2.4. Проблема целостного и частичного описания человека в психологии

• Научное и художественное описание человеческой психоло­гии

• Критика рационально-частичных представлений о психо­логии человека

• Психотерапия и целостность человеческой реальности

В чем достоинство художественного описания человеческой психологии? В чем причина того, что психология человека в основ­ных научных школах и направлениях предстает как частная его проекция? Возможно ли целостное представление внутреннего мира человека в психологической науке? Почему психотерапевт и антропотехник нуждаются в целостном взгляде на человека?

Научное и художественное описание человеческой психологии

Проблема целостности обсуждалась в связи с попытками це­лостного постижения феномена человека в философии, науке, искусстве и религии и др. Субъективность человека, его внутрен­ний мир, человеческая индивидуальность анализируются с помо­щью понятий в психологической науке и изобразительными средствами — в искусстве.

Американский психолог Г.Олпорт вынес эту проблему в заголовок статьи «Личность: проблема науки или искусства?». Он пишет, что личность — это «прежде всего реальная, существую­щая, конкретная часть психической жизни, существующая в формах строго единичных и индивидуальных» [38], и как таковая может быть предметом искусства (литературы) и науки (психологии).

Основной урок, который литераторы могут преподать психо­логам, по мысли Г.Олпорта, состоит в том, что личность в изо­бражении писателя-психолога предстает в целостности характера, в непротиво­речивости мотивационных тенденций — имеющая внутреннюю логику развития. Психология как раз «терпит неудачу в раскрытии или исследовании той цело­стности и последовательности характеров, которые в действи­тельности существуют» [39].

Другое преимущество литературы перед психологией — ее интерес к индивидуальности. Психология же стремится иметь де­ло с общими, универсальными законами, в которых индивиду­альность, как правило, не учитывается. В то же время человече­ская психология существует только в конкретной, индивидуаль­ной форме. И если психология не включит индивидуальность в предмет своего изучения, не научится понимать конкретную личность в ее целостности, то выявленные закономерности так и останутся абстрактно-всеобщими, одинаково приложимыми ко всем людям и ни к кому в отдельности.

В то же время Г.Олпорт подчеркивает и достоинства психо­логии как науки, ее определенные преимущества перед литерату­рой. Научный метод имеет строгий, доказательный характер, ему чужда пристрастность в истолковании фактов психической жиз­ни. Психология строже в употреблении терминов, точнее в установ­лении причинно-следственных зависимостей, ее данные более надежны, выводы — проверяемы. Свою работу Г.Олпорт заканчива­ет выводом о том, что и литература, и психология имеют свои достоинства, необходимые для комплексного научного познания личности как живой индивидуаль­ности, а лишь фиксирует непродуктивность такого познания с помощью традиционных психологических методов. По сути де­ла, речь должна идти о поиске особого предмета психологического познания и других методов психологии. Полнота представленности человеческой личности в психологии возможна лишь в рамках целостного подхода к человеку.

В этом отношении интересен анализ М.М.Бахтиным проблемы героя в творчестве Ф.М.Достоевского: «Герой интересует Достоевского, — пишет он, — не как явление действительности, обладающее определенными и твердыми со­циально-типическими и индивидуально-характерологическими признаками, не как определенный облик, слагающийся из черт односмысленных и объектив­ных, в своей совокупности отвечающих на вопрос «кто он?». Нет, герой интере­сует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого, как смы­словая и оценивающая позиция человека по отношению к самому себе и по от­ношению к окружающей действительности. Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем яв­ляется он сам для себя самого» [40]. Художественной доминантой для Ф.М.Досто­евского было самосознание изображаемого им человека. В этом М.М.Бахтин ви­дит радикально новую, целостную авторскую позицию Ф.М.Достоевского, кото­рая дает ему возможность открытия «нового, целостного аспекта человека» или «человека в человеке». Самосознание не позволяет «превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания. В человеке всегда есть что-то, что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и сло­ва, что не поддается овнешняющему заочному определению».

«По художественной мысли Достоевского, — продолжает М.М.Бахтин, — подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения че­ловека с самим собой, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, «заочно». М.М.Бахтин называет и метод целостного постижения человека — диалог: «Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проник­новению в нее, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя» [41].

История психологии дает нам много примеров рационально-частичного познания человеческой психологии, не открывающе­го нам человека, а закрывающего его от нас.

Критика рационально-частичных представлений о психологии человека

Экспериментальная психологическая наука с самого начала исключила реальность душевной жизни в качестве предмета ис­следования, определив областью своих интересов психику и ее различные проявления. В.Вундт видел предмет психологии в изучении способов работы сознания. Сознание оставалось замк­нутым в самом себе, а процессы, протекающие в нем, не пред­полагали никакого участия субъекта. В психологии В.Вундта нет субъекта и личности; нет деятельности и поведения; из описания исчезла собственно психическая реальность человека. Неудивительно, что такая психология, по меткому замечанию ее крити­ков, могла интересовать только тех, кто ею непосредственно за­нимался. Это направление достаточно быстро прекратило свое существование.

В бихевиоризме и его разновидностях из сферы психологии выпало то, что составляет ее научный предмет — собственно психическое. Определив в качестве предмета психологии стимульно-реактивное поведение, бихевиоризм исключил из психо­логии субъективный мир человека. Поведение стало рассматри­ваться с утилитарно-прагматической точки зрения, как то, что может быть использовано и проконтролировано.

Знаменитая односторонность психоанализа состояла в сведе­нии человеческой психологии к бессознательным явлениям. Че­ловек во фрейдизме предстает как иррациональное существо, а высшие формы проявления человеческого духа рассматриваются как замещение и сублимация сексуального влечения.

Основная причина того, что психология человека предстает только в своих частных проекциях, состоит в том, что с самого начала психологическая наука строилась по типу естественной науки. Естество­знание не исследует индивидуальные, уникальные явления. Основной метод естествознания — объективный. Иссле­дователь как субъект исключался из на­блюдения или эксперимента. А объект изучения мыслился как неизменный на всем протяжении исследования. Но человек — явление иного порядка, чем объект внешнего мира; он живет общественной жизнью и является ее творцом; он принадлежит не только прошлому и настоящему, но и созидает самого себя, строит свое будущее; он обладает сознанием и са­мосознанием; он уникален и неповторим.

Поэтому его и нельзя понять, изучая как вещь, предмет внешнего мира. Внутренняя сущность человека («человек в чело­веке») принципиально недоступна внешнему наблюдению и тра­диционному эксперименту. Оставаясь на позициях естествозна­ния, внешнеобъектного подхода к человеку, психология могла вычленить лишь частичные, односторонние его проекции. Лич­ность человека, его внутреннее Я не получили своего полного отражения в психологических исследованиях. На фоне дегуманизированной научной психологии писатели, художники, поэты оказываются более вдумчивыми психологами.

Отрицательную роль в доминировании частичных, рациона­листических представлений о человеке играла ориентация психо­логии на политические, производственные и иные прагматиче­ские запросы. Рекламодатели, бизнесмены, бюрократы, военные, ученые, педагоги (и даже родители часто эгоистичные и слиш­ком занятые, чтобы вступать в глубокое и личностное общение с детьми) с энтузиазмом используют те методики и приемы кон­троля над человеком, которые созданы в русле поведенческой и психоаналитической традиций.

Иной подход к пониманию человека предложила гуманисти­ческая психология, сделавшая своим предметом целостную уни­кальную творческую личность человека. Она отказалась от сле­дования идеалам естествознания, которые резко противоречили практике помощи человеку в реальной жизни.

Психотерапия и целостность человеческой реальности

Буквальный смысл слова «психотерапия» — забота о душе. В настоящее время в это понятие вкладывается различное содержа­ние. Психотерапия — это и лечение болезней психологическими средствами (клиническая психотерапия), и психологическая по­мощь в приспособлении к реальности, и коррекция неадаптивно­го поведения, и консультирование в проблемных жизненных си­туациях. Часто наряду с понятием «психотерапия» используют термины «психокоррекция», «психотехника», «психологическая консультация» и другие. Но во всех этих формах психологиче­ской практики присутствует ее ядро — живой опыт работы с психологической реальностью (душой) человека, помощь личности в преодолении субъективных трудностей, в достижении внутрен­ней гармонии, в реализации творческого потенциала.

Психотерапия — это практика профессиональной работы с живой человеческой личностью. С самого начала психотерапия ориентирована на индивидуальность и целостность человека. Соответственно и психотерапевтический опыт обладает уникаль­ностью и целостностью. Строго научное описание, строящееся по канонам безличной объективности и смысловой однозначно­сти, не может отразить этот опыт во всей его полноте. Поэтому так ценны для психотерапевтов описания конкретных случаев практики, психотерапевтических ситуаций.

Успех психотерапевта невозможен, если он будет строить свою практику на односторонне-частичных представлениях о психологии человека. К психотерапевту на прием приходит конкретный живой человек, со своим психологическим миром, с пе­реживаниями и трудностями, в которые вовлечен он весь, цело­стно, в единстве сознания, мотивации, поведения и т.п. Психо­логические трудности клиента невозможно понять вне истории, всего контекста его жизни, а наметить программу коррекции нельзя без опоры на перспективы жизни данного человека. В психотерапевтической практике в единстве представлено про­шлое, настоящее и будущее личности.

Психотерапевт нуждается в целостном теоретическом взгляде на человека. Теоретические схемы психологии, которые возникли вне реальной практики человековедения, не способны выступить научной основой психотерапевтической и консультационной ра­боты. Они предназначались для других целей — исследования, объяснения своего «объекта» (психики, сознания, поведения и т.п.).

Характерно, что зарубежные психологические школы — би­хевиоризм, психоанализ, гештальтпсихология, когнитивная пси­хология и т.п. — имеют свои специфические психотерапевтиче­ские практики. Однако эти практики ориентированы лишь на какую-то одну из сторон психологической реальности (поведе­ние, гештальты, знания и т.п.). В результате человек как единая психологическая реальность оказывается множеством односто­ронних интерпретаций и пониманий.

Вместе с тем в ряде направлений нет жесткой связи психо­логической теории и практики. Например, гештальттерапия за­имствует понятия, выработанные в гештальттеории, но наполня­ет их своим содержанием. Гештальт «фигура и фон» в теории от­носится к области восприятия предметного мира и фиксирует тот факт, что одни предметы выступают на передний план (фи­гура), а другие — воспринимаются как фон. В гештальттерапии понятие фигура означает важные и значимые события, которые занимают центральное место в сознании, а фон — это менее зна­чимая информация, актуально в сознании не представленная.

Перспективным направлением психотерапии является гума­нистическая психология, ориентированная на психически здоро­вую, стремящуюся к самореализации творческую личность. «В гума­нистической психологии, — пишет Т.Грининг, — человек как объ­ект изучения не «раскладывается» на отдельные элементы — реф­лексы, познавательные процессы, интеллектуальные знания, не­осознаваемые фиксации или проекции неврозов» [42]. Гуманистическая психология представляет собой попытку целостного под­хода к изучению природы психологической реальности человека. В традиционной советской психологии своей психотерапев­тической практики не было создано. В настоящее время проис­ходит процесс сопряженного создания и психологической прак­тики, и соответствующей ей концепции человека. Известный отечественный психолог и психотерапевт Ф.Е.Василюк пишет: «Психологическая практика не может продуктивно развиваться без теории, и в то же время она не может рассчитывать на акаде­мическую теорию. Ей нужна особого типа теория, назовем ее психотехнической» [43]. Психотехническая же теория может стро­иться только на гуманитарной парадигме, вырабатывающей иной – в отличие от естественнонаучной — целостный взгляд на человека.