ФИЛ / УЧЕБНИКИ, ПОСОБИЯ / философский энциклопедический словарь

Надель C.H. Современный капитализм и средние слои. М., 1978; Грицианов А.А. «Средний класс»: носитель общественного прогресса или оплот конформизма? Минск, 1988; Kivinen M. The New Middle Classes and the Labour Process: Class Criteria Revisited. Helsinki, 1989.

A.H. Смирнов

СТАНКЕВИЧ Николай Владимирович (1813-1840) -философ, литератор, создатель философско-литературного кружка. В 1830—1834 прошел полный курс обучения на отделении словесных наук Московского ун-та.

Зимой 1831/32 университетская молодежь образовала философско-литературный кружок, известный впоследствии как «кружок Станкевича», в который первоначально вошли В. Красов, В. Оболенский, Я. Неверов, И. Клюшников, С. Строев, Я. Почека, а позднее В. Белинский, К. Аксаков, В. Боткин, М. Бакунин, М. Катков. Участники кружка главное внимание уделяли изучению нем. классической философии и литературы. Кружок существовал и после отъезда С. в 1837 за границу.

Первоначальное филос. увлечение С. — философия Ф.В.Й. Шеллинга. В 1833 С. пишет небольшую работу «Моя метафизика», представляющую собой набросок филос. системы, в которой, естественно, прослеживается влияние шеллингианского трансцендентализма. С. и др. участники кружка испытали также влияние И. Канта и И. Г. Фихте. Благодаря изучению философии Г.В.Ф. Гегеля С. приходит к признанию духовного начала мира. Утверждая идеал нравственно совершенной личности, С. выступил одним из родоначальников культурного типа «идеалистов сороковых годов».

Значение С. в истории рус. философии определяется также его ролью своеобразного «идейного раздражителя» университетской молодежи, из рядов которой вышла целая плеяда будущих известных рус. мыслителей.

Стихотворения. Трагедия. Проза. М., 1890; Переписка 1830-1840 гг. М., 1914; Избр. М., 1992.

Гершензон М.О. История Молодой России. М., 1911; Каменский З.А. Московский кружок любомудров. М., 1980; Лосский И.О. История русской философии. М., 1991.

СТАНОВЛЕНИЕ — постоянное, охватывающее все изменение, возникновение или исчезновение. Противопоставление С. бытию как устойчивости и неизменности берет свое начало в антич. философии. Гераклит растворял бытие в С. и представлял мир как становящееся, текучее, вечно изменчивое целое. Парменид, напротив, считал С. кажимостью и подлинное существование приписывал только бытию. В онтологии Платона вечно существующий умопостигаемый мир идей является парадигмой для вечно становящегося чувственно воспринимаемого мира. Аристотель, отказавшийся от бытия в форме особого мира идей, придал С. характеристику направленности. В средневековой философии источником и одновременно целью всякого С. становится Бог.

Описание мира как С. предполагает особую систему категорий, отличную от той, на которой основывается описание мира как бытия. С. описывается в координатах абсолютных категорий, в то время как бытие нуждается для своего описания в сравнительных категориях (см.: Абсолютные категории и сравнительные категории).

СТАТИСТИЧЕСКИЕ И ДИНАМИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ — две основные формы закономерной связи явлений, отличающиеся прежде всего по характеру предсказаний, которые следуют из них. Предсказания статистических законов имеют вероятностный характер, который обусловлен действием множества случайных факторов внутри статистических коллективов, или массовых, повторяющихся событий (напр., большого числа молекул в газе, особей в биологических популяциях, людей в социальных коллективах). Статистические законы возникают как результат взаимодействия большого числа элементов, составляющих статистический коллектив, и характеризует не столько поведение отдельных его элементов, сколько коллектива в целом. Поэтому регулярность и повторяемость, проявляющиеся в статистических законах, возникают вследствие взаимной компенсации действия различных случайных факторов.

В динамических законах, характеризующих поведение относительно изолированных систем, состоящих из небольшого числа элементов, предсказания являются однозначными и достоверными. Так, в классической механике, если известен закон движения системы и заданы начальные координаты и скорость, можно точно определить ее координаты и скорость в любой др. момент времени. Распространение динамических законов механики за рамки области действительного их применения связано с концепцией механического детерминизма, сторонники которой (П.С. Лаплас и др.) рассматривали Вселенную как огромную механическую систему и экстраполировали законы механики Ньютона на все явления и процессы природы. «Ум, — писал Лаплас, — которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить все данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как прошедшее, предстало бы перед его взором». В этой концепции, получившей название лапласовского детерминизма, нет места случайности, все в ней предопределено строгими динамическими законами механики. Однако такая концепция пришла в противоречие не только с результатами исследований в биологии и социологии, но и в статистической механике и др. отраслях классической физики. Окончательный отказ от лапласовского детерминизма в физике произошел после открытия вероятностного характера законов движения мельчайших частиц материи. Современная квантовая физика показала, что движение микрообъектов можно описать только вероятностно-статистическими методами. Вероятностный характер предсказаний статистических законов объясняется взаимодействием большого количества объектов, составляющих статистический ансамбль. Поэтому предсказания таких законов относятся не к отдельным объектам статистического ансамбля, а ко всему ансамблю в целом. Судить же о движении или поведении отдельного объекта можно лишь с той или иной степенью вероятности. Следовательно, статистические законы служат для исследования таких систем, в которых взаимодействует большое число объектов, событий и явлений, поведение которых имеет случайный характер. Поэтому статистические законы нередко рассматривают как законы, характеризующие поведение большого числа массовых случайных или повторяющихся событий, причем под событием подразумевают любой объект или элемент статистического ансамбля.

В процессе научного познания исторически первыми стали изучаться универсальные законы, поскольку они обеспечивают достоверные предсказания. Во многом широкое признание такие законы получили в силу господства механистического мировоззрения.

Когда сравнивают С. и д.з. как формы выражения регулярностей в мире, то обращают внимание на степень достоверности и точности их предсказаний, динамические, или строго детерминистические, законы дают точные предсказания в тех областях, где можно абстрагироваться от сложного характера взаимодействия между объектами, отвлекаться от случайностей и тем самым значительно упрощать действительность, но такое упрощение возможно лишь при изучении простейших форм движения материи. Когда же переходят к изучению сложных систем, состоящих из большого числа элементов, индивидуальное поведение которых трудно поддается описанию либо просто невозможно, тогда обращаются к статистическим законам, дающим вероятностные предсказания. Поэтому С. и д.з. не исключают, а дополняют друг друга.

Лаплас П.С. Опыт философии теории вероятностей. М., 1908; Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971; Мякишев Г.Я. Динамические и статистические закономерности в физике. М., 1971.

Г.И. Рузавин

СТЕПАНЯНЦ Мариэтта Тиграновна (р. 1935) — специалист в области истории вост. филос. традиций. Окончила вост. факультет МГИМО (1959). Доктор филос. наук (1974), проф. (1983). С 1959 работает в Ин-те философии АН СССР (РАН), с 1980 возглавляет сектор вост. философии. В 1980—1994 — проф. Дипломатической академии МИД, в настоящее время преподает в Государственном ун-те гуманитарных наук (ГУГН). Член Исполкома Международного общества по изучению инд. философии, член редколлегий трех зарубежных жур., в т.ч. «Philosophy East and West» (США). Президент VII и VIII конференций философов Востока и Запада (1995, 2000 — Гонолулу). Награждена орденом «Ашраф» Таджикистана за научные достижения и заслуги в деле подготовки научных кадров.

Автор десяти книг, ответственный редактор более двадцати коллективных трудов, включая международные. Работы С. (в т.ч. шесть монографий) переведены и опубликованы более чем в десяти странах. Первые три монографии посвящены мусульманской философии 19—20 вв. В них предложена типология четырех основных направлений исламской мысли и впервые в мировой литературе рассмотрено филос. содержание мусульманского реформаторства, сопоставляемого с христианской Реформацией.

С сер. 1970-х гг. С. концентрирует внимание на изучении суфизма, способствуя возрождению отечественных исследований по исламскому мистицизму и инициируя филос. анализ этого важнейшего направления мусульманской средневековой культуры. Монография «Философские аспекты суфизма» (1984) переведена на англ. язык и опубликована в Индии, а также положена в основу «Sufi Wisdom» (New York, 1994).

Работы С. 1990-х гг. гл.обр. компаративистского характера. Она выступает инициатором и руководителем нескольких международных конференций по сравнительной философии, ответственным редактором компаративистских трудов, включая первое отечественное исследование по философии феминизма: «Феминизм: Восток — Запад — Россия» (1992), «Бог, человек, общество в традиционных культурах Востока» (1992), «Justice and Democracy: Cross-Cultural Perspectives» (1997).

С сер. 1990-х гг. по инициативе С. впервые в истории отечественного университетского образования вводится систематическое преподавание филос. традиций Индии, Китая и мусульманского мира. На базе ГУГН открываются кафедры инд. и перс, философии. В 1997 С. опубликован первый отечественный учебник «Восточная философия. Вводный курс и избранные тексты».

Философия и социология в Пакистане. М., 1963 (англ. пер. 1972); «Исламская этика» и ее социальный смысл // Вопросы философии. 1966. № 2; Лотос на ладонях. Очерки об эволюции духовной жизни в Индии. М., 1971; Мусульманская философия и общественная мысль XIX—XX вв. М., 1974 (англ. пер. 1989); «Мусульманские» концепции философии политики. М., 1982; Проблема познания в суфизме // Вопросы философии. 1988. № 4; К вопросу о специфике «восточных» типов философствования // Рационалистическая традиция и современность. Индия. М., 1988; Восток — Запад: диалог культур // Вопросы философии. 1989. № 12; Восточные концепции «совершенного человека» в контексте мировой культуры // Историко-философский ежегодник — 90. М., 1991; Философия ненасилия: уроки гандизма. М., 1992; Philosophical Aspects of Sufism. New Delhi, 1989; The Image of Woman in religions Consciousness: Past, Present, Future // Philosophy East and West (Honolulu). 1992. № 2; Sufi Wisdom. New York, 1994.

СТЁПИН Вячеслав Семенович (р. 1934) — специалист в области теории познания, философии и методологии науки, философии культуры, истории науки. Доктор филос. наук (1975), проф. (1976), академик РАН (1994). Окончил отделение философии исторического факультета Белорусского государственного ун-та (1956) и аспирантуру по философии того же ун-та (1959). Преподавал в Белорусском политехническом ин-те, с 1974 — на кафедре философии гуманитарных факультетов Белорусского ун-та, в 1981—1988 — зав. кафедрой. В 1987—1988 — директор Ин-та истории естествознания и техники АН СССР. С 1988 — директор Ин-та философии АН СССР (РАН), одновременно зав. кафедрой филос. антропологии филос. ф-та МГУ. Заслуженный проф. МГУ, почетный доктор ун-та г. Карлсруэ (ФРГ). Автор большого числа научных работ, в т.ч. 17 монографий. Председатель редакционного совета серии «Из истории отечественной философской мысли», издающего труды рус. философов. Организатор и руководитель крупных совместных проектов с зарубежными ун-тами и научными центрами (США, ФРГ, Франции, Китая) по проблемам философии науки и техники, глобализации и базисных ценностей культуры.

Внес существенный вклад в исследование проблем методологии науки и теории познания. В 70—80-е гг. С. была разработана перспективная концепция структуры и генезиса научной теории, имеющая широкий круг приложений в методологии естественных и технических наук; была открыта и описана ранее не изученная операция построения теории (конструктивного введения теоретических объектов), что позволило решить проблему формирования в составе теории парадигмальных образцов решения задач. В рамках этой концепции С. раскрыл структуру оснований науки (научная картина мира; идеалы и нормы исследования; филос. основания), показал их взаимосвязь с теориями и опытом, их функции в научном поиске. Анализ динамики оснований науки позволил выявить конкретные механизмы воздействия социокультурных факторов на формирование стратегий научного исследования.

С. исследовал также функции мировоззренческих универсалий культуры, их роль в трансляции исторического опыта, воспроизводства образа жизни и особенностей цивилизационного развития. Проанализировал соотношение универсалий культуры и филос. категорий, выясняя механизмы генерации в культуре новых категориальных структур, обеспечивающих понимание различных типов системных объектов. Разработал концепцию типов цивилизационного развития и типов научной рациональности, возникающих на разных стадиях этого развития.

В фундаментальной монографии «Теоретическое знание» С. проанализировал возникновение и развитие в культуре ее особого феномена — теоретического знания. Выявил типы и структуру теоретических знаний, а также механизмы порождения теорий. Показал, что эти механизмы исторически развиваются, зависят от типов системных объектов, осваиваемых наукой, а также от особенностей присущих той или иной культуре ценностей. Анализ проведен на конкретном материале истории естественных и социальных наук. Особое внимание уделено современным способам и формам теоретического освоения мира и его судьбам на переломном этапе развития цивилизации.

Современный позитивизм и частные науки. Минск, 1963; Методы научного познания. Минск, 1974 (в соавт.); Становление научной теории. Минск, 1976; Природа научного познания. Минск, 1979; Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981 (редактор-составитель, соавтор); Основания научного поиска и научные революции // Вопросы философии. 1985. № 7; О прогностической природе философского знания (философия и наука) // Вопросы философии. 1986. № 4; Становление теории как процесс открытия // Природа научного открытия. М., 1986; Системность теоретических знаний и процедуры конструктивного обоснования науки // Теория и метод. М., 1987; Введение в философию: В 2 ч. (в соавт.); Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10; Научная рациональность в человеческом измерении // О человеческом в человеке. М., 1991; Перспективы цивилизации. От культа силы к диалогу и согласию // Этика ненасилия. М., 1991; Философская антропология и история науки. М., 1992; Философская антропология: очерк истории // Философские исследования. 1994. № 2 (в соавт); Философия и образы будущего // Вопросы философии. 1994. № 6; Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994 (в соавт.); Философия науки и техники. М., 1996 (в соавт.); Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996; Цивилизационный выбор России и сценарии мирового развития // Стратегия развития России в третьем тысячелетии. М., 1998; Устойчивое развитие и проблема ценностей // Техника, общество и окружающая среда. М., 1998; Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000; Ideal and Research as Aspects of Scientific Tradition // World Futures. New York, 1991. V. 34.

СТЕПУН Федор Августович (1884—1965) — философ, историк-культуролог, писатель. Ученик В. Виндельбанда (Гейдельберг, 1902—1910), последователь баденской школы неокантианства, один из основателей международного журнала по философии культуры «Логос», сотрудничал также в таких изданиях, как «Труды и дни», «Русская мысль», «Северные записки», «Студия», «Маски», «Инвалид», газетах правых эсеров «Возрождение» и «Сын отечества». Докторская диссертация была посвящена историософии B.C. Соловьева (Leipzig, 1910), но общую интенцию мысли С. направил на поиски «путей к религиозно-мистическому дополнению трансцендентальной философии». До высылки из России в 1922 работал в политическом отделе Военного министерства Временного правительства, издавал сб. «Шиповник», читал лекции в Вольной академии духовной культуры, что затем было продолжено в религиозно-филос. академии в Берлине. С 1926 — проф. социологии Дрезденского ун-та, с 1931 по 1939 — член редакции жур. «Новый Град». С 1946 — заведующий кафедрой истории рус. культуры Мюнхенского ун-та; сотрудничал с жур. «Новый журнал», «Грани», «Мосты», «Опыты», «Воздушные пути»; один из руководителей Русского студенческого христианского движения и «Товарищества зарубежных писателей».

Свое филос. учение С. называл «философией абсолютного» и изложил в таких работах, как «Трагедия творчества», «Жизнь и творчество», «Трагедия мистического сознания». Миросозерцательное истолкование понятий жизни и творчества было проведено им на трех уровнях — историческом, феноменологическом и научном. При этом он базировался на осмыслении высших достижений кантовской философии с учетом ее многочисленных преобразований в трудах Виндельбанда, Г. Риккерта, Э. Ласка, Э. Гуссерля, Г. Когена, П. Наторпа, Г. Зиммеля, П. Дилътея. Перед «философией абсолютного» ставилась задача миросозерцательного погружения философствующего духа в глубины величайших достижений человечества как художественного, так и религиозного характера: «Поскольку всякое явление жизни вскрывает свою подлинную природу лишь в образе ...индивидуальной смерти, постольку и оговоренная нами миросозерцательная тенденция трансцендентального идеализма должна быть признана за его характерную черту».

Жизнь и творчество. Берлин, 1923; Основные проблемы театра. Берлин, 1923; Николай Переслегин. Париж, 1929;

Сбывшееся и несбывшееся. Нью-Йорк, 1956; Встречи и размышления. Лондон, 1992.

Штаммлер А. Ф.А. Степун // Русская религиозно-философская мысль XX века. Питтсбург, 1975; Абрамов А.И. О русском кантианстве и неокантианстве в журнале «Логос» // Кант и философия в России. М., 1994.

СТИЛЬ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ — совокупность приемов, направленных на достижение целостной выразительности произведения искусства и образующих устойчивую поэтическую формулу со своими постоянными элементами. По замечанию М. Шапиро, «стиль не есть то, чем обладает искусство, стиль есть то, чем искусство является». Понятие стиля по самой своей природе свидетельствует о существовании устойчивого конструктивного принципа в менталитете любого типа. Философы и культурологи не только используют понятие «С.х.», но и говорят о стиле жизни, стиле культуры. Художественному творчеству, как и всем др. видам человеческой деятельности, присуще особое стремление образовывать выразительные и связные структуры. Выразительными средствами стиля говорит не только искусство, но и сама эпоха. Стиль — это язык, обеспечивающий системное единство всех способов чувствования, мышления, поведения, творчества, мировосприятия в культуре. Раз найденные композиционные и языковые приемы, если они адекватны самосознанию той или иной эпохи, стремятся расшириться, распространить свое господство и на другие виды искусств, и на все формы деятельности человека — на способы его восприятия, переживания, общения, чувствования. В этом смысле любому стилю присущ «империализм конструктивного принципа» (Ю.Н. Тынянов).

Понятие «С.х.» применяют для обозначения достаточно поздних течений в искусстве, начиная со Средневековья (романский стиль, готический стиль). Для характеристики ранних устойчивых художественных тенденций в искусстве Др. Востока, античности используют понятие художественного к а н о -н а как более имперсонального формообразующего принципа.

Понятие «С.х.» выступает важнейшим инструментом структурирования и дифференциации всеобщей истории искусств. Вплоть до сер. 19 в. стиль выступал главным принципом членения мирового художественного процесса. Одно из первых обоснований стилевого развития искусства обнаруживается в 18 в. Так, в концепции И. Винкельмана всеобщий художественный процесс предстает как чередование «правильных» и «неправильных» С.х.: поначалу из «правильного» (античность) вырастало «неправильное» (Средневековье с его искаженными формами и пропорциями), а затем из этого «неправильного» вновь рождалось «правильное» (Возрождение). За Возрождением следует барокко (вновь «неправильное»), конкурирующее с «правильностью» классицизма, и т.д. Винкельман подметил один из верных принципов: стилевое развитие зачастую движется по пути отрицания отрицания, одна художественная эпоха возникает как отрицание другой.

Чрезвычайно важное значение имеет то обстоятельство, что в 17 в. последовательное развитие мировых С.х. сменяется их параллельным развитием, взаимодополнительным сосуществованием. Если до этого в Европе готический стиль пришел на смену романскому, а затем сам сменился ренессансным стилем, то в 17 в. почти одновременно возникают и развиваются большие мировые С.х., носящие наднациональный характер, охватывающие разные виды искусств — барокко и классицизм. Данное наблюдение подтверждает репутацию С.х. как феномена, способного быть манифестацией общих тенденций культуры как целого. Возникновение явления параллельного и равноправного развития мировых С.х. знаменовало принципиально новую ситуацию в европейской культуре: усиление гетерогенности сознания, разрушение автоматизмов восприятия, рождение феномена рефлексии, заставляющего сомневаться в раз найденных ответах, реализовывать возможность выбора.

Мировые С.х. не находятся в отношении подчинения, субординации. Каждый из них обладает самоценной природой и только ему присущим онтологическим смыслом. Совершенное искусство по этой причине возможно в любом С.х. и на любой сюжет. Анализ каждого С.х. позволяет понять, какие приемы, способы толкования мира, его поэтического отражения эпоха мыслит как художественно совершенные и одновременно имманентные своей сути. Внутренняя природа того или иного С.х. наделена поэтому содержательностью особого качества. Основополагающие стилевые приемы эпохи всегда есть следствие ее предельного культурного видения и оборачиваются особой трактовкой этой эпохи. Каждая эпоха, опредмечивая себя в С.х., предстает осуществлением только ей присущей иерархии ценностей.

Отмечая господство в исторической эпохе того или иного С.х., мы тем самым фиксируем наличие в ней особых формообразующих начал, которые существуют в культуре еще до момента рождения произведения искусства и объективное действие которых способно определять характер его выразительности. Историко-культурная сила влияния С.х. такова, что зачастую не столько стиль принадлежит художнику, сколько художник ему: власть продуктивно-созидательного потенциала С.х. проникает исподволь, рассеяна в особых интенциях исторического сознания эпохи. Отсутствие в художественном творчестве 20 в. устойчивых стилевых течений, «исчислимого алфавита» художественно-лексических приемов рождает сложные проблемы бытия искусства, нередко делая весьма проблематичным сам процесс художественного контакта.

Проблема канона. М., 1973; Вагнер Г.К. Канон и стиль в древнерусском искусстве. М., 1987; Шапиро М. Стиль // Советское искусствознание. 1988. № 24; Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994; Устюгова Е.Н. Стиль как явление культуры. СПб., 1994.

О.А. Кривцун

СТИРЛИНГ, Стерлинг (Stirling) Джеймс Хатчисон (1820—1909) — шотл. философ, один из основоположников британского абсолютного идеализма. Редактор и переводчик на англ. яз. ряда произведений нем. классического идеализма. В соч. «Дарвинизм» (1894) критиковал с позиции неогегельянства эволюционное учение Дарвина. Рассматривал гегелевскую диалектику как учение о примирении противоположностей, превозносил религиозные мотивы в философии Г.В.Ф. Гегеля, критиковал левых гегельянцев.

The Secret of Hegel. Vol. 1—2. London, 1865; Philosophy and theology. Edinburg, 1890; The categories. Edinburg, 1903.

Богомолов А.С. Английская философия XX в. М., 1973; Stirling A.H. J.H. Stirling: His Life and Work. London; Leipzig, 1911.

СТОИЦИЗМ — учение одной из наиболее влиятельных филос. школ античности, основанной ок. 300 г. до н.э. Зеноном из Китиона. История С. традиционно делится на три периода: ранняя стоя (Зенон, Клеанф, Хрисипп и их ученики, 3—2 вв. до н.э.), средняя стоя (Панэтий, Посидоний, Гекатон и др., 2—1 вв. до н.э.) и поздняя стоя (или рим. С.) (Сенека, Мусоний Руф, Гиерокл, Эпиктет, Марк Аврелий, 1—2 вв. н.э.). Цельные сочинения сохранились лишь от последнего периода. С. (подобно кинизму, эпикуреизму и скептицизму) — практически ориентированная философия, целью которой является обоснование «мудрости» как этического идеала, но неординарная логико-онтологическая проблематика играет в ней принципиально важную роль. В областях логики и физики наибольшее влияние на С. оказали Аристотель и мегарские логики (см.: Мегарская школа); этика формировалась под киническим влиянием (см.: Киники), к которому у Хрисиппа и в средней стое присоединились платоническое и перипатетическое.

Учение С. делится на логику, физику и этику: структурная взаимосвязь трех частей служит доктри-нальным выражением всеобщей «логичности» бытия, или единства законов мирового разума-Логоса (прежде всего, априорного закона причинно-следственной связи) в сферах познания, мироустроения и морального целеполагания.

Логика — основополагающая часть С; ее задача — обосновать необходимые и всеобщие законы разума как законы познания, бытия и этического долженствования, а философствование — как строгую «научную» процедуру. Логическая часть делится на риторику и диалектику; последняя включает учение о критерии (гносеология) и учение об обозначающем и обозначаемом (грамматика, семантика и формальная логика, созданные Хрисиппом). Гносеология С. исходит из того, что познание начинается с чувственного восприятия. Познавательный акт строится по схеме «впечатление — согласие — постижение»: содержание «впечатления» («отпечаток в душе») верифицируется в интеллектуальном акте «согласия», приводящего к «постижению». Критерием его необманчивости является «постигающее представление», возникающее только от реально наличной предметности и раскрывающее свое содержание с безусловной адекватностью и ясностью. В «представлениях» и «постижениях» происходит лишь первичный синтез чувственных данных — констатация восприятия некоторой предметности; но они не дают знания о ней и, в отличие от коррелятивных им логических высказываний, не могут иметь предиката «истинный (ложный)». Из однородных «постижений» в памяти складываются предварительные общие представления, образующие сферу первичного опыта.

Формальная логика устанавливает логическую зависимость между смыслами, изоморфную причинной зависимости в физическом мире и этическому долженствованию; поэтому ее основой является импликация (как строгая аналитическая процедура). Использование развернутых высказываний (описывающих реальную структуру «фактов») в качестве терминов позволяет считать формальную логику С. первой «логикой пропозиций» в истории европейской логики.