Смолькин А.А. Социокультурная динамика. Отношения к старости. –Саратов., 2004. -144 с

91

же, чем в среднем, в прочих же пунктах расхождения были минимальными либо отсутствовали. Одним из наиболее ценимых пожилыми людьми человеческих качеств является доброта (71% при средних 50%).

В определении, чем окружающие реально руководствуются в повседневной жизни, пожилые люди на первые места поставили материальный (84,2% при средних 79%) и личный интерес (73,7% при средних 64,3%), причем варианты «нормы морали» и «нормы культуры» не были выбраны ни одним из респондентов рассматриваемой группы261, в то время как в среднем они все же набрали 7,6% и 4,7% соответственно. Таким образом, для исследуемой группы характерна в целом негативная оценка изменений в моделях поведения окружающих, что допускает объяснение неудачной ресоциализации пожилых как в первую очередь нежелание соответствовать новым стандартам, воспринимаемым как «порочные». По данным З.Т. Голенковой и Е.Д. Игитханян, чем старше люди, тем чаще они считают, что формирующаяся стратификационная модель носит конфликтный характер262.

Для пожилых людей характерна большая ориентация на коллектив263, институциональные формы организации общественной жизни; подавляющее большинство отметило, что каждый должен в первую очередь исполнить свой долг перед обществом (80,7% при средних 60,1%). В выборе значимых общественных ценностей наибольшие расхождения со средними цифрами отмечены в вариантах «общественное благо и престиж государства» (90,3% при средних 76%; здесь минимум - 63,6% - зафиксирован в предпенсионной группе), «возрождение религиозных традиций» (74,2% при средних 68,6%, и здесь минимум снова приходится на пятидесятилетних - 60,6%), «утверждение правды и спра-

261Близкие по смыслу данные см.: Красильникова О.В. Политические предпочтения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 52.

262Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной структуре российского общества // Социс. 1999. №9. С. 30; см. также: Дубин Б. Старшие и младшие. Три поколения на переходе //

Дружба народов. 1994. №2. С. 159, 163.

263О подобной позиции см. также: Бойков В.Э. Состояние и проблемы формирования исторической памяти //

Социс. 2002. №8. С. 88.

92

ведливости» (90,3% при средних 85,5%), «благополучие своего народа» (93,6% при средних 87,2%), что соответствует результатам других исследований264.

По всей видимости, именно в результате присущего пожилым людям коллективизма уровень взаимопонимания с другими в повседневной жизни у них выше средних показателей; в частности, с друзьями (на 3,2%), детьми (на 7,3%), другими родственниками (на 5,3%)265, особенно внуками, соседи (100% показатель при средних 74,5%). Единственная группа, уровень взаимопонимания с которой оказался у пожилых ниже среднего (на 7,6% - 61,5% при средних 69,1% при том, что лучший показатель здесь – 79,3% - в предпенсионной группе) – это коллеги по работе, что, на наш взгляд, подтверждает широкое распространение эйджеистских практик в первую очередь в трудовой сфере266.

В сравнении с представителями других возрастных групп, в повседневной жизни пожилые люди оказываются заметно менее жизнерадостными и оптимистичными (45,2% при средних 57,3%)267, и несколько менее эмоциональными (29% при средних 33,9%) и смелыми в суждениях и поступках (19,4% при средних 23,9%), но в большей степени, чем остальные, стараются быть справедливыми (64,5% при средних 54,4%), честными и искренними (74,2% при средних 68,2%). Гораздо более склонны пожилые к самоотречению в любви к ближнему (41,9% при средних 19,7%), умеют проявить терпение и волю в трудностях (87,1% при средних 61,5%), проявить самодисциплину и самоконтроль (71% при средних 54%). Любопытно, что как характерный для себя вариант «высокие притязания» выбрало 6,5% пожилых, что даже несколько выше среднего (5,4%, при этом у молодежи лишь 4,3%); по всей видимости, в это понятие представители различных возрастных групп вкладывают существенно отличающийся смысл.

264Лисовский В.Т. «Отцы» и «дети»: за диалог в отношениях // Социс, 2002, №7. С. 115-116.

265Следует отметить, что до предпенсионного периода перечисленные типы отношений с возрастом скорее ухудшаются.

266См. также: Греллер М. Старение и работа: человеческий и экономический потенциал // Иностранная психология. 1996. №7. С. 55-60; Смирнова Т.В. Профессиональные маршруты в позднем возрасте. Саратов: Изд-во СГТУ, 2003.

267Ср. с данными о количестве дегрессий у пожилых, почти вдвое превышающее средние показатели: Воронин Л.Г. Социальное самочувствие россиян // Социс. 2001. №6. С. 63.

93

По мнению пожилого человека, наиболее характерными его качествами являются уступчивость (77,3% при средних 64,7%, что объясняется большей взвешенностью и осторожностью решений и действий), консерватизм (27,3% при средних 27,4%, оказавшихся ничуть не менее консервативными), авторитарность (22,7% при средних 11,1%; столь заметная разница может быть объяснена как воспитанием, так и предполагаемым у себя самими пожилыми большего опыта и знания жизни), добросердечие (19% при средних 21,5%), доверчивость (16% при средних 29,5%), уверенность (13,6% при средних 34,7%; последние три показателя с возрастом устойчиво падают, что можно объяснить общим разочарованием в политических и социально-экономических изменениях в стране). Альтруистические настроения с возрастом также устойчиво падают. Скептицизм в качестве характерной черты указали лишь 9,1% при средних 19,5%, но при этом максимальное значение этого пункта зафиксировано у лиц предпенсионного возраста - 34,6%.

Для лиц пенсионного возраста наиболее типично понимание трудовой деятельности как потребности души, положительной необходимости (71% при средних 47,5%; по нашим данным, такое понимание динамично растет с возрастом). Вместе с этим труд как сферу свободы и творчества понимают только 19,4% при средних 39,9%; здесь характерна обратная динамика – падение с возрастом. В качестве основного мотива трудовой деятельности был назван «работаю, чтобы жить» 50% представителей описываемой возрастной группы (при среднем показателе 35,3%); как следствие, обычно это оказывается низкооплачиваемый неквалифицированный труд, что в целом соответствует ситуации по стране и бывшим союзным республикам268.

В мотивации трудовой активности более значимыми, чем для других возрастных групп представляются человеческие отношения в коллективе (67,7% при средних 59,6%) и справедливое распределение (29% при средних 23%). По-

268 См., например: Кондакова Н.И., Иванкова Э.В. Трудовая занятость пенсионеров Москвы // Социс, 2001. №11. С. 49-50; Терещенко О.В. Возрастная динамика занятости столичного населения // Социс, 1998, №9. С. 8687.

94

казатели таких мотивов, как материальный интерес (51,6% при средних 66%) и творческая составляющая труда (61,3% при средних 69,8%) с возрастом несколько падают. Следует отметить, что процент удовлетворенных своей работой, родом занятий среди пожилых несколько выше средних показателей, при этом количество недовольных заметно ниже среднего уровня (17,9% при средних 26,3%)269. По данным З.М. Саралиевой и С.С. Балабанова, только 9% пожилых вышли на пенсию с облегчением; около 70% оставлять работу не хотели270. Вместе с этим численность занятых старше трудоспособного возраста постепенно сокращается271, для этой группы характерна почти исключительно нисходящая мобильность в экономическом пространстве272.

Предпочтение отдается способу распределения благ, основанному не на собственности (12,9% при средних 24,8%), а на труде и способностях (90,3% при средних 74,8%). Оптимальным видится экономическое развитие под полным государственным контролем (53,3% при средних 26,9%), либо попытка совмещения этой системы с рыночными отношениями (30% при средних 35,4%). Либерализация и свободная конкуренция представляются гораздо менее приемлемым вариантом (13,3% при средних 34,5%). Таким образом, имеет место некоторая идеализация прошлого с критическим восприятием новых экономических идеалов, что подтверждается другими исследованиями273.

При этом характерна в целом негативная оценка изменений в условиях жизни как результата действия властей274. Жизнь ухудшается у 27,6% пенсионеров (при средних 23,9%), улучшения отмечают лишь 17,2% пожилых (при средних 21,4%, причем минимальные показатели у группы лиц предпенсионного возраста - 12,5%). Несмотря на тяжелое положение, удовлетворенность жизнью у пожилых людей лишь немного ниже других возрастных групп. Посчита-

269Ср. с близкими данными по: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 51.

270Саралиева З.М., Балабанов С.С. Пожилой человек в центральной России // Социс. 1999. №12. С. 55.

271Бреев Б.Д. К вопросу о постарении населения и депопуляции // Социс, 1998, № 2. С. 63.

272Богомолова Т.Ю., Тапилина В.С. Мобильность населения по материальному положению: субъективный ас-

пект // Социс, 1998, №12. С. 31, 35.

273Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 40.

274См. также близкие результаты: Красильникова О.В. Политические предпочтения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 52.

95

ли себя счастливыми 22,6% респондентов (при средних 27,7%), выбрали вариант «скорее да, чем нет» 45,2% (при средних 50%); наконец, неудовлетворенными оказались 29% (при средних 21,6%). Счастью опрошенных мешают главным образом материальные проблемы (57,7% при средних 53,3%) и неудовлетворенность достигнутым (26,9% при средних 22,7), причем по этим вопросам расхождения среди различных возрастных групп незначительны. Вариант «живу не по душе, а по судьбе» назывался пожилыми несколько реже, чем в других группах (15,4% при средних 22,4%, но максимального показателя этот вариант достигает в ответах 50-летних - 32,1%).

В рассматриваемой возрастной группе зафиксирован максимальный показатель людей, живущих по нормам религии и соблюдающих обряды (54,8% при средних 47,7%275). Процент верующих «в душе», без соблюдения обрядов заметно ниже средних показателей (22,6%, в среднем - 34%); неверующими себя назвали лишь 12,9% опрошенных при близких средних показателях. Соответственно и уровень понимания религии как истины и смысла жизни характерен для пожилых в большей степени, чем для лиц других возрастов (48,4% при средних 40,2%); но вместе с тем 9,7% определили ее как «опиум для народа» при средних 5%.

Смерть как переход к вечной жизни определили 54,8% (при средних 57,7%). Любопытно, что вариант «смерть – это избавление от старости и страданий» выбрали 35,5% пожилых (при средних 19,7%); такое понимание смерти с возрастом становится все более распространенным. При этом представление о том, что «смерть превращает человека в ничто» среди пожилых встречается довольно редко (3,2%, при средних 11,5%). Понимание жизни как приготовления к смерти также широко распространено среди представителей третьего возраста, в отличие от других возрастных групп (32,3% при средних 18,4%). Никто из пожилых не посчитал смерть абсолютным злом, с которым человечество долж-

275 Некоторое различие наших результатов с другими исследованиями (по данным опроса 1997 года, религиозность населения старше 60 лет имела показатель 65,8% - см.: Новикова Л.Г. Основные характеристики динамики религиозности населения // Социс, 1998, №9. С. 95) следует объяснить более жесткой постановкой вопроса.

96

но бороться; определили же ее как «стимул жизни в настоящем, придающий ей особый вкус и очарование» лишь 3,2% при средних 10,1%, то есть гедонистические установки в понимании смысла жизни в целом для пожилых нехарактерны. Типичен же религиозный характер понимания смерти, например, как «встреча с Богом и душами умерших» (54,8% при средних 42,9%), как «Божье наказание за первородный грех» (16,1% при средних 11,3%). В бессмертие, понимаемое как жизнь души после смерти верят те же 54,8% (в среднем – 50,8%; минимальный же уровень зафиксирован у лиц предпенсионного возраста - 43,8%). При этом процент отрицающих бессмертие души у пожилых несколько выше среднего 22,6% против 19,3%. Гораздо более популярной, чем в других возрастных группах, оказалась вера в бессмертие в детях и внуках – к этому склонны 22,6% пожилых, при среднем уровне лишь в 13,5%. Наблюдаемую поляризацию отношения к религиозным вопросам в рассматриваемой группе следует объяснять официальным развенчанием прежних, атеистических идеалов, в результате чего часть пожилых людей стремиться обрести новые в религии, другая же продолжает опираться на «старые» ценности.

Взначительно большей степени, чем в других группах, у пожилых реализованы их духовные потребности (72,4% при средних 59,6%); вместе с тем налицо недостаток необходимой пожилым людям информации (44,8% при средних 56,1%). Тяжелое материальное положение представителей третьего возраста демонстрирует недостаточная реализованность потребностей в питании (посчитали удовлетворительной 51,7% при средних 68,3%), одежде (51,7% при средних 58,7%), материальных потребностях в целом (20,7% при средних 26,1%), медицинские услуги (20,7% при средних 33%).

Вотличие от других возрастных групп, пожилые гораздо менее уверены в своей правоте (29% при средних 49,4%). Невысока, по всей видимости, и оценка собственного статуса276. В гораздо большей степени уверенность пенсионеров основывается на помощи друзей (35,5% при средних 17,8%), что можно по-

276 Подробнее см.: Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 6883.

97

нимать как умение наиболее оптимально воспользоваться имеющимися социальными связями. В решении своих жизненных проблем в большей степени, чем остальные, пенсионеры надеются на помощь общества и государства (6,9% у пожилых и 9,1% в предпенсионной группе при средних 2,4%), религиозных общин (41,4% при средних 19,1%) и родственников (55,2% при средних 54,7%). Несколько меньше средних показателей уверенность в собственных силах (41,4% при средних 44,1%) и помощь друзей и знакомых (17,2% при средних

23,7%)277.

Подавляющее большинство пожилых считает, что им скорее удалось найти место в сегодняшней жизни (70% при средних 60,3%; минимальные показатели здесь в предпенсионной группе - 53,1%). При этом процент считающих, что это им совсем не удалось, несколько выше среднего (6,7% против 6,4% при максимальных показателях снова у лиц предпенсионного возраста - 15,6%).

Обобщая вышесказанное, прежде всего следует отметить крайне бедственное положение пожилых людей, даже учитывая их невысокие запросы. Как следствие, на второй план отходят вопросы самореализации, проведения досуга. Высоки патерналистские ожидания пенсионеров со стороны государства, и, как следствие, высокий уровень недовольства действиями властей, чувство ущемленности в правах, апелляции к восстановлению социальной справедливости, отнесение себя к группе «бесправных»278. Характерна в целом негативная оценка изменений в иерархии личных ценностей окружающих, что позволяет объяснить неудачную ресоциализацию пожилых как в первую очередь нежелание соответствовать новым стандартам. Типично восприятие жизни как служения людям, понимание труда как внутренней потребности, ориентация на коллективизм, некоторая «жертвенность» - даже представления о счастье связываются уже главным образом с детьми, а не с событиями собственной жизни. Та-

277Ср. с весьма близкими данными по: Саралиева З.М., Балабанов С.С. Пожилой человек в центральной России

// Социс. 1999. №12. С. 63.

278Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении «своих» и «чужих» // Социс. 2000. №12. С. 16-17.

98

кие категории, как личный интерес или личная свобода оказываются здесь менее значимыми, чем для других возрастных групп.

Представление о людях пенсионного возраста в других возрастных группах является достаточно разнообразным (см. таблицу 1), что совпадает с результатами других исследований – так, по данным А.В. Писарева, 36,4% респондентов воспринимают пожилых как неоднородную когорту, судить о которой в целом невозможно279.

Восприятие представителя старшего поколения как человека на заслуженном отдыхе в целом достаточно характерно (в среднем 57,9%), но наиболее часто такой ответ как предельно обобщающий образ пожилого встречается у молодежи (66,7%)280. Для этой возрастной группы вообще характерны затруднения в определении своего отношения к старости281.

Люди среднего возраста и предпенсионная группа склонны уже к более конкретным характеристикам, поэтому такой вариант в их ответах зафиксирован заметно реже (51,2% и 46,9% соответственно). Вместе с этим сами пожилые указали этот вариант в 61,3%, что, по всей видимости, перекликается с их патерналистскими ориентациями, подчеркивая легитимность своей незанятости в производственной сфере.

Лишь немногие определили пожилого как человека консервативного, с устаревшими взглядами (в среднем 8,5%), причем этот показатель устойчиво снижается с возрастом – от 12,2% в молодежной среде до 3,1% и 0% в предпенсионной и пенсионной группе соответственно. В еще меньшей степени характерно представление о пожилом человеке как беспомощном, не следящем за своей внешностью индивиде (в среднем 3,4%, при этом максимум зафиксирован в предпенсионной группе – 6,3%, при 0% среди самих пожилых). С другой стороны, жалобы на здоровье и отсутствие помощи признает характерными для

279Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 53.

280Как отмечают некоторые исследователи, отсутствие у молодежи «опыта смерти» имеет своим следствием неожиданность подобных проблем в позднем возрасте, что, на наш взгляд, частично объясняет недостаточно уважительное и «понимающее» отношение к старости. – См.: Краснова О.В., Лидерс А.Г. Социальная психология старения. М.: Издательский центр «Академия», 2002. С. 81.

281Ср. с близкими данными по: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 52.

99

себя определенная часть самих пожилых людей (16,1% при средних 13,6%). Наиболее популярным это утверждение о пожилых оказалось в предпенсионной группе (21,9%).

В среднем 6% опрошенных определили пожилого как скучного, раздражающего всех человека, причем наиболее характерно такое понимание для лиц предпенсионного возраста (12,5%), в то время как из числа самих пожилых с этим утверждением согласились 3,2%. На предвзятость и озлобленность как характерную черту старческого возраста указали в среднем 3,4% респондентов при 3,2% в самой группе пожилых и близких показателях в прочих возрастных группах.

Следует отметить, что положительные черты пожилых людей в среднем назывались респондентами заметно чаще, чем отрицательные. Так, 52,3% опрошенных считают, что пожилой человек - мудрый, делится жизненным опытом, притом, что сами пожилые дали себе такую характеристику лишь в 35,5% анкет. Указали вариант «мягкий, терпимый человек» 31,9%, при значительных межгрупповых отличиях (от 25,6% в средней возрастной группе до 40,6% - в предпенсионной, при уровне самоопределения пожилых в 45,2%). Представление о пожилом как об умном и интересном собеседнике устойчиво растет с возрастом и составляет у молодежи и людей среднего возраста примерно 34%, а в старших возрастных группах – около 50% (при средних 38,3%).

По мнению респондентов, основными занятиями пожилого человека должны быть уход за внуками (63,4%)282, отдых, прогулки, путешествия (60,8%), передача жизненного опыта (60,3%), помощь по хозяйству (31,5%), чтение (30,6%), самореализация, творчество (24,1%), общественная и политическая активность (соответственно 17,7% и 2,6%). Причем сами пожилые люди оказались настроены весьма прагматично, проявляя желание приносить пользу семье и не быть обузой для других. Исследования польских геронтологов показали, что пожилые и сами хотят о ком-нибудь заботиться, а не только требуют

282 Типичность этой позиции подтверждается другими исследованиями – см.: Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 55.

100

помощи283. По всей видимости, здесь сказывается склонность к коллективизму, включенности в социум, с одной стороны, и отсутствие каких-либо социальных ролей, кроме семейных – с другой284. В таких вопросах, как уход за внуками и помощь по хозяйству пожилые стремятся быть гораздо более активными, чем от них ожидают представители других поколений (75,9% и 65,5% соответственно), а такие варианты, как «отдых, прогулки, путешествия» и «самореализация, творчество» оказались для пожилых гораздо менее привлекательным (34,5% и 20,7%), чем предполагали остальные. В реализации своего свободного времени пожилые отдают предпочтение просмотру телепрограмм и чтению (48,3%). В вопросах передачи жизненного опыта, а также общественной и политической активности взгляды пожилых близки к средним показателям.

В реальной же жизни многое из этого «идеального проекта старости» не находит должного воплощения – состояние здоровья и прочие жизненные обстоятельства не позволяют пожилым людям внести свой вклад в процесс воспитания внуков (этот пункт характерным для своей старости назвали 55,6%) и помощи по хозяйству (55,6%). В гораздо меньшей степени реализованы потребность в передаче жизненного опыта (40,7%). В отличие от явного недостатка (относительно желаемого) активных форм досуга (отдых, прогулки, путешествия назвали характерными лишь 14,8% пожилых), самореализация в творчестве, чтение и просмотр телепередач в целом находятся на должном уровне. Заметно ниже «идеальной» оказалась общественная активность пожилых людей (7,4%), а вот политическая активность превышает «запланированную» поч-

ти на 4% (7,4%)285.

По мнению респондентов, в лучшую сторону изменяется отношение к человеку после его выхода на пенсию в первую очередь со стороны внуков (74,5%) и детей (70,1%). Как отмечает Б. Уэллман, связи между матерью и до-

283Цихоцка М. Практические проблемы и теоретические схемы в польской геронтологии // РЖ. Социальные и гуманитарные науки. Серия 11. 1994. №1. С. 93.

284Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 42, 43.

285Подробнее о политической активности и взглядах пожилых см.: Красильникова О.В. Политические предпочтения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 51-52.