"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

предполагало и необходимость изменения сложившейся судебной практики.

Примером такого подхода может служить, в частности, разъяснение, содержащееся в п. 7 Постановления, которым допускается, как и прежде, возможность признания сделки, нарушающей запрет на злоупотребление правом (ст. 10 ГК РФ), недействительной по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ст. 168 ГК РФ. Нельзя не заметить, что на этот случай (злоупотребление правом) в новой редакции ст. 10 ГК РФ предусмотрено иное правовое последствие - отказ в защите соответствующего права и, согласно п. 1 ст. 168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Таким образом, приведенное разъяснение сохраняет (на наш взгляд, неоправданно) ранее сформированную судебную практику, основанную на расширительном толковании законоположений о правовых последствиях злоупотребления правом.

Вместе с тем в целом принятие Постановления Пленума ВС РФ N 25, безусловно, является важным этапом в развитии правового регулирования гражданских правоотношений. Остается надеяться, что и иные принципиальные новеллы ГК РФ получат свое адекватное толкование со стороны высшей судебной инстанции.

Раздел II. НЕКОТОРЫЕ ВАЖНЫЕ НОВЕЛЛЫ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ

Глава 3. ПРИНЦИПЫ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРЕДМЕТ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

Статья 1 действующего ГК РФ об основных началах гражданского законодательства дополнена правилом о том, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п. 3). Таким образом, принцип добросовестности введен в ранг принципов гражданского законодательства и должен служить ориентиром поведения всех участников имущественного оборота.

Развитию данного принципа и обеспечению его действия в реальном гражданско-правовом обороте призвано служить и другое новое законоположение о том, что "никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения" (п. 4 ст. 1).

В первых же комментариях отмеченных новелл ГК РФ подчеркивается неразрывная связь принципа добросовестности и законоположения о недопустимости извлечения преимуществ из незаконного или недобросовестного поведения с действием другого принципа гражданского законодательства - принципа диспозитивности гражданско-правового регулирования, который выражен в той же ст. 1 (п. 2) известной формулой: граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе; они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Гражданский кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий к главам 1, 2, 3 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2013. С. 25 (автор комментария - А.В. Коновалов).

Нельзя, однако, не заметить, что понятие "добросовестность" является оценочной гражданско-правовой категорией. Вывод о добросовестности или недобросовестности участников имущественного оборота должен делать судья, рассматривающий спор между ними. Следовательно, введение в число принципов гражданского законодательства принципа добросовестности участников имущественного оборота неминуемо влечет за собой расширение сферы судейского усмотрения. Не секрет, что данное обстоятельство (расширение сферы судейского усмотрения) ранее весьма критически оценивалось в юридической литературе.

Так, еще в начале XX в. известный российский правовед И.А. Покровский отмечал, что "право на

определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи". В связи с этим он полагал, что расширение сферы судейского усмотрения ("судейского правотворения") "заключает в себе органическую и неустранимую опасность судейского произвола... и очевидно, идет вразрез с интересами развивающейся человеческой личности" <1>.

--------------------------------

<1> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 89, 105 (серия "Классика российской цивилистики").

Разделяя опасения И.А. Покровского относительно возможности перерастания свободного судейского усмотрения в судейский произвол, все же должен отметить, что проблема может быть решена путем формирования единообразной судебной практики, связанной с применением принципа добросовестности к различным гражданским правоотношениям.

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 25 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)
	Кстати сказать, уже сегодня можно обнаружить некоторые успешные попытки судебного толкования

отдельных правовых норм, в соответствии с которыми определенные юридические последствия наступают в зависимости от добросовестности (или недобросовестности) поведения участников гражданского оборота.

К примеру, в совместном Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" <1> (далее - Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22) судам при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, предложено учитывать, что давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности (п. 15).

--------------------------------

<1> Российская газета. 2010. 21 мая.

Более детальными являются содержащиеся в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 разъяснения, касающиеся фигуры добросовестного приобретателя, применительно к правоотношениям, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения (ст. 302 ГК РФ). Согласно п. 38 Постановления приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества. Приобретатель не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки по приобретению имущества право собственности в ЕГРП было зарегистрировано не за отчуждателем или в ЕГРП имелась отметка о судебном споре в отношении этого имущества.

В то же время запись в ЕГРП о праве собственности отчуждателя не является бесспорным доказательством добросовестности приобретателя. Ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем. Однако собственник вправе опровергнуть возражения приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

Вместе с тем нельзя не отметить, что подобные разъяснения порядка применения правовых норм, в которых имеются ссылки на добросовестность (недобросовестность) участников гражданского оборота, пока носят фрагментарный характер. Возведение принципа добросовестности в ранг принципов гражданского законодательства требует от высшей судебной инстанции активной работы по обобщению судебной практики, связанной с применением данного принципа при разрешении различных споров, и выработки единообразных подходов всех судов путем подготовки соответствующих актов судебного толкования.

Поэтому заслуживает поддержки вывод, сделанный А.В. Коноваловым: "Можно рассчитывать, что такое решение будет способствовать скорейшей детальной разработке института добросовестности в судебной практике, что в силу ряда причин немаловажно. Ведь недостаточно ясное и конкретное (в необходимых случаях вплоть до казуистичности) формулирование понятия добросовестности поведения участников гражданского оборота наносит существенный вред регулированию гражданских правоотношений" <1>.

--------------------------------

<1> Коновалов А.В. Указ. соч. С. 26.

Следует отметить, что в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 предпринята попытка дать разъяснения, которые призваны помочь судам в деле правовой квалификации действий участников имущественного оборота с точки зрения их добросовестности или недобросовестности, а также применения правовых последствий в

случае признания соответствующих действий недобросовестными.

Так, в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ N 25 судам разъясняется, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации, учитывая при этом, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагается, пока не доказано иное.

Если же будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны, например признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона, соответственно наступившим или ненаступившим (п. 3 ст. 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (п. 5 ст. 166 ГК РФ).

Разъясняется в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 и процессуальный порядок рассмотрения вопроса о

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 26 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

добросовестности поведения участников спорного правоотношения. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ <1>).

--------------------------------

<1> Далее по тексту - соответственно ГПК РФ и АПК РФ.

К сожалению, в предложенном в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 подходе к определению понятия "добросовестность" можно обнаружить недостатки. Скажем, вряд ли возможно считать обязательным атрибутом добросовестного поведения участников гражданского оборота во всех случаях оказание какого-либо содействия другой стороне соответствующего правоотношения. Это утверждение верно для сторон договорных обязательств, но весьма сомнительно, когда речь идет о признаках добросовестного поведения потерпевших в деликтном или кондикционном обязательстве по отношению к причинителю вреда или приобретателю чужого имущества либо собственника в правоотношении, связанном с истребованием своего имущества от незаконного владельца.

Впрочем, выявление обязательного набора признаков, характеризующих добросовестное поведение участников гражданского оборота во всех абсолютно случаях и применительно ко всем правоотношениям, вряд ли возможно и практически бесполезно. Вместо этого требуется кропотливая работа по обобщению судебной практики в целях выявления обстоятельств, фактически признаваемых судами критериями добросовестности или признаками недобросовестного поведения участников гражданского оборота в различных ситуациях с учетом всех конкретных обстоятельств дела, и оценки этой судебной практики со стороны высшей судебной инстанции.

Всоставе общественных отношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, которые образуют предмет гражданско-правового регулирования, теперь выделяются в отдельную группу "корпоративные отношения", под которыми понимаются отношения, связанные

сучастием в корпоративных организациях и управлением ими (ст. 2 ГК РФ).

Вданном случае реализовано одно из принципиальных положений Концепции развития гражданского законодательства РФ, в которой отмечалось: "С точки зрения предмета гражданского законодательства необходимо включить в пункт 1 статьи 2 ГК еще одну группу отношений, регулируемых гражданским законодательством, а именно корпоративные отношения, под которыми следует понимать отношения, связанные с "правом участия" в корпорации, а также соответствующие обязательственные отношения между учредителями (участниками) и корпорацией" <1>.

--------------------------------

<1> Концепция развития гражданского законодательства РФ. С. 31.

То обстоятельство, что корпоративные отношения составляют (целиком и полностью) один из элементов предмета гражданско-правового регулирования, было признано и обосновано в юридической литературе задолго до появления Концепции.

Так, в одном из учебников гражданского права, изданном еще в 2004 г., по этому поводу утверждалось следующее: "В связи с формированием и последующим использованием капитала корпорации, первоначально создаваемого на базе имущественных взносов ее участников, между ними, а также между ними и корпорацией в целом складываются имущественные отношения, отвечающие всем признакам отношений, составляющих предмет гражданского права. Речь, следовательно, идет о внутриорганизационных, членских отношениях,

содержание которых сводится к предоставлению участникам корпорации возможностей, во-первых, управлять

ее делами (участие в общих собраниях, в органах управления и т.п.), а во-вторых, участвовать в имущественных результатах ее деятельности (распределении прибыли и убытков, остатка имущества при ликвидации

организации и т.п.)... на первый взгляд отношения по управлению делами корпорации носят		не столько
имущественный, сколько организационный (неимущественный) характер. В действительности,		однако, они
практически всегда непосредственно связаны с управлением имуществом (капиталом) корпорации" <1>.
--------------------------------
<1> Гражданское право: Учебник. В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд.,	перераб. и доп. Т. 1: Общая
часть. М., 2004. С. 40 - 41 (автор раздела - Е.А. Суханов).
Комментируя новое законоположение, относящее корпоративные	отношения к	предмету

гражданско-правового регулирования, В.Ф. Яковлев объясняет его появление в тексте ГК РФ необходимостью "превратить Гражданский кодекс в ядро обширного корпоративного законодательства для устранения возможных противоречий, пробелов, дублирования правил. Прямое указание в ст. 2 Кодекса на принадлежность

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 27 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

корпоративных отношений к предмету гражданского права, - подчеркивает также В.Ф. Яковлев, - означает, что в соответствии со ст. 3 ГК РФ корпоративное законодательство находится в ведении Российской Федерации и его нормы, содержащиеся в других законах и иных нормативных актах, должны соответствовать этому Кодексу. Потребовалось также закрепление общих положений корпоративного права в самом Гражданском кодексе" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий к главам 1, 2, 3 / Под ред. П.В. Крашенинникова. С. 36 (автор комментария - В.Ф. Яковлев).

Несколько иной подход применен к регулированию правоотношений, связанных с государственной регистрацией прав, закрепляющих принадлежность объектов гражданских прав определенным лицам, ограничений таких прав и обременения соответствующего имущества.

ВГК РФ внесены общие положения о государственной регистрации прав на объекты, в отношении которых предусмотрена (или будет предусмотрена в будущем) правоустанавливающая регистрация (в настоящее время недвижимое имущество и некоторые объекты интеллектуальной собственности), которые определяют принципы государственной регистрации, а также правила ее осуществления, подлежащие применению лишь при отсутствии специальных правил, относящихся к отдельным видам имущества. Согласно п. 1 ст. 8.1 ГК РФ в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества подлежат государственной регистрации, которая осуществляется государственным органом, определенным законом, на основе принципов проверки законности оснований государственной регистрации, публичности и достоверности государственного реестра.

К сожалению, в окончательной редакции ст. 8.1 ГК РФ "потерялись" положения о государственной регистрации, которые обеспечивали дифференцированное регулирование двух оснований возникновения гражданских прав, подлежащих регистрации, - по сделке и в силу закона. В соответствии с законопроектом, принятым в первом чтении, права, приобретаемые по сделке, признавались возникшими не ранее, чем будет внесена соответствующая запись в реестр. Если же права перешли (возникли) в силу закона (например, в случае универсального правопреемства при наследовании или реорганизации юридических лиц), они считались возникшими независимо от государственной регистрации, которая, однако, могла быть осуществлена по заявлению лица, для которого наступают правовые последствия.

Соответствующая норма в действующей редакции (п. 2 ст. 8.1 ГК РФ) устанавливает в качестве общего правила, что "права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом".

Поскольку возможность возникновения права, которое по определению подлежит государственной регистрации, до момента такой регистрации рассматривается в качестве предусмотренного законом исключения из общего правила, особое значение приобретает судебное толкование (в том числе расширительное) тех правовых норм, содержание которых "подразумевает", что субъективное право должно считаться возникшим (перешедшим к другому лицу) ранее момента его государственной регистрации либо независимо от такой регистрации, но в самой норме четкое указание на этот счет отсутствует.

Примером может служить одно из данных Высшим Арбитражным Судом РФ разъяснений по вопросу о применении правовых норм, касающихся перехода права на земельный участок при продаже находящегося на нем объекта недвижимости (п. 1 ст. 35 Земельного кодекса РФ, п. 3 ст. 552 ГК РФ). Согласно указанным нормам при продаже недвижимости (переходе права собственности на нее), находящейся на земельном участке, не принадлежащем продавцу на праве собственности, покупатель приобретает право на использование земельного участка, который занят этой недвижимостью и необходим для ее использования. В связи с этим ВАС

РФ разъяснил, что покупатель здания, строения, сооружения вправе требовать оформления соответствующих

(перешедших к нему) прав на земельный участок, занятый недвижимостью и необходимый для ее использования, на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний собственник недвижимости, с момента государственной регистрации перехода права собственности на здание, строение, сооружение (п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 24 марта 2005 г. N 11 "О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства").

ВПостановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 подчеркивается, что в тех случаях, когда наследодателю или реорганизованному юридическому лицу (правопредшественнику) принадлежало недвижимое имущество на праве собственности, это право переходит к наследнику или вновь возникшему юридическому лицу независимо от государственной регистрации права на недвижимость. При этом право собственности на недвижимое имущество в случае принятия наследства возникает со дня открытия наследства,

ав случае реорганизации - с момента завершения реорганизации юридического лица. Поэтому наследник или вновь возникшее юридическое лицо вправе обратиться с заявлением о государственной регистрации перехода права собственности в орган, осуществляющий государственную регистрацию, после принятия наследства или

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 28 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

завершения реорганизации. Если право собственности правопредшественника не было зарегистрировано в ЕГРП, правоустанавливающими являются документы, подтверждающие основание для перехода права в порядке правопреемства, а также документы правопредшественника, свидетельствующие о приобретении им права собственности на недвижимое имущество (п. 11).

ВПостановлении Пленума ВС РФ N 25 (п. 3) соответствующее законоположение о том, что права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 8.1 ГК РФ), истолковано следующим образом.

Для лиц, не являющихся сторонами сделки и не участвовавших в деле, считается, что подлежащие государственной регистрации права на имущество возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, а не в момент совершения или фактического исполнения сделки либо вступления в законную силу судебного решения, на основании которых возникают, изменяются или прекращаются такие права. Что же касается сторон сделки или лиц, участвовавших в деле, по которому принято такое судебное решение, то уже с момента возникновения основания для государственной регистрации права они не вправе в отношениях между ними недобросовестно ссылаться на то, что запись о праве не внесена в государственный реестр.

ВПостановлении Пленума ВС РФ N 25 также подчеркивается, что иной момент возникновения, изменения или прекращения соответствующих прав на имущество (нежели внесение записи в государственный реестр) может быть установлен только законом. В качестве примера таких предусмотренных законом исключений приведены случаи универсального правопреемства (ст. 58 и 1100 ГК РФ), а также полного внесения членом кооператива паевого взноса за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное кооперативом этому лицу (п. 4 ст. 218 ГК РФ).

По сравнению с редакцией ст. 8.1 ГК РФ, предлагавшейся в законопроекте, принятом в первом чтении, в официальном тексте ст. 8.1 отсутствует еще одно положение, а именно: "если иное не установлено законом, сделка, влекущая возникновение, изменение или прекращение прав, которые подлежат государственной регистрации, должна быть нотариально удостоверена" (п. 2 ст. 8.1 в редакции законопроекта).

Имелось в виду введение единой системы нотариального удостоверения соответствующих сделок (например, сделок с недвижимостью), в процессе которого осуществляется проверка дееспособности лиц, участвующих в сделке, и законности самой сделки, с последующей государственной регистрацией прав, возникших из такой сделки. Причем обязанность по совершению действий, необходимых для государственной регистрации указанных прав (в том числе обращение к регистрирующему органу), возлагалась бы на нотариуса, удостоверившего сделку.

Однако при подготовке законопроекта ко второму и третьему чтениям в ходе многочисленных обсуждений (включая парламентские слушания) введение обязательного нотариального удостоверения сделок, влекущих возникновение, изменение или прекращение прав, подлежащих государственной регистрации, до изменения и дополнения законодательства о нотариате было признано преждевременным.

Заботой об интересах третьих лиц - участников оборота было продиктовано включение в ст. 8.1 ГК РФ законоположений, предусматривающих возможность внесения в ЕГРП определенных отметок, касающихся зарегистрированных прав (п. 7). Во-первых, в отношении зарегистрированного права в государственный реестр может быть внесена отметка о возражении лица, право которого было зарегистрировано ранее. Однако если это лицо в течение трех месяцев не оспорит зарегистрированное право в суде, отметка о возражении аннулируется

иповторное внесение аналогичной отметки в государственный реестр по заявлению указанного лица не допускается. Во-вторых, лицо, оспаривающее зарегистрированное право в суде, вправе требовать внесения в государственный реестр отметки о наличии судебного спора в отношении этого права.

Вместе с тем длительное время оставался неясным вопрос о правовом значении соответствующих

отметок и правовых последствиях их внесения в государственный реестр. Ситуация прояснилась после

принятия Постановления Пленума ВС РФ N 25. Согласно п. 4 Постановления внесенная в государственный реестр отметка о возражении лица, право которого было зарегистрировано ранее, или отметка о наличии судебного спора в отношении зарегистрированного права не является препятствием для осуществления регистрации прав на соответствующее имущество, а также для принятия судом обеспечительных мер в отношении этого имущества.

Внесение в государственный реестр указанных отметок влечет иные правовые последствия, а именно: считается, что в тот период, когда в отношении этого имущества в государственном реестре содержалась такая отметка, было известно о соответствующем притязании, что может иметь решающее значение в случае судебного спора с лицом, по заявлению которого и была внесена данная отметка в реестр.

Кроме того, как разъясняется в Постановлении Пленума ВС РФ N 25, если лицо, по заявлению которого в реестр была внесена отметка о возражении, в дальнейшем не оспорило зарегистрированное право в суде либо ему в иске отказано, на него может быть возложена обязанность возместить другой стороне причиненные наличием такой отметки убытки.

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 29 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)
		Глава 4. ПРЕДЕЛЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ И СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ
		ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
	Как известно, существенные изменения внесены в ст. 10 ГК РФ, устанавливающую пределы

осуществления гражданских прав. В частности, в данной статье реализован новый подход к определению понятия "злоупотребление правом", которое может повлечь за собой отказ в судебной защите соответствующего права. Помимо известной формулы шиканы, которая и сегодня имеется в действующей редакции ст. 10 ГК РФ, а именно: осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, - понятием "злоупотребление правом" теперь также охватываются действия в обход закона с противоправной целью и иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Кроме того, если злоупотребление правом повлекло за собой нарушение права другого лица, указанное лицо вправе требовать возмещения причиненных убытков.

Несмотря на то, что и ранее, согласно прежней редакции ст. 10 ГК РФ, действовал запрет на злоупотребление правом, следует признать, что нормы, содержащиеся в статье, трактовались в судебной практике чрезвычайно широко, причем речь идет как о самом понятии "злоупотребление правом", так и о законоположении о правовых последствиях нарушения запрета на злоупотребление правом. Правда, нельзя не признать, что и содержание соответствующих правовых норм в определенной степени способствовало их излишне расширительному толкованию. Ведь в прежней редакции статьи наряду с традиционной шиканой говорилось также о "злоупотреблении правом в иных формах". Иными словами, перед судьями, рассматривающими гражданско-правовые споры, открывались большие возможности квалифицировать не понравившиеся им действия участников этих споров по осуществлению субъективных прав в качестве злоупотребления правом, что в значительной степени упрощало разрешение указанных споров.

В первые годы применения законоположений о злоупотреблении правом (ст. 10 ГК РФ в первоначальной редакции) существовало понимание опасности их расширительного судебного толкования. Об этом свидетельствует одно из разъяснений высших судебных инстанций: согласно п. 5 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <1> (далее - Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8) при разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом (ст. 10 ГК РФ), в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам. В мотивировочной части решения должны быть указаны основания квалификации действий истца как злоупотребления правом.

--------------------------------

<1> Российская газета. 1996. 13 августа.

Как можно видеть из приведенного разъяснения, применение ст. 10 ГК РФ рассматривается как случай исключительный, а понимание злоупотребления правом здесь весьма близко по своему смыслу и значению к традиционной шикане.

Однако в дальнейшем, во всяком случае в практике арбитражных судов, применение ст. 10 ГК РФ стало делом обычным и фактически было "поставлено на конвейер". Данный процесс сопровождался обнаружением все новых и новых форм злоупотребления правом, а также расширением перечня возможных юридических последствий подобной квалификации спорных правоотношений. Отмеченные тенденции нашли отражение и в аналитических документах ВАС РФ по результатам обобщения соответствующей судебной практики.

Так, в Обзоре практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ (информационное письмо

Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127) (далее - Обзор) содержатся выводы, далеко выходящие за

пределы норм, предусмотренных ст. 10 ГК РФ. К примеру, там говорится о том, что "отказ в защите права лицу, злоупотребившему правом, означает защиту нарушенных прав лица, в отношении которого допущено злоупотребление. Таким образом, непосредственной целью названной санкции является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, обосновывающие соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям закона. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика" (п. 5 Обзора).

Вдругом примере (п. 8 Обзора) злоупотребление правом обнаружилось в действиях лица (не обращавшегося в арбитражный суд и не являвшегося лицом, участвующим в деле!) по регистрации товарного знака, что стало основанием для признания недействительным решения Роспатента (ответчика по делу) и понуждения его к аннулированию регистрации соответствующего товарного знака.

Вэтом же Обзоре (п. 9 и 10) злоупотребление правом, допущенное одним из контрагентов при заключении

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 30 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

различных сделок, рассматривается как рядовое основание для признания указанных сделок недействительными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ по иску другого контрагента.

Характерно, что в некоторых комментариях к ст. 10 ГК РФ (в новой, ныне действующей редакции) обнаруживается стремление сохранить ранее сложившуюся судебную практику, приспособив ее к новым законоположениям.

Так, в одном из комментариев при рассмотрении вопроса о допустимости применения предусмотренной ст. 10 ГК РФ санкции за злоупотребление правом (отказ в судебной защите) к ответчику подчеркивается, что "неприменение комментируемой статьи в отношении ответчика оставляет его недобросовестные действия без оценки, а истца - без адекватной правовой защиты" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий к главам 1, 2, 3 / Под ред. П.В. Крашенинникова. С. 94 (автор комментария - Н.Б. Щербаков).

Втом же комментарии утверждается, что в случае злоупотребления правом "суд вправе применить в связи

симевшим место злоупотреблением иные (помимо отказа в защите права и возмещения убытков) меры, предусмотренные законом. При этом очевидно, что речь идет не о гипотетических специальных законных санкциях за злоупотребление конкретным правом, а о любых общих мерах защиты, установленных законом" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 95.

Вдругом комментарии отмечается, что несмотря на то, что в ст. 10 ГК РФ отсутствует указание на недопустимость злоупотребления правом при осуществлении обязанностей, "однако такое требование, вероятно, имеет место и без специального указания на него в Кодексе. При этом оно может применяться или со ссылкой на правило о необходимости добросовестного поведения (ст. 1 ГК РФ), или путем расширительного толкования ст. 10 ГК РФ" <1>.

--------------------------------

<1> Практический комментарий к первому и второму блокам изменений в ГК РФ. Самые значимые поправки / А. Громов, А. Егоров. М., 2014 (автор - А.В. Егоров).

Нельзя не отметить, что ранее формировавшаяся судебная практика применения законоположений о злоупотреблении правом, в защиту которой выступают и современные комментаторы ст. 10 ГК РФ (в новой, действующей сегодня редакции), имеет глубокие корни в советской цивилистической доктрине. К примеру, в одной из самых известных научных работ советского периода развития цивилистики, посвященных проблемам осуществления и защиты гражданских прав, применительно к случаям злоупотребления правом, помимо традиционной санкции в виде отказа в защите соответствующего права, к субъекту этого права допускалось применение и других мер воздействия, таких как отказ в конкретном способе защиты; лишение правомочий на результат, достигнутый за счет злоупотребления правом в процессе осуществления права; лишение субъективного права в целом; возложение обязанностей по возмещению убытков, признание сделки недействительной и т.д. <1>.

--------------------------------

<1> См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 98 - 100 (серия "Классика российской цивилистики").

Однако не следует забывать, что в советский период пределы осуществления гражданских прав

регулировались совершенно особым образом. Так, в соответствии со ст. 5 Основ гражданского

законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (далее - Основы) (эта норма была продублирована и

в ст. 5 ГК РСФСР 1964 г.) гражданские права охраняются законом, за исключением случаев,	когда они
осуществляются в противоречии с назначением этих прав в социалистическом обществе	в период
строительства коммунизма. При осуществлении прав и исполнении обязанностей граждане и	организации

должны соблюдать законы, уважать правила социалистического общежития и моральные принципы общества, строящего коммунизм.

Как следует из комментария к Основам, понятие "осуществление гражданских прав в противоречии с назначением этих прав" (в современном понятии - "злоупотребление правом") включало в свое содержание не только традиционную шикану, но и целый ряд иных действий, которые в современных условиях вряд ли можно квалифицировать как злоупотребление правом. Отсюда и широкие возможности по применению мер воздействия ко всякому лицу, допустившему "осуществление права в противоречии с назначением этого права в социалистическом обществе в период строительства коммунизма".

В качестве иллюстрации к сказанному можно привести следующий отрывок из комментария к ст. 5 Основ:

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 31 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

"Всякое субъективное право имеет, однако, известное назначение, определяемое тем, что каждое из этих прав служит средством удовлетворения личных интересов граждан или интересов отдельной организации в сочетании с интересами общества в целом... Разумеется, извращается назначение права в любом случае его осуществления лишь с целью причинения вреда другому лицу. В случаях осуществления гражданского права противно его назначению суд или арбитраж может либо пресечь совершение соответствующих действий, либо прекратить самое право... Так, в случае систематической сдачи в поднаем жилого помещения оно может быть изъято у нанимателя по суду. В случае осуществления (не в соответствии с его назначением) права покупателя на отказ от досрочной поставки ему продукции арбитраж может обязать покупателя принять эту продукцию" <1>.

--------------------------------

<1> Научно-практический комментарий к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик / Под ред. С.Н. Братуся и Е.А. Флейшиц. М., 1962. С. 48 - 51.

Видимо, излишне говорить о том, что такой подход, характерный для советского периода развития гражданского права, вряд ли может быть использован для толкования современных законоположений о злоупотреблении правом. Если же обратить внимание на дореволюционную цивилистическую доктрину, то, по свидетельству, например, И.А. Покровского, понятие злоупотребления правом сводилось к традиционной шикане. "Согласно общему принципу, - писал И.А. Покровский, - тот, кто имеет какое-либо право, может его осуществлять, невзирая на то, что в результате такого осуществления может возникнуть вред для другого...

Однако на этой почве возможны случаи, когда лицо, имеющее право, воспользуется им не для удовлетворения каких-либо своих интересов, а с исключительной целью причинить другому вред... Подобное осуществление права с целью причинить вред другому носит название злоупотребления правом или шиканы" <1>.

--------------------------------

<1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 113.

В то же время И.А. Покровский отмечал: "Выйдя из одной и той же отправной мысли, запрещение шиканы вылилось в два совершенно различных типа" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 115.

Образцом законодательной формулировки запрета злоупотребления правом И.А. Покровский считал норму, содержащуюся в § 226 Германского гражданского уложения: "Не допускается осуществление права только с целью причинения вреда другому лицу" <1>, - и весьма критично относился к законодательствам, которые включали в понятие шиканы осуществление прав, противное началам "доброй совести". Например, он указывал: "Предоставляя судам возможность определять наличность злоупотребления правом по соображениям справедливости, предоставляя им возможность взвешивания коллидирующих интересов по степени их важности, Швейцарское Уложение этим самым выводит всю область осуществления прав из-под действия юридических норм, отдавая ее под контроль некоторых внезаконных критериев" <2>.

--------------------------------

<1> Данная норма и сегодня действует в приведенной редакции (см.: Гражданское уложение Германии. Вводный закон к Гражданскому уложению: Пер. с нем. М., 2004. С. 44).

<2> Покровский И.А. Указ. соч. С. 116.

Принимая во внимание изложенное, новая редакция ст. 10 ГК РФ, согласно которой понятием "злоупотребление правом" охватывается не только шикана, но и действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав, требует к себе весьма

осторожного отношения. Прежде всего необходимо исключить возможность расширительного толкования

соответствующих законоположений. Поэтому ранее сформированная судебная практика, "наработанная" в условиях действия запрета шиканы, а также "иных форм злоупотребления правом" (за исключением практики применения правил о шикане), не может служить ориентиром в применении новых законоположений, содержащихся в ст. 10 ГК РФ.

В связи с этим на основе анализа многочисленных судебных дел и применительно к конкретным субъективным гражданским правам должны быть тщательно разработаны критерии и признаки тех сделок и иных действий по осуществлению гражданских прав, которые могут быть квалифицированы в качестве действий в обход закона с противоправной целью либо заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав.

Сказанное в равной мере относится и к практике применения законоположений о правовых последствиях злоупотребления правом. В особенности это касается возможности применения так называемых мер, предусмотренных законом (п. 2 ст. 10 ГК РФ), а также возмещения убытков (п. 4 ст. 10).

Представляется, что под иными мерами, предусмотренными законом, следует понимать только те способы воздействия на лицо, допустившее злоупотребление правом, которые установлены законом

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 32 из 195
	надежная правовая поддержка

	"Реформа российского гражданского законодательства:
	промежуточные итоги"	Документ предоставлен КонсультантПлюс
	(Витрянский В.В.)
		Дата сохранения: 13.03.2017
	("Статут", 2016)

специально на случай шиканы, действий в обход закона с противоправной целью либо заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав, но ни в коем случае не весь арсенал способов защиты нарушенных гражданских прав, как было принято считать ранее. К примеру, злоупотребление правом не может влечь за собой такое последствие, как признание совершенной сделки недействительной (если, конечно, в будущем не будет предусмотрено в качестве специального основания недействительности совершение какой-либо сделки в обход закона или с заведомой недобросовестностью). Ведь такая сделка должна квалифицироваться как противоречащая закону (законодательному запрету на злоупотребление правом). Однако в силу ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, может быть признана недействительной, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Статья 10 ГК РФ как раз и предусматривает такие иные последствия в виде отказа в защите соответствующего права.

Что касается возможности возмещения убытков, причиненных другому лицу в результате злоупотребления правом (п. 4 ст. 10 ГК РФ), то здесь вряд ли можно обнаружить какую-либо специфику, связанную именно со злоупотреблением правом. Здесь имеет место противоправное нарушение (нарушение законодательного запрета на злоупотребление правом) субъективных гражданских прав другого лица, что во всех случаях признается основанием гражданско-правовой ответственности (ст. 15 ГК РФ).

К сожалению, при подготовке Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 возобладало стремление сохранить ранее сформированную практику, допускающую возможность признания сделок, совершенных с нарушением запрета на злоупотребление правом, недействительными. Об этом свидетельствует разъяснение, содержащееся в п. 7 Постановления, согласно которому если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ). А в п. 8 Постановления разъясняется, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или п. 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ).

Нетрудно заметить, что в последнем случае имеет место подмена понятий: сделка, совершенная в результате злоупотребления правом в форме обхода закона с противоправной целью, необоснованно превращается в притворную сделку, не говоря уже о том, что признание такой сделки недействительной исключает применение основного правового последствия злоупотребления правом, а именно отказа в защите соответствующего права. Ведь недействительная сделка не влечет никаких юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), а значит, из недействительной сделки в принципе не может возникнуть субъективное право, при осуществлении которого может быть допущено злоупотребление правом.

Поэтому предлагаемая в п. 7 и 8 Постановления Пленума ВС РФ N 25 правовая квалификация сделок, совершенных в результате злоупотребления правом, в том числе в форме обхода закона, одновременно по ст. 10 и ст. 168 ГК РФ представляется неверной, поскольку одно исключает другое. Остается надеяться, что судебная практика по этому вопросу в дальнейшем будет скорректирована, как, например, это сделано в том же Постановлении Пленума ВС РФ N 25 применительно к проблеме реализации участниками гражданского оборота отдельных способов защиты нарушенных прав.

Надо сказать, что сами правовые нормы о судебной защите гражданских прав (ст. 11 - 16 ГК РФ) в ходе реформы гражданского законодательства формально не подверглись изменению, если не считать расширение перечня способов защиты нарушенных прав за счет такого нового способа, как признание недействительным решения собрания (ст. 12 ГК РФ). Однако это не помешало высшей судебной инстанции с учетом общих целей и

духа реформы гражданского законодательства скорректировать судебную практику, связанную с применением

как общих положений о судебной защите гражданских прав, так и правил о некоторых отдельных способах защиты: неприменение судом акта государственного органа местного самоуправления, противоречащего закону; самозащита; возмещение убытков.

Не секрет, что ранее суды нередко отказывали в удовлетворении требований на том основании, что истцом неверно избран способ защиты нарушенного права, который по этой причине не в состоянии обеспечить восстановление указанного права.

Теперь же в силу п. 9 Постановления Пленума ВС РФ N 25 в подобных случаях, когда суд придет к выводу о том, что избранный истцом способ защиты права не может обеспечить его восстановление, данное обстоятельство не может служить основанием для отказа в принятии искового заявления, его возвращения либо оставления без движения. Уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд должен вынести на обсуждение вопрос о юридической квалификации спорного правоотношения и определить, какие нормы права подлежат применению. При этом ссылка истца в исковом заявлении на иные нормы права (не подлежащие применению) сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении иска.

	КонсультантПлюс	www.consultant.ru	Страница 33 из 195
	надежная правовая поддержка