1. Права и свободы человека и гражданина как объект правового регулирования.

В юридической науке широко используются термины "основные права и свободы", "общепризнанные права и свободы", "конституционные права и свободы" и т.д. Данные термины получили свое нормативное закрепление в международных актах в сфере прав и свобод, конституциях государств - участников мирового сообщества, текущем законодательстве большинства стран. Вместе с тем отождествление данных понятий представляется не в полной мере обоснованным. Необходимо понимать, что, несмотря на то что указанные понятия обладают во многом схожими признаками и свойствами, между ними существует ряд немаловажных различий.

Термин "основные права и свободы" получил свое закрепление во Всеобщей декларацииправ человека 1948 г.*(96)Нося рекомендательный характер, Всеобщая декларация прав человека тем не менее является фундаментальным правовым актом в сфере прав и свобод, и именно принятие данного документа послужило импульсом к дальнейшему правовому закреплению прав и свобод как на международном уровне, так и на национальном. Всеобщая декларация прав человека непосредственно оперирует термином "основные права и свободы", а закрепленный в ней перечень прав и свобод традиционно принято относить к основным правам и свободам. При этом, как справедливо отмечает Е.А. Лукашева, "выделение категории основных прав человека отнюдь не означает отнесение иных прав к "второсортным", менее значимым, требующим меньших усилий государства по их обеспечению"*(97). Дальнейшее развитие и конкретизацию данный перечень получил в принятых после ДекларацииМеждународном пактео гражданских и политических правах 1966 г.*(98),Международном пактеоб экономических, социальных и культурных правах 1966 г.*(99),Конвенциио защите прав человека и основных свобод 1950 г.*(100)и других международных актах в области прав и свобод.

Именно закрепленные в вышеназванных международно-правовых документах права и свободы традиционно принято относить к общепризнанным правам и свободам. Что касается термина "общепризнанные права", считается, что "все международные нормы в области прав человека принято называть международными стандартами прав человека. Термину "международные стандарты" иногда предпочитается термин "общепризнанные права человека". Однако оба термина употребляются и как взаимозаменяемые"*(101). Общепризнанные права человека в любой стране зависят от исторического развития ее государственности, характера общественно-политического строя, расстановки социальных сил в данной стране и на международной арене, от национальных, религиозных, культурных, правовых традиций, национальной психологии; наконец, от общей политической и правовой культуры населения*(102). При этом необходимо отметить, что в указанных фундаментальных международно-правовых актах в сфере прав и свобод термин "общепризнанные права и свободы" не используется. В узком смысле под общепризнанными правами и свободами человека следует понимать закрепленные воВсеобщей декларацииправ человека основные права и свободы, получившие дальнейшее развитие и нормативное закрепление в международно-правовых актах в сфере прав и свобод личности.

Конституционные права и свободы представляют собой относительно самостоятельную категорию прав человека. Как известно, важнейшей формой правовой институционализации личности является ее конституционно-правовой статус, который устанавливается в первую очередь в конституции. Именно факт закрепления в КонституцииРоссийской Федерации позволяет относить то или иное субъективное право личности к категории конституционных прав и свобод.

В виду ряда объективных и субъективных причин государству крайне проблематично воспроизвести в конституции весь перечень прав и свобод, закрепленных в фундаментальных международно-правовых актах в области прав и свобод человека. В частности, из примерно 70 конкретных гражданских прав и свобод человека, провозглашенных в Декларации1948 г. и (или) закрепленных в соответствующих международных пактах 1966 г., около 40 воспринято Конституцией РФ*(103). При этом анализч. 1 ст. 17ич. 1 ст. 55Конституции в их системной взаимосвязи позволяет сделать вывод о том, что в Российской Федерации человек наделен всеми правами и свободами, закрепленными в международных правовых актах в области прав и свобод личности. Вместе с тем отсутствие в Конституции Российской Федерации того или иного субъективного права, установленного в международных правовых актах в сфере прав и свобод, способно привести к снижению гарантий реализации и защиты данного права. Подлинный смысл основные права человека обретают только после их закрепления в конституции демократического государства*(104). Именно факт закрепления в Конституции является важнейшим, основополагающим признаком конституционных прав и свобод. Как справедливо отмечает М.В. Баглай, "под конституционными правами и свободами понимаются наиболее важные права и свободы человека и гражданина, раскрывающие естественное состояние свободы и получающие высшую юридическую защиту"*(105).

Исходя из особенностей конституционных норм, КонституцияРоссийской Федерации закрепляет основополагающие права и свободы, составляющие базис правового статуса личности. Конституционные права и свободы получают свое дальнейшее развитие в текущем отраслевом законодательстве, конкретизирующем соответствующие нормы Конституции Российской Федерации. Последующее их расширение носит отчасти технический характер, например, неприкосновенность переписки, распространяется на телефонные разговоры, свобода печати - более или менее на все средства массовой информации*(106).

Понятно, что такие термины, как "основные" и "конституционные права", не совпадают по объему, хотя в литературе встречаются такие формальные точки зрения. К "основным", как правило, относят еще и нормы, установленные в международно-правовых актах. "Основными" правами могут быть и те, которые не зафиксированы в Конституции, но имеются в текущем законодательстве. Критерием отнесения к основным правам служит их существенность, жизненная важность для человека. При этом некоторые авторы особо настаивают на том, что эти "абсолютные основные права" обладают следующими признаками: "неотчуждаемость, неприостанавливаемость и неограничиваемость; корреспондирующая обязанность неопределенного числа лиц воздерживаться от действий, ущемляющих абсолютные права; монопольная возможность человека действовать в своих, признаваемых законом интересах; принадлежность этих прав человеку от рождения"*(107). (Зная современную теорию и практику конституционализма, нельзя отделаться от мысли, что речь идет о какой-то абстрактной, выделяемой в научных целях виртуальной категории прав.)

Справедливости ради можно отметить, что спор о понятиях в конституционном праве не является острой темой. Поскольку, если признать за правами человека такие качества, как единство и неделимость*(108), то практический смысл в этом отпадает. Думается, это не совсем так. Используя различные термины, многие иностранные конституции пытаются установить различные степени защиты прав человека, не выстраивая напрямую иерархию прав человека. И об этом нельзя забывать.

Вводя различные критерии для классификации или категоризации прав человека, необходимо учитывать, что особенностью института прав человека является невозможность выстроить систему прав человека, закладывая в нее аксиологический критерий. В литературе иногда наблюдаются попытки это сделать*(109). Цель введения такого критерия очевидна: при реализации какого-либо права очень часто создается конкуренция между правами, и какое-либо право должно быть ограничено. При выстраивании некой ценностной иерархии прав можно смело и теоретически обоснованно "менее ценные" ограничивать в пользу "более ценных".

Обоснованием такого мнения служит гарантированность права в форме конституционного контроля. Л.А. Шарнина считает, что "в соответствии со ст. 125Конституции РФ Конституционный Суд Российской Федерации проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан, а не всех общепризнанных прав и свобод. Если по замыслу разработчиков Конституции РФ такая защита предоставляется только закрепленным в Конституции правам, то очевидно, что иные общепризнанные права имеют меньшую ценность." Автор приводит пример с репродуктивными правами, считая, что "данные права не имеют достаточной моральной чистоты, чтобы поставить их в один ряд с правами и свободами, закрепленными в Конституции РФ. В частности, к числу нравственно предосудительного деяния можно отнести производство искусственного прерывания беременности, рассматриваемого в качестве необходимого следствия признания репродуктивной свободы женщины, хотя специально и не закрепленного в виде соответствующего правомочия в международно-правовых документах. Таким образом, в отношении незакрепленных общепризнанных прав и свобод можно однозначно снять постановку вопроса о высшей ценности"*(110).

Согласиться с этим мнением сложно. Во-первых, трактовка новых, не закрепленных в Конституции РФ прав как морально ущербных субъективна и не выдерживает критики. В России по разным причинам почти половина прав, содержащихся в основных международных документах по правам человека и являющихся международными стандартами, не приняты*(111). Основная причина их отсутствия в российском законодательстве связана с недостаточной экономической обеспеченностью, а не с моральной ущербностью. Во-вторых, согласноч. 1 ст. 55перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Среди ученых утвердилось мнение, что указанная норма направлена как раз на то, чтобы показать, что права, пока не закрепленные в Конституции, не обладают меньшей ценностью, чем закрепленные в ней. Как указывает В.А. Четвернин*(112), в Конституции РФ перечисляются лишь те общепризнанные права и свободы человека и гражданина, которые представляются составителям Конституции РФ основными. Но это не означает, что не может быть других общепризнанных естественных и неотчуждаемых прав и свобод и что эти "другие" являются второстепенными в сравнении с перечисленными в Конституции. Более того, как уже упоминалось выше, ряд авторов*(113)высказывают даже такую позицию, согласно которой Российская Федерация закрепляет действие на территории всех общепризнанных мировым сообществом прав и свобод человека и гражданина независимо от того, закреплены они непосредственно в Конституции России или нет, обосновывая свою позицию нормойч. 4 ст. 15Конституции РФ. В-третьих, необходимо относиться к институту прав и свобод человека как к системе целостной, взаимосвязанной и в определенном смысле неделимой. Совершенно справедливо указывает Б.С. Эбзеев, что "единство конституционного института прав и свобод человека и гражданина означает и недопустимость их деления на более значимые и менее значимые"*(114).

Вопрос об аборте, который относится к числу старейших проблем медицинской этики, а также философии, юриспруденции и теологии, не является в данном споре аргументом и к существу вопроса не относится. Право не может оперировать частными моральными оценками. Они весьма неоднозначны. Например, абсолютная ценность*(115)права на жизнь. В специальной литературе право на жизнь определяется как охраняемое законом личное неимущественное благо высшего уровня и естественного характера*(116). Кроме того, во всех международных документах это право стоит на первом месте. Что позволяет оценивать его как право, имеющее особое место и значение в системе прав. Но следует помнить, что его непреходящая ценность может оказаться для конкретного человека в ценностном соотношении меньшим благом, чем честь и достоинство или жизнь другого человека. Поэтому право вообще не может закрепить систему морально-этических ценностей, поскольку оно не может действовать в этой сфере. Это та причина, в соответствии с которой аксиологический критерий не может быть положен в основу классификации прав человека или деления его на определенные категории. Вообще следует понимать, что границы между различными правами весьма условны. А что касается правомочий, из которых и состоят конкретные права, то некоторые их них можно с успехом отнести одновременно к нескольким конституционным правам.