- •Ланьлинский насмешник Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй
- •Аннотация
- •Ланьлинский насмешник Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй предисловие к «цзинь, пин, мэй» (I)1
- •Послесловие
- •Предисловие к «цзинь, пин, мэй» (II)18
- •Поэтический эпиграф
- •Романсы о пристрастиях
- •Глава первая у сун убивает тигра на перевале цзинъян недовольная мужем пань цзиньлянь кокетничает с прохожими
- •Глава вторая симэнь цин видит в окне цзиньлянь алчная старуха ван разжигает страсть
- •Глава третья старуха ван выдвигает десять условий тайного свидания симэнь цин развлекается в чайной с пань цзиньлянь
- •Глава четвертая блудница наслаждается украдкой от у чжи рассерженный юньгэ подымает шум в чайной
- •Глава пятая юньгэ, изобличив любовников, обрушивается на старуху ван распутница отравляет у чжи
- •Глава шестая симэнь цин подкупает хэ девятого старая ван, пойдя за вином, попадает под проливной дождь
- •Глава седьмая тетушка сюэ сватает мэн юйлоу золовка ян в сердцах бранит дядю чжана четвертого
- •Глава восьмая пань цзиньлянь ночь напролет ждет симэнь цина монахи, сжигавшие дщицу усопшего, подслушивают сладостные вздохи
- •Глава девятая симэнь цин женится на пань цзиньлянь главный стражник у по ошибке убивает доносчика ли
- •Глава десятая у суна ссылают в мэнчжоу жены симэнь цина пируют в лотосовой беседке.185
- •Глава одиннадцатая пань цзиньлянь подстрекает избить сунь сюээ ли гуйцзе из‑за симэнь цина меняет прическу
- •Глава двенадцатая цзиньлянь позорит себя шашнями со слугой астролог лю ловко вымогает деньги
- •Глава тринадцатая ли пинъэр договаривается о тайном свидании служанка инчунь в щелку подсматривает утехи госпожи
- •Глава четырнадцатая разгневанный хуа цзысюй умирает ли пинъэр, проводив любовника, навещает соседок
- •Глава пятнадцатая красавицы пируют в тереме любования луной гуляки развлекаются в «прекрасной весне»
- •Глава шестнадцатая в погоне за богатством симэнь цин женится охотник до гулянок ин боцзюэ справляет свое рождение
- •Глава семнадцатая прокурор юйвэнь обвиняет командующего придворной гвардией яна ли пинъэр берет в мужья цзян чжушаня
- •Глава восемнадцатая лайбао улаживает дела в восточной столице чэнь цзинцзи смотрит за разбивкой сада
- •Глава девятнадцатая лу змея в траве нападает на цзян чжушаня пинъэр своей любовью смягчает симэнь цина
- •Глава двадцатая мэн юйлоу угощает у юэнян симэнь учиняет погром в «прекрасной весне»
- •Глава двадцать первая у юэнян заваривает чай на снеговой воде ин боцзюэ выступает в роли ходатая за певицу
- •Глава двадцать вторая симэнь цин тайком увлекает жену лайвана чуньмэй в открытую ругает ли мина
- •Глава двадцать третья юйсяо ревностно сторожит у спальни юэнян цзиньлянь подслушивает у грота весны
- •Глава двадцать четвертая чэнь цзинцзи заигрывает с красавицей в праздник фонарей хуэйсян обрушивается с гневной бранью на жену лайвана
- •Глава двадцать пятая сюээ раскрывает интригу бабочки и шмеля захмелевший лайван поносит симэнь цина
- •Глава двадцать шестая лайвана высылают в сюйчжоу сун хуэйлянь вешается от стыда
- •Глава двадцать седьмая ли пинъэр ведет интимный разговор в зимородковом павильоне пань цзиньлянь, хмельная, мается в виноградовой беседке
- •Глава двадцать восьмая чэнь цзинцзи из‑за туфельки разыгрывает цзиньлянь разгневанный симэнь цин избивает тегуня
- •Глава двадцать девятая бессмертный у предсказывает судьбу знатным и худородным пань цзиньлянь ведет полуденное сражение в благоухающей ванне
- •Глава тридцатая лайбао с провожатым вручает вьюки подарков симэнь цин, радуясь рожденью сына, получает чин
- •Глава тридцать первая циньтун, спрятав кувшин с вином, дразнит юйсяо симэнь цин на радостях устраивает пир
- •Глава тридцать вторая ли гуйцзе становится приемной дочерью у юэнян ин боцзюэ подбивает другую певичку не отставать от моды
- •Глава тридцать третья потерявщего ключ цзинцзи заставляют петь хань даого попустительствует блудодейству жены
- •Глава тридцать четвертая шутун из‑за благосклонности хозяина попадает в неприятность пинъань подливает масла в огонь
- •Глава тридцать пятая разгневанный симэнь цин наказывает пинъаня шутун, нарядившись барышней, ублажает похотливых нахлебников
- •Глава тридцать шестая чжай цянь в письме просит посватать ему барышню симэнь цин завязывает дружбу с лауреатом цаем.522
- •Глава тридцать седьмая старая фэн сватает дочь хань даого симэнь цин становится постоянным гостем ван шестой
- •Глава тридцать восьмая симэнь цин приказывает избить ханя шулера пань цзиньлянь снежной ночью перебирает струны цитры
- •Глава тридцать девятая симэнь цин заказывает молебен в монастыре нефритового владыки у юэнян слушает буддийский проповеди
- •Глава сороковая пинъэр, родив сына,обрела благосклонность цзиньлянь, одевшись служанкой, домогаетсял любви
- •Глава сорок первая симэнь цин роднится с богатым горожанином цяо пань цзиньлянь придирается к ли пинъэр
- •Глава сорок вторая богачи забавляются у ворот потешными огнями знать, пируя в терему, любуются фонарями
- •Глава сорок третья из‑за пропажи золотого браслета симэнь цин ругает цзиньлянь после помолвки юэнян встречается с госпожой цяо
- •Глава сорок четвертая у юэнян оставляет у себя на ночь ли гуйцзе пьяный симэнь цин подвергает пытке сяхуа
- •Глава сорок пятая гуйцзе упрашивает не выгонять сяхуа юэнян с негодованием обрушивается на дайаня
- •Глава сорок шестая гуляющих в новогоднюю ночь застает мокрый снег жены шутливо гадают на черепахе и символах гуа.647
- •Глава сорок седьмая ван шестая наживается на посредничестве симэнь цин, получив взятку, нарушает правосудие
- •Глава сорок восьмая цензор цзэн обвиняет судебных надзирателей императорский наставник цай представляет доклад о проведении семи реформ
- •Глава сорок девятая симэнь цин принимает цензора суна на прощальной трапезе в монастыре вечного блаженства симэнь встречает иноземного монаха
- •Глава пятидесятая циньтун подслушивает сладостный щебет иволги дайань идет развлекаться в переулок бабочек
- •Глава пятьдесят первая юэнян слушает чтение из алмазной сутры гуйцзе прячется в доме симэня
- •Глава пятьдесят вторая ин боцзюэ в гроте подсмеивается над юной красоткой пань цзиньлянь рассматривает в саду грибы
- •Глава пятьдесят третья у юэнян удостаивается радости обретения потомства ли пинъэр дает обет жертвоприношения для спасенье сына
- •Глава пятьдесят четвертая ин боцзюэ принимает друзей в пригородном поместье доктор жэнь обследует больную в доме влиятельного лица
- •Глава пятьдесят пятая симэнь цин везет подарки в восточную столицу богач мяо присылает из янчжоу певцов
- •Глава пятьдесят шестая симэнь цин помогает чан шицзе ин боцзюэ рекомендует сюцая шуня
- •Глава пятьдесят седьмая настоятель даоцзянь собирает пожертвования на починку храма вечного блаженства монахиня сюэ подбивает раскошелиться на печатание «сутры заклинаний‑дхарани»855
- •Глава пятьдесят восьмая цзиньлянь из зависти избивает цюцзюй старый зеркальщик, выпрашивая окорок, жалуется на свою судьбу
- •Глава пятьдесят девятая симэнь цин убивает кота снежка ли пинъэр оплакивает гуаньгэ
- •Глава шестидесятая ли пинъэр от горя и попреков одолевает недуг симэнь цин открывает торговлю атласом
- •Глава шестьдесят первая хань даого угощает симэнь цина ли пинъэр заболевает на пиру в день осеннего карнавала.951
- •Глава шестьдесят вторая даос пань совершает жертвоприношение и молебен с зажженными светильниками симэнь цин в голос оплакивает пинъэр
- •Глава шестьдесят третья родным и друзьям после принесения жертв устраивают угощение симэнь цин, тронутый игрою актеров, скорбит по ли пинъэр
- •Глава шестьдесят четвертая юйсяо на коленях вымаливает прощение у пань цзиньлянь чины уголовной управы приносят жертвы перед гробом наложницы богача
- •Глава шестьдесят пятая настоятель у совершает вынос и освящает портрет усопшей цензор сун, подружившись с богачом, приглашает лу хуана
- •Глава шестьдесят седьмая симэнь цин любуется из кабинета выпавшим снегом ли пинъэр, явившись во сне, поверяет свои откровенные думы
- •Глава шестьдесят восьмая чжэн айюэ, кокетничая, дает понять о своем скрытом намерении дайань сбивается с ног в поисках тетушки вэнь
- •Глава шестьдесят девятая старуха вэнь без труда распознает желание госпожи ван третий, чиновник, ищет защиту у распутника
- •Глава семидесятая симэнь цин с завершением срока службы получает повышение в чине сослуживцев надзирателей принимает главнокомандующий дворцовой гвардией чжу мянь
- •Глава семьдесят первая ли пинъэр во сне является симэнь цину в доме тысяцкого хэ судебные надзиратели удостаиваются высочайшей аудиенции
- •Глава семьдесят вторая ван третий становиться приемным сыном симэня ин боцзюэ вступается за певца ли мина
- •Глава семьдесят третья пань цзиньлянь выходит из себя, слушая цикл «помню, как играла на свирели» барышня юй поет ночью песню «жалобы в теченье пяти страж»
- •Глава семьдесят четвертая цензор сун настоятельно выпрашивает у симэня треножник восьми бессмертных.1363 у юэнян слушает «драгоценный свиток о праведной хуан»
- •Глава семьдесят пятая чуньмэй поносит певицу шэнь вторую юйсяо наушничает пань цзиньлянь
- •Глава семьдесят шестая мэн юйлоу рассеивает гнев у юэнян симэнь цин прогоняет вэнь куйсюаня
- •Глава семьдесят седьмая симэнь цин идет по снегу на свидание с айюэ жена бэнь дичуаня, стоя у окна, ожидает желанной встречи
- •Глава семьдесят восьмая симэнь цин повторно вступает в поединок с госпожою линь у юэнян приглашает госпожу хуан на праздник фонарей
- •Глава семьдесят девятая симэнь цина от необузданного сладострастия сокрушает недуг у юэнян производит на свет сына, в то время как муж ее лежит на смертном одре
- •Глава восьмидесятая чэнь цзинцзи срывает цветы удовольствия ли цзяо‑эр, похитив серебро, возвращается в «прекрасную весну»
- •Глава восемьдесят первая хань даого, прикрываясь солидным заступником, крадет серебро тан лайбао, пренебрегая хозяйскими милостями, пускается в обман
- •Глава восемьдесят вторая пань цзиньлянь лунной ночью назначает тайное свиданье чэнь цзинцзи в расписном тереме ублажает красавиц
- •Глава восемьдесят третья негодующая цюцзюй раскрывает тайную связь чуньмэй, передав послание, устраивает долгожданную встречу
- •Глава восемьдесят четвертая у юэнян громко взывает о помощи в обители лазурных облаков сун справедливый, движимый чувством высшего долга, освобождает вдову из крепости свежего ветра
- •Глава восемьдесят пятая юэнян раскрывает прелюбодеяния цзиньлянь тетушка сюэ лунной ночью уводит проданную чуньмэй
- •Глава восемьдесят шестая сюээ подговаривает избить чэнь цзинцзи старуха ван с выгодой для себя сватает цзиньлянь
- •Глава восемьдесят седьмая старуху ван настигает возмездие за алчность начальник местной охраны у, убив невестку, приносит жертву старшему брату
- •Глава восемьдесят восьмая пань цзиньлянь является во сне в доме начальника гарнизона у юэнян щедро одаривает монаха, собирающего доброхотные пожертвования на храм
- •Глава восемьдесят девятая вдовы приходят на свежую могилу в день поминовения усопших у юэнян нечаянно попадает в монастырь вечного блаженства
- •Глава девяностая лайван ворует и соблазняет сунь сюээ сюээ продают с казенных торгов начальнику гарнизона
- •Глава девяносто первая мэн юйлоу выходит замуж по любви за барича ли барич ли в гневе избивает юйцзань
- •Глава девяносто вторая чэнь цзинцзи попадает в ловушку в областном центре яньчжоу у юэнян, подавая жалобу, беспокоит местные власти
- •Глава девяносто третья ван из хижины в абрикосах, движимый чувством долга, помогает горемыке настоятель жэнь расплачивается за собственное сребролюбие
- •Глава девяносто четвертая пьяный лю второй избивает чэнь цзинцзи сюээ становиться певицей в кабачке
- •Глава девяносто пятая пинъань крадет заложенные драгоценности тетушка сюэ оказывается ловкой заступницей
- •Глава девяносто шестая чуньмэй прогуливается по саду прежней усадьбы начальник гарнизона посылает чжан шэна на поиски цзинцзи
- •Глава девяносто седьмая цзинцзи устраивается в усадьбе начальника гарнизона тетушка сюэ хлопочет о браке по расчету
- •Глава девяносто восьмая чэнь цзинцзи открывает кабачок в линьцине хань айцзе встречает любовника в бирюзовом тереме
- •Глава девяносто девятая пьяный лю второй обрушивается с бранью на ван шестую разгневанный чжан шэн убивает чэнь цзинцзи
- •Глава сотая хань айцзе находит родителей в хучжоу наставник пуцзин молится о спасении душ всех обиженных
Глава шестидесятая ли пинъэр от горя и попреков одолевает недуг симэнь цин открывает торговлю атласом
Легко ль надежду сохранить,
когда судьбы порвалась нить!
На что посетуешь, коль жизнь
теченье хочет изменить!
Как поздней осенью листва,
слезинки падают в тиши…
Что поздно смотришь ты в окно,
луна – тень отнятой души?
Свеча плакучая в слезах
истает, обратится в прах,
О сыне дума истомит,
чуть ветер зашумит в ветвях.
Утрата с ног валит и тех,
чья воля, кажется, сильна.
Как скорбь из сердца ни гони,
тебя измучает она.
Итак, Сюээ тогда вместе с Иньэр старалась успокоить Пинъэр, а потом ушла к себе.
Цзиньлянь же со смертью Гуаньгэ прямо‑таки воспрянула духом.
– А, потаскуха проклятая! – со злорадством кричала она ежедневно в присутствии служанок. – Что я говорила? Зайдет и твое солнце! Отойдет и твое время! Сбили горлицу и самострел теперь ни к чему. Сломалась скамейка – о спинку не обопрешься. Продала старуха Ван мельницу – куда молоть пойдет? Умерла красавица – хозяйке хоть все заведенье закрывай. Что ж! Равны мы теперь – что я, что ты!
Пинъэр отчетливо слышала ее злопыхательскую брань, но и голосу подать не смела. Только проливала втихомолку слезы. Перенесенное горе и затаенная обида сломили Пинъэр. Нервы ее не выдержали, и она лишилась покоя даже во сне, не пила и не ела.
На другой же день после похорон Гуаньгэ ушла домой Иньэр, а тетушка Фэн привела тринадцатилетнюю служанку, которую за пять лянов продала Сюээ. Ее назвали Цуйэр, но не о том пойдет речь.
От горя и попреков у Пинъэр открылся старый недуг – истечения. Симэнь пригласил лекаря Жэня. Как вода точит камень, так и лекарство, им прописанное, – чем больше пила его Пинъэр, тем ей становилось все хуже. За какие‑нибудь полмесяца она побледнела, осунулась и сделалась неузнаваемой.
Да,
За чередою бед – печалей череда.
Тончает дева – как тростиночка худа.
Однажды, в начале девятой луны, погода стояла прохладная, дул осенний ветер. Пинъэр спала одна на серебряной кровати. Через газовую занавеску в окно глядела луна. Вспомнив сына, Пинъэр всхлипнула и тяжело вздохнула. Она была в полузабытьи. Вдруг ей послышался стук в окно. Пинъэр кликнула служанок, но те крепко спали. Тогда она встала, нащупала шлепанцы, завернулась в расшитый халат и, открыв дверь, выглянула наружу.
На пороге стоял Хуа Цзысюй, державший на руках Гуаньгэ. Он стал звать Пинъэр в новый дом, который только что подыскал. Но Пинъэр была не в силах расстаться с Симэнем и за ним не пошла. Она протянула руки, собираясь обнять сына, но Хуа Цзысюй так оттолкнул ее, что она упала и с испугу пробудилась. То был сон. Пинъэр покрылась испариной и тихо проплакала до самого рассвета.
Да,
Кто любит, тот жаждет свиданья,
И взор вечно полон желанья.
Тому свидетельством стихи:
Узкий гребень луны,
облаков валуны
на экране.
Я в тисках тишины,
мои муки смешны
и бескрайни.
В теле брошенном – лёд.
Я Владыке‑судьбе
неугодна.
Милость прошлая – гнёт,
только зависть к себе
прошлогодней.
Тут прибыл и корабль с товарами из Нанкина. Лайбао дал молодому слуге Ван Сяну опись товаров и направил его к хозяину за серебром на уплату пошлины. Симэнь велел составить письмо и приготовить сотню лянов серебра, барана, вина и золотой парчи. С письмом и подарками был послан слуга Жунхай, которому наказали отблагодарить акцизного и попросить быть помилостивее при взимании пошлины.
А тем временем лавку отделали, и на четвертое число в девятой луне было назначено открытие. В тот же день на двадцати больших подводах привезли и новую партию товаров.
Родных и близких с подарками по случаю торжественного открытия лавки собралось более тридцати человек. Сват Цяо нанял двенадцать музыкантов и забавников, от Симэня были певцы Ли Мин, У Хуэй и Чжэн Чунь. Приказчики Гань Чушэнь и Хань Даого стояли за прилавком. Один проверял серебро, а другой торговался. Цуй Бэнь был занят подноской и раскладкой товаров. Кто бы ни проходил мимо – маклеры ли или обыкновенные покупатели, всякого зазывали в лавку и подносили чарку‑другую вина. Симэнь, одетый по‑праздничному в ярко‑красный халат с поясом, возжег жертвенные предметы; родные и друзья вручили ему коробки с подарками.
Немного погодя в большой зале были накрыты полтора десятка столов. Одни кушанья сменялись другими, блюда подавали нескончаемой чередой. Когда снова наполнили кубки, грянула музыка. Прибыл с подарками посыльный от надзирателя Ся. Симэнь отправил с ним ответные дары.
Среди пировавших были сват Цяо, шурины – У Старший, У Второй и Хуа Старший, свояки Шэнь и Хань, настоятель У, сюцай Ни, Вэнь Куйсюань, Ин Боцзюэ, Се Сида и Чан Шицзе. Последнему Симэнь одолжил на днях пятьдесят лянов серебра, из которых тридцать пять лянов предназначались на покупку дома, а пятнадцать на открытие при доме малюсенькой мелочной лавчонки, но не о том идет речь. Все они пришли поздравить хозяина и поднесли ему подарки. Были тут подрядчики – Ли Чжи и Хуан Четвертый, приказчик Фу Цзысинь и остальные приказчики и служащие Симэня, а также и соседи, так что все места оказались занятыми. Вышли певцы и запели на мотив «Куртка красная»:
«В изначальном хаосе бытие родилось…»
Вино обошло пять кругов, и трижды накрывали столы. Играли музыканты, пели певцы, выступали забавники и шуты. Пир был в разгаре. Порхали кубки и ходили чары над столом, за которым сидели Боцзюэ и Сида. Только когда солнце начало клониться к закату, гости стали расходиться. Симэнь оставил шурина У Старшего, свояка Шэня, сюцая Ни, Вэнь Куйсюаня, Ин Боцзюэ и Се Сида. Снова накрыли стол и пир продолжался.
В день открытия лавки по подсчету приказчиков шелку было продано на пятьсот с лишним лянов серебра. Симэнь остался очень доволен, и как только лавку заперли, пригласил к столу приказчиков Гань Чушэня, Хань Даого и Фу Цзысиня, а также Цуй Бэня, Бэнь Дичуаня и Чэнь Цзинцзи. Их услаждали музыканты, которых потом отпустили. Затем им пели певцы.
Порядком захмелевший Боцзюэ вышел по нужде и подозвал Ли Мина.
– Откуда этот смазливый певец с собранными в пучок волосами? – спросил певца Ин Боцзюэ.
– А вы разве не знаете, батюшка? – удивился Ли Мин и, прикрывая рот, продолжал: – Это Чжэн Чунь, брат Чжэн Фэна. В прошлый раз батюшка пировал у Чжэнов с его сестрой Айюэ.
– Вон оно что! – протянул Боцзюэ. – Теперь понятно, почему Айюэ была на недавних похоронах.
Боцзюэ сел за стол и обратился к Симэню:
– Тебя, брат, надо еще поздравить с обретением нового шурина, да?
– Брось, сукин сын, глупости болтать! – шутя обрезал его Симэнь и кликнул Ван Цзина: – Налей‑ка батюшке Ину большую чару.
– Шурин, дорогой! – обратился к У Старшему Боцзюэ. – Ну что ты скажешь, а? За что он наказывает невинного человека?
– Я тебя наказываю, сукин сын, за то, что ты распространяешь ложь, – отвечал Симэнь.
Боцзюэ понурил голову, помолчал и захохотал.
– Ладно! – воскликнул он. – Я готов пить чару. Думаю, не помру. Только я отродясь не пил всухую. Позови‑ка Чжэн Чуня. Пусть споет, а я выпью.
Вышли трое певцов и заиграли на своих инструментах.
– Нет, вы ступайте, – обратился Боцзюэ к Ли Мину и У Хуэю. – Я хочу, чтобы мне пел только Чжэн Чунь.
– Чжэн Чунь! – крикнул Се Сида. – Поди сюда! Спой, раз тебя просит батюшка Ин.
– Раз ты просишь, будешь пить по чарке за каждую песню, – заключил Симэнь.
Дайань поставил перед Боцзюэ две больших чары. Чжэн Чунь настроил серебряную цитру и запел негромко романс на мотив вступления к «Чистой реке»:
Барышня семнадцати годков
Увидала пару мотыльков.
Прислонилась к белому крыльцу,
Покатился жемчуг по лицу
Прогоняет резвую чету –
Не поймать им счастья на лету.
Чжэн Чунь спел, и Боцзюэ предложили вино. Только он осушил кубок, Дайань опять наполнил его вином. Чжэн Чунь запел на тот же мотив:
За перилами резными – ты.
Чайной розы пышные кусты,
Теребишь, в смущеньи скрыв
Встречи давешней порыв.
Мне бросая желтые цветы,
Улыбаешься из темноты.
Боцзюэ осушил чарку и поставил ее перед Сида.
– Хватит! – говорил он. – Не могу я больше! Меня и эти две уложили.
– И хитер же ты, Попрошайка! – возражал Се Сида. – Что ж я за тебя пить должен, да? Я тебе не раб!
– Сам ты попрошайка‑хитрец! – заявил Боцзюэ. – Погоди, стану сановником, тогда у меня в рабах ходить будешь.
– Тебе, сукин сын, больше подойдет пост служки в вертепе, – заметил Симэнь.
– Хорошо, сынок, тогда я тебе не откажу в приеме, – засмеялся Боцзюэ.
Симэнь обернулся к Дайаню и наказал в шутку:
– Ступай сходи за щипцами. Я Попрошайке голову расколю.
Се Сида потихоньку подкрался к Боцзюэ и щелкнул его по голове.
– Как ты можешь городить ерунду в присутствии почтенного господина Вэня? – укорял его Сида.
– Господин Вэнь – человек образованный, – отвечал Боцзюэ, – и поймет, что в шутку, что всерьез.
– Вы, господа, так близки с почтенным благодетелем, моим хозяином, – говорил сюцай Вэнь, – что иначе за пиршественным столом было бы довольно скучно. А когда становится весело на душе, радость рвется наружу. Невольно начинают «жестикулировать руки и пританцовывать ноги».925
– Хватит этих шуток, свояк! – обращаясь к Симэню, сказал свояк Шэнь. – Давайте лучше попросим старшего шурина занять почетное место и начнем застольную игру. Можно метать кости или выбрасывать пальцы, а можно и в домино. Кто не знает стихов и песен, пусть скажет скороговорку. А ни того ни другого – пей чарку. Так будет справедливее, и утихнут споры.
– Это ты прав, свояк, – поддержал Симэнь.
Налили кубок и велели начинать шурину У Старшему. Тот взял коробку с костями.
– Начинаем игру, господа! – обратился он. – Кто скажет невпопад, тому штрафной кубок. Сперва я брошу одну кость, потом – две. Если совпадут со сказанным, пью штрафную.
Первая:
В несметном войске белое знамя свернули,
Вторая:
Немногим известен в Поднебесной храбрец,
Третья:
Самодержец Циньской казнил верховного командующего Юя,
Четвертая:
Поруганный полководец коня боевого лишился,
Пятая:
Перепуганы так, что на зов мой никто не откликнется,
Шестая:
Государь на улице одеянье скинул,
Седьмая:
У посыльного из черни не сыщешь седого волоска,
Восьмая:
Четвертовавший не принесет домой топор,
Девятая:
Чудодейственна пилюля, да некому принять,
Десятая:
Век вместе, а в конце одна разлука.
Шурин У бросил кости. Вторая кость совпала, и он выпил чарку.
Теперь была очередь свояка Шэня.
– Я буду бросать по одной кости шесть раз, – пояснил он. – При совпадении пью штрафную.
Вот – небесная четверка,
два – на полюсе земли –
Средь людей в пылу восторга
пару красную яви.
Третий раз алеют сливы
у Шаманской высоты926–
Подсчитай друзей счастливых,
кто из нас познал цветы.927
Он вынул красную четверку и выпил чарку, а потом передал кости сюцаю Вэню.
– Ваш ученик назовет цветок и процитирует строку из Четверокнижия,928которая начинается со слова предыдущего предложения.
Бросаю раз:
Капелька алая. –
Алая слива,
белая рядом нежна и красива.
Бросаю два:
Пара махровая. –
Лотос двуглавый –
В лотосах спрятались утки‑шалавы.929
Бросаю три:
Ивы три вешние. –
Стоя под ивой,
не поправляй свою шапку стыдливо.
Бросаю четыре:
Ночью краса красна.930–
Пурпурно‑красный
не одевай в суете ты напрасно.
Бросаю пять:
Там зимоцвет, как меч.931–
Меч драгоценный,
падшей звезды яркий отблеск мгновенный.
Бросаю шесть:
Звездные россыпи. –
Полог небесный –
неба покой, непонятный, чудесный.
Сюцаю Вэню пришлось выпить только одну чашу.
Настала очередь Ин Боцзюэ.
– Я ни аза не знаю, – сказал Боцзюэ. – Я лучше прибаутку‑скороговорку скажу.
Шлеп, шлеп, шлеп, – вышаркивает старикашка,
с желтым он горохом сжал в руке черпашку,
а в другой – цветами расцвеченную суму.
Шлеп, шлеп, шлеп, – вышаркивает старикашка,
вдруг навстречу желтый с белым пес‑бродяжка,
сцапал он цветами расцвеченную суму.
Тот, что шмыгал, тот, что шаркал, старикашка,
с желтым он горохом опустил черпашку,
дать отбой рукой стараясь побирушке псу.
То‑ли старикашка
пострадал от желтого с белесым пса‑бродяжки,
То ли пес‑бродяжка,
желтый с белым, пострадавший пал от старикашки.
– Что б тебе, шутник ты никудышный, провалиться! – засмеялся Симэнь. – Где это видано, чтобы собаку рукой били, а? И за руку не схватила?
– Так кто ж ему велел без палки по улицам шмыгать? – говорил Боцзюэ. – Я сам тут как‑то собирал пожертвования, и клюки под рукой не оказалось. Так насилу от собак отбился.
– Брат, ты слышишь? – обратился Сида к Симэню. – Попрошайка сам признается, что побирается. У кого что болит, тот о том и говорит.
– Наказать его чаркой за такую скороговорку! – предложил Симэнь. – А теперь твоя очередь, Се Цзычунь.
– Моя скороговорка получше будет, – предупредил Се Сида. – Запнусь – чарку в наказание.
Там над частоколом
зачем‑то торчал чурбачок черепичный,
А под частоколом
частенько скучал чахлый мул горемычный.
Упал с частокола
зачем‑то торчавший на нем чурбачок черепичный,
И в мула попал,
что под тем частоколом частенько скучал горемычный.
С отчаянной яростью он,
что под тем частоколом частенько скучал горемычный
Копытом тупым
раскурочил тотчас до черта черепков чурбачок черепичный.
Иль в точности наоборот:
этот мул, что под тем частоколом частенько скучал горемычный
Чудовищно чётко
пришиблен был тем, с частокола упавшим шальным чурбачком черепичным.
– Еще надо мной подтрунивал! – говорил Боцзюэ. – Тебе моя скороговорка не по душе пришлась, зато мне строптивый мул понравился. Я – строптивый мул, а невестка Лю, баба твоя, – черепица разбитая. Пока ты, облезлый мул, жернова вертел, я черепицу молол.
– А твоя Ду, старая потаскуха, таких бобов наварит, что и собаки жрать не станут, – отвечал Сида.
Посыпались колкости и попреки, и обоим пришлось пить по штрафной.
Настал черед Фу Цзысиня.
– Я вам скажу скороговорку торгового люда, – начал он. – При совпадении пью чарку.
Одну лодку, два весла –
Всех троих волна несла
К бурным Четырем рекам,932
Как мелодия легка! –
Пять тонов, иль шесть на лад –
Пел ли песенки подряд
Хор из певчих семерых
Про бессмертных восьмерых933
Девять, десять – дни весны –
Там и тут цветы красны,
Чтоб в одиннадцатый день
Пить вино, на сад глядеть,
А в двенадцатый опять
Все сначала запевать:
Одну лодку, два весла…
Ни одна кость не совпала со сказанным.
– Вот это да! – воскликнул шурин У Старший. – Ловко сказал приказчик Фу, не правда ли?
– Надо ему хоть запасную чарку выпить, – сказал Боцзюэ и, выйдя из‑за стола, лично поднес Фу Цзысиню наполненный до краев кубок. – А теперь черед приказчика Ханя.
– Не смею опережать батюшку, – проговорил Хань Даого.
– Мы ж играем, – говорил Симэнь. – Давай, давай, а я потом.
– Первая строка – парящая в небе птица, – объяснил Хань, – вторая строка – плод, третья – название игральной кости, четвертая – чиновное звание. Строки должны быть связаны одна с другой. При совпадении пью штрафную.
Журавль небожителей в небе явился –
За персиком свежим он в сад опустился,934
Но сирым красавцем935он тут же был схвачен –
Инспектору школьному в дар предназначен.936
Вот иволга желтая в небе явилась –
За вишнею красною в сад опустилась,
Но парою девушек937накрепко схвачена –
Вельможе938в подарок теперь предназначена.
Вдруг аист‑старик в небесах появился –
За лотосом спелым он в сад опустился,939
Увы, в три силка был немедленно схвачен940–
Правителю области в дар предназначен.941
А вот ясна горлица в небе явилась –
Гранатов попробовать в сад опустилась,
Четверкой красавцев942несчастная схвачена –
И князю удельному943в дар предназначена.
Фазан золотистый с небес появился –
И в сад за полынной травой опустился,944
Владыкой Пяти горных высей захвачен945–
Министру в подарок бесценный назначен.
Сама пеликанша с небес появилась –
Съесть яблочко сочное в сад опустилась,
Но в зелени темной она была схвачена946–
И канцеляристу в подарок назначена.947
Хань Даого бросил кости, и настал черед Симэня.
– Я метну четыре кости, – пояснил Симэнь. – При совпадении пью штрафную.
Вдруг шесть обернулось зарею востока,948
Снежинок‑цветов хоровод не унять,
Хуннян – деву красную сладко обнять,
Инъин остается вздыхать одиноко.949
На строку со словом «красную» на столе появилась красная четверка.
– К зиме, брат, тебя ждет новое повышение по службе, – заметив кость, сказал Боцзюэ. – Надо тебя, выходит, поздравить.
Боцзюэ наполнил большую чашу и, поднося ее Симэню, кликнул Ли Мина и остальных певцов.
Вышли певцы и запели. Веселый пир затянулся до зари. Потом Симэнь отпустил актеров и певцов, а после того, как убрали посуду, наказал Хань Даого, Гань Чушэню, Цуй Бэню и Лайбао по очереди ночевать в лавке и караулить на совесть. Тогда только все разошлись на ночлег, о чем говорить не будем.
На другой день Ин Боцзюэ привел к Симэню подрядчиков Ли Чжи и Хуана Четвертого, которые должны были вернуть хозяину долг.
– Мы выручили всего только около тысячи четырехсот пятидесяти лянов серебра, – объясняли Симэню подрядчики. – Так что пока не в состоянии вернуть долг сполна. Все, что нам удалось набрать вам, почтеннейший сударь, вот эти триста пятьдесят лянов. В следующий раз мы обязуемся погасить весь долг без малейшего промедления.
За них замолвил доброе словцо и стоявший рядом Ин Боцзюэ.
Симэнь передал серебро зятю Чэнь Цзинцзи и велел взвесить его на безмене. Должников отпустили, а серебро лежало на столе.
– Брат Чан вроде дом себе подыскал, – обратился к Ину Симэнь. – Как будто из четырех комнат и всего за тридцать пять лянов. Когда он ко мне пришел, у меня был серьезно болен сын, и мне было не до этого. Я его тогда сразу отпустил. Не знаю, говорил он тебе или нет.
– А как же! Конечно, говорил, – отвечал Боцзюэ. – Я ему прямо сказал, что он не вовремя тебя побеспокоил. Досуг ли, говорю, брату, с тобой заниматься, когда у него наследник болеет. У него, говорю, и без тебя хлопот хватает. Я ему тогда же посоветовал, чтобы он пока к хозяину не показывался, и пообещал с тобой, брат, обсудить, а ты, видишь, и сам заговорил.
– Вот и хорошо! – выслушав Боцзюэ, заключил Симэнь и продолжал: – Давай сейчас поедим, а потом я дам тебе пятьдесят лянов. Надо ему помочь обделать дело. Тем более, нынче для этого благоприятный день. А на оставшиеся деньги пусть брат Чан откроет при доме мелочную лавку. Выручки им двоим и хватит на прожитье.
– Брат Чан за такую твою милость должен будет потом пир устроить, – заметил Боцзюэ.
Симэнь немного поел за компанию с Боцзюэ.
– Я тебя задерживать не буду, – сказал Симэнь. – Бери серебро и ступай помоги ему купить дом.
– Ты бы дал мне сопровождающего, – попросил Боцзюэ. – Как‑никак серебро при мне.
– Брось уж ерунду‑то болтать! – оборвал его Симэнь. – Спрячь в рукав, ничего с тобой не случится.
– Да как сказать! – не унимался Боцзюэ. – Мне еще в одно место попасть надо. По правде сказать, нынче у двоюродного брата Ду Третьего день рождения. Я ему с утра подарки отправил, звали после обеда приходить. Мне уж не придется потом к тебе заглянуть, о деле доложить. Так что лучше дай слугу. Он тебе и доложит.
– Тогда я пошлю Ван Цзина, – сказал Симэнь и кликнул слугу.
Чан Шицзе оказался дома. Увидев Ин Боцзюэ, он попросил его пройти в дом и присаживаться. Боцзюэ достал серебро.
– Вот какое дело, – начал он. – Брат950велел мне помочь купить дом, но я занят. Меня двоюродный брат Ду Третий приглашает. Так что пойдем купчую оформим, и потом я к брату пойду, а доложить благодетелю отправится слуга. Вот для чего я его с собой взял, понял?
Чан Шицзе засуетился и велел жене подать чай.
– Кто б еще кроме брата мог оказать мне такую милость? – приговаривал Шицзе.
Они сели пить чай. Потом он позвал слугу, и все вместе они направились в сторону Нового рынка. Серебро вручили хозяину и составили купчую. Боцзюэ наказал Ван Цзину доложить хозяину, а остальное серебро велел взять Чан Шицзе, после чего простился с ним и поспешил на день рождения к Ду Третьему.
Симэнь пробежал глазами купчую и протянул Ван Цзину.
– Ступай передай дяде Чану, – сказал он. – Пусть у себя хранит. Однако не о том пойдет речь.
Да,
Если с просьбой вам прийти пришлось бы,
лишь к достойным обращайте просьбы,
Если беды ближних вам не чужды,
пусть близки окажутся и нужды.
Нашу жизнь назвать бы впору бездной
суеты ненужной, бесполезной.
Только та услуга и огромна,
что окажут тайно нам и скромно.
Воистину:
Отблеск благородного сиянья
благодатный на кого нисходит? –
Зла с добром отколь чередованье?
Перемены сами происходят.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.