Глава четвертая
1. В «Метафизике» (1049b10) Аристотель указывает, что деятельность предшествует возможности как по существу, так и в познавательном отношении (в известном смысле и по времени). Теяистий правильно считает, что в разбираемом месте деятельность является первоначальной с познавательной точки зрения (как значится в тексте): сначала мы наблюдаем деятельность, а затем познаем производящую ее силу. Бониц примыкает к толкованию Темистия. Однако, Тренделенбург и Уоллес настаивают (вопреки словам χατά τόν λόγον), что вдесь можно придать объективное значение, — что δύναμις по существу не реальна: если отправляться от действительно существующего, то энергия предшествует δύναμις.
2. Аристотель допускал самостоятельное зарождение, т. е. возникновение организмов из неорганических веществ; так в «Описании животных» (кн. VI, гл. 17) он говорит, что у угрей не бывает ни соития, ни зачатия, ни семени, ни несения яиц. Кроме рыб, там же (кн. V, гл, I) идет речь об автоматическом возникновении червей.
3. Эта фраза повторяется несколькими строками ниже, (415b20) и по непосредственному впечатлению здесь мало уместна. Ее здесь естественно отнести к вопросу о размножении, — почему оно происходит: ради сохранения животными себя в роде или из божественных целей. Торстрик метко обращает внимание на то, что при первой постановке фразы стоит μέν - δέ, при второй (415b20) — τε — χαί, т. е. в первом случае допускается один ответ (о цели размножения), во втором случае (о природе души) мыслятся обе возможности, как совместимые; таким образом, о случайном дублировании текста говорить не приходится.
4.
Слово «непрерывно» (
)
здесь неуместно; мысль в том, что смертное
существо не может вечно, неизменно
оставаться тем же, а слово «непрерывно»
как раз применимо к положению, что живое
существо может быть бессмертным в
смысле непрерываемой преемственности
поколений его рода. Приходится
предположить, что вдесь Аристотель
допустил небрежность выражения (ср.
Торсугрик,
стр.
138).
5. Ставшее классическим определение Аристотеля разных видов причин сводит их к четырем: причине материальной (ύλη), формальной (έίδος), действующей (άρχή τη̃ς xινήσεως) и конечной (τέλος) («Метафизика», V, II; «Физика», III, 2). К душе Аристотель применяет три последних значения.
6. По Эмпедоклу рост у растений обусловливается теплом земли, это тепло гонит ветви вверх, с другой стороны, составные элементы земли в растении влекут корни его вглубь. В соответствии с этим, по Теофрасту, корни растений по преимуществу состоят из земли, листья — из воздуха.
7. Таков Гераклит.
8. То есть питанием.
9. При размножении и питании мы имеем дело с величинами, чего нет, например, в процессе выздоровления (Кирхман).
10. А именно пища и питающееся — противоположны.
11. Сравнение дано в полунамеке, поэтому неясно, что при питании является движущим и движущимся, что — только движущим. Тренделенбург считает, что «только движущее» — тепло, движущее и движущееся — пища. Темистий и Александр Афродизийский под движущим, но не движущимся началом разумели растительную душу, под движущим и движущимся — тепло.
12. Вероятно, имеется в виду трактат «О возникновении и уничтожении», по предположению Симплиция. Другое мнение (Тренделенбурга, Боница и Бартелеми-Сент-Илера), что это указание на утраченное сочинение Аристотеля «О пище»,