовых зданий, являющихся федеральной собственностью, а в 1996 г. ― 109. Возвращение религиозным организациям исторически принадлежащего им движимого и недвижимого имущества стало актом покаяния со стороны государства.

Его внимание к духовному здоровью общества убедительно свидетельствует о формировании цивилизованных отношений с Церковью, а для массового религиозного сознания служит чуть ли не единственным мерилом внимания государства к верующим. Поэтому вопрос передачи культовых и иных церковных зданий и сооружений является приоритетным для государственной политики в отношении религиозных организаций.

В целях реализации курса на нормализацию государственно-церковных отношений в части максимального использования культовых зданий, находящихся в собственности государства, под религиозные нужды, в последние годы вышел ряд президентских и правительственных постановлений. Последнее из них ― Указ Президента Российской Федерации «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий» (март 1996 г.), обязывающий органы исполнительной власти всех уровней оказывать помо; верующим в восстановлении культовых зданий, возв имущества, изъятого из церквей, мечетей, синагог и гих культовых сооружений.

В настоящее время процесс передачи культовых зданий под функциональные цели значительно замедлился ― остаются невозвращенными монастыри и храмы, использую мые, как правило, под учреждения культуры, науки и разования. Перспектива этой проблемы очевидна: постепенно все культовые здания, находящиеся в собственности государства, на которые имеется запрос религиозных организаций, будут переданы им. Однако из-за финансовых трудностей процесс возвращения займет достаточно длительное время. В этой важной сфере взаимоотношений государства и религиозных организаций должно быть место и для разумных компромиссов, особенно в тех спорных случаях, когда речь идет об интересах отечественной культуры, сохранении уникальных памятников.

Большинство религиозных организаций, исторически существующих в России, по вполне объективным причинам оказались сегодня в трудном материальном положении: нет средств для восстановления и строительства культовых зданий, для образовательной, духовной, социальной деятельности. Государство по мере сил помогает верующим. По далеко не полным данным, субъекты Российской Федерации в 1996 г. выделили около 200 млрд. рублей на реставрацию памятников культового зодчества. Только Москва направила на эти цели 80 млрд. рублей! Для религиозных организаций разработана щадящая налоговая политика, они обладают значительными таможенными льготами, им оказывают ощутимое материальное содействие спонсоры и благотворители. Многие религиозные организации вынуждены заниматься разносторонней хозяйственной деятельностью, от которой также получают известные доходы. Однако на уровне федерального центра пока отсутствуют решения, предусматривающие целевые средства из госбюджета на восстановление возвращенных культовых зданий.

Масштабы и формы деятельности религиозных организаций сегодня коренным образом отличаются от тех времен, когда они могли заниматься только культовой практикой. За последние годы их представители шагнули далеко за пределы «церковной ограды» и ведут активную, в соответствии со своим предназначением, духовно-нравственную работу, занимаются благотворительностью, помощью социально незащищенным слоям населения, опекают и материально поддерживают тысячи государственных социальных заведений, создают аналогичные церковные службы, борются с бездуховностью, пьянством, наркоманией, преступностью, способствуют решению межнациональных проблем, мирному урегулированию вооруженных конфликтов. Эта внекультовая деятельность религиозных организаций приветствуется обществом и пользуется поддержкой государства.

Вовлеченность религиозных организаций в решение широкого круга вопросов, иногда далеких от собственно культовой практики, отсутствие достаточного опыта, а подчас и эйфория от безграничной возможности свободно высказываться по различным аспектам жизни общества и государства таят в себе возможность различных ошибок и недоразумений, порой компрометирующих деятельность религиозных организаций, приводят к отступлениям от принципов государственно-церковных отношений, закреплённых в Конституции Российской Федерации.

Важнейшим конституционным положением является провозглашение светского характера российского государства, приобретающее особую актуальность в эпоху крушения привычных идеологических догм. К сожалению, мы имеем немало фактов нарушений этой конституционной нормы. Наибольшие издержки, судя по сведениям, поступающим из субъектов Российской Федерации, присутствуют в системе государственного образования. Целый ряд государственных учебных заведений, как средних, так и высших, оказался открытым для миссионерства и прозелитизма. Справедливости ради надо сказать, что «сбой» в светском характере образования и обучения, доступность государственной школы для миссионеров различного толка, особенно тех, кто подкрепляет свою деятельность териальным вкладом, объясняются не только напори тыо той или иной религиозной организации, но и бл душием органов государственного образования всех уровней, их стремлением любой ценой заполнить миров зренческий вакуум школ, вузов, семьи.

Несмотря на заверения в обратном Минобразования России, в средних и высших учебных заведениях ряда регионов страны под видом образовательной деятельности продолжают заниматься миссионерством зарубежные протестантские ассоциации «Новая жизнь», «Комишн», «Церковь объединения» и «Церковь сайентологии» во всех своих разновидностях, а также другие религиозные или религиозно-образовательные учреждения. Наряду с миссионерскими задачами они ведут и целенаправленный отбор одаренных детей и молодежи в, целях вовлечения их в свои структуры.

Новые религиозные формирования активно пытаются вторгаться и в политическую жизнь России. С мест поступает немало тому подтверждений. Например, в Хакасии с некоторых пор активно действует протестантская «Церковь прославления», причём ею издаются две газеты. Она стремится закрепиться не только в духовной, образов вательной, социальной, но даже и в спортивной сфере жизни республики: в этих целях ею организована своя футбольная команда. С начала 1995 г. церковь подвизалась и на политическом поприще. В феврале ─ марте ОНА включилась в кампанию по выборам глав администраций городов Абакана и Саяногорска, в декабре ─ депутатов Госдумы, в июне-июле 1996 г. ─ Президента РФ, в декабре ─ депутатов Верховного Совета республики. На неоднократные предупреждения о противозаконности политической деятельности лидеры и активисты «Церкви прославления» реагировали своеобразно: они повышали свою активность. В результате несколько предприимчивых членов церкви стали депутатами Верховного Совета Республики Хакасия.

Нередко в политических целях используется и религиозно-национальный фактор. Осознание большинством граждан своей конфессиональной принадлежности в наше время, как правило, равно национальной самоидентификации. Трепетное отношение людей к «своей» религии активно используется этнополитическими элитами. Так, в последние годы появилось немало общественных организаций, созданных по национальному признаку, в названии которых есть указание на конфессиональную ориентацию. Лидеры некоторых из них присвоили себе право выступать от имени последователей той или иной религии, наживая на этом определенный политический капитал. Противопоставляя одно исповедание другому, а последователей тех или иных религий друг другу или всем остальным гражданам, различные союзы, культурные центры, партии вольно или невольно компрометируют религиозные организации, тем самым порой обостряя межрелигиозные отношения.

Демонстративная тяга к суверенитетам, характерная для Российской Федерации первой половины 90-х гг., не могла не отразиться на религиозной ситуации: начался процесс консолидации по этнорелигиозному признаку, что лишь усугубляет неприязнь конфессий друг к другу, стимулирует нездоровую состязательность. Разумеется, определенный урон наносится и государственно-церковным отношениям, дезориентируется общественное мнение.

Авторитет религиозных организаций, прежде всего исторически присутствующих на территории России, активно эксплуатируют и различные коммерческие структуры. Сегодня становится чрезвычайно выгодным придать их деятельности религиозную направленность. Вряд ли надо говорить о той опасности, которую несет стремление коммерческих предприятий проникнуть в религиозную организацию, слиться с нею, войти в долю, а то и просто прикрыться религиозным флером для получения налоговых льгот. Порой и религиозные организации, испытывая значительные финансовые трудности, пускаются в сомнительные коммерческие операции, приносящие наряду с доходами и ощутимые моральные издержки.

Необходимость нормализации религиозной обстановки в части устранения её негативного влияния на общественную жизнь, возможность разрешения накопившихся проблем и противоречий в сфере отношений государства и религиозных организаций, дальнейшее совершенствование этих отношений обусловлены целым рядом обстоятелься

Одно из них ─ остро назревшая потребность в разработке современной концепции государственно-церковных отношений, в которой нашли бы свое отражение не только интересы конфессий, но и государства. Принятие концепции, адекватной состоянию развития государства, oбщества и Церкви, позволило бы создать более здоровую атмосферу вокруг религиозных организаций, поволило бы избавить общество и Церковь от рудиментов отношения к религии и её институтам, свойственных временам советского периода (в частности, защитить религиозные организации от попыток использования их не по функциональному назначению), от вмешательства в их внутренние дела государственных чиновников, порой и высокопоставленных… Это стало бы импульсом к духовному возрождению России! Однако сегодня в нашей стране нет той компетентной и заинтересованной государственной структуры, которая могла бы возглавить ответственную работу по формированию концепции отношений государства и религиозных организаций.

В Конституции РФ провозглашено равенство религиозных объединений перед законом. Однако этот принцип породил немало взаимоисключающих его толкований я нареканий со стороны некоторых религиозных организаций на практику его применения. Так, государство не может обеспечить абсолютное равенство всех религиозных организаций, даже зарегистрированных в органах юстиции. Было бы ошибочно, например, выделять равное эфирное время на государственном телеканале для мусульманской общины России, объединяющей более 10 млн. приверженцев, и для «Центра обществ сознания Кришны», насчитывающего всего 3 тыс. российских последователей. Однако должно быть незыблемым равенство прав и ответственности религиозных организаций перед законом. Необходима равная правовая защищенность религиозных организаций ─ юридических лиц. Необходима и одинаковая возможность изложить свои проблемы и иметь гарантии их внимательного, непредвзятого рассмотрения органами государственной власти всех уровней.

Основной же причиной, тормозящей решение многих вопросов, связанных с отношениями между государством и религиозными организациями, является отсутствие правовой базы, отвечающей требованиям времени и уровню развития российского общества.

Сложность во многом заключается и по сей день в том, что не всегда пожелания религиозных организаций укладываются в конституционные рамки, а порой и в рамки здравого смысла. Как представляется, несмотря на давление и слева, и справа, в новом действующем Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» удалось отстоять и обеспечить главное соблюдение во всей полноте права граждан на свободу совести и вероисповедания, принципа светского характера государства, равенства религиозных объединений перед законом. Вносить новые дополнения принципиального характера, как настаивают на том адепты некоторых конфессий и некоторые представители общественности, можно лишь после возможных изменений Конституции РФ. Остановимся лишь на некоторых новациях данного Закона. Важное значение для нормализации религиозной обстановки и особенно для защиты прав граждан от посягательств на их свободу и здоровье имеет статья 14 Федерального закона «Ликвидация религиозной организации и запрет на деятельность религиозного объединения в случае нарушения ими законодательства». Широкий спектр оснований даст возможность в судебном порядке избавить общество от негативного воздействия на него псевдорелигиозных организаций (или по крайней мере поставить их в рамки закона). Вместе с новым Уголовным кодексом РФ, который начал действовать с 1997 г., эта статья направлена на реализацию Программы действий Президента Российской Федерации на 1996 ─ 2000 гг. (в части свободы вероисповедания), которая носит решительный и многообещающий характер.

Пожалуй, больше всего споров вызывает статья 13 вышеуказанного Закона, регулирующая правовое положение иностранных религиозных организаций. Сейчас, по далеко не полным данным, только представительств таких организаций в России более 400, при этом лишь десятая часть их прошла регистрацию в органах юстиции. Отдельные иностранные религиозные деятели, представляющие невостребованные за рубежом организации, нередко нарушают нормы российского законодательства, касающиеся статуса иностранных граждан, порядка их регистрации и передвижения по стране. В большинстве стран мира деятельность иностранных религиозных организаций на территории страны пребывания регламентируется. Иногда устанавливаются соответствующие условия и основания, на которых иностранные религиозные организации могут осуществлять свою деятельность.

Нельзя обойти молчанием и тот факт, что почти вое страны СНГ и Балтии издали правовые акты, ограждающие национальные интересы в религиозной сфере и серьезно ограничивающие проникновение новых религиозных учений на свои территории. Так, Закон Литовской Pecnyft лики «О религиозных общинах и сообществах» (1995 признает лишь «девять традиционно существующих в Литве религиозных общин и сообществ», а остальные религиозные организации «могут обращаться относительно государственного признания спустя не менее 25 лет после их первичной регистрации в Литве». По законодательству Украины представители иностранных религиозных организаций «могут заниматься проповедованием религиозных вероучений, исполнением религиозных обрядов или их канонической деятельностью лишь в тех религиозных организациях, по приглашению которых они прибыли, по официальному согласованию с государственным органом, осуществившим регистрацию устава (положения) ответствующей религиозной организации».

В российском законодательстве полностью отсутствуют такие положения. В итоге Россия стала благодатной территорией для распространения и деятельности религиозных организаций самых причудливых наименований, в том числе пользующихся в странах происхождения далеко не безупречной репутацией и вытесняемых оттуда в результате мер, предпринимаемых властями. На актуальность урегулирования этого вопроса на федеральном уровне указывает и то, что уже почти четверть субъектов Российской Федерации приняли законодательные и иные нормативные правовые акты, касающиеся деятельности иностранных религиозных организаций, устанавливающие порядок аккредитации их представительств и представителей. По информации с мест, эти акты способствовали норма¬лизации обстановки, упорядочению бесконтрольной деятельности «новых» религиозных организаций, особенно проникших на территорию России из-за рубежа. Остальные субъекты Федерации подготовили проекты законодательных документов, направленные в основном против бесконтрольной деятельности иностранных миссионеров.

Наконец, снят запрет на создание государственного органа по делам религий и аналогичных структур в субъектах Федерации. Отсутствие авторитетной и компетентной федеральной структуры сегодня лишь в малой степени компенсируют Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ и Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, наделенные только рекомендательными функциями. Аргументы противников государственного органа наивны и сводятся лишь к одному: с его созданием-де возродится Совет по делам религий, который непременно начнет вмешиваться во внутреннюю жизнь религиозных объединений.

Однако за этим стоит опасение, что профессиональный государственный орган будет добиваться соблюдения Основного Закона страны в части свободы совести и в целом законодательства о религиозных организациях. К слову сказать, во всех странах СНГ и Балтии, кроме Грузии и России, существуют государственные органы по делам религий, и они не стали аппаратом, направленным против религиозных организаций. Отсутствие федерального органа ослабляет и позиции работников субъектов Российсш Федерации, занимающихся вопросами религиозных организаций. Существует значительный разнобой в наименовании должностей этих работников, а в отдельных субъектах Федерации имеют место поползновения за их счёт решить проблему сокращения кадров. Растет число регионов, где в штатном расписании просто отсутствуют должности по осуществлению взаимодействия с религиозными организациями. В то же время из года в год большинство руководителей исполнительной власти субъектов Федерации, понимая важность и деликатность работы с религиозными организациями, настойчиво ставят вопрос необходимости создания полномочного государственног органа и соответствующих структур на местах.

18-19 ноября 1996 г. в Российской академии государственной службы (РАГС) состоялся международный семинар «Современные модели государственно-церковных отнопк ний: российский и зарубежный опыт». Кроме российских ученых, на этом примечательном форуме присутствовали ученые из других стран, а также представители многих заинтересованных ведомств, так или иначе связанных с вопросами религии: Государственной Думы, администрации Президента РФ, аппарата Правительства РФ, Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, Минюста Росси Министерства общего и профессионального образования РФ, Комитета РФ по делам молодежи, Министерства обороны РФ, региональных администраций Московской, Тульской, Оренбургской областей, Краснодарского и Ставропольского краев, административных округов г. Москвы.

Для обсуждения было предложено два основных ВОПРОСА, которые для современной России имеют первостепенное значение: создание новой концепции государственно-церковных отношений и правовое положение нетрадиционных конфессий.

На семинаре было отмечено, что в настоящее время в России, вследствие всё более заметной роли религии в жизни общества, коренным образом меняются отношения между Церковью и государством как основным инститом политической системы. Напомним, что государственно-церковные отношения в России в разные периоды истории складывались по-разному: от союзничества и партнерства до полного отделения Церкви от государства. Безусловно, весь исторический опыт взаимоотношений Шияет на современные попытки решить столь сложный юпрос. Но сегодня ─ другие условия, и полностью принять опыт прошлого (пусть даже и с определенной коректировкой) вряд ли удастся. Слаба законодательная база, регламентирующая взаимодействие между государством и Церковью. Это приводит к тому, что многие регионы России, пытаясь «со своей колокольни» защитить права верующих, принимают дополнительные законы, регулирующие взаимоотношения между органами власти на местах и зелигиозными организациями (об этом говорили представители Тульской области и Ставропольского края).

Интересная дискуссия развернулась после выступления профессора кафедры религиоведения РАГС М. И. Одинцова по поводу его видения модели государственной политики в сфере свободы совести для демократической России.

По мнению профессора Одинцова, государство, разрушив вертикальную и горизонтальную системы взаимодействия с религиозными организациями, как бы отодвинуло себя от решения этих вопросов. Тогда как именно государство обязано строить устойчивую политику в области религиозных отношений и свободы совести.

Подобное мнение вызвало некоторое неприятие у американских учёных. Они отстаивают либеральную, антропоцентристскую позицию в отношении свободы совести: a их взгляд, взаимоотношения гражданина с государтвом должны строиться на принципах полной свободы личности и государство здесь отходит на второй план. Пo-видимому, сегодняшнее движение в странах Западной Европы и Америки по созданию единой постиндустриальной цивилизации накладывает отпечаток как на экуменическое движение, так и на мнение многих западных ученых-религиоведов. Поэтому в отношения государства и религиозных организаций они полагают другие принципы.

На наш взгляд, подобная точка зрения возможна только странах, где такой подход является внутренней потребностью государств и такое «объединение» не имеет насильственного характера. То есть в странах давней и прочной демократии, когда население само в состоянии противостоять активной духовной экспансии и по крайней мере умеет пользоваться правовой защитой.

Хотя и здесь зарубежные коллеги отмечали встречающиеся грубейшие нарушения законов как со стороны религиозных организаций, так и со стороны государства или отдельных граждан.

Участники же российской стороны отстаивали идеи актуальности создания концепции государственно-церковных отношений, правового обеспечения ее, установления единой структуры по связям органов власти с религиозными организациями, которая бы обеспечила реализацию государственной политики и координацию деятельности всех заинтересованных служб и ведомств.

Так или иначе, но спор о «новых» религиозных дв жениях сводится к поиску ответа на вопросы: каков правовой статус «новых» религиозных объединений в России? Имеют или не имеют они право наравне с друга религиозными организациями осуществлять деятельное по удовлетворению религиозных потребностей своих по ледователей, заниматься миссионерством и благотворительностью?

Государству необходимо принять ряд мер как законодетельного, так и организационного характера по упорядочению религиозно-миссионерской деятельности иностранных организаций и зарубежных миссионеров на территории России. Среди них:

— совершенствование законодательных и правовых актов

— разработка общефедеральной программы по изучению вероучений, методов, форм деятельности новых религиозных движений, средств влияния на сознание и психику последователей

— создание банка данных о новых религиозных движениях

— организация религиоведческой просветительской работы среди населения через средства массовой информации, общество «Знание», Центральный дом духовного наследия. Необходимо разъяснять, что деятельность, направленная на разоблачение негативного влияния на сознание и психику человека некоторых «новых» рели¬гиозных движений, не является посягательством на свободу выбора вероисповедания. В правовом обществе должна быть гарантия защиты личности от попытки манипулировать её сознанием и поведением;

— подготовка специалистов по «новым» религиозным движениям в системе Российской академии наук, вузов; необходимы регулярная переподготовка и повышение квалификации специалистов органов государственной власти, образования, учреждений культуры;

— исследование проблем специфики религиозной ситуа¬ции (в связи с распространением новых религиозных движений), проблем межконфессиональных отношений в специализированных научных подразделениях.

Масштабы распространения «новых» религиозных образований

Во второй половине XIX в. в России было около 31тыс. храмов различных конфессий, из них 86% ─ русских православных, 12 ─ исламских, менее 1% ─ иудейских. 70 лет воинствующего атеизма нанесли жесточайший урон духовности российского народа. Теперь общество впало в другую крайность: в начале 90-х годов в Россию в неограниченном количестве были допущены всевозможные религиозные секты.

Однако постепенно население начало трезветь от эйфории безграничной свободы вероисповедания, ибо в эту сферу, как «мухи на сладкое», слетелись «разношерстные» маги, колдуны, мошенники от псевдорелигий. В обществе стал нарастать протест против деятельности в России деструктивных религиозных организаций. Нелишними здесь будут следующие данные, опубликованные в конце 1996 г. В газете «Куранты»: 54,3% респондентов-москвичей негативно оценивают заметную активизацию в России разного рода иностранных религиозных сект и миссионерски групп, считая, что такого рода деятельность должна быть запрещена.

Сейчас в Москве, по данным экспертов Миссионерского отдела Русской Православной Церкви, не менее 75% населения негативно оценивают деятельность некоторых деструктивных религиозных организаций. В ряде регионов этот процент ещё выше.

В ходе одного исследования (организованного отделом социально-политических технологий Законодательного собрания Свердловской области) выяснялось мнение людей о том, почему в деструктивные религиозные организация приходят новые члены. Ответы распределились следующим образом: активная пропаганда ─ 34%, необычность учения — 21, возможность совершенствовать не только дух, но и тело ─ 12, критическое отношение к жизни 11, возможность тесного общения с другими членами организации ─ 9, высокий авторитет учителя, гуру, проповедника ─ 7%. Третья часть опрошенных вообще не смогла ответить на этот вопрос.

Правда, сегодня на сознание людей оказывают влияние не только религиозные, но и разного рода псевдонаучные и оккультные учения (магия, астрология, учение о Переселении душ). Исследования показали высокую степень влияния таких учений на сознание людей, причём независимо от их религиозного самоопределения.

Верят в: Верующие (%) Атеисты (%) астрологию 19 21 Существование НЛО 14 15 Переселение душ 7 14

Показательно также, что и у трети определивших себя верующими вера в Бога уживается с верой в магию, acтрологию, переселение душ. Наибольшей противоречивостыо, размытостью мировоззренческих позиций отличаются те верующие, которые считают себя «христианами вообще». По сравнению с верующими-православными «христиане вообще» больше верят в астрологию и магию. Они реже посещают церковь и исполняют обряды. На своем пути к Богу больше рассчитывают на себя, нежели на пастыря, Церковь. Для этой группы характерны менее жесткие моральные оценки. Среди них больше молодых людей в возрасте 20-30 лет, им присущ более высокий уровень образования, и среди них заметно преобладание непроизводственной интеллигенции.

Впрочем, уже очевидно, что период наибольшей актив¬ности зарубежных миссионеров ─ граждан ФРГ, США, Финляндии, Южной Кореи, Японии ─ пришелся на 1991— 1993 гг. Сейчас поток непрошеных визитеров, прибывающих в Россию, значительно сократился, потому что большая часть закордонных религиозных (в том числе деструктивных и псевдорелигиозных) организаций уже закрепилась в России ─ они создали мощные опорные пункты, подготовив кадры из наших сограждан².

Из серьёзных комплексных аналитических исследований, посвященных проблеме деструктивного сектантства, можно выделить пока лишь документы Русской Православной Церкви, в том числе справочник «Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера». Отдельных статей опубликовано множество, а системных исследований крайне мало.

По данным Генеральной прокуратуры РФ, в стране только без регистрации функционирует от 150 до 200 различных «новых» религиозных объединений, в том числе и деструктивных. Однако реальное их количество значительно больше. Наряду с конфессиональной анонимностью и посягательством на личность и права граждан нежелание проходить положенную по закону регистрацию является характерной особенностью, а следовательно и одним из критериев выявления деструктивных религиозных организаций.

Мы провели статистические исследования числа действующих на территории России религиозных организаций деструктивного, языческого и оккультного характера. В результате обработки колоссального массива информации мы утверждаем, что общее количество деструктивных религиозных организаций, действующих на территории России, реально оценивается в 2000-2500 (списки предоставлялись в Министерство юстиции РФ и в Миссионерский отдел Русской Православной Церкви). Подсчет велся по принципу: одна конкретная секта ─ в одном конкретном населенном пункте. При этом если в данном населенном пункте действовали две общины одной и той же секты, то учитывалась одна них. Более половины из них ─ это низовые структурь десятка крупных сект.

Ниже для сравнения приведены данные по другим странам.

Страна Количество деструктивных сект США 3000 Италия 400 Дания 300 Бразилия 4100 Бельгия 150 Франция 800 Великобритания 2000

Приблизительная оценка общего количества адептов деструктивных религиозных организаций в России даёт разброс цифр от 700 тыс. до 1 млн. человек, включая членов мелких оккультных групп и оккультистов-одиночек. Хотя в средствах массовой информации можно встретить и другие цифры ─ 5 млн. адептов различных сект, но их следует признать слишком завышенными.

Для сравнения: в Великобритании, по подсчетам спе¬циалистов, в середине 1980-х гг. было свыше 400 тыс. адептов деструктивных религиозных организаций. В Италии насчитывается около 600 тыс. адептов «новых» рели¬гиозных и псевдорелигиозных движений³. По оценкам авторитетного итальянского журнала «Prospettive nel Mondo», в одном только Риме около 250 тыс. человек в той или иной мере вовлечено в деятельность «новых» религиозных образований⁴. И это ─ в относительно небольшой Италии!

Некоторые города России превратились в самые настоящие генераторы и оплоты различных, порою имеющих скандальную репутацию религиозных организаций. Например, Москва, Санкт-Петербург, Пермь и некоторые другие. В Московском регионе представлены практически все действующие в стране подобные объединения.

Эксперты по-разному классифицируют деструктивные религиозные организации. Так, например, в справочнике Миссионерского отдела Русской Православной Церкви «Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера» дается следующая классификация: сатанистские деструктивные религиозные организации, организации восточной ориентации, псевдохристианские и оккультные организации. Этот тип систематизации и применяется ныне наиболее широко.