Раздел 2 ведение в психологию

Тема 7. Предмет психологии. Исторические истоки психологии

7.1. Понятие о психологии. Психология (от греч. psy­che — душа, logos — учение, нау­ка) — наука о закономерностях развития и функционирования пси­хики как особой формы жизнедея­тельности. Взаимодействие живых существ с окружающим миром реа­лизуется посредством качественно отличных от физиологических, но неотделимых от них психических процессов, актов, состояний. В те­чение столетий явления, изучаемые психологией, обозначались общим термином «душа» и считались предметом од­ного из разделов философии, на­званного в XVI в. психологией. Сведения об указанных явлениях накапливались и во многих других направлениях исследований, а также в различных сферах практики (в особенности ме­дицинской и педагогической). Свое­образие этих явлений, их данность человеку в форме непосредственных, неотчуждаемых от него пережива­ний, их особая познаваемость, обу­словленная способностью индивида к самонаблюдению и самоотчету о них, их интимно-личностная ценность были истолкованы религиоз­но-идеалистическими учениями как показатель их порождаемости осо­бой сущностью. В противовес этому развивалась материалистическая традиция, ориентированная на союз психологии с естествознанием, укреплявшая научное знание о психике, исходя из достижений в изучении ее мате­риального субстрата (органов чувств и высших нервных центров).

Успехи нейрофизиологии и биоло­гии привели к развитию собствен­ного научно-категориального аппа­рата психология, которая благодаря широко развернувшейся экспериментальной работе начала обособляться и от философии, и от физиологии, по­скольку установленные в лабора­ториях закономерности психики не совпадали с анатомо-физиологическими. Было показано, что психи­ческие процессы, будучи продуктом взаимодействия индивида с внеш­ней средой, сами являются актив­ным причинным фактором (детерминантой) поведения. Если идеали­стические концепции неправомерно объясняли эту активность особой психической причинностью, позна­ваемой путем внутреннего наблю­дения (интроспекции), то естест­венно-научное исследование гене­тически первичных форм психики (а также ее патологических проявле­ний) утвердило приоритет объек­тивных методов, которые в дальней­шем стали определяющими для психологии. Самонаблюдение сохраняет значе­ние важного, но вспомогательного источника информации о человеческой психике, сущностной характе­ристикой которой является сознание. Будучи порождением и функцией социальных (надындивидуальных) процессов, сознание индивидуаль­ного субъекта имеет свою систем­ную и смысловую организацию, придающую различным проявлени­ям психики (познавательным, мотивационнно-аффективным, операцио­нальным, личностным) свойства, ка­чественно отличающие их от психики животных. Возможность постиже­ния процессов сознания независимо от рефлексии (самоотчета) о них субъекта обусловлена тем, что они возникают и развиваются в объек­тивной системе его отношений с дру­гими людьми, окружающим миром. В этой же системе, «всматриваясь» в других, субъект приобретает спо­собность судить о внутреннем пла­не своего поведения (см. Я-концепция). Не все компоненты этого плана переводимы на язык созна­ния, но и они, образуя сферу бес­сознательного, служат предметом психологии, которая выявляет характер со­ответствия действительных мотивов, установок, ориентации личности сложившимся у нее представлениям о них. Как осознаваемые, так и не­осознаваемые психические процес­сы осуществляются работающими по физиологическим законам нейрогуморальными механизмами, но протекают не по этим законам, а по своим собственным, вследствие того что в психике человека пред­ставлены действительность природ­ная и социокультурная и жизнь действующей личности. Рассматри­ваемая сама по себе, деятельность не является предметом психологии, как и человеческая деятельность в це­лом, изучаемая рядом дисциплин. Психология исследует лишь определенный ее аспект. Зависимость человеческого поведения от биологических и со­циальных факторов определяет своеобразие его исследования в психологии, которая развивается в «диалоге» меж­ду данными о природе и о культу­ре, интегрируемыми в ее собст­венные понятия, несводимые к дру­гим и в свою очередь используе­мые другими науками.

Диалектико-материалистическое учение о сознании как активном от­ражении реальности, обусловленном общественно-исторической практи­кой, позволило с новых методоло­гических позиций разработать ос­новные проблемы научной психологии, сре­ди которых выделяются психофизиоло­гическая (об отношении психики к ее телесному субстрату), психосо­циальная (о зависимости психики от социальных процессов и ее ак­тивной роли в их реализации кон­кретными индивидами и группами), психопраксическая (о формирова­нии психики в процессе реальной практической деятельности и о за­висимости этой деятельности от ее психических регуляторов — образов, операций, мотивов, личностных свойств), психогностическая (об от­ношении чувственных и умственных психических образов к отображае­мой ими реальности) и др. Разра­ботка этих проблем ведется на ос­нове принципов детерминизма (рас­крытия обусловленности явлений действием производящих их факто­ров), системности (трактовки этих явлений как внутренне связанных компонентов целостной психической организации), развития (признания преобразования, изменения психических процессов, их перехода от одного уровня к другому, возник­новения новых форм психических процессов). В ходе разработки ос­новных проблем психологии сформировался ее категориальный аппарат, в котором выделяются категории образа, моти­ва, действия, личности и др. Ис­следовательская практика психологии неот­делима от социальной, от общественных потребностей, связанных с решением задач обучения, воспита­ния, отбора кадров, используемых в материальном и духовном произ­водстве, стимулирования деятель­ности личности и коллектива и т. д. Категориальный строй психологии, отобра­жая психическую реальность в ее самобытных характеристиках, слу­жит основанием, «стволом» всего многообразия ответвлений современной психологии, выступающих в виде от­дельных отраслей, многие из которых приобрели ныне самостоятельный статус (см. Авиационная психология; Воен­ная психология.; Возрастная психология; Диффе­ренциальная психология; Зоопсихология; Инженерная психология; Историческая психология; Космическая психология; Медицинская психология; Нейропсихология; Общая психология; Пато­психология; Педагогическая психология; Психогенетика; Психогигиена; Пси­ходиагностика; Психолингвистика; Психометрия; Психосемантика; Психология искусства; Психология науки; Психология пропа­ганды; Психология спорта; Психология творчества; Психология труда; Психология управления; Полити­ческая психология; Психотерапия; Психо­фармакология; Психофизика; Пси­хофизиология; Специальная психология; Со­циальная психология; Сравнительная психология; Экономическая психология; Этническая психология; Этология; Юридическая психология). Диф­ференциально-интеграционные про­цессы, превратившие психология в «куст» отраслей, обусловлены запросами различных областей практики, стал­кивающими психологию со специфическими для каждой из них проблемами. Эти проблемы являются, как правило, комплексными и поэтому разрабаты­ваются многими дисциплинами. Включение психологии в состав междисци­плинарных исследований и участие в них продуктивно лишь тогда, когда она обогащает их присущими только ей понятиями, методами, объ­яснительными принципами. Вместе с тем в результате контактов с дру­гими науками психология сама обогащается новыми идеями и подходами, раз­вивающими ее содержание и ка­тегориальный аппарат, обеспечива­ющий ее целостность как самостоя­тельной науки.

Серьезное воздействие на даль­нейшее развитие психологии оказала происшедшая в условиях современной научно-технической революции пе­редача электронным устройствам некоторых функций, являвшихся преж­де уникальным достоянием челове­ческого мозга,— функций накопле­ния и переработки информации, уп­равления и контроля. Это позволило широко использовать в психологии кибер­нетические и теоретико-информа­ционные понятия и модели, что спо­собствовало формализации и мате­матизации психологии, внедрению в нее кибернетического стиля мышления с его преимуществами, обусловлен­ными применением логико-матема­тического аппарата, компьютеров и других средств. Автоматизация и кибернетизация резко повысили за­интересованность в оперативной диагностике и прогностике, эффек­тивном использовании и культиви­ровании функций человека, которые не могут быть переданы электрон­ным устройствам, прежде всего творческих способностей, обеспечи­вающих дальнейший научно-техни­ческий прогресс. Изучение проблем «искусственного интеллекта», с од­ной стороны, творчества — с дру­гой, становятся в современную эпоху важными направлениями психологии. Наряду с ними стремительно раз­виваются социальная психология и психология уп­равления, решающие задачи, касающиеся роли «человеческого фак­тора» в развитии общества, в про­цессах управления, а также ис­следования, связанные с освоением космического пространства, демо­графическими, экологическими и другими актуальными проблемами современности. Включенность психологии в многоплановый контекст взаимодей­ствия различных социальных, ес­тественных и технических наук (на уровне как фундаментальных, так и прикладных исследований) придает особую остроту методологическому анализу ее понятийных средств, объяснительных принципов, концеп­ций и методических процедур с це­лью выявления наиболее перспек­тивных направлений ее дальнейше­го развития. В решении этих про­блем остро выявляется борьба про­тивоположных мировоззрений. Этим определяется важная роль психологии в со­временной борьбе идей, ее непосред­ственная связь с социально-полити­ческими процессами в современном мире (см. Консультативная психо­логия; Политическая психология; Прикладная психология; Психоло­гическая служба; Психология , ис­кусства; Психология компьютери­зации; Психология сценического ис­кусства; Сексология; Экологическая психология и др.) [2, с. 311- 313].

Психология (от греч. ψυχή — душа и λόγος — слово, учение), наука о закономерностях, механизмах и фактах психической жизни человека и животных. Взаимо­отношения живых существ с миром реализуются по­средством чувственных и умственных образов, мотиваций, про­цессов общения, предметных действий, установок, эмо­циональных состояний и других актов. Различные психические компоненты поведения образуют структуру, придаю­щую ему устойчивость и целенаправленную активность. У человека эта структура выступает в виде психического склада личности (её способностей, характера, темпера­мента, ценностных ориентации, самооценки, индиви­дуального стиля мышления и др.), определяющего свое­образие конкретных психических проявлений. В течение столетий явления, изучаемые психологией, обозначались общим термином душа и считались предметом одного из раз­делов философии, названного в 16 в. психологией. Сведения об этих явлениях накапливались и во многих других областях знания, а также в практике (особенно медицинской и педагогической). Специфика этих явлений, их данность субъекту в форме непосредственных, неотчуждаемых от него переживаний, их особая познаваемость, обуслов­ленная способностью человека к самонаблюдению и самоотчёту в форме внутренней (скрытой от других людей) речи, их интимно-личностная ценность стали основанием для того, чтобы считать их несопоставимы­ми с другими явлениями бытия. Это представление культи­вировалось религиозными и идеалистическими учениями. В противо­вес им уже в древности предпринимались попытки объяс­нить психические явления едиными для всего мироздания материальными началами и законами. Важную роль в укреплении естественнонаучных воззрений на психику сыгра­ли успехи в изучении её телесного субстрата [в Древней Греции врач Алкмеон открыл зависимость ощущений от мозга, врач Гиппократ — зависимость типологических различий между людьми (темпераментов) от гумо­ральных факторов и др.]. […]

Алкмеон (Άλκμαίωυ) из Кротона (согласно единственному хронологическому свидетельству, «был молод, когда Пифагор был стариком», т. е. ок. 500 до н. э.), древнегреческий врач и натурфилософ. По Диогену Лаэртию, «слушал Пифагора», однако считать его «пифагорейцем» в стро­гом смысле слова неправильно. Книга Алкмеона была известна в древности под традиционным и, вероятно, неподлинным названием «О природе». В центре внимания Алкмеона — человече­ское тело, понимаемое как микрокосм; в отличие от милетской школы, космогония и метеорология начисто отсутствуют у Алкмеона, зато впервые появляются (отныне обязательные для всех трактатов «О природе») эмбрио­логия, физиология, теория ощущений и психология. Алкмеон последовательно проводит метод аналогий, прежде все­го — в учении о параллелизме микрокосмоса и макро­космоса. Бессмертной части космоса — Солнцу, Луне и звёздам соответствует бессмертная часть человека — душа (псюхе), находящаяся в вечном круговом движе­нии. Эта концепция оказала влияние на космологию Платона и Аристотеля (Аристотель тщательно изучал Алкмеона и написал специальный трактат «Против Алкмеона»). Моделью человеческого организма служит у Алкмеона не только космос, но и государство, в этиологии болезней применяется политическая терминология. Здоровье трактуется как «демократия равноправие» («исономия») элементарных сил горячего — холодного, влажного — сухого, горького — сладкого; «монархия» одной из них приводит к гибели другой и вызывает болезнь. Для Алкмеона характерно сочетание поэтически окрашенных спекулятивных конструкций с эмпирическими установками. Алкмеону-эмпирику принадлежит гениальное открытие локализации интеллекта в головном мозге, к которому он пришёл в результате анатомического обнаружения глазных нервов. Открытие это было воспринято Платоном в «Тимее», но отвергнуто Аристотелем (помещавшим сознание в сердце) [3, с. 19 – 20].

7.2.Психологические воззрения в Древней Греции. Первое систематическое изложение психологии принадлежит Аристотелю, преодолевшему ограни­ченность наивно-материалистических представлений о душе как тончайшем веществе (Анаксимен, Гераклит, Де­мокрит) и идеалистических взглядов на неё как особое бес­плотное начало, противостоящее всему материальному (Пифагор, Платон).. По Аристотелю, душа — это способ организации живого тела и его объективно наблюдаемо­го поведения. Отступая от этого положения при объяс­нении высших интеллектуальных форм (в учении о разуме), Аристотель дал повод для идеалистической интер­претации его психологии в томизме, впоследствии также в нео­томизме и у Брентано. […]

Аристотель (384—322 гг. до н. э.) – см. с. 97.

[…] Аристотель считал, что душа, обладающая целостностью, есть не что иное, как неотделимый от тела его организующий принцип, источник и способ регуляции организма, его объективно наблюдаемого поведения. Душа — это энтелехия тела. Душа неотделима от тела, но сама имматериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живём, ощущаем и размышляем, — это душа. «Душа есть причина как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел.»

Таким образом, душа есть некий смысл и форма, а не материя, не субстрат.

Телу присуще жизненное состояние, образующее его упорядоченность и гармонию. Это и есть душа, то есть отражение актуальной действительности всемирного и вечного Ума. Аристотель дал анализ различных частей души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к общему восприятию, а от него — к обобщённому представлению; от мнения через понятие к знаниям, а от непосредственно ощущаемого желания — к разумной воле.

Душа различает и познаёт сущее, но она сама много «времени проводит в ошибках». «Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях, безусловно, труднее всего.»[…]

Смерть тела освобождает душу для вечной жизни: душа вечна и бессмертна […] [http://ru.wikipedia.org›wiki/Аристотель].

Анаксимен (Άναξιμένης) из Милета (2-я половина 6 в. до н. э.), древнегреческий философ, третий и последний представитель так называемой милетской школы. В единственном (не дошедшем до нас) сочинении развил строго монистическую кон­цепцию, согласно которой все вещи возникли из воздуха, и представляют собой его модификации («порождения»), образующиеся путём его сгущения или разрежения. Другие изменчивые свойства вещей (например, тепло и холод) являются производными от этого основного процес­са. В космогоническом учении Анаксимена в результате сгущения воз­духа (наглядно сопоставляемого с валянием шерсти) первой возникла очень плоская («столообразная») Земля, которая висит в воздухе как бы «оседлав» его. Затем образуются моря, облака и другие вещи. Небес­ные светила возникают из земных испарений, которые, поднимаясь вверх и разрежаясь, приобретают огненную природу. Неподвижные звёзды вбиты в твёрдый небосвод подобно гвоздям, другие (планеты?), а также Солнце и Луна плавают в воздухе, подобно огненным листьям. «Беспредельный» воздух у Анаксимена — источник ды­хания и жизни, весь мир окружён и сдерживается воздухом, подобно тому, как тело сдерживается душой. Анаксимен широко пользовался методом аналогий [3, с. 23].

Гераклит (ок. 520 — ок. 460 до н. э.) – см. с. 95.

Изречения: […]Что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю. Природа любит прятаться. Тайная гармония лучше явной. Я искал самого себя. Глаза и уши — дурные свидетели для людей, если души у них варварские. Личность (ἦθος) — божество человека. Многознание уму не научает. Для бодрствующих существует один общий мир (др.-греч. κοινὸς κόσμος), а из спящих каждый отворачивается в свой собственный […] [http://ru.wikipedia.org›Гераклит Эфесский].

Де­мокрит (ок. 460 до н. э.— ок. 370 до н. э) – см. с. 96.

[…] Демокрит развивает общеэллинское понятие меры, отмечая, что мера — это соответствие поведения человека его природным возможностям и способностям. Через призму подобной меры удовольствие предстает уже объективным благом, а не только субъективным чувственным восприятием.

Основным принципом существования человека он считал нахождение в состоянии благостного, безмятежного расположения духа (эвтюмия), лишенном страстей и крайностей. Это не простое лишь чувственное удовольствие, а состояние «покоя, безмятежности и гармонии».

Демокрит считал, что всё зло и несчастья происходят с человеком из-за отсутствия необходимого знания. Отсюда он делал вывод, что устранение проблем лежит в приобретении знаний. Оптимистическая философия Демокрита не допускала абсолютности зла, выводя мудрость средством достижения счастья. […] [http://ru.wikipedia.org›Демокрит].

Пифагор (ок. 570 до н.э. – 490 гг. до н. э.), – см. с. 14.

[…]По Пифагору, вечная душа переселяется с небес в бренное тело человека или животного и претерпевает ряд переселений, пока не заслужит права вернуться обратно на небеса.

В акусматах (изречениях) Пифагора содержатся обрядовые наставления: о круговороте человеческих жизней, поведении, жертвоприношениях, погребениях, питании. Акусматы сформулированы лаконично и доступно для понимания любого человека, в них содержатся также постулаты общечеловеческой морали. […]

В III в. до н. э. появилась компиляция высказываний Пифагора, известная под названием «Священное слово» , из которой позднее возникли так называемые «Золотые стихи» […] Заключительный отрывок из «Золотых стихов» в переводе И. Петер:

Ты же будь твёрдым: божественный род присутствует в смертных,

Им, возвещая, священная всё открывает природа.

Если не чуждо это тебе, ты наказы исполнишь,

Душу свою исцелишь и от множества бедствий избавишь.

Яства, сказал я, оставь те, что я указал в очищеньях

И руководствуйся подлинным знанием — лучшим возничим.

Если ты, тело покинув, в свободный эфир вознесёшься,

Станешь нетленным, и вечным, и смерти не знающим богом. [http://ru.wikipedia.org›wiki/Пифагор].

Платон (427 д. н. э.— 347 до н. э.) – см. с. 15.

[…]В своём диалоге «Федр» он даёт знаменитый образ колесницы души. Рисуется следующая картина: «Уподобим душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего. У богов и кони, и возничие все благородны и происходят от благородных, а у остальных они смешанного происхождения. Во-первых, это наш повелитель правит упряжкой, а затем, и кони-то у него — один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь — его противоположность и предки его — иные. Неизбежно, что править нами — дело тяжкое и докучное». Возница изображает здесь разум, добрый конь — волевую часть души, а дурной конь — страстную или эмоциональную часть души. В диалоге «Государство» Платон более подробно разбирает эти три составляющих психики человека. Так, он уподобляет разумную часть души — пастырю стада, волевую или яростную часть души — сопутствующим пастырю собакам, помогающим ему управляться со стадом, а неразумную, страстную часть души он называет стадом, добродетель которого — подчиняться пастырю и собакам. Таким образом, Платон выделяет три начала души:

1. Разумное начало, обращённое на познание и всецело сознательную деятельность.

2. Яростное начало, стремящееся к порядку и преодолению трудностей. Как говорит Платон, ярость и гнев отличаются от простых вожделений и даже зачастую спорят с ними: «мы замечаем, как человек, одолеваемый вожделениями вопреки способности рассуждать, бранит сам себя и гневается на этих поселившихся в нем насильников. Гнев такого человека становится союзником его разуму в этой распре, которая идет словно лишь между двумя сторонами». Платон замечает, что яростное начало особенно заметно в человеке, «когда он считает, что с ним поступают несправедливо, он вскипает, раздражается и становится союзником того, что ему представляется справедливым, и ради этого он готов переносить голод, стужу и все подобные этим муки, лишь бы победить; он не откажется от своих благородных стремлений — либо добиться своего, либо умереть, разве что его смирят доводы собственного рассудка».

3. Страстное начало, выражающееся в бесчисленных вожделениях человека. В диалоге Платона «Государство» говорится, что начало, «из-за которого человек влюбляется, испытывает голод и жажду и бывает охвачен другими вожделениями, мы назовем началом неразумным и вожделеющим, близким другом всякого рода удовлетворения и наслаждений» […] [http:// ru.wikipedia.org›wiki/Платон].

7.3.Интерпретация психологии Аристотеля в томизме, неотомизме, у Ф.Брентано.

Томизм (от лат. Thomas — Фома), направление в схоластической философии и теологии католицизма, по­рождённое влиянием Фомы Аквинского. Для томизма в це­лом характерно стремление соединить строго ортодок­сальную позицию в религиозных вопросах с подчёркнутым уважением к правам рассудка, здравого смысла (в от­личие от августинианства, апеллирующего к интуи­ции). С этим связаны: ориентация более на Аристотеля, чем на Платона и. неоплатоников (модифицированная, впрочем, тем обстоятельством, что средневековая традиция истолкования Аристотеля сильно приближала его к неоплатонизму); в гносеологии чёткое разделение между откровением и «естественным светом» рассудка (соче­тающееся с убеждением, что конечный смысл данного в откровении и открытого рассудком должен находиться в согласии); в теологии — предпочтение космологическим доказательствам бытия бога как более доходчивым сравнительно с онтологическим доказательством (см. Ансельм Кентерберийский); в антропологии — учение о человеке как единстве души и тела, которому душа даёт «субстанциальную форму»,— в противовес августинианскому спиритуализму; в этике — аристотелевская концепция добродетели как середины между двумя по­роками (см. Метриопатия). В начале своего существо­вания томизм натолкнулся на энергичное сопротивление августинианства и в 1277 был официально осуждён церковно-университетскими инстанциями Парижа и Оксфорда, однако уже к 14 в. стал общепринятой докт­риной доминиканского ордена, отстаиваемой в поле­мике против францисканских оппонентов (Вильгельм де ла Марс, Р.Бэкон, Дунс Скот). Так называемая вторая схола­стика возвращается к томизму, слегка его видоизменяя (Суарес). К концу 19 в. томизм был официально объявлен господствующей доктриной католической церкви (энциклика Льва XIII в 1879; см. Неотомизм) [3, с. 689 – 690].

Неотомизм, философская школа в католицизме, исходя­щая из учения Фомы Аквинского и являющаяся современным этапом в развитии томизма. С 1879 неотомизм получил официальное признание Ватикана (энциклика папы Льва ХШ «Aeterni patris»). Наиболее известные представители неотомизма — Жильсон, Маритен, А. Сертийанж (Франция). В. Бруггер, А. Демпф, И. Лоц, М. Грабман, Й. де Фриз (ФРГ), Д. Мерсье, А. Дондейн, Л. де Реймекер, Ф. ван Стенберген (Бельгия), У.Падовани, Ф.Ольджати, К. Фабро (Италия). […]

В рамках томистской классификации форм знания выделяется метафизика — первая философия. Объектом её и основным принципом неотомисты считают чистое бытие (esse), которое отличается от сущего (ens): метафизика име­ет дело с бесконечным, трансцендентным, умопостигаемым бытием. Сознавая, что из понятия чистого бытия невозможно вывести содержательное представление о реальном бытии и его законах и что необходимо устра­нить разрыв между конечным и бесконечным, имма­нентным и трансцендентным бытием, в последнем счё­те — между богом и сотворенным им миром, неотоми­сты пытаются найти выход из этого противоречия в постулировании так называемых трансцендентальных понятий (един­ство, истина, благо, прекрасное), которые полагаются вместе с бытием и, в отличие от категориальных опре­делений, не связаны с опытом. Другой формой устранения этого противоречия выступает в неотомизме учение об аналогии сущего (или аналогии бытия), обосновывающее возмож­ность познания бытия бога из бытия мира, несмотря на принципиальное различие их природ (путём ана­логии).

В основе онтологии неотомизма — учение об акте и потенции, согласно которому процессы возникновения тех или иных вещей или явлений трактуются как осуществление, актуализация потенций. Поскольку потенция рассмат­ривается как чисто абстрактная возможность, бытие любой конечной вещи с точки зрения неотомизма может быть понято лишь как «участие» в бесконечном бытии бога, который является актуальным началом всего сущего.

Основу натурфилософии неотомизма составляет гилеморфизм — восходящее к аристотелизму учение о форме и материи, согласно которому материя является чисто пассивным началом и приобретает определенный вид благо­даря нематериальной форме. Формы, актуализируя косную материю, создают всё многообразие материаль­ных способов и видов бытия — от неорганического мира до высшей ступени природного бытия — человека, формой и сущностью которого является нематериальная и потому бессмертная душа. Высшая форма (форма форм), согласно неотомизму, не связана с материей. Она созда­ёт и первичную материю, и всё конкретное многообра­зие форм. Этой высшей формой является бог.

Расчленяя бытие на природное, или естественное, интенциональное и идеальное, или логическое, неото­мисты утверждают, что субстанция, всеобщее бытие, имеет разумную природу и может быть постигнута разумом. Смысл и назначение человеческого сознания — обна­ружить, трансцендентное в чувственно воспринимаемом. В отличие от сущности, существование всегда индиви­дуально, а индивидуальное не может быть предметом логического, рационального познания. Границей научного познания неотомизм объявляет вопросы о сущности бытия, которые относит к сфере философии и теологии. Наука пости­гает вторичные причины и раскрывает лишь последова­тельность и внешнюю связь событий, тогда как конечные причины всего существующего относятся к сверхъестественному порядку бытия, т. е. к богу. Человеческий интеллект, чтобы быть истинным, должен сообразовываться с бо­жественным интеллектом.

Личность в неотомизме есть незыблемая и самодеятельная духов­ная субстанция. Атрибуты личности — свобода, само­сознание, способность проявления в духовном акте, творческие возможности — получают, однако, своё ценност­ное подтверждение лишь в соотнесении с богом.

Человеческое общество в социально-политической философии неотомизма понимается как естественное общество; его основные формы — семья, община, профессия, родина, государство. Ча­стная собственность отождествляется в неотомизме с собствен­ностью вообще, т. е. с присвоением человеком предме­тов природы. Различие между классами выводится из разделения труда и представляется в основе своей различием между профессиями. Согласно неотомизма, сущест­вуют три типа отношений личности к обществу, связан­ных с социальной организацией: индивидуализм, кол­лективизм и солидаризм. Отвергая индивидуализм и коллективизм как ложные крайности, неотомизм пропаганди­рует так называемый солидаризм, обосновываемый христианским принципом любви к ближнему. На практике это выливается в проповедь социального ми­ра между классами. […] [3, с. 430 – 431].

Брентано(Brentano) Франц (16.1.1838, Мариенберг, — 17.3.1917, Цюрих), немецкий философ, непосредственный предшественник феноменологии Э. Гуссерля. Начав деятельность в качестве католического священника, затем был профессором философии в Вюрцбурге (с 1872) и Вене (с 1874). Брентано обратился к докантовской философии, прежде всего к Аристотелю, учитывая вместе с тем до­стижения немецкого классического идеализма. Исходным пунктом философии Брентано является проведение резкой границы между физическими и психическими феноменами. Родовым приз­наком, общим для всех психических феноменов, является, по Брентано, их интенционалъностъ: сознание всегда есть отношение к чему-то (реальному или нереально­му) — я ощущаю, чувствую, мыслю нечто; физический объ­ект как таковой не интенционален: он есть в себе по­коящееся бытие. Исследование психических феноменов яв­ляется задачей психологии, которая делится Брентано на дескриптивную (описывающую те конечные элементы, из которых строится целостное сознание) и генетическую (устанавливающую законы, которым подчиняются яв­ления сознания). Из идеи дескриптивной психологии выросла позднее феноменология.

В связи с идеалистически толкуемым учением о предметности сознания находится и концепция ис­тины Брентано. В основе понятия истины лежит, по Брентано, пере­живание очевидности. Расчленив все суждения на три класса — суждения восприятия, суждения воспоминания и аксиомы, Брентано утверждал, что непосредственной очевидностью обладают только суждения внутреннего восприятия и аксиомы. Проблема истины — это проблема эмпирического обоснования знания при решающем значении внутреннего опыта. Так как, по Брентано, предметами внутреннего опыта и непосредственного восприятия являются только психические феномены, то с очевидностью можно говорить о существовании лишь этих последних; о внешнем мире, по Брентано, можно говорить лишь с известной вероятностью. Учение об интенциональности было воспринято К.Штумпфом, Гуссерлем, Л. Мейнонгом, М. Шелером, М. Xайдеггером. Логическая концепция и работы Брентано в области критики языка нашли продолжение в аналитической философии. Значительным было влияние Брентано и на развитие психологии (например, вюрцбургской школы) [3, с. 61 – 62].