Комментарии

К странице 61

* - Свидетельства и аттестаты А.Н. Крылова из Морского училища (Арх., оп.2, #3 и 4). Среди них   документ, в котором Учебно-воспитательный совет училища удостоверяет, что гардемарин фельдфебель Алексей Крылов при выпуске из училища 30 сентября 1884 г по всем предметам получил высший балл 12, по артиллерийскому ученью   выказал способности хорошие, по фронтовому ученью   очень хорошие, по стрельбе в цель из орудий и ружей   посредственные. В фехтовании А.Н. Крылов был слаб, в исполнении служебных обязанностей очень исправен, к практическому морскому делу очень способен и в занятиях очень старателен. В автобиографическом очерке А.Н. Крылов сообщает, почему он после окончания Морского училища не мог стать фронтовым моряком. Усиленные занятия математикой сверх корпусной программы, непрестанное чтение книг н статей с формулами и значками отразились на его зрении. Оп стал близорук, а этот недостаток препятствует службе на корабле (см. статью "Математика и корабли",Костер, 1941, #4).

После учения Работы по девиации компаса

Приказом от 1 октября 1884 г я был произведен в мичманы с награждением премией имени генерал-штаб-доктора Менде и с занесением моей фамилии на мраморную доску.

Зачислен я был в 8-й флотский экипаж. Раза два отстоял в карауле, раза три был на фронтовом учении, а затем был причислен к компасной части Главного гидрографического управления.

Явился по начальству, а на следующий день, по приказанию де Коллонга, пришел в компасную мастерскую, помещавшуюся тогда в Главном адмиралтействе. Коллонг отлично и ясно излагал свои печатные статьи, но совершенно не умел объяснять изустно, входил в излишние подробности, которые не уясняли, а затемняли дело, по пословице    из-за деревьев леса не было видно.

Подвел меня Коллонг к стоящему посередине мастерской на поворотной платформе главному компасу его системы и начал длинное объяснение. Я сперва даже не мог уловить, что ему надо, пока он не сказал, что я должен буду произвести необходимые наблюдения, затем вычислить на основании их деления вертикальных сил для нового дефлектора, произвести заново наблюдения и перевычислить деления горизонтальных сил.

   Читаете ли вы по-латыни?

   Я был в классической гимназии и мы читали Корнелия Непота.

   Вот и отлично,   и подает мне старинного издания брошюру Гаусса "Intensitas vis magneticae terrestris ad mensuram absolutam revocata" (Напряжение земной магнитной силы, приведенное к абсолютной мере.).   Изучите эту статью самым основательным образом, сделайте для нее конспект на русском языке и покажите мне. Если вам что-нибудь будет непонятно, приходите ко мне на квартиру после 6 часов вечера, я вам объясню, что надо, и, кроме того, каждый день показывайте мне здесь в компасной части результаты произведенных вами наблюдений и их предварительную обработку*.

<- | Страница 64 | ->

Вот тут-то я вспомнил герр Котковица и его тариф и требовательность и увидал, что и латынь полезна; недаром у Козьмы Пруткова сказано: "и теребентин кому-то полезен"; и много раз в течение моей жизни и научной деятельности мне с пользою служила латынь. Конечно, я не мог читать ни Цицерона, ни Ювенала, но все они отлично переведены на французский язык; зато я свободно разбирался в элементарно простой латыни Эйлера, несколько труднее в превосходной латыни Ньютона и еще труднее в чисто классической латыни Гаусса и Якоби.

Как бы там ни было, "Intensitas" я изучил самым основательным образом, показал конспект Коллонгу, он меня как бы в разговоре основательно проэкзаменовал.

Я увидал, что сущность всего, что мне предстояло делать, изложена у Гаусса, и работа, заданная Коллонгом, пошла сама собою. Относящиеся к этой работе вычисления он велел делать с ним "в четыре руки", т.е. дал схемы, графленую бумагу и велел мне делать вычисления у себя на дому, а сам делал у себя, затем вычисления сверялись; если обнаруживалась разница хотя бы в последнем (пятом) знаке логарифмов, то соответствующие числа перевычислялись заново, и он рассыпался в благодарностях, когда оказывалось (это иногда бывало), что надо исправить его результат. Работа эта под заглавием "Вычисление делений сил дефлектора компаса" была затем напечатана в "Записках по гидрографии", #1. Это была моя первая печатная работа*.

В январе 1885 г к компасной части был прикомандирован ряд офицеров, желающих изучить способы уничтожения девиации компаса, разработанные де Коллонгом, и применение его нового дефлектора, картушки с качающимися стрелками барона Штемпеля, новых образцов девиационных приборов. Хотя все эти офицеры были много старше меня, но Коллонг поручил мне руководить их занятиями, на практике показывать обращение с приборами и разъяснять встречающиеся затруднения. Занятия происходили ежедневно с 9 ч утра. В это время В.П. Верховский был уже в чине контр-адмирала и только что получил назначение на пост помощника начальника штаба.

Компасная часть помещалась тогда под штабом в нижней компасной мастерской, из которой станки были вынесены и вместо них поставлены поворотные платформы с установленными на них главными компасами, снабженными девиационными приборами разных образцов. Перед началом занятий я был вызван в Главный морской штаб к Верховскому, который приказал мне доложить ему программу предполагаемых занятий, их цель и значение и ежедневно утром докладывать список офицеров, участвующих в этот день в занятиях, так как число офицеров превышало число платформ и соблюдалась очередь.

Как-то я доложил Верховскому список. Он его просмотрел и сказал, что придет сам в компасную часть, и ушел в свой кабинет,

<- | Страница 65 | ->

оставив меня в общей приемной. Я пошел в компасную часть предупредить занимающихся, что придет адмирал. Вдруг слышу, что за мной кто-то бежит и окликает:

   Мичман Крылов, мичман Крылов, куда вы идете, не дождавшись моих распоряжений.

   Ваше превосходительство изволили сказать, что пожалуете в компасную часть; я хотел предупредить об этом господ офицеров.

   Не надо никаких предупреждений, я хочу видеть, что они делают, идите за мной.

Оказалось, что все на местах и заняты своим делом. Верховский расспросил каждого о предложенном ему задании, приказал показать ему, как производится измерение сил дефлектором и пр. Остался доволен, поблагодарил и ушел к себе в штаб.

Тогда же был прикомандирован к Главному гидрографическому управлению окончивший Морскую академию мичман Н.С. Сергеев; ему было предоставлено право представить диссертацию и получить годичную командировку с научной целью за границу. Сергеев избрал тему: "О расположении стрелок в картушке компаса". Коллонг поручил мне оказывать содействие Сергееву в его работе.

Этот вопрос был еще в 60-х годах рассмотрен основателями теории девиации компаса Ар. Смитом и Дж. Эвансом, но их решение являлось лишь первым приближением и могло быть уточнено. Я занялся этим вопросом, изучил статью Смита и Эванса, по указанию Коллолга изучил статью Гаусса "О силах, действующих обратно пропорционально квадратам расстояний" и книгу Лежен Дирихле под таким же заглавием и на основании этих источников составил общие уравнения, которыми решается поставленный вопрос. Сообщил все это Сергееву, но он решил диссертации не представлять, а итти в заграничное плавание.

Я представил свою работу И.П. де Коллопгу, он ее одобрил и рекомендовал "Морскому сборнику" принять ее для напечатания. Это была моя вторая научная работа*.

На лето 1885 г уходило во внутреннее плавание 20 миноносок; почему-то они были снабжены шлюпочными компасами шведского общества, устанавливаемыми на маленьком деревянном кронштейне, прикрепленном к боевой рубке миноноски. На эту рубку они и показывали при всяком курсе, так что девиация их доходила до 180°.

Миноноски стояли в Гребном порту; канал, ведущий в этот порт, был удобен для работы по уничтожению девиации. Так как дефлектора для этих компасов не было, то единственным применимым методом был метод Эри, причем сперва, прикрепляя к рубке добавочный магнит, надо было довести девиацию примерно до 45°. Коллонг на эти работы брал меня с собой и поручал мне самостоятельно уничтожать девиацию на одном миноносце, а он

<- | Страница 66 | ->

делал то же самое на другом. Я не добивался щепетильной точности, а лишь практически необходимой, поэтому, пока Коллонг производил возможно точное уничтожение девиации на избранном им миноносце, я поспевал это сделать на двух.

И.П. де Коллонг брал меня также с собой для уничтожения девиации на больших судах, причем он применял свою знаменитую задачу об определении коэффициентов девиации по девиациям и силам, измеренным на трех курсах. Задача эта и ее графическое и аналитическое решение изложены в моей статье "Основания теории девиации компаса", изданной Академией наук в 1940 г*.

Работая под руководством И.П. де Коллонга, я не только усвоил теорию девиации компаса и практику ее уничтожения, но усвоил и практические приемы производства численных вычислений, как-то: расположение их по столбцам, складывание двух рядом стоящих логарифмов от левой руки к правой, выписывая сумму сразу, а не цифру за цифрой, пользование клочком бумаги, на котором вписывается логарифм, который надо придавать к ряду других, и пр., чему научаешься при "показе", а не при "рассказе", как во всяком практическом деле.

Весною 1885 г я был переведен в 4-й флотский экипаж, расположенный в Кронштадте; осенью я поступил на краткие курсы минного дела, которые нам читали Э.Н. Щенснович и И.Ф. Бострем. Эти курсы я окончил в декабре того же 1885 года.