1608 Году по приказу Лжедмитрия II донские казаки казнили двух «царевичей»,

с которыми сами же пришли к Москве. Если бы для казаков главным было то,

насколько государь «свой», то, очевидно, они бы предпочли собственных

«царевичей» более чуждому для них «царевичу Дмитрию». Но все вышло

наоборот. Из этого следует, что царистские представления народа не были объектом сознательного манипулирования.

Человек, принявший чужое имя, теряет свободу жизненного выбора. Он обречен играть свою роль так, как это предписано массовым сознанием, делать то, что от него ожидают. Поэтому Ключевский считает, что важна не личность самозванцев, а их личина, роль ими сыгранная.

Но не каждый пытающийся добиться власти человек может стать самозванцем, для этого все же нужно обладать определенными психологическими качествами.

Тульчинский Г. Л. считает источником самозванства кризис, утрату идентичности. Именно неукорененность в бытии, разорваность сознания порождает ситуацию претензий на статус другого, узурпации чужого имени и персоны, двойничества и т.п. Что также требует определенных исторических и социально - культурных предпосылок.

Самозванство это и не просто «выдавание себя за». Обманщики, проходимцы и мошенники были во все времена. Речь не о них. Самозванство всегда претендует на некую исключительность. Оно питается серьезными амбициями.

К особенностям российского духовного опыта относятся пониженное внимание к ценностям этой жизни, индивидуальной личности, собственности, праву, как гарантированию свободы и достоинства личности в сочетании с акцентированным вниманием идее справедливости, нравственному герою, способному к самоотречению, страданию за правду. Это этика спасения, предуготовления к новой, высшей жизни в мире ином (потустороннем, «светлом будущем», за бугром), но не в этом мире – юдоли страдания. Эта нравственная «перегретость» в сочетании с нравственным нигилизмом («закон ниже благодати», «закон – немецкий фокус», «главное, чтобы человек был хороший») порождают исключительно благоприятную, «искусительную» духовную среду для самозванства, включая узурпацию чужого места в мире, собственности, оправдание насилия (коллективного и индивидуального), появления ложных царей и прочих «освободителей».

Интересно мнение о Смутном времени и самозванстве А. С. Пушкина, выраженное им в «Борисе Годунове». Речь идет о разгуле всеобщего самозванства как осознания своих личных возможностей, воли, но еще не ответственности. Это социальная ломка рождения личности, когда главный акцент делается на разрушении социальных границ энергией личной воли и случая (удачи). Но еще не укорененной ответственности. Российская смута в пушкинском воплощении – эпоха незрелых личностей и незрелой морали.

Смутное время – один из этапов развития молодого русского государства. Поэтому, в общем соглашаясь с великим поэтом, хочу акцентировать внимание не на незрелости, а на «кризисе роста», вызвавшем социальные потрясения и совершенно естественное для этого «бунташного» века появление неординарных личностей, пытающихся выйти за рамки жесткого и статичного статусного общества, пусть даже присваивая себе для этого чужой статус.