Сахаров Шестаков Учебник С 19 века по наше время

330 Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

центральных держав — Болгария и Турция. Всего в войне участвовало 33 государства. Общая численность боевых частей в августе 1914 г. составляла: в России около 2500 млн, во Франции — 2689 млн, в Германии 2147 млн, в Австро-Венгрии — 1412, в Англии — 567 тыс. человек. На вооружении стран Антанты к началу войны находилось около 14 тыс. артиллерийских орудий, 412 самолетов, а у центральных держав — 14 тыс. орудий и 232 самолета.

Экономическая, общественная, административная стороны жизни огромной империи начинали перестраиваться исходя из условий и потребностей времени. Приходилось спешно решать множество вопросов самого различного характера. Хотя главой кабинета с конца января 1914 г. (после отставки В. Н. Коковцова) являлся старый сановник И. J1. Горемыкин, так нелюбимый большинством общественных фракций и партий, видевших в нем неисправимого представителя сановного мира, но после начала войны он на какое-то время перестал быть мишенью для критических стрел. Когда 26 июля открылась чрезвычайная сессия двух палат, то единение представительных и законодательных органов было полным. Государственная Дума без колебаний приняла все кредиты и законопроекты, связанные с ведением войны.

Царь всегда проявлял особый интерес к военным проблемам, а после 19 июля (1 августа) этот интерес стал всепоглощающим и положение на двух основных фронтах — Северо-Западном (против Германии) и Юго-За- падном (против Австро-Венгрии, к концу 1914 г. открылся еще и Кавказский фронт против Турции) было все время в поле его зрения. Военная кампания началась блестящим прорывом русских войск в Восточной Пруссии, но хорошо начатое наступление через две недели закончилось разгромом. Николай II записал в дневнике 18 августа: «Получил тяжелое известие из 2-й армии, что германцы обрушились с подавляющими силами на 13 и 15-й корпуса и обстрелом тяжелой артиллерии почти уничтожили их. Генерал Самсонов (Александр Васильевич, генерал от кавалерии, командующий армией) и многие другие погибли». Несмотря на все свое самообладание, император глубоко переживал самсоновскую катастрофу и, как позднее признался, тогда впервые ощутил «свое старое сердце».

На Галицийском направлении против Австро-Венгрии дела разворачивались значительно успешней, что вселяло искреннюю радость. Русская армия заняла крупнейшие города Львов и Галич и осенью 1914 г. стала хозяйкой положения в этом районе. Однако вскоре на помощь австрийцам подошли германские силы, несколько потеснившие русскую армию.

В конце 1914 г. на фронтах установилось позиционное затишье. Стало ясно, что первоначальные предположения о скором окончании войны, о том, что «будем встречать Рождество в Берлине», так и остались лишь мечтами. Приходилось готовиться к длительному и изнурительному противостоянию. В тылу оживились и стали вновь набирать силу противоправительственные силы и настроения, угасшие, было, в первые месяцы войны. Исчезновение надежд на скорое победоносное завершение военной кампании способствовало возрождению старых распрей и противоречий. И события весны и лета 1915 г. дали им мощный толчок.

jfjjgea 9. Первая мировая война и крушение монархии в России

331

В 1915 г. на театре военных действий разворачивались важные собыjflf. Весной начались успешные операции русской армии на Юго-Запад- цоМ фронте, и к марту австрийская армия понесла серьезные поражения Л вновь уступила всю Галицию. Возникла реальная вероятность скорого Л^хода Австро-Венгрии из войны. Германия, стремясь предотвратить подобное развитие событий и воспользовавшись затишьем на Западном фронте, бросила против России большие военные силы, оснащенные мощ- щ>й артиллерией.

Весной и летом 1915 г. русская армия приняла участие в ряде кровощюдитных сражений, понеся огромные потери в силу недостаточного обеспечения боеприпасами и новейшими артиллерийским вооружением. С конца апреля события на фронтах развивались не в пользу России, хотя в сражениях были задействованы лучшие войска, в том числе цвет армии и опора монархии — гвардейские части. Положение ухудшалось, а надежда Ив скорое окончание войны исчезала.

21 июня 1915 г. император писал матери: «И Ты, и Мы все здесь живем очевидно одними чувствами, одними мыслями. Больно отдавать то, что было взято с таким трудом и огромными потерями в прошлом году. Теперь к германцам и австрийцам подошли подкрепления, но и нашим войскам taoce посланы свежие корпуса, в том числе и гвардейский; так что надо ожидать скоро большое сражение. Помог бы Господь нашим героям оста- новить их! Все от Бога, и потому надо верить в Его милость».

Натиск «проклятых тевтонов» вынудил русскую армию отойти на Вос- ток, оставив Галицию, Польшу и некоторые другие районы, что вызвало Поток беженцев. Неприятель оккупировал Польшу и сопредельные терри- тории (15 западных губерний), а общее количество беженцев составляло примерно 6 млн человек. Летом 1915 г. пришлось переносить на Восток и Ставку Верховного главнокомандующего: из Барановичей в город Моги-

лев.

События лета 1915 г. походили на огромную военную катастрофу, и командование было на какое-то время просто деморализовано. Еще в мае, когда только разворачивалось наступление немцев, Николай II приехал в Ставку и застал там картину полного уныния. «Бедный Н. (великий князь Николай Николаевич), рассказывая мне все это, плакал в моем кабинете и даже спросил меня, не думаю ли я заменить его более способным челове- ком», — сообщал император супруге.

Общественные деятели всех политических направлений, оправившись от первого шока неожиданных поражений, негодовали. Как могло случить- ся, что у армии нет достаточного количества боеприпасов и артиллерии? Почему уроки кампании 1914 г. не пошли впрок? И конечно же, постоянно звучал традиционный русский вопрос: кто виноват? Требовали назвать конкретного виновного, и он был назван: военный министр В. А. Сухомлинов.

Занимая эту должность с 1909 г., он неоднократно публично заверял, Что русская армия готова ко всем возможным испытаниям. В обществе сложилось убеждение, что этот человек повинен в преступной халатности, Лихоимстве, а затем зазвучали голоса и о его государственной измене. Министр был отрешен от должности 13 июня 1915 г., и по его делу началось

332 Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

следствие. (Состоявшийся уже при Временном.правительстве в 1917 г. суд не нашел в действиях Сухомлинова состава преступления.)

Однако отставка непопулярного министра оппонентов власти не удовлетворила. Недовольные голоса зазвучали с новой силой. Особенно активизировались либеральные деятели кадетского толка, которые в первые месяцы войны умерили свои нападки на власть, так как время заставляло консолидировать усилия. Поражения армии в конце весны — начале лета 1915 г. вывели их из состояния оцепенения и предоставили прекрасную возможность «подать себя» в традиционной роли спасателей России. Они увидели, что режим ослаб и заколебался, а значит, наступило их время. Старые деятели «потеряли лицо», и, конечно, кто же должен повести вперед страну, стоявшую на краю пропасти? Только те, кто произнес так много красивых слов о величии России и о благе народа!

Уже в мае 1915 г. некоторые органы прессы высказались за создание «кабинета национальной обороны», который должен был состоять из представителей общественных организаций. Особенно часто в качестве возможных кандидатов на ключевые министерские посты назывались имена лидеров двух крупнейших партий П. Н. Милюкова и А. И. Гучкова. Звучало также требование срочно созвать Государственную думу (последняя краткосрочная сессия, утвердившая бюджет, была в январе).

Но волновались и выражали свое беспокойство не только либеральные деятели; эти чувства становились всеобщими. Следовало предпринять действия, способные мобилизовать страну для отпора врагу и довести войну до победного конца. Об этом много думал царь. 10 июня 1915 г. он выехал в Ставку, где провел серию совещаний с генералитетом и министрами, придя к заключению о необходимости обновления высшей администрации. Были уволены в отставку несколько влиятельных министров, известных своей правой ориентацией: министр юстиции И. Г. Щегловитов, министр внутренних дел Н. А. Маклаков и обер-прокурор Святейшего синода В. К. Саблер. Все эти меры носили паллиативный характер и ничего принципиально решить не могли.

Общественные деятели, приветствуя некоторые назначения, находили их недостаточными и выступали за создание «однородного» ответственного перед Думой министерства. С лета 1915 г. этот лозунг стал главнейшим для ведущих политических деятелей и объединений. В августе несколько думских фракций групп и представителей Государственного совета объединились в так называемый Прогрессивный блок, центром которого стала партия кадетов. В качестве первоочередной меры было выдвинуто требование «обновления администрации сверху донизу», что якобы было только и возможно при создании «правительства общественного доверия». Программа блока включала целый ряд конкретных положений: проведение широкой политической амнистии, отмена ограничений для религиозных объединений и национальных меньшинств (поляков и евреев), восстановление во всей полноте деятельность профсоюзов, рабочей печати, введение полного равноправия крестьянства, устройство волостного земства, изменение городового положения, введение земских учреждений на окраинах.

jfjjgea9. Первая мировая война и крушение монархии в России

333

Деятели «Прогрессивного блока» выдвигали программу спешных коренных государственно-правовых преобразований, направленных на ос- л а б л е н и е административной вертикали. По сути дела, они требовали, что- бы власть встала на путь самоликвидации в период тяжелейших военных испытаний! Главный инспиратор блока П. Н. Милюков позднее написал, что «крутой скачок вправо, после видимых успехов прогрессивного блока, {открывавших, казалось, перспективу примирения царя с народным представительством, произвел огромное впечатление в стране».

Кадетский лидер прекрасно понимал, что ни царь, ни высшая администрация никогда не смогут принять заявленную программу. Это был «тактический маневр», рассчитанный лишь на дальнейшую дискредитацию исторической власти. При этом деятели блока были упоены самонадеянной мыслью, что они говорят от имени «всей России».

Понадобилось менее двух лег, чтобы выяснилось со всей определенностью, что на самом деле П. Н. Милюков и все те, кто за ним стоял, представляли чрезвычайно узкую социальную группу, которая имела возможность существовать и действовать лишь в рамках монархической системы. Падение же системы свело на нет и все политическое значение этой группы. Однако даже в эмиграции такие деятели, как П. Н. Милюков, не нашли в себе силы критически переосмыслить свою безответственную историческую игру, закончившуюся всеобщим проигрышем.

§3, Фронт и тыл: единение и противостояние

Вконце лета 1915 г. в руководстве Вооруженных сил произошло важное событие: Николай П принял на себя обязанности главнокомандующего. Смысл этого поступка был довольно простым и объяснялся традиционными представлениями о безграничной любви народа к царю. Казалось, что если во главе войск встанет помазанник Божий, то простые солдаты, воодушевленные его предводительством, воспрянут духом и сокрушат врага.

Сам факт принятия командования в столь сложное время говорит о большом личном мужестве Николая II, подтверждает его преданность монаршему долгу. Последний император всегда считал, что в дни военных испытаний обязан находиться рядом с армией. Еще в разгар Русско-япон- ской войны, в сентябре 1904 г., он писал матери: «Меня по временам сильно мучает совесть, что я сижу здесь, а не нахожусь там, чтобы делить страдания, лишения и трудности похода вместе с армией. Вчера я спросил дядю Алексея, что он думает. Он мне ответил, что не находит мое присутствие там нужным в эту войну. А здесь оставаться в такое время гораздо тяжелее!»

Тогда осуществить намерение не удалось. Но вот теперь, «в эту войну», когда опасность еще более велика, ему необходимо поступить по зову сердца. 23 августа 1915 г. был опубликован приказ по армии и флоту, в котором говорилось: «Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердой верою в милость Божию и с неколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш священный долг защиты Родины до конца и не посрамим земли русской». Ему

334 Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

оставалось править полтора года, и большую часть этого времени он провел в Могилеве.

В первой телеграмме из Ставки Николай II сообщал Александре Федоровне: «Благодарю за вести. Свидание сошло удивительно хорошо и просто. Он уезжает послезавтра, но смена состоялась уже сегодня. Теперь все сделано. Нежно целую тебя и детей. Ники». Расставание с великим князем Николаем Николаевичем выглядело вполне корректно, и окружающие были удивлены самообладанием обоих, хотя некоторая неловкость положения ощущалась. Бывший главнокомандующий великий князь Николай Николаевич с группой офицеров вскоре отбыл к месту нового назначения: он сменял на посту наместника на Кавказе и командующего Кавказской армией престарелого графа И. И. Воронцова-Дашкова.

Текущую оперативную работу в Ставке осуществлял генерал М. В. Алексеев, которого царь заслуженно считал крупным военным авторитетом. Выпускник Николаевской академии Генерального штаба, он посвящал все свое время разработке планов военных операций. Маленький заштатный Могилев стал не несколько месяцев главным центром страны, ее армии и тыла. Со второй половины 1915 г. положение на основных фронтах стабилизировалось. С сентября 1915 г. и до самого падения монархии русская армия уже больше не отступала и не только не отдала неприятелю «ни пяди земли», но вернула назад значительные участки территории на Волыни и в Галиции.

Наступил коренной перелом и в деле обеспечения вооружениями. Отечественная промышленность осуществляла поставки во все возрастающем размере. В 1916 г. по сравнению с 1914 г. ежемесячное производство ружей удвоилось (110 тыс. против 55 тыс.), выпуск пулеметов возрос почти в 6 раз (900 и 160 тыс.), производство снарядов увеличилось в 16 раз (1600 и 100 тыс.), количество находившихся на вооружении самолетов (аэропланов) увеличилось почти в 3 раза (716 и 263) и т. д.

Кроме того, правительство осуществляло большие закупки различных видов вооружений за границей, которые начали регулярно поступать в Россию со второй половины 1915 г. В 1916 г. армия полностью оправилась от неудач и не только восстановила свою боеспособность, но и существенно увеличила ее. Она имела теперь и вполне удовлетворительное матери- ально-техническое обеспечение.

Комментируя эти удивительные успехи, Уинстон Черчилль (в годы Первой мировой войны занимал посты морского министра и министра военного снабжения) позже в своей книге The unknown war написал: «Мало эпизодов Великой Войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916 г. Это был последний славный вклад Царя и русского народа в дело победы...

Клету 1916 г. Россия, которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в 1915 г. пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела собственными усилиями и путем использования средств союзников, выставить в поле — организовать, вооружить, снабдить — 60 армейских корпусов, вместо тех 35, с которыми она начала войну».

Несмотря на огромное напряжение, испытываемое страной в период войны, паралича хозяйственной и финансовой жизни явно не наблюда-

jfjjgea 9. Первая мировая война и крушение монархии в России	335
дось, хотя разговоры о «разрухе» стали очень популярными,	особенно

д среде политических оппонентов и врагов царского режима всех мастей. Стране и ее политическому руководству, мобилизовав усилия и ресурсы, удавалось успешно решать сложнейшие хозяйственные задачи. Это каса- лось промышленности, транспорта, финансового и продуктового обеспечения фронта и тыла.

В середине 1914 г. в России находилось в постройке железнодорожных путей обшей протяженностью 16 тыс. километров. За два с половиной года войны было завершено строительство 12 тыс. километров железнодорож- ных линий. Было сооружено немало линий стратегического назначения, что облегчало переброску войск и их снабжение. В связи с тем, что военные действия парализовали традиционные коммуникации России с внешним миром (до начала войны подавляющая часть груза и пассажиропотоков шла по железным дорогам и через порты западного и южного направле- ний), правительство прилагало большие усилия для развития других путей сообщений. Главными портами сношений с внешним миром стали Архангельск и Владивосток.

Для гарантии бесперебойности грузопотоков колея линии Воло- гда—Архангельск была расширена, одновременно в 1916 г. была полно- стью закончена Амурская железная дорога. Отныне вся Транссибирская магистраль пролегала по территории России. В марте 1915 г. началось строительство самой северной в мире Мурманской железной дороги протяженностью более тысячи километров. Она должна была обеспечить Европейской России кратчайший путь к незамерзающему порту, так как Архангельский порт зимой не функционировал.

Город Мурманск (тогда он назывался Романов-на-Мурмане) был заложен 4 октября 1916 г. Движение по этой важнейшей транспортной артерии открылось через 20 месяцев после начала строительства. Несмотря на нехватку рабочих рук (военные мобилизации сильно сократили наличные людские ресурсы), важнейшие отрасли народного хозяйства не только не пришли в упадок, но и демонстрировали производственный рост. Так, до- быча угля в 1916 г. составила 2092 млн пудов (в 1914 г. — 1946), а нефти — 602 млн пудов (1914 г. - 550).

Реальное положение и на фронте не предвещало никакой катастрофы. Однако общая усталость от войны способствовала усилению критического настроения. К 1916 г. патриотические восторги уже были позади, и в обще- стве царило глухое брожение, прорывавшееся наружу в повседневных раз- говорах о шпионах и предательстве. Но кто же мог быть виноват во всех бе- Дах и неудачах? Конечно же, только агенты Германии, засевшие на ключе- вых постах в государстве и стремившиеся погубить Россию!

В разных кругах общества постоянно говорили о шпионах, и многие Верили в их страшную и роковую силу. Под подозрение попадали профес- сора университетов, министры, генералы и даже члены правящей дина- рии, особенно императрица Александра Федоровна. Распутина же вообще изображали главой некой шпионской шайки. Государственная админист- рация, морально парализованная нападками и хулой, постепенно погружа- лась в состояние оцепенения.

336 Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

Последний царский министр внутренних дел А. Д. Протопопов, говоря о заключительном периоде существования монархии, заметил: «Всюду было будто бы начальство, которое распоряжалось, и этого начальства было много, но общей воли, плана, системы не было, и быть не могло при общей розни среди исполнительной власти и при отсутствии законодательной работы и действительного контроля за работой министров».

В начале	1916 г. на посту премьера	И. Г. Горемыкина сменил
Б. В. Штюрмер,	бывший ранее губернатором	в Новгороде и Ярославле,

а затем занимавший много лет пост директора Департамента общих дел Министерства внутренних дел. Вслед за этим была назначена сессия Государственной думы, на которой 9 февраля 1916 г. в первый и последний раз перед депутатами в Таврическом дворце выступил с кратким обращением император. Он призвал думцев к совместной работе на благо Отечества, и эти слова были встречены громом аплодисментов. Царь был удовлетворен и записал в дневнике: «Удачный и оригинальный день».

Овации в Думе отгремели, и все осталось по-старому. Николай 11 — в Ставке в кругу военно-политических проблем, Александра Федоровна —

в Царском Селе со своими страхами, сомнениями и «дорогим Григорием»,

аобщественные деятели в своих гостиных, салонах и кабинетах продолжали распалять воображение разговорами о «темных силах» и грядущих потрясениях, утверждая, что положение может спасти лишь «министерство общественного доверия».

Но был еще один, молчавший до поры, грозный и могучий мир, о котором все знали, от имени которого управляли и выступали. Эта страна с многомиллионным населением, Россия деревень, фабрик и заводов, в недрах которой черпались силы для ведения войны. Миллионы солдат, главным образом бывших крестьян, были брошены на фронт и разметаны на огромных пространствах от Балтийского моря до Закавказья. К концу 1916 г. общее число мобилизованных достигало почти 13 млн человек.

Оторванные от привычного уклада жизни, загнанные в сырые окопы и холодные землянки, они мучились и погибали за цели, которые были от них весьма далеки. Многие из них почитали Бога и царя, знали урядника в своем уезде, земского начальника, может быть, губернатора, но ни о каких «радетелях» и «спасателях» слухом не слыхивали, да и мало интересовались «забавами господ». Постепенно эти миллионы превращались в огромную асоциальную массу, где зрели страшные «зерна гнева», давшие такие разрушительные плоды в 1917-м и в последующие годы.

Разговоры о «предательстве» высших должностных лиц проникали на фронт, вызывая возмущение и вражду ко всем «столичным сытым хлыщам». Ненависть умело подогревали различные группировки, особенно радикально-социалистической ориентации, популяризировавшие мысль о насильственном свержении существующего строя. Либеральные же политики идею о насильственной акции, в общем-то, так и не приняли, хотя своими нападками и откровенными инсинуациями очень способствовали разрушению традиционного миропорядка.

В последний период существования монархии власть предоставила массу возможностей для ярких и эффектных выступлений против себя. Совет министров больше напоминал героев крыловской басни о лебеде, раке

jfjjgea 9. Первая мировая война и крушение монархии в России

337

Л щуке, чем центральный административно-координирующий орган. Чуть дИ не каждый министр вел «свою политику», игнорируя других и интригуя дротив них, а некоторые искали популярности в либеральной среде и даже имели постоянные контакты с различными общественными деятелями. В целом же правительство и общественное мнение находились в состоянии открытой враждебности.

Власть демонстрировала пренебрежение к «думской говорильне» и ее лидерам, а те, в свою очередь, платили власти жестокой клеветой и самыми низкопробными инсинуациями. Полный общественный разлад особенно ярко проявился в истории с последним царским министром внутренних дел. Им был Александр Дмитриевич Протопопов, ставший навсегда пе- чально-символической фигурой в финальных сценах существования мо-

нархии.

Родился Александр Дмитриевич в 1865 г. в семье состоятельного дво- рянина. Воспитывался в кадетском корпусе, а затем — в Николаевском кавалерийском училище и после его окончания служил кирасиром

влейб-гвардии Конногвардейском полку. Через несколько лет поступил

вАкадемию Генерального штаба, где проучился только один год и по со- стоянию здоровья вышел в отставку в чине штабс-ротмистра. В конце 1890-х гг. получил большое наследство и вел размеренно-светскую жизнь. Это был богатый, по-европейски образованный человек, великолепно знавший языки, хороший пианист, ученик французского композитора Жоржа Массне. В 1907 г. на выборах в Третью Думу ему удалось добиться успеха, стал депутатом. Это звание сохранил и на выборах в Четвертую Ду- му в 1912 г., входил неизменно во фракцию октябристов. В 1916 г. избира- ется симбирским губернским предводителем дворянства, а за год до того,

в1915 г., стап товарищем (заместителем) председателя Государственной

думы.

До осени 1916 г. имя А. Д. Протопопова пользовалось не только известностью, но и уважением в либеральных думских и околодумских кру- гах. Весной возглавил представительную парламентскую делегацию, кото- рая посетила Англию, Францию, Италию. В европейских столицах светские манеры и широкий кругозор главы русских парламентариев произвели хорошее впечатление, о чем царю докладывали по дипломатическим каналам. Председатель Думы М. В. Родзянко рекомендовал самодержцу еще раньше назначить Протопопова министром торговли и промышленности.

Отзывы о Протопопове были неплохие, и Николай II решил с ним познакомиться. Встреча состоялась в Ставке 19 июля. Заканчивая аудиен- цию, монарх сказал своему собеседнику: «Мы еще с Вами поговорим не раз». На следующий день царь сообщал жене: «Вчера я видел человека, который мне очень понравился, — Протопопова, товарища председателя Гос. Думы. Он ездил за границу с другими членами Думы и рассказывал мне много интересного». Не прошло и двух месяцев, как император поручил Протопопову руководство самым влиятельным государственным ведомст- вом — Министерством внутренних дел.

Александр Дмитриевич мечтал об административной карьере. Он мно- го размышлял о необходимости проведения различных мероприятий по

338 Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

упорядочиванию государственного устройства, © чем постоянно рассказывал в различных кругах. Принадлежность к бомонду, изысканность манер, образованность и легкость в общении располагали к нему, привлекали людей. Однако этого было недостаточно для занятия такого ответственного поста. Здесь требовался человек дела, в то время как Протопопов являлся лишь человеком слова.

Николай И же полагал, что Протопопов сможет решить две насущные задачи. Во-первых, сумеет установить добрые отношения с думскими кругами. Ведь он сам из их среды и прекрасно всех знает. Но еще большие надежды возлагались на решение продовольственной проблемы. Война дестабилизировала жизнь страны и привела к продовольственным затруднениям, особенно в крупнейших городах.

Перебои в поставках продуктов питания начались уже вскоре после начала войны. Россия была единственной участницей мирового конфликта, не вводившей нормирования потребления продуктов (кроме сахара). Сложности с продовольствием явились результатом правительственной политики регулирования сбыта, ограничивающей свободу продажи зерна и муки и фиксировавшей стоимость их. Не физическое отсутствие тех или иных продуктов, а установление государственной властью ценовых ограничений привело к разрушению рыночных отношений. Правительственный курс преследовал две цели: во-первых, воспрепятствовать падению цен на зерно на внутреннем рынке после прекращения экспорта в 1914 г. (мера блестяще удавшаяся); во-вторых, оградить широкие слои простых потребителей от вакханалии спекулятивных рыночных манипуляций. Во втором случае результаты оказались явно неудачными.

Производители зернопродуктов сокращали посевы, уменьшали поставки в города. Очереди у казенных хлебных лавок увеличивались, росло и недовольство. Хотя в 1916 г. цены существенно повысили, но оставили фиксированными. Принципиально эта мера ничего не решата, так как стоимость всех прочих товаров и услуг росла значительно быстрее, что делало производство и продажу зерна и муки коммерчески нецелесообразной.

Положение осложнялось расстройством транспорта, а также некоторыми причинами более общего порядка. Весной 1915 г. русская армия начала отступление из западных районов, продолжавшееся до сентября. Россия потеряла 15 губерний с неубранным урожаем. Этот же год дал огромное число беженцев, спасавшихся от германской оккупации и оседавших в центральных районах страны. Кроме того, неблагоприятные погодные условия привели к серьезному недороду в 1916 г., когда урожай оказался ниже обычного примерно на 40%. Ситуация серьезно обострялась, что видели и самодержцы. Царица писала супругу 16 сентября 1916 г.: «Важнейшим для нас вопросом является сейчас продовольствие».

В августе 1915 г. все продовольственное дело было сосредоточено в Министерстве земледелия, и Протопопов решил вернуть его в свое ведомство, чтобы поставить всю эту деятельность, что называется, на широкую ногу. Предложение это обсуждалось в Совете министров, где мнения разделились, а бюджетная комиссия Государственной думы выступила против проекта, поэтому он так и не был осуществлен. Вскоре после назна-

jfjjgea 9. Первая мировая война и крушение монархии в России

339

ч е ния царица имела встречу с новым министром внутренних дел, и беседа Заявила взаимопонимание между ними. Александра Федоровна осталась довольна. Она подробно рассказала об этом в письме мужу, и тот писал ей в ответ 23 сентября: «Нежно благодарю тебя за твое дорогое длинное письмо, в котором ты так хорошо излагаешь свой разговор с Прот. Дай Бог, чтобы он оказался тем человеком, в котором мы сейчас нуждаемся!»

Назначение Протопопова на важнейший правительственный пост вне- сло замешательство в думские ряды. Деятели Прогрессивного блока, сомк- нув ряды, успешно «добивали» кабинет Штюрмера; было ясно, что его па- дение не за горами. Так возникала реальная возможность создания долгожданного «кабинета общественного доверия». Милюковская компания видела себя уже в министерских креслах; им казалось, что час триумфа со- всем близок. И вдруг такой удар! Один из их рядов, человек, которого и в состав будущего «прогрессивного правительства» приглашать-то не хоте- ли, предал своих и занял пост без согласования с ними. Отступника необ- ходимо было морально и политически уничтожить!

Безответственность многих общественных деятелей со всей очевидностью проявилась на думской сессии, начавшей работу 1 ноября 1916 г. Правительство опасалось открытия сессии, предполагая, что на ней возможны эксцессы, которые могут еще больше накалить общественную атмосферу.

Пятую сессию Государственной думы четвертого созыва открыло краткое слово председателя: «Мы собираемся здесь в пятый раз с начала мировой борьбы, — сказал М. В. Родзянко. — Война должна быть выиграна, чего бы это стране ни стоило, во что бы ни стало. Этого требует народная честь и народная совесть; этого повелительно требует не только государственная безопасность, но и благо грядущих поколений». После решения нескольких текущих процедурных вопросов открылись общие прения. И вот тут началась настоящая антиправительственная вакханалия.

Тон задал будущий блестяще-бездарный премьер Временного правительства, а тогда депутат от Саратовской губернии, член фракции трудовиков, присяжный поверенный А. Ф. Керенский. Говоря о правящих кругах, он восклицал: «Связав великий народ по рукам и ногам, заткнув ему рот

изавязав ему глаза, они бросили его под ноги сильного врага, а сами, закрывшись аппаратом военных положений, цензур, ссылок и других преследований, они предпочитают в то же время исподтишка, как наемные убийцы, наносить удары. Где они, эти люди (указывая на места правительства) в правительстве, подозреваемые, братоубийцы и трусы... Все жертвы

ипопытки спасти страну бесплодны, пока власть находится в руках безответственных лиц, ставящих свои личные интересы, ставящих свои традиционные симпатии выше интересов и прав нации».

Не успел еще зал успокоиться после прозвучавших гневных филиппик, а на трибуну уже поднимался магистр русской истории, бывший при- ват-доцент Московского университета, известный политический деятель либерального толка П. Н. Милюков. Его выступление явилось продуманной и хорошо рассчитанной акцией. Общий смысл был достаточно прост: МЫ, либералы, будем бороться до полной победы над правительством.

Однако он пошел дальше банального рефрена о негодности администрации и разыграл целую интермедию. Цитируя мнение австрийских и не-