Уральская академия государственной службы

Кафедра философии и политологии

Ю. Г. Ершов

Философия права

Учебное пособие

Екатеринбург

2011

УДК 1

ББК 87.25я7

Е 80

Рекомендовано к печати

учебно-методическим советом УрАГС

Е

Е 80

ршов Ю.Г.

Философия права : Учебное пособие / Юрий Геннадьевич Ершов. – Екатеринбург: Изд-во Урал. академии гос. службы, 2011. – 240 с.

ISBN 978-5-8056-0222-2

Автор учебного пособия – доктор философских наук, профессор, на протяжении двадцати лет читает курс «Философия права» студентам-юристам Уральской академии государственной службы. Профиль подготовки юристов, предполагающий, прежде всего, их работу в административных органах, обусловил преимущественное внимание автора к проблемам взаимосвязи права и власти, актуальным для современной России вопросам формирования социально-правового государства и гражданского общества, упрочения и развития федерализма, защиты основных прав и свобод человека. На основе понимания сущности права как три­единства ценностей свободы, равенства и справедливости рассматриваются взаимосвязь права и морали, проблемы правового нигилизма, смертной казни и эвтаназии.

Учебное пособие адресовано юристам – студентам, аспирантам и преподавателям, специалистам по социальной философии и политологии.

УДК 1 ББК 87.25я7

ISBN 978-5-8056-0222-2

© Ершов Ю.Г., 2011

© Уральская академия государственной службы, 2011

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Философияи право.Предмет и функции философии права 4

2. Сущность и признаки права 212

3. Функции права 50

4. Мудрость законодателя: принципы и техника законотворчества 556

5. Правовая деятельность. Правовая жизнь 634

6. Правосознание и его функции. Правовой нигилизм 745

7. Право и власть 990

8. Право и мораль 11819

9. Проблема смертной казни 1290

10. Проблема эвтаназии 1424

11. Право и личность. Права человека 1568

12. Социально-правовое государство и гражданское общество 1713

13. Государственный суверенитет и проблема самоопределения народов 2147

Библиографический список………………………………………………..234

1. ФИЛОСОФИЯ И ПРАВО.

ПРЕДМЕТ И ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ ПРАВА

Современное российское государство переживает трудный и мучительный, без преувеличения – драматический период своего развития. Вступив, в который раз, на путь очередной и запоздалой, «догоняющей» модернизации, оно провозгласило и конституционно закрепило в качестве базовых, фундаментальных ценностей идеи правового, демократического государства, разделения властей, прав и свобод человека как высшей ценности. Впрочем, сразу умерим пафос, поскольку еще в начале XIX века видный российский юрист Б.А. Кистяковский писал: «Все цивилизованные народы всех частей света в настоящее время организованы в правовые, или конституционные государства. Россия в данный момент тоже совершает переход к правовому государству. Этот переход для нашего общества особенно болезнен, потому что он искусственно задерживался и отсрочивался. Наконец, теперь дальнейшая отсрочка стала невозможна. И Россия и в этом отношении вступает в семью цивилизованных народов»¹.

Большей частью мы вступили в разгул правового нигилизма – от массового до «верхушечного», в повальную коррупцию и натиск преступности – от бытовой до организованной, грубое попрание законов и прав человека чиновниками, бандитами и представителями закона. На этом фоне объективно могут возникать представления о философии права как разновидности теории «светлого будущего» – наподобие научного коммунизма. Настолько велика разница между тем, что провозглашается и отстаивается в студенческой аудитории и тем, что люди видят в повседневной жизни. Правда, есть существенная разница. Идеи и принципы правового государства представляют собой реальный опыт цивилизованных государств, придающий практический смысл обсуждению идей о справедливой и разумной социальной организации общества, хотя при этом не стоит искать «божий рай» на Земле и идеализировать порядки какого-либо государства, тем более бездумно их перенимать.

Создать нормальное государство в нашей стране, превратить юридическое образование в России в «факультет нужных вещей» (Ю.Домбровский) – значит воплотить в жизнь нормы и принципы правового государства. Поэтому закономерно возрастает внимание правоведов, философов, политологов и др. к методологии познания правовых явлений, к обоснованию социальной и ценностно-мировоззренческой роли права в обществе, к пониманию причин и условий, вызывающих к жизни преступность, неуважение и игнорирование права и закона в современных условиях.

По силам ли решение этих задач правоведению, общей теории права?

«Чем должен руководствоваться законодатель, – вопрошал выдающийся русский мыслитель Б.Чичерин, выясняя предмет и задачи философии права, – при определении прав и обязанностей подчиняющихся его велениям лиц?». Если из самого законодательства, размышлял он, то именно его нужно оценить и изменить, исходя из других более высоких соображений. Из жизненной практики? Но она состоит из многообразия интересов и потребностей, которые противоречат друг другу, и их также предстоит взвесить согласно определенному мерилу. Только лишь философия, исследующая духовную природу человека, ее свойства и назначение, по его мнению, способна выяснить источник и основания всякого права.¹ Перефразируя известный афоризм о войне и генералах, можно сказать: право – слишком серьезная вещь, чтобы доверять ее только правоведам. Но игнорировать генералов и правоведов тоже нельзя.

В дореволюционной юридической науке можно встретить богатую гамму различных точек зрения на право и закон как социальные феномены. Выдающиеся российские правоведы и философы внесли свой вклад в мировую философско-правовую мысль, разрабатывая проблемы генезиса и сущности права, его социальной ценности и человеческого предназначения. Конечно, и здесь мы видим соперничество различных теорий и школ правопонимания. Так, наиболее широко представлены близкие друг другу нормативизм и государственно-организационная теория (государственно-повелительная), сторонниками которых были Г.Ф. Шершеневич, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, Н.И. Палиенко. Психологическая школа права (Л.И. Петражицкий) рассматривала право как объективацию в нормах императивно-атрибутивных (обязательно-притязательных) душевных состояний, возникающих в психическом взаимодействии индивидов и социальных групп, и имеющих для них общее значение. «Императивность» здесь представляет собой переживание и осознание своего долга перед другими людьми поступать определенным образом, а «атрибутивность» выступает как осознание человеком своего права требовать выполнения обязанностей со стороны других.

Такое – по Л. Петражицкому – интуитивное право в отличие от позитивного (нормативного) права универсально, оно существует всегда и везде, поскольку в любой человеческой деятельности, проявляющейся через единичные акты взаимодействия между людьми, присутствуют и притязания, и обязанности.

В социологической теории правопонимания (Б.А. Кистяковский, С.А. Муромцев) право трактовалось как содержание общественных отношений, в рамках которых создаются, «кристаллизуются» правовые нормы.

Поучительно то, что при всех спорах и разногласиях, различиях методологий правопонимания, в российской философии и теории права присутствует умение понимать смысл и основания иной точки зрения, что позволяет создать сложную, многомерную и многоаспектную теоретическую картину права в его соотношении с законом. Так, по мнению юридического нормативиста Н.И. Палиенко, право относится к наиболее сложным явлениям социальной жизни и по отношению к нему действуют ее общие законы; право «не может быть понято вне связи с фактами и условиями действительной жизни»¹. Он исходил из того, что право можно определить как совокупность своеобразных положительных и объективных норм, правил должного, создаваемых человеческой общностью и направленных на регулирование общественных отношений через властный приказ¹.

По Б.А. Кистяковскому, «изучение права как социального явления нужно не только для осуществления теоретической цели – достичь наиболее полного знания права. Оно является насущной потребностью для того, чтобы право не расходилось со справедливостью и чтобы само право было справедливым»². По этой причине право должно действовать и иметь силу независимо от господствующих политических направлений, стоять выше партий.

Е.Н. Трубецкой понимал право, прежде всего, как правила поведения, совокупность норм, с одной стороны, предоставляющих, а с другой, ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях. Право внутренне пронизано взаимодействием индивидуального и социального, оно есть и 1) объективный порядок, регулирующий отношения людей в обществе; и 2) субъективный порядок, заключающий в себе индивидуальные права, признаваемые и предоставляемые юридическими нормами³.

По мнению Б.Н. Чичерина, «право есть явление свободы, а свобода в юридической области есть начало совершенно положительное. Ибо из нее вытекает и собственность, и обязательства»⁴. Свобода, как и право, обусловлена метафизической природой человека, ценностными основаниями его деятельности, создающей все общественные отношения. Исходя из этого, он заключает, что «духовная природа личности… состоит в свободе; общественное начало, как ограничение свободы, выражается в законе. Поэтому основной вопрос заключается в отношении закона и свободы»⁵. Право, по Чичерину, выражает внешнюю свободу, состоящую в независимости личности от чужой воли во внешних действиях. «Отсюда, замечает Б.Н. Чичерин, – рождается потребность взаимного ограничения свободы; необходимо установление общего закона, определяющего область каждого лица. Право есть совместное существование свободы под общим законом»⁶. Только свобода, подчиняющаяся закону, может установить прочный правопорядок.

Широко распространенным в дореволюционной юридической теории было мнение о тесной связи права с принудительным началом. Правда, одни полагали, что оно составляет сущность права и тем отличается от других способов регуляции поведения человека. Для большинства других принуждение – лишь одна из черт права, но это такой признак, «который не подлежит сомнению»¹. Так, П.И. Новгородцев возможность физического принуждения выделял в качестве специфического признака права. Право, отмечал он, всегда стремится к точным определениям и всегда связано с возможностью принуждения. Представляя собой наиболее настоятельные и элементарные требования жизни, право должно быть принудительной мерой, осуществляемой всеми одинаково. «Беря на себя охрану права, власть снабжает его той силой организованного принуждения, которая составляет одну из основных черт его отличия от нравственности. Имея в виду обеспечивать наиболее важные и основные условия общежития, без которых сама жизнь в обществе была бы немыслима, право не может быть предоставлено в своем осуществлении свободному усмотрению частных лиц. Оно должно находиться под охраной общественных органов, которые, формулируя его положения в виде общеобязательных норм, следят за их исполнением и карают за их нарушение. Угрозы, содержащиеся в законах, прямое побуждение к осуществлению юридических норм, наказание за их неисполнение – таков аппарат внешних средств, в которых выражается принудительный характер права и с помощью которых поддерживается его обязательное значение»². В то же время, предвосхищая будущие практики социального государства, П.И. Новгородцев подчеркивал: «Во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование»³.

Вместе с тем, по Н.И. Палиенко, принудительность права видится только в формальном значении, а не в принудительных средствах, служащих защитой нормы. Императивы права, считает В.М. Гессен, имеют категорический характер, но он осознается не всеми. – «Карательные санкции его норм существуют для тех, кто повинуется праву как силе. Для тех, кто повинуется праву как праву, никакая угроза не нужна»¹. Критикуя сведение права к принуждению, Б.Н. Кистяковский отмечал: «Главное и существенное содержание права составляет свобода. Правда, это свобода внешняя, относительная, обусловленная общественной средой. Но внутренняя, более безотносительная, духовная свобода возможна только при существовании свободы внешней, и последняя есть самая лучшая школа для первой».²

Известный русский философ В.С. Соловьев исходил из права как принудительного требования определенного минимума добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла. Принудительное начало привносится в право идеей общего блага – общественного интереса. Поэтому право выступает как «исторически подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов – личной свободы и общего блага»³. Здесь В.С. Соловьев разделяет позицию многих российских правоведов в том, что в основе всех правовых отношений находится свобода. Закон, считает он, по своей сути есть общепризнанное и безличное равновесие между частной свободой и благом целого.

В то же время, по Соловьеву, ключевой принцип права – справедливость, составляющая его внутреннюю обусловленность. Если предположить, что законы выражают высшую правду, исходят от Божественного совершенства, то подчинение им является высшей добродетелью. Значит, ко всем правовым предписаниям следует предъявлять требования, исходящие из этой правды.

Аналогична точка зрения П.Г. Виноградова, считавшего, что право не может быть оторвано от морали, поскольку оно содержит в качестве одного из своих элементов понятие правильности, которому соответствует моральное начало – справедливость. Поэтому «в каждой системе права должно существовать известное равновесие между справедливостью и силой. А из этого следует, что определение права не может быть основано исключительно на понятии государственного принуждения»⁴.

Характерно, что представители противоположных школ правопонимания в дореволюционной России не возводили «китайской стены» между естественным и положительным (позитивным) правом, даже если естественному праву отводили роль только идейной оценки официального законодательства.

Так, А.С. Ященко утверждал, что нет «двух прав», а есть одно, единое право; право же естественное и право позитивное всего лишь две различные точки зрения на один и тот же объект – действительное право. Можно различать положительное право как совокупность действующих юридических норм, и естественное право как общую идею, как основной смысл официальных правовых предписаний. Но и эта основная идея принадлежит к сфере положительного права (а не вымышленного!), «она, так сказать, естественно положительна»¹. При этом только стоит помнить о различиях позитивного права и позитивной философии, отрицающей метафизику, с одной стороны, и позитивного права, исходящего от государственной власти, с другой. То есть, если в позитивном праве выражена социальная воля, то она с необходимостью является волей к разумному и справедливому.

Особое предназначение права связано с невозможностью достичь согласованности действий, компромисса только за счет морального самоограничения, логической аргументации и психолого-интеллектуальной эмпатии. В преследовании своих интересов, столь разнородных благодаря цивилизационным, национальным, групповым и индивидуальным интересам, индивиды сталкиваются с дилеммой: либо хаос и анархия, чреватые насилием и взаимоистреблением, либо предсказуемый, всеобщий и целесообразный порядок. Причем в этом контексте важно подчеркнуть идею И.А. Ильина относительно природы публично-властного регулирования человеческих взаимоотношений: «Должен быть окончательно отвергнут гибельный предрассудок о «внешней» природе права и государства, должна быть усмотрена и усвоена их «внутренняя», «душевно-духовная сущность»². По И.А. Ильину, назначение права в том, чтобы создавать в душе человека мотивы для лучшего поведения. Признание положительного права состоит в том, что человек, усмотрев с очевидностью его объективное содержание и объективное значение, сам обяжет себя соблюдать его правила, ориентируется на них не только в случаях принятия сознательных решений, но и своих непосредственных порывах и инстинктивных побуждениях.¹

Октябрьский переворот 1917 года оборвал «серебряный век» русской культуры, в том числе и в развитии отечественного «возрожденного естественного права». В советский период общественного развития сам термин «философия права» употреблялся не иначе как с эпитетом «буржуазная», по идеологическим причинам отрицалась сама необходимость ее существования как теоретической и учебной дисциплины. Естественно, что философско-правовые проблемы разрабатывались от случая к случаю, фрагментарно и подчиненно «незыблемым истинам» догматизированной философии и идеологии. Только в постсоветский период в отечественной литературе стали появляться статьи, монографии и учебники по философии права. Отвечая потребности преодоления юридического догматизма, решения методологических проблем правового познания, повышения культуры правового мышления, они по сию пору расплывчаты в понимании самого предмета философии права. Дискуссионными остаются ее проблематика и функции, специфика применяемых методов, соотношение с теорией государства и права.

Один из первоначальных вариантов определения предмета философии представлен точкой зрения Д.А.Керимова. Он считал, что «предмет философии права можно охарактеризовать как разработку логики, диалектики и теории познания правового бытия»². Такое понимание философии права включает в ее предметную область философию как теорию познания, общенаучные методы, охватывающие под эгидой философии междисциплинарные связи, частнонаучные и специальные методы познания, выражающие в большей степени уже природу правового знания. Методологические функции философии права в этом случае обращены к анализу путей и методов познания права во всем его объеме, внутренних связей и тенденций закономерного развития правовых явлений в их единстве, целостности и системности.

Так, например, определить юридическое значение таких категорий как «вина» и «ответственность», без анализа их связи с содержанием философских категорий «причина» и «следствие» невозможно; проблема причинной связи в праве имеет не только универсально-теоретическое, но и непосредственно практическое значение. Она выходит на решение вопросов о соотношении возможности и действительности, свободы и необходимости, интереса, цели и воли в праве, на определение истины и т.д. При этом далеко не всегда правоведы оказываются на должном уровне знания основ философской теории и методологии.

В качестве примера можно упомянуть дискуссию, затрагивающую проблему юридического понимания истины. Сегодня философски наивными выглядят: идея о возможности достижения абсолютной истины в судебной практике; противопоставление истины как результата юридической оценки преступления в судебном разбирательстве и оценки общественно-политической опасности совершенного преступления, равно как и представление о фактах права в качестве абсолютной вечной истины¹. Современное понимание истины как формы деятельности субъекта познания и действия связано с ее включением в «действительность» и духовную реальность. Фиксации связи истины с полезностью знаний и связи ее полноты с течением времени методологически корректно соответствует суждение о том, что с помощью судебной версии «устанавливаются только факты и обстоятельства, имеющие уголовно-правовое значение... предметом следственной версии являются не любые факты и обстоятельства, а лишь существенные для расследуемого дела и лишь в границах предмета уголовно-процес­суального доказывания»². Или же, например, указывает В.В. Сверчков: «…смешение понятий «основание» и «условие» (философских категорий. – Ю.Е.) наложило свой отпечаток и на понимание понятия «явка с повинной». Некоторые юристы утверждают, что явка с повинной является основанием освобождения от уголовной ответственности, что ст. 75 раскрывает именно явку с повинной, что остальные обстоятельства освобождения, перечисленные в данной статье, как бы дополняют явку с повинной, и по большому счету их наличие не обязательно. Между тем только сумма всех перечисленных в диспозиции ч. 1. ст.75 УК РФ объективных и субъективных условий составляет основание – совокупность допустимых достаточных признаков для освобождения от уголовной ответственности¹.

Логико-методологическая функция философии права по отношению к юриспруденции тем более важна, что углубление процесса познания права выводит за пределы структурной организации юридического знания (прикладные науки – отраслевые – историко-теоретические). Сегодня развитие гражданского права немыслимо вне экономической теории, уголовного – вне медицины и психологии, административного – вне теории управления, семейного – вне этики и т.д.

Технический прогресс приводит к тому, что в правоприменительной деятельности все большее место занимают преступления и проступки, связанные с использованием технических устройств различного назначения: экологические, транспортные, пожары и взрывы, связанные с использованием техники, и многое другое. Поэтому неотложной практической задачей становится точная квалификация «технических» правонарушений, обеспечивающая, с одной стороны, максимальный эффект силы закона, с другой – исключающая возможность причинения ущерба обществу и гражданину применением необоснованных санкций. Разумеется, для того чтобы решить эту проблему, необходимо с наибольшей точностью представлять состав правонарушения в полной взаимосвязи всех образующих его признаков, отражающих существенные элементы происходящего события.

Поэтому, идет ли речь об определении политической преступности или установлении признаков нарушения национального и расового равноправия, о правовом регулировании охраны окружающей среды или об уголовно-правовых проблемах трансплантации органов и тканей человека, – во всех этих случаях собственно правовое, юридическое, решение основывается на предметном содержании определенного вида человеческой деятельности, включенной в функционирование культуры, общества в целом. Следовательно, на долю философии права выпадает реализация интегративной функции философии по обобщению результатов развития всей системы научного знания применительно к юриспруденции, выяснению общего характера и направленности их взаимодействия.

Научное познание правовой нормы не ограничивается только исследованием ее структурной организации, знаковой формы выражения, практикой реализации, но с необходимостью предполагает выяснение исторических и социальных условий и причин ее появления, эффективности действия этой нормы на регуляцию общественные отношения и поведение граждан. Отсюда следует вывод о том, что право – сложный социальный феномен, включенный в функционирование и развитие общества как системы разнообразных общественных отношений – экономических, политических, нравственных, демографических и т.д. Поэтому возможно и необходимо ставить вопрос о взаимодействии общей теории права и социальной философии как фундаментального раздела общей философии.

Более того, история философии и правовой теории показывает, что именно в решении проблем закономерностей общественного развития, определении интересов классов и социальных групп, выяснении духа эпохи находят отражение друг в друге философия и право. Причем эти решения в обоих случаях могли выражаться в весьма обобщенной и отвлеченной форме, принимая вид безлично-универсальных принципов. Правосознание в своей рационально-абстрактной форме выходит на уровень общей теории о природе и назначении общества и человека, смыкаясь в своем содержании с областью собственно философских вопросов, даже представляя собой образ, вариант социальной философии. Юрист должен иметь внятное представление об основных чертах и закономерностях развития общества, причинах, вызывающих девиантное поведение, преступность, правовой нигилизм, взаимодействии различных форм общественного сознания.

В современных философско-правовых исследованиях неуклонно возрастает роль антропологии права, развивающейся в самостоятельную теоретическую и учебную дисциплину. Это связано как с общим антропологическим поворотом в современной философии и в целом обществознании, так и с практиками гражданского общества и правового государства, краеугольным камнем которых являются права и свободы человека. В цивилизованном обществе человек все в большей степени обретает измерение «человека юридического» (homo juridicus), правовое бытие которого составляет важный момент индивидуального и социального бытия. Если правовую теорию интересует в первую очередь институциональное бытие права, то правовую антропологию интересует эмоционально-волевое, аксиологическое отношение человека к праву – в зависимости от его этнической, культурно-цивилиза­ционной идентичности. В правовой антропологии на передний план выходят гуманистические аспекты государственно-правовой деятельности – правовая культура человека и общества, психология права, свобода человека в единстве ее гарантий и ограничений.

Цивилизация вызвала к жизни философию как самостоятельное теоретическое рассуждение, как стремление понять истоки и устройство мира в целом и социальной жизни в частности. Цивилизация же породила первоначально в лоне философии и теоретическое правосознание, саму «идею права». По отношению к действующему праву, оформленному законодательно, философия права сохраняет свою относительную самостоятельность. С самого начала она выступает как осознание оснований правопорядка. Позднее, в развитых правовых системах, эти основания уже входят в само содержание законодательства, используются как идейное оправдание государственной воли или же, наоборот, философия права выступает с критикой наличных юридических систем и правопорядка, являясь своеобразным «судом разума» над действующим правом, противопоставляя ему иные правовые принципы или развивая дальше прежние. Как писал Е.Н.Трубецкой, «...история показывает, что всякий прогресс положительного права обусловлен критическим отношением к нему, а такая критика возможна только на почве правового идеала»¹.

Подобный конфликт характерен не только для взаимоотношения философии и права, коль скоро в нем выражаются реальные противоречия эпохи, противоположность социально-классовых воззрений, смена одного общественного строя другим. Здесь его своеобразие состоит в том, что официальное теоретическое правосознание следует за волей государства, тогда как философское мышление только и является таковым, когда свободно от принуждения, чьей бы то ни было внешней воли. Но познание сущности права, глубокое проникновение в сложные правовые явления и процессы невозможны в рамках только юридической догматики. Лишь раскрыв органическое единство права и закономерностей исторического процесса и целостного развития общества, можно понять истоки и природу правовых норм, институтов, их функции и роль в общественном прогрессе.

В рамках философии права остро встает вопрос о том, какие философские основы, ценности действительно отвечают интересам людей, являются общечеловеческими, а какие связаны с отчуждением человека и его порабощением. Философской проблемой, напрямую связанной с повседневной жизнью каждого человека, является вопрос о том, что есть закон. От его решения зависит, каким быть правопорядку и общественному строю; быть ли ему принуждающим приказом власти, превращающим человека в раба этой власти, или выражением абсолютной ценности человека, предшествующего государству. Аналогично и прежде всего можно поставить вопрос об исходном понимании права. Как писал замечательный российский юрист и философ П.И. Новго­родцев, «когда отвергают право в самой идее, называя его насилием, то имеют в виду право как порождение силы и произвола и забывают право как выражение справедливости и свободы – то право, которое издавна вдохновляло на подвиг и на борьбу и которое всегда почиталось священным достоянием лиц»¹. Тем самым философия права становится способом духовного утверждения и самоутверждения человеческой личности, ее чести и достоинства, уникальности и автономии.

Всестороннее познание права, проникновение в его сущность невозможны только лишь в границах собственно юридической теории, даже если речь идет об общей теории права. Научное познание правовой нормы не может ограничиваться только анализом и обоснованием ее структурной организации, практики применения и т.п. Необходим учет целостного исторического и социального контекста ее создания и функционирования, эффективности воздействия не только на регулируемое общественное отношение, но и в целом на жизнь общества и индивидов. «Человеческий» смысл права, его включенность в систему многообразных общественных отношений, сама роль права в развитии цивилизации – все это повышает роль и значение философии для понимания права как феномена общества и культуры. Именно так определяет, по сути, предмет философии права В.С. Нерсесянц: «Философия права занимается исследованием смысла права, его сущности и понятия, его оснований и места в мире, его ценности и значимости, его роли в жизни человека, общества и государства, в судьбах народов и человечества»¹.

Значение философии права и в том, что она раскрывает социальный смысл закона, содействует развитию этических взглядов и гражданственности юристов², общей правовой культуры социума. Философское осмысление явлений и процессов правовой жизни – необходимая предпосылка творческого развития юридической науки. В свою очередь правоведение своими выводами дает философии возможность широких обобщений, углубляющих теорию социального познания и действия.

Сегодня различие философии права и теории права приобрело новые черты. Это уже не разграничение философии и юриспруденции, а скорее – выделение дисциплин в рамках юридической науки. Развитие правоведения неизбежно выводит на обобщающие представления о сущности и смысле права, в то же время теорию права мало интересуют умозрительные конструкции, оторванные от реальных правовых процессов и явлений. В этом смысле философия права как бы вырастает на фундаменте всего юридического знания, что и дает основание сегодня большинству специалистов включать философию права в состав правоведения. На наш взгляд, последовательно решая вопрос принадлежности сферы любых философских проблем частнонаучного знания, невозможно не признавать их промежуточный характер, возникающий на стыке философии и других наук.

Говоря об идеальных основах права (право как свобода, справедливость, равенство, естественное право и т.д.), мы никогда не сможем оторвать их от сущности философского понимания мира. В этом плане, по мнению С.И. Максимова, «…если философия вообще представляет собой учение о предельных основаниях человеческого бытия..., соответственно, философия права может быть определена в качестве учения о предельных основаниях права как одного из способов человеческого бытия»¹. Поэтому не лишено основания предложение рассматривать философию права и как специализированную философскую дисциплину, подходящую к исследованию правовой реальности специфическими философскими методами. Согласимся с В.Н.Жуковым, что «философия и право – не равноправные компоненты, именно философия, а не право придает философии права основополагающие свойства…».² В то же время задача состоит в том, чтобы преодолеть положение вещей, которое еще в начале прошлого века Г.Ф. Шершеневич остроумно выразил следующими словами: «Философы не желают сходить с неба на землю, а юристы не хотят поднять своих глаз от земли повыше».³ Стоит отметить причину критического отношения Г.Ф. Шершеневича к современной ему философии естественного права. Он считал, что она создана философами, профессионально не знающими позитивного права и задач правоведения. Отсюда – задача развития философии позитивного права, нацеленной на критическое исследование действующего права, совершенствование понятийного аппарата юриспруденции и т.п.

Различия в подходах к пониманию права между философами и правоведами неизбежны и закономерны, но стоит задуматься о причинах подчас глубоких расхождений, точно определять проблемы и границы, в рамках которых должны сближаться позиции взаимопонимания юристов и философов, социологов, антропологов и культурологов. Теоретический спор о правопонимании важен, прежде всего, своими практическими последствиями – решение вопроса о сущности и природе права, его целях и функциях предопределяет характер законодательного регулирования общественных отношений, поведения и деятельности людей, форм и источников права.

Плюрализм философских учений, многообразие способов осмысления мира и изложения его результатов закономерно вызывают к жизни плюрализм школ философии права – почти все известные философские системы получили свое выражение в концепциях права, причем иногда имея самое отдаленное отношение к собственно правоведению (например, экзистенциализм). Но всегда в центре внимания философии права находились проблемы сущности права, его ценности, возможностей его познания; один из фундаментальных выводов заключался в признании за правом выражения не изменчивых и преходящих сторон, но – абсолютной ценности человека и его главного метафизического определения – свободы.

Исходя из универсальности стремления людей – во все времена и у всех народов – к поиску подлинной правды, «должного» в общественной жизни, С. Франк писал: «Философия права, по основному, традиционно-типическому ее содержанию, есть познание общественного идеала, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, справедливый, «нормальный» строй общества»¹. Продуктивен вывод современного исследователя И.П. Ма­ли­­новой о том, что «предметом философии права является логика развития права (в том числе и его теорий), понятая как метод мышления о государстве и праве. При этом необходимо отметить, что логика развития права содержит в снятом виде все возможные процессы смыслообразования в области права – в масштабах как истории, так и человеческой индивидуальности. Философия права выявляет человеческое содержание в предметных формах права»². Такой подход сулит плодотворную методологическую перспективу синтеза различных философско-правовых традиций и глубокого понимания диалектики исторического и логического в развитии права.

Мы же, подытоживая, определили бы философию права как теорию онтологических, познавательных и ценностных оснований права. Такой подход предопределяет и общую структуру философии права, закономерно совпадающую в своих элементах с наиболее общими разделами философии – онтологией, гносеологией и аксиологией. Правомерно выделять, во-первых, философско-правовую онтологию, раскрывающую сопричастность права индивидуальному и социальному бытию людей (неотделимому, в свою очередь, от бытия вообще), решающую проблемы определения реальности и действительности права, форм его существования. Во-вторых, философско-правовую гносеологию – как учение о методах и логике познания правовых феноменов. В-третьих, философско-правовую аксиологию – теорию, обосновывающую выбор ценностных признаков права. Наконец, справедлива постановка вопроса о необходимости разработки философско-правовой праксиологии как учения о принципах и формах правовой деятельности, законотворчества и практической реализации права. Более того, если тематизация философской праксиологии вообще, как правило, не идет дальше самой постановки вопроса о необходимости раскрывать способность философии быть основой практического действия, то, может быть, именно философско-правовая праксиология сможет насытить ее конкретным содержанием.

Функции философии права закономерно выражают характер ее взаимосвязи с общей философией, правовой теорией, направления воздействия на общество, культуру, человеческую личность. Онтологическая функция заключается в исследовании природы и сущности правовой реальности, способов и форм ее существования. Гносеологическая функция обеспечивает познание правовых феноменов; методологическая функция – систематизирует и обосновывает применение познавательных средств исследования правовой реальности, вооружает системой общефилософских методов познания правовых явлений; мировоззренческая функция – вырабатывает наиболее общие знания о праве, его месте и роли в обществе и культуре, создает целевые установки личности по отношению к миру правовых событий, отношений и процессов; аксиологическая функция – разрабатывает представления о правовых ценностях и о праве как ценности, правовом идеале общества и государства – и с этих позиций дает оценку наличному состоянию правовой действительности. Наконец, воспитательная функция – формирует правосознание и в целом правовую культуру личности, ориентацию на справедливость, привычки и навыки уважения к закону и нормативному порядку, умение различать правомерное и неправомерное, отстаивать свои права и свободы, защищать честь и достоинство.

Предлагаемый учебный курс представляет собой избирательную постановку и исследование социально-философских проблем теории права: выяснение сущности и природы права как социального феномена, взаимосвязи права, власти и морали, права и личности, сущности правового государства и гражданского общества.

Контрольные вопросы к теме 1

1. В чем единство и в чем различие предметов философии права и теории государства и права?

2. Как понималось право в российской философии «возрожденного естественного права»?

3. Какие подходы к определению предмета и функций философии права существуют в современной отечественной литературе?

4. Для чего необходимо будущему юристу изучение философии права?

5. Как философия права помогает познанию правовых явлений?